Из жизни в жизнь тропинкой странствий

Дмитрий Боровичев

Из жизни в жизнь тропинкой странствий

Посвящается всем кошкам и одной – особенно!

Эта история основана на реальных событиях. Она о предательстве, странствиях, надежде и о том, что за тёмной полосой в жизни всегда приходит светлая. Но это ещё не всё. Как-то меня посетила идея каким-то образом "связать" всё, что я к тому моменту написал. У меня был цикл коротких рассказов о необъяснимом, что случается в реальной жизни. Я работал над романом о людях-тиграх и над кое-чем ещё. И как результат – получилась эта маленькая повесть. Её главная героиня на своём пути встречает персонажей из других моих произведений. Писал я больше для развлечения, а что из этого вышло – судить вам, дорогие читатели!

Стоял погожий осенний вечер – по-летнему тёплый и солнечный. Листва на деревьях уже пожелтела, но ещё не начала опадать. Листья издавали лёгкий пряный, чуть пьянящий аромат, вызывающий ностальгию о закончившемся лете. Под порывами ветерка они издавали едва слышный шелест. И весь мир вокруг был полон сотнями, нет, даже тысячами различных красок, звуков и запахов. Они подавляли своим многообразием, вводили в растерянность. Ведь одно дело видеть, слышать и ощущать это в открытом окне, сидя на любимом подоконнике и совсем другое – оказаться в самом их центре. Из окна деревья казались не такими огромные, проходящие люди – маленькими – словно мышки, а снующие по улицам машины казались забавными игрушками.

Она неуверенно переминалась с лапки на лапку, водя по воздуху своим чувствительным носиком. Сейчас все её кошачьи чувства работали на пределе. Сколько раз она мечтала выбраться в этот огромный мир. И вот когда её мечта осуществилась – удовлетворение не было. Напротив, хотелось снова вернуться в тёплую уютную квартиру, в которой она прожила почти год и куда её взяли маленьким котёнком. Хотелось приятно устроится на любимом диване и поразмышлять о каких-нибудь приятных кошачьих вещах и незаметно задремать при этом. Или подойти к хозяйке и попросить о ласке. Хозяйка бы посадила её на колени и начала нежно гладить, а она бы вся отдалась прикосновениям и тихонько мурлыкала от удовольствия. Но хозяйки здесь не было – она уехала с мужем на машине, оставив её здесь. Может они скоро вернутся? Может у них возникли срочные неотложные дела? Она не знала. А пока она была совсем одна в этом большом, новом для неё мире.

Она огляделась. Её оставили на берегу огромного водоёма. Вокруг росли деревья, покрытые жёлтыми листьями. Невдалеке возвышались дома, наподобие тех, в котором она жила. В их окнах отражалось клонящееся к закату солнце. Вода неспешно набегала на берег, создавая лёгкий шелест. От неё исходил застойный чуть болотистый запах с примесью дохлой рыбы. Она встала и направилась к воде. Берег был песчаный и завален мусором – одноразовыми стаканчиками, пустыми бутылками и алюминиевыми банками из-под пива и других горячительных напитков, смятыми сигаретными пачками. Всё это плавало и в воде, легонько колыхаясь на волнах. Но помимо мусора, в воде у самого берега, сновали небольшие юркие рыбки. Они привлекли её внимание. Повинуясь охотничьему инстинкту, она опустила лапку в воду и попыталась поймать рыбок. Но те были слишком шустрыми и проворными. При большом желании она всё же могла поймать их, но тогда пришлось бы залезть в воду, а мочить лапки ей совершенно не хотелось. Весело снующие рыбки вызвали у неё лёгкое чувство голода.

Сегодня с ней обращались особенно ласково. Хозяйка непрестанно её гладила, говорила много ласковых слов. Но за ними ощущалась какая-то грусть. Тогда она ещё не поняла. Её хорошо покормили, а после еды посадили в сумку и куда-то повезли. Обычно так её возили к ветеринару. Но тут была неувязка. Перед посещением ветеринарной клиники её никогда не кормили. Ехали недолго. А потом её просто выпустили на землю под дерево. Хозяйка и её муж тут же ушли, сели в машину и уехали. А она же была слишком растеряна, чтобы побежать за ними. Неужели её оставили, просто бросили? Нет она не могла в это поверить. Они вернутся. Обязательно вернутся! Может они просто отъехали подальше? Если так, то их нужно обязательно их отыскать.

Она осторожно двинулась по берегу в сторону тех деревьев. Там действительно оказался человек, но только незнакомый. Рыбак – мужчина средних лет. У него было несколько удочек, а на берегу были разложены различные рыболовные принадлежности, в том числе и брезентовое ведро, в котором, как она ощутила, что-то плескалось. Ведро манило к себе. С осторожностью, она вышла из-за дерева и медленно подошла к мужчине. Тот заметил её и подозвал к себе. Она только этого и ждала. Подбежав, она стала тереться об его ноги, громко при этом мурлыкая. Мужчина погладил её, а она выгнула спину и принялась изучать рыболовные снасти легонько касаясь их носом. Не преминула заглянуть и в ведро, встав на задние лапки. Там в воде плескалось десятка полтора рыб разного размера, но самая мелкая из них намного крупнее тех, что она видела у берега. Вновь пришло чувство голода, и она вопросительно мяукнула. Мужчина улыбнулся, достал одну рыбу из ведра и подал ей. Она схватила её зубами – и издав короткое курлыканье – благодарность доброму рыбаку побежала в заросли.

Живую рыбу – ещё трепещущую, она никогда раньше не ела. Обычно её кормили сухим кормом, а иногда человеческой едой – супом, колбасой, котлетами. А теперь у неё была настоящая добыча, которой питались её дикие сородичи. И сейчас память бесчисленных кошачьих поколений передалась ей. Не зная откуда, но она знала, что рыбу нужно есть только с головы, за что она и взялась со знанием дела. Вскоре рыба очутилась у неё в желудке. Она показалась ей неописуемо вкусной! Ничего вкуснее она раньше не ела. Вслед за ужином пришло и сытое блаженство. Жизнь налаживалась!

Она медленно двинулась дальше. Теперь, на сытый желудок, окружающий мир казался не таким уж пугающим. И тут ёё внимание привлёк ещё один человек – мужчина невысокого роста, лет пятидесяти-пяти – шестидесяти. У него была короткая армейская стрижка и одет мужчина был не по-осеннему – в лёгкую майку и шорты. Он энергично шёл по берегу и в его походке и жестах проскальзывало нечто армейское. В руке мужчина держал пакет из которого исходил соблазнительный запах курицы. Мужчина казался несколько перевозбуждённым – он усиленно жестикулировал свободной рукой и что-то бормотал себе под нос. Она побежала за ним, точнее, за его пакетом, соблазнённая доносившимся из него ароматом курицы. Мужчина заметил её, остановился и начал что-то сбивчиво рассказывать. Он явно не замечал, что перед ним кошка или просто хотел выговориться. Мужчина рассказал, что его зовут Санёк и что он ищет тигра. Она не знала, кто такие тигры. Она их ни разу не видела. Но со слов своего нового знакомого поняла, что тигры, это такие огромные кошки – рыжие и с чёрными полосами. Выговорившись, мужчина несколько успокоился. Он достал сигарету и закурил. Табачный дым неприятно ударил ей в нос, и она поспешила ретироваться.

Далее она увидела бетонную стену. Стена была не очень высокой – примерно по грудь взрослому человеку, так что она без труда на неё запрыгнула. Отсюда её взгляду открывалась улица. На противоположной её стороне был разбит сквер и оттуда же доносился шум, похожий на тот, какой издаёт работающий душ. Присмотревшись, она заметила струи воды, бьющие вверх в самом центре сквера. Они то исчезали, то появлялись вновь, издавая тот самый шум. Она невольно залюбовалась удивительным зрелищем. Оно было просто потрясающим! Струи притягивали, манили подойти рассмотреть их поближе, и она медленно двинулась по направлению к скверу. Внезапно по улице проехала машина. Это был большой тёмно-синий внедорожник. Передние окна были опущены, так что она без труда разглядела водителя и пассажирку на переднем сиденье. На первый взгляд это были совершенно обычные люди. Он – молодой мужчина с ёжиком коротких светлых волос. Она – симпатичная девушка с тёмно-рыжими слегка вьющимися волосами. Но если присмотреться внимательнее, то за их человеческими головами проглядывали ещё одни – головы крупных кошек, покрытые рыжим мехом с чёрными полосами и горящими жёлтыми глазами. Она замерла, не в силах отвести взгляд от необычной пары во внедорожнике. Они тоже заметили её и кажется, даже поприветствовали. Несомненно, это были люди. Но в тоже время, и кто-то ещё. Может это и есть тигры? – подумала она, вспоминая рассказ недавнего знакомого, который назвался Саньком, об огромных рыжих полосатых кошках. Машина с людьми или с людьми-тиграми скрылась вдалеке, и она продолжила свой путь.

Перебежав дорогу, она вошла в сквер. Людей в нём было немного и все они были самыми обыкновенными – никаких тигриных голов, сколько она не приглядывалась. Её внимание привлёк маленький человечек – ребёнок – девочка лет трёх в ярком комбинезоне и красной шапочке с помпоном. Она гуляла вместе с матерью и старшей сестрой – лет пяти-шести. Завидев её, девочка залепетала что-то по-своему – по-детски и направилась к ней, протягивая ручонки. Детский разговор, похожий на кошачий, привёл её в восторг. Она выгнула спинку и подошла к ребёнку, легонько коснувшись носиком её руки. Девочка уже было хотела обнять её, как вдруг внезапно раздался прямо-таки истеричный крик матери: «Ты что делаешь! Не трогай кошку! Она тебя поцарапает! Иди сюда!» Ручонки девочки замерли на полпути, а на глазах выступили слёзы. Старшая сестра попыталась заступиться за кошку: «Мама, киса хорошая! Она добрая» Но мать не желала слушать никаких доводов. Она схватила хнычущую дочку за руку и потащила прочь, не переставая рассказывать, какую опасность представляют кошки. От женщины исходил мощный заряд негатива, заставивший её спрятаться под ближайшей скамейке.

Из-под скамейке были хорошо видны удивительные водные струи. Она вновь залюбовалась ими, сидя под скамейкой, когда услышала недалеко от себя лай. Она моментально напряглась. Лай был звонкий и заливистый и явно не принадлежал большой собаке. Она лихорадочно крутила головой в поисках его источника и наконец увидела – маленькая рыжая собачка похожая на карликового шпица бегала метрах в десяти от неё и звонко лаяла. Она немного расслабилась – шпиц размером был меньше, чем она. Собака не представляла явной угрозы, а лаяла от того, что просто дурачилась. Видимо у шпица было прекрасное настроение – хозяева вывели его на долгожданную прогулку. И сейчас ему хотелось поделиться этой своей радостью со всеми. Шпиц тоже заметил её. На мгновение он замолк, а затем весело побежал к её лавочке, при этом, не торопясь забраться под неё. Она выгнула спину вздыбив шерсть – не приближайся ко мне, однако шпиц не внял её предупреждению. Он бегал кругами вокруг неё и весело лаял, постепенно сокращая дистанцию. Она зашипела и обнажила клыки. Её уши и усы прижались к голове, шерсть на спине вздыбилась, а хвост бешено молотил по земле. Весь её вид говорил – Не подходи! Будет плохо! Но шпиц был либо слишком глуп, либо так жаждал общения, что начисто проигнорировал все предупреждения. И когда, в очередной раз, он оказался особенно близко – она молниеносно выкинула вперёд лапу с выпущенными когтями. Удар достиг цели – пришёлся по носу шпица. Его лай моментально перешёл в жалкий скулёж, и собака кинулась прочь от скамейки, жалуясь всем на свою обидчицу. Её охватил радостный восторг. Она вступила в схватку с извечным врагом кошачьего рода и вышла победительницей! Но оставаться здесь дальше не имело смысла. Она горделива задрала хвост и пошла прочь от лавочки, переполненная чувством собственного достоинства.

Нужно было продолжать поиски хозяйки. Ей от чего-то казалось, что она где-то неподалёку. Может также гуляет с дочкой? Она была старше тех двух девочек – ей уже исполнилось десять. Дочку хозяйки она тоже очень её любила. Они всегда вместе играли. А по ночам она пробиралась к ней в комнату и засыпала в ногах на кровати. Только последние несколько недель им стали запрещать вместе играть. Хозяйка говорила дочке что-то строгое и та грустная уходила заниматься чем-то другим – читать, смотреть телевизор или рисовать. Дверь в детскую спальню теперь закрывалась. Она предпринимала попытки открыть её, но у неё ничего не выходило, и она грустная шла спать в одиночестве. Кажется, девочка болела. У неё текло из носа, а на лице выступали красные пятна. Помнится, накануне, она подслушала разговор – хозяйка говорила с мужем. Оба были подавлены. Они говорили, что болезнь (аллергия?) усиливается и что причиной этому кошка, а точнее, её шерсть. Ей тоже в тот момент стало горестно. Она же любила девочку и не хотела, чтобы она болела. Она ни в чём не была виновата.

С этими грустными мыслями она брела вперёд – брела упорно, не зная куда. Наугад. Сквер с бьющими струями воды, бьющие в небо (люди называли их фонтан) остались далеко позади. Теперь справа и слева были одинаковые громадные кирпичные коробки с глазами-окнами – дома. Они были похожи один на другой, как близнецы. Около некоторых домов росли деревья и почти у всех были разбиты цветочные клумбы. Но в это время года все цветы уже отцвели. Во дворах домов стояли припаркованные автомобили, и от них исходил запах бензина – резкий и неприятный для её чувствительного носа. Почти в каждом дворе располагались мусорные контейнеры. Они давали целую гамму запахов – от восхитительных и манящих, исходящих от чего-то вкусного, до очень противных и зловонных. Около одного контейнера она увидела человека. Высокий, худой, в грязной одежде, со всклокоченной бородой и волосами, он методично рылся в мусоре. От человека исходил запах давно немытого тела и чего-то кислого дрожжевого. Из заднего кармана его штанов торчало горлышко бутылки. Она хотела незаметно пройти за спиной этого человека не останавливаясь – уж очень неприятный запах исходил от того запах. Но человек заметил её и повернулся от контейнера. «Ай, куколка-зверушечка!» – сказал он умилённо и на его давно не знавшем воды и мыла лице появилась улыбка. Голос у человека был хриплый, а язык слегка заплетался. А когда он говорил, неприятный дрожжевой запах, исходящий от него, усилился. Она сморщила носик и не удостоив его взглядом, пошла прочь.

В следующем дворе ей повстречалась группа детей. Но все они были так увлечены игрой, что не обратили на нее ровным счётом никакого внимания. А дальше ей попался кот. Огромный, полосатый, с жёлто-зелёными глазами, он походил (на тигра?) – да, наверное, на тигра, как она себе представляла тигров. Кот ужасно спешил – он должен был передать новость от своего Домового другому Домовому – приятелю того. Она хорошо знала кто такие Домовые. Они жили вместе с людьми и охраняли их жилища. Но большинство людей их не могло видеть. А вот кошки – могли! Могли ещё и маленькие дети. Домовые могли принимать различные обличья – домашних предметов, людей, животных. Но из всех животных кошки и коты были им самыми лучшими друзьями. Домовой никуда не мог отлучиться от жилища и если ему было нужно что-то передать другому Домовому, он делал это через кота. Так было сейчас. Ей хотелось расспросить кота – может он видел её хозяйку. Но кот сослался на занятость и быстро затрусил прочь. Она проводила его взглядом. Было приятно встретить сородича, а его рассказ заставил её вспомнить их Домового. Она видела его в образе кота и иногда они играли. А хозяева недоумевали – отчего она пялится в пустой угол и хватает лапами воздух. Лишь дочка что-то подозревала.

От воспоминаний о хозяевах и доме ей сделалось ещё грустнее. Она не представляла, в каком районе находится и где должен быть её дом. Она никогда не видела его снаружи – лишь двор из окна. А сейчас все дворы ей казались похожими один на другой. Но очередной двор отличался от предыдущих самых кардинальным образом – он был полон собак. Она заметила их слишком поздно. Четыре больших собаки, самая маленькая из которых была в несколько раз больше чем она, кинулись к ней яростно лая. Рефлекс сработал быстрее, чем мысль об опасности. Миг – и она превратилась в стремительную пушистую молнию. Она даже не бежала – она летела над землёй почти не касаясь её лапами. Лай всё также слышался позади – собаки не отставали. В какой-то момент она свернула не туда и оказалась в тупике. Дорогу ей преграждала сеточная ограда – слишком высокая, чтобы перепрыгнуть. Собаки остановились, яростно лая, затем начали медленно подходить, беря её в кольцо. Она вся сжалась, сделавшись единым комком нервов. Смертельный ужас вопил – Беги! Спасайся! Но она знала, что если сейчас поддастся порыву и побежит – то с ней моментально всё будет кончено. Собаки, как и все хищники, особенно остро чувствуют чужой страх, который всегда пьянит, кружит голову, заставляя делаться ещё более агрессивным. Она напрягла всю свою силу воли, пытаясь обуздать нахлынувший ужас и мало-помалу ей это удалось. Нет, ужас не ушёл совсем – ей было страшно, как и прежде. Но теперь он не мешал думать, анализировать и действовать. Она ещё теснее прижалась к сеточному ограждению, оскалила зубы, издав при этом яростный вой. Теперь она казалась больше из-за вздыбившейся шерсти. Но что такое – кошка против четырёх огромных собак. У неё не было ни малейшего шанса. Но она решила дорого продать свою жизнь.

Внезапно собаки перестали лаять и отбежали. И тут она увидела старика. Высокий и худой он замахнулся на собак костылём. «А ну пошли отсюда» – прикрикнул на них старик и его голос показался ей самой прекрасной на свете музыкой. Собаки подчинились, хотя и нехотя. Они не желали упускать добычу, когда была уже у них почти в зубах. Старик взял её на руки, и она прильнула к нему всем своим пушистым тельцем. Её сердце всё ещё бешено колотилось. «Так ты, похоже, домашняя?» – удивился старик. Всем своим видом она пыталась показать, что это так. «Как же ты забрела сюда?» – спросил старик, – «Сбежала из дома?» «Я не сбежала. Меня… Меня выгнали» – сказала бы она если бы могла говорить по-человечески. Но к сожалению, она не умела. Каким же страшным было это слово – выгнали. «Нельзя тут гулять одной» – сказал старик мягко, – «Это опасно. Ну, да ты сама уже поняла. Давай-ка я отнесу тебя в безопасное место». У старика было морщинистое лицо и добрые голубые глаза. Он отнёс её к подъезду дома, а там был настоящий пир. Внизу под лоджией стояла большая миска, доверху наполненная сухим кормом, тут же – тарелка с кусочками колбасы, а рядом – блюдце с молоком. При виде всех этих яств, она почувствовала, как её желудок начинает сводить от голода. От предвкушения обильного ужина она громко замурлыкала. Старик опустил её на землю рядом с ужином, и она, благодаря за спасение, принялась тереться ему об ноги. Старик погладил её по спинке, и она лизнула его руку. «Ну, иди ешь» – сказал ей старик, – «Ты, должно-быть, голодная, а здесь у нас бесплатная кошачья столовая». Она отошла от старика. Но как не была голодна, к еде она не притрагивалась. Старик повернулся, чтобы уйти. «Я бы взял тебя, да не могу» – произнёс он грустно – «Извини. Может ты отыщешь своих хозяев». Она проводила его взглядом, а затем пошла к мискам. Там присутствовали запахи многих кошек, но никого из них не было – очевидно, все разошлись по своим делам. Она наелась до отвала – корм и колбаса оказались очень вкусными, и вдоволь напилась молока. Солнце уже скрылось за домами. Начинало смеркаться. Стало заметно прохладнее. Ей вновь пришло на ум это слово – выгнали. От него разило горечью и безысходностью. Выгнали, вышвырнули, прогнали, избавились, как от ненужной вещи – слова вертелись у неё в голове, жгли душу, и она заплакала – тихонько, по кошачьи. Идти было некуда. Совсем некуда. Но всё же она пошла, превозмогая душевную боль. Пошла уже не на поиски хозяев и дома, а потому что близилась ночь и нужно было найти укрытие. Большой мир таил в себе столько опасностей.

Теперь она двигалась не столь беззаботно, вся превратившись в зрение и слух. К счастью, собак больше видно не было, но она чуть не попала под проезжающую по двору машину. Ослепительный свет фар, превратил ночь снова в день и буквально парализовал её, ввёл в ступор. Благо скорость у машины была небольшой. Водитель нажал на тормоз, и огромный передний бампер замер в нескольких сантиметрах от неё. Оглушающий звук клаксона вывел её из оцепенения, и она кинулась прочь не разбирая дороги.

Она пыталась попасть в подъезды. Внутренний голос говорил, что там безопасно и нет собак. Но все двери оказались закрытыми. Следующее, что она попыталась – попасть в подвал через окошки в цоколе. Но все окошки, которые она обследовала были или забитыми наглухо или с решётками, между прутьями которых было не протиснуться, как она ни старалась. Надежда отыскать убежище таяла после каждой неудачной попытки, но она не сдавалась, упрямо продолжая искать какую-нибудь щель, углубление или хотя бы норку, в которую можно было протиснутся и безопасно провести ночь. Хотя бы что-нибудь, – повторяла она про себя раз за разом, – Пусть хоть самая маленькая норка. А дальше будет видно. Утро вечера мудренее. Но ей продолжало не везти. Она уже отчаялась найти что-нибудь подходящее, но продолжала обследовать двор за двором, дом за домом, дверь за дверью, стену за стеной. Обследовать чисто механически, просто потому, что нужно было что-то делать. Иначе тоска и отчаяние поглотят её. А это было равносильно смерти.

Внезапно ей показалось, что кто-то произнёс её имя. Какой-то далёкий и в тоже время близкий голос и это было удивительным. А ещё удивительным было то, что тот, кому голос принадлежал, знал её имя – не то, которым называли её хозяева, а настоящее – данное ей при рождении матерью. Она замерла, навострив уши, пытаясь определить откуда шёл голос. Казалось, он доносился из соседнего двора, но одновременно и звучал у неё в голове. Она уцепилась за этот голос, как за нитку из клубка. Если кто-то знал её настоящее имя, то с большой долей вероятности мог знать обо всём произошедшем с неё и возможно, мог ей помочь.

Она двинулась на голос. То, что он звучал всё громче и громче, говорило, что она на верном пути. Голос ещё что-то говорил, но она пока не могла разобрать слов. Из дворов она попала на широкую улицу. Здесь было людей и машин, а также ярче освещение. Голос шёл от строения с большими остеклёнными витринами. Над его входом мигал зелёный крест, а ещё там были какие-то буквы – читать она не умела. А перед самым входом на асфальте сидел Зверь. Сидел он на задних лапах, как обычно сидят кошки и собаки. Но ни кошкой, ни собакой Зверь не был. Она ещё не видела таких, хотя почему-то, Зверь казался смутно знакомым. Он был очень большим, если не сказать огромным. Сейчас, когда он сидел на асфальте, его голова его была где-то на уровне груди взрослого человека. Зверь имел длинные челюсти – намного длиннее, чем у всех виденных ею собак. Челюсти были полны длинных острых зубов. А ещё у зверя были необыкновенные глаза – жёлто-зелёные – они лучились добротой и мудростью. Уши были совсем небольшими и плотно прижимались к голове. Зверь имел длинный полосатый хвост, а его мощное гибкое тело было покрыто короткой коричневой шерстью с рыжими разводами. Но самым удивительным было то, что проходящие по улице люди попросту не видят Зверя, смотря сквозь него.

Как завороженная, она подошла к Зверю и остановилась рядом с его огромными передними лапами. Почему-то Зверь не внушал страха ни своими размерами, ни довольно грозным видом. И запах, исходящий от Зверя был каким-то знакомым и даже родным. Может, он – тигр? – подумала она. А Зверь наклонил к ней свою огромную голову и заговорил.

– Приветствую тебя, маленькая странница, – произнёс он. Голос у Зверя был тихим и ласковым.

И снова ей показалось, что голос не выходит из пасти зверя, а звучит где-то у неё в голове. Она тоже вежливо поздоровалась.

– Знаю, ты попала в беду, – сказал Зверь сочувственно, – Люди, у которых ты жила и которых любила – предали тебя. Поэтому ты здесь.

Она замерла, словно поражённая молнией – откуда он знает?

– Но не отчаивайся! – всё также мягко продолжил Зверь, – Совсем скоро тебе встретятся другие люди и у тебя начнётся новая счастливая жизнь.

Она не знала, что сказать. Откуда это всё известно Зверю? И даже если это были просто слова успокоения, её так хотелось верить! Её душа наполнилась радостным ликованием. Новая жизнь! Новые люди, которые никогда её не предадут. Но как она сможет их узнать? Нужно обязательно спросить об этом у Зверя. Мысли беспорядочно роились в её маленькой кошачьей голове. Кто этот удивительный зверь? Откуда он знает имя? И почему люди не видят его? Столько вопросов для одной маленькой кошки. Она хотела задать их все, а ещё поблагодарить зверя за всё. Однако, не знала с чего начать и стояла молча и растерянно. Наконец в голову пришёл самый нелепый вопрос:

– Извините, а Вы не тигр? – поинтересовалась она робко и неуверенно.

Зверь улыбнулся. Если только можно было улыбнуться зубастой пастью.

– Кошачий род очень древний, – произнёс он. Когда-то у всех кошек и больших, и малых был один общий предок. Я – это он. Я и кошка, я и тигр, я и лев, я – все кошки, что живут сейчас и жили когда-то. Я весь кошачий род. А он даёт защиту и помощь всем котам и кошкам, которые попали в беду.