скачать книгу бесплатно
– Не признаю. Хотя… хотя все, конечно, зависит от обстоятельств.
Судья передвинула очки на кончик носа и поинтересовалась:
– Нельзя ли выразиться более определенно?
– Нет, то есть, конечно, да… Я могу сказать только, что рассчитался с Данилкиным. С чего он вдруг…
Елизавета поразилась. Плешак откровенно врал и потел при этом. Потел и врал.
– Значит, иск вы не признаете, – подвела черту судья.
– Не то чтобы нет…
– Ответчик, не морочьте суду голову. Если вы не сведущи в юридических вопросах, воспользуйтесь услугами представителя. В судебном заседании, которое я назначу…
– Постойте, – взмолился вдруг Плешак. – Не надо ничего назначать. Мы закончим дело миром.
– Ваше право, – заявила судья, поднимаясь. – Объявляется перерыв…
Лиза не успела и глазом моргнуть, как все было закончено. Честно говоря, она была разочарована. Во всяком случае, она ожидала более продолжительной процедуры. Вкус победы почему-то не ощущался, хотя, если говорить прямо, она ничего не выиграла. Плешак задрал лапки кверху еще до того, как она успела вымолвить хотя бы слово.
– Вы свяжетесь с Данилкиным без моей помощи, – обратилась она к Ивану Васильевичу. – Я думаю, вам лучше встретиться вдвоем и договориться обо всем. Если я понадоблюсь, Арсений Александрович знает, как меня найти.
Плешак смотрел на нее во все глаза. Дубровской были непонятны причины столь странного поведения. Возможно, что директор «Русского леса» немного перебрал накануне и теперь его терзали галлюцинации.
Мужчина подошел к ней так близко, что Елизавета явственно почувствовала запах пота. Он наклонился и прошептал, глядя ей прямо в глаза:
– А вы сами-то видели Данилкина?
Дубровская отшатнулась. Ну, конечно же, он успел хватить виски! Маленькая фляжка предательски оттопыривала карман его брюк. Девушка поспешила закончить странный диалог.
– Вы что-нибудь слышали об адвокатской тайне? Прощайте!
Она направилась к выходу, а Плешак продолжал смотреть ей вслед, теребя полу своего пиджака.
Когда Лиза подъехала к дому Мерцаловых, за поворотом широкой гравиевой дороги она увидела автомобиль Алины. Дубровская была немного раздосадована, поскольку планировала провести этот вечер вдвоем с Андреем. Конечно, Павловская сделала для нее немало хорошего, и Елизавета была ей премного благодарна, но, как говорится, любовь не терпит подруг. А красавица и умница Алина была помехой, тем самым камнем преткновения, из-за которого Дубровская в последнее время совсем потеряла покой…
– Мне придется в скором времени уехать, – такими словами встретил ее Андрей.
Семейство Мерцаловых в полном составе и Алина, наверно, только что обсуждали эту новость, потому что у них в руках были красочные рекламные проспекты. Появление гостьи не вызвало у них бурной радости, и, едва поздоровавшись с Дубровской, родители Андрея продолжили разговор.
– Надолго? – спросила Лиза, ее настроение упало до нулевой отметки.
– Боюсь, что да.
– А это необходимо? Может, кто-нибудь сможет тебя заменить?
– Ну, что вы, милая, – возмутилась госпожа Мерцалова. – Разумеется, он должен ехать. В Париже проводится международная фармакологическая выставка. Будет очень много влиятельных бизнесменов. Вы должны понимать, что деловые контакты, сидя дома, не наладишь. Да было бы из-за чего спорить. Подумаешь, один месяц!
– Но выставки не могут длиться вечность! – возразила Дубровская.
– Все правильно, – попытался успокоить ее Андрей. – Но у меня накопились кое-какие дела за границей, которые тоже потребуют внимания.
Елизавета прикусила губу. Краешком глаза она заметила, что Мерцаловы смотрят на нее с осуждением. И, осознавая, что своим упрямством она топит за собой свои же корабли, Дубровская решилась на отчаянный шаг:
– Возьми меня с собой!
– Об этом не может быть и речи, – возразил Мерцалов-старший. – Ваши отношения пока не оформлены. Как он представит вас своим деловым партнерам? Знаете что, милая девушка, репутация, во всяком случае, за рубежом, значит очень много. Фамилия Мерцаловых еще никогда не была связана ни с одним скандалом!
– Папа, твои взгляды безнадежно устарели, – поморщился Андрей. – Сейчас на скандалах люди делают деньги. Но в одном я согласен: Лизу брать с собой неразумно. Присутствие на деловых обедах и многочасовых обсуждениях контрактов будет для нее смертельно скучным занятием.
– Нет, почему же!
– Не упрямься, Лиза. Ты не знаешь специфики моей работы и ничего не смыслишь в фармакологии. Тебе будет сложно вставить даже слово!
Конечно, он был прав. Дубровская, сама не зная почему, страшилась разлуки. Она боялась, расставшись с Андреем, потерять его навсегда.
– Ну же, – улыбался он. – У нас еще уйма времени! Я уезжаю не завтра.
И вечер пошел своим чередом…
Елизавета прогуливалась около своей машины, поджидая Андрея. Тот вызвался ее проводить, но внезапный телефонный звонок заставил его вернуться в дом.
Девушка рассеянно наблюдала за работой дворника, который сгребал в кучу опавшую листву. День стремительно катился к концу. На дорожках уже зажглись фонари.
– Барышня, – услышала она. – Вы бы убрали автомобиль в сторонку. Мне тут подмести надо.
– Хорошо. Мне не трудно, – согласилась Лиза. – Только вам все равно придется ждать хозяйку другой машины.
Дворник махнул рукой.
– Ее не дождешься. Она, должно быть, опять ночевать останется.
Лиза разом очнулась от своих дум.
– Вы имеете в виду Павловскую?
– Может быть. Она мне не представлялась…
Ах, вот оно что! Алина часто остается в доме Мерцаловых на ночь. Представив себе, что может произойти в то время, когда она будет спокойно спать в своей постели, Лиза даже похолодела от ужаса.
Ночь… Залитый лунным светом коридор. Мужская фигура, тихо ступая, направляется к комнате для гостей. Щелкает дверной засов. На кровати лежит девушка. Ее волосы разметались на подушке. Мужчина ложится рядом…
Или другое. Тот же коридор. Та же луна. Только девушка сама открывает дверь мужчине. Мгновение. И они сплетаются в объятиях. Он на руках несет ее к постели. Занавес…
– Лиза, что с тобой? – Андрей смотрел на нее с улыбкой. – Ты что-то бормочешь себе под нос и как-то странно сжимаешь руки. Ты что, душишь очередного маньяка?
Дубровская покачала головой. Интересно, способна ли она на убийство из ревности? На первый взгляд нет. Но ведь никому не дано предвидеть свое будущее…
На следующее утро, когда Елизавета собиралась в суд, зазвонил телефон. В спешке, сортируя бумаги по отделениям портфеля, она меньше всего была расположена к беседе.
– Лиза… – раздался в трубке знакомый голос.
Это был Андрей, единственный человек, ради которого она была способна забросить свои занятия и поставить под удар деловую репутацию.
– Вот так сюрприз! – обрадовалась она.
Андрей почему-то ответной радости не проявил. Вместо этого он сухо поинтересовался:
– Лиза, я тебе говорил, что мне нужна только ты?
Эту тему Дубровская была готова обсуждать часами.
– Конечно, – ответила она, уже замирая от сладкого предвкушения дальнейших признаний.
– Я говорил, что тебе не о чем беспокоиться?
Если разговор будет продолжаться в том же духе, Лиза согласна послать к черту арбитражный процесс и висеть на телефоне сутки.
– Говорил, милый.
– Но, по-моему, ты меня не поняла, – грозно сказал он.
Дубровская слегка заволновалась. Если это признание в любви, то к чему этот суровый тон? Так не говорят влюбленные. Так может рычать только налоговый инспектор, проверяя наспех составленную декларацию.
– Ты ставишь в дурацкое положение не только себя, но и меня, в конце концов. О каком взаимном доверии может идти речь? Ты ведешь себя неправильно. Может, я не современен, но я привык считаться с мнением родителей. И мне не все равно, что скажут о тебе окружающие!
Лиза абсолютно ничего не понимала. Поток обвинений из уст любимого вывел ее из равновесия. Оправдания себе она придумать не смогла по той простой причине, что не знала, от чего ей обороняться.
Красноречие Мерцалова иссякло. Возможно, он осознал, что слегка погорячился, поскольку уже более спокойным тоном сказал на прощание:
– Извини, если я испортил тебе настроение, но это лишь потому, что ты мне небезразлична.
В трубке раздались гудки, и Лиза как завороженная стояла и смотрела на телефонный аппарат. Что произошло, она так и не поняла…
Разговор с Андреем выбил ее из временного графика, и в суд она ворвалась в начале десятого. Это означало одно: она непунктуальна и безалаберна. Но вопреки ее ожиданиям в кабинете судьи не оказалось ни Плешака, ни ее доверителя Данилкина.
– Они не явились, – объяснила судья. – Причины мне неизвестны. Быть может, вы хоть что-нибудь знаете?
Дубровская замотала головой.
– Вы обсуждали мировое соглашение?
Лиза замялась:
– Наверняка. Я так думаю… Хотя я ничего не знаю.
Судья сдвинула очки на кончик носа и в недоумении уставилась на Дубровскую.
– Вы не разговаривали со своим доверителем?
– Нет.
Женщина хмыкнула.
– Ну, что же! По крайней мере, я начинаю привыкать к сюрпризам. Судебное заседание я, конечно, отложу. Но настоятельно советую вам не испытывать мое терпение. Оно не безгранично.
Дубровская кивнула головой и попятилась к двери. Дурной день еще не закончился…
Конечно, ей пришлось поехать к Алине. Какая дикая ситуация! Она не знает телефонного номера своего клиента, более того, ни разу не видела его в лицо. Конечно, при наличии доверенности с таким объемом полномочий это вовсе не обязательно, но все-таки хотелось бы иметь контакт с человеком, который платит тебе деньги.
Павловскую пришлось ждать. Ее мать, пропустив Дубровскую в дом, осмотрела девушку с головы до пят. Чем было вызвано подобное любопытство, Лиза не поняла. Ее проводили в комнату Алины и оставили в состоянии легкого беспокойства. «Она будет» – вот единственная фраза, на которую расщедрилась мадам аристократка. Ни больше ни меньше. Такое впечатление, что Дубровская пришла наниматься в прислуги.
Девушка уселась на вращающееся кресло и приготовилась к долгому ожиданию.
Бесспорно, комната Алины была гордостью молодой хозяйки. Если бы за окном особняка не стоял современный автомобиль, а на столе не лежал бы сотовый телефон, можно было бы предположить, что изобретена машина времени и Лиза попала в девятнадцатый век. Сейчас распахнутся массивные двери, и в комнату войдет молодая графиня в напудренном парике.
Со стен на нежданную гостью снисходительно смотрели вельможные лица далеких предков Павловских. Тисненые корешки книг скупо мерцали на полках старинного шкафа. А бронзовый канделябр и чернильница с пером на бюро органично дополняли картину ушедшего столетия. Конечно, здесь немного мрачновато, и сама Лиза предпочла бы жить в более жизнерадостной атмосфере, но комната была обставлена весьма искусно. Каждый, кто попадал сюда, надолго терял ощущение времени и забывал о суете бытия.
На глаза Лизе попалась синяя бархатная коробка, раскрытая, оставленная забывчивой хозяйкой на полке, среди многочисленных безделушек. На темном фоне рассыпались звезды. Во всяком случае, так показалось Елизавете первоначально. Она встала с кресла и подошла поближе. Увиденное оказалось серьгами, скорее всего старинной работы. Пять прекрасных крупных бриллиантов сверкали в каждой серьге.
Дубровская взяла в руки украшение и приложила к ушам. Зеркало в витиеватой бронзовой раме подтвердило, что серьги смотрятся великолепно. Создавалось впечатление, что камешки не скреплены между собой, а словно повисли в воздухе. Девушка повертела головой из стороны в сторону, наслаждаясь тем, как задорно скачут бриллиантовые огни на фоне ее темных, распущенных волос…
Внезапно зазвонил телефон. Елизавета не успела ничего сообразить, как в комнату вошла мадам Павловская. Увидев девушку с серьгами в руках, она застыла на месте. Дубровская и сама была застигнута врасплох неожиданным появлением матери Алины. Руки сами собой разжались, и серьги мягко упали на ковер.
Две женщины стояли напротив друг друга. В глазах одной читались растерянность и стыд, в глазах другой – подозрительность.
– Мама, мне кто-то звонил? – С полотенцем на голове в дверях показалась Алина.
Увидев Лизу, она заулыбалась.
– Ты здесь?! Это здорово!
Лицо матери пошло красными пятнами, но, сообразив, видимо, что Елизавете предъявить все равно нечего, женщина переключилась на дочь:
– Я просила бы тебя впредь не разбрасывать драгоценности где попало.
Алина рассмеялась:
– А что, у нас завелись воры?
Павловская-старшая ничего не ответила, но, бросив на Дубровскую выразительный взгляд, покинула комнату. Алина состроила уморительную рожицу и покачала головой.
– Не обращай внимания. Мама не выносит беспорядка.
Она взяла коробочку и положила туда серьги.
– Это наша фамильная ценность. Досталась мне по наследству от прапра… тьфу, запуталась! – от какой по счету бабушки. Страшно подумать, сколько им лет! Они называются «бриллиантовые слезы». Хочешь примерить?
