скачать книгу бесплатно
Брови мужа, задёргавшись, сошлись над переносицей. Грузная тень нависла надо мной, как саван смерти. Рука Йозефа взвилась в воздух, и тень дала отросток – щупальце чёрного недуга, не иначе. Широкая ладонь с глубокими линиями мелькнула надо мной: того и гляди, опустится на затылок! Я сжалась в комок и инстинктивно прикрыла голову руками, готовясь принять удар.
Однако боли не последовало. Как и удара. Лишь тишина стала гуще, законсервировав нас в остановившихся секундах. Казалось, что даже часы перестали тикать.
Не знаю, сколько мы стояли так, друг напротив друга. И когда я уже хотела взять на себя вину и покаяться, лишь бы прервать никому не нужный конфликт, голос Йозефа прорвал затянувшуюся тишь.
– Сирилла, ты живёшь в моём доме, – сказал он. – Мы по-прежнему муж и жена. Я ношу твою фамилию. А ещё, Покровители уже двенадцать годовых циклов не дают тебе ребёнка. Хочешь продолжать жить тут – будь добра, плати хоть услугами.
– У нас нет понимания. Я расторгну наш союз, – сорвалось с моих губ, и я снова съёжилась, опасаясь, что Йозеф не выдержит.
– Я давно этого жду, – выдавил Йозеф мне на удивление. – Но никак не дождусь. Имел бы право – сам давно бы порвал с тобой, но дурацкие Устои и Положения ни во что не ставят мужчин. А ты – эгоистка, держишь меня при себе и играешься. Тебе ведь просто не хочется возвращаться в твою гниющую развалюху. Потому что на нормальную квартиру твоего дохода никогда не хватит.
Каждое слово, слетающее с его губ, прошивало насквозь. И, что самое ужасное, Йозеф был прав. Но и я была права тоже. Вот только у наших правд не было точек соприкосновения. Они не сшивались в одну истину, которая могла бы стать нашей общей.
Не ответив ни слова, я нырнула в боковой коридор. Ноги вынесли меня в маленькую кухню с видом на захламлённый задний двор.
Я сорвала с крючка старый домашний халат и накинула его прямо поверх платья. Открыв окошко погреба, вытащила ощипанную тушку утки, отмыла её и натёрла солью и специями. Растопила печь. Пока резала лук – чихала в кулак и вытирала слёзы. Вот и пришла пора благодарить Покровителей за то, что дождь смыл всю косметику.
Я нафаршировала утиную тушку гречневой крупой с жареным луком и положила поверх ломтики яблок. Замахнулась иглой с толстой нитью и стянула тушку, да так плотно, что начинка полезла через горло. При этом я едва не пришила кружевную оторочку рукава к утке и пару раз укололась. Теперь главное следить за временем, чтобы блюдо без потерь дошло до кондиции.
С чувством выполненного долга я швырнула утку в печь. Есть не хотелось совершенно. Стараться ради Йозефа – тем более.
Когда я гневалась на мужа, я старалась воскресить в памяти всё лучшее, что у нас было. Раньше это помогало. Теперь же вместо счастливых картин молодости всплывали обиды, и я никак не могла прогнать их дурное послевкусие. Я снова и снова вспоминала те моменты, когда Йозеф не утешил, не подошёл, не спросил, не позаботился, не помог… И двух роскошных меринов в нашей конюшне. А потом – общественную повозку, на которой я ежедневно возвращалась домой.
Я не обязана была брать на себя всё, но брала снова и снова…
***
Когда я добралась до своей спальни, часы показывали десять. Стянув через голову грязное платье и отправив его в корзину для белья, я нырнула под одеяло. Мелодия дождевых капель, колотящихся о стекло, и далёкий шелест листвы убаюкивали и возвращали спокойствие. Ветерок, врывающийся в открытую форточку, мягкими волнами скользил по занавескам.
Тревога растаяла, едва голова коснулась подушки, а усталость неожиданно стала приятной. Разлилась по мышцам терпкой тяжестью, смежила веки, понеслась чередой образов перед закрытыми глазами… Вслушиваясь в тиканье часов, я подумала о том, что жизнь, пожалуй, не так и ужасна. Я – дома, завтра – выходной. Можно будет поспать подольше, и я, пожалуй, позволю себе эту роскошь. Я это заслужила.
Сон, настигший меня, вопреки ожиданиям, оказался беспокойным и тревожным. Я скакала верхом по бескрайнему полю, спасаясь от полчища чёрных всадников. Казалось, что я отрываюсь от преследователей. Но, едва я давала коню отдохнуть, на горизонте снова появлялись чёрные пики, выставленные в кровавое небо. Я неслась, ища потайные тропы, путала дорогу, ходила кругами, но каждый раз всё заканчивалось одинаково. Горизонт заливала чернота. И я понимала, что идут за мной…
Но вот, бесконечный путь кончился. Конь увяз в болоте, и всадники нагнали меня, обступив. Чёрные вуали плащей и флагов занавесили небо. Десятки красных глаз вытаращились на меня, пророча скорую смерть…
Едва копьё в три роста поддело меня под рёбра, я с криком проснулась. Картины сна растаяли в темноте, вместе с удивительно явной болью. Ощупала живот, надеясь найти кровавую рану. Руки скользнули по корсету, который не хватило сил снять. Цела.
Я попыталась вдохнуть поглубже, дабы свежий воздух рассеял обрывки видений. Шмыгнула носом и обнаружила, что могу дышать только через рот. Втянула посильнее – внутри носа проклокотало влажное бульканье.
Гадкий насморк, тебя ещё не хватало! Как я надеялась, что после сегодняшней прогулки под дождём злая участь меня минует, но нет же! Но, надо отдать должное Покровителям, это – не худшее, что могло произойти. Многие из наших и лёгочную хватали.
Опасаясь, что к утру меня может залихорадить, я поднялась с постели и закрыла форточку. Ветер, несущий за собой капельки дождя, обиженно стукнулся в стекло и затих. Я дёрнула штору, занавешивая багрово-красное небо, так похожее на образ из моего сна. Комната погрузилась во мрак. Теперь лишь редкие молнии, просачиваясь сквозь плотный бархат, вспышками рассеивали темень. Гроза сходила на нет, как и страшная суббота.
Лёжа в темноте под парой одеял, я пыталась призвать Поток, дабы облегчить насморк. Но сон накрывал быстрее благости Покровителей: слова ключа спутывались клубком на языке, теряли звуки и слоги, преображались в труднопроизносимые сочетания, не имеющие никакого отношения к магии. Прогоняя небытие, я начинала сначала, но всё завершалось так же. Голова кружилась, веки слипались, слова путались, а я старалась удержать последние крупицы рассудка. До тех пор, пока очередная волна сна, связавшая узлом язык и скрутившая мысли, не прервала мои мучения.
Я опять неслась по полю, только на этот раз – на своих двух. Воздух звенел ароматом реки, утренней росы и камыша. Розовый рассвет разгорался на горизонте сочной ниткой. Толстые стебли разнотравья хрустели под подошвами, а полевые цветы рассыпали лепестки по подолу моей жёлтой юбки. Я чувствовала себя освобождённой и вольной. Как птица, что уносится к югу в холодное время. Я бежала, оставляя позади километры, и дышала этой мимолётной свободой и радостью, позволяя ей заполнять каждый уголок тела и разума.
Продравшись через цветущий багульник, я вышла к озеру. Прозрачные воды дробили рассветные блики, переламывали деревья, крошили сиреневое небо. Я наклонилась, чтобы зачерпнуть воды и ополоснуть лицо. Пальцы коснулись ледяной глади, и вода бриллиантами заструилась по коже.
Склонилась ближе, дабы рассмотреть своё отражение. И вдруг увидела по ту сторону её. Ту, что одинаково страстно желала и вернуть назад, и вычеркнуть из памяти.
– Ты виновата, Сирилла, – рука отражения, так схожая с моей, прорвала прозрачную гладь и легла на плечо, стиснув кожу. Мёртвый мороз проник в каждую клеточку тела, превращая меня в стекло. – Ты должна была оказаться на моём месте!
***
– Просыпайся! – женский голос прервал мой сон, расколотив иллюзии на смутные отголоски видений.
Не размыкая век, я сделала глубокий вдох ртом. Нос завалило окончательно: если накануне вечером я ещё могла кое-как втянуть воздух, то теперь не получалось вообще. Удивительно, но и усталость никуда не ушла. Напротив: сделалась глубже и тяжелее. Словно металлическая проволока с острыми краями оплела мышцы. Должно быть, насморком дело не ограничится.
– Ещё рано, – выдавила я через силу. Ну, точно – простуда налицо. Мой голос сделался писклявым и осип, да так сильно, что я его не узнала!
– Просыпайся! – зов повторился. – Пора! Через десять минут будет семь утра!
Значит, не показалось.
Кто-то мягко, но настойчиво долбил меня в спину, точно промеж лопаток. Интересно, кто к нам заявился с утра пораньше? Экономку мы не нанимали, а матушка Йозефа, как и моя, давно ушла к Покровителям. Конечно, к нам могла нагрянуть младшая сестрица мужа, но с чего бы ей тревожить мой сон с утра пораньше, да так настойчиво?
– Я ещё посплю, – ответила, не открывая глаз. До чего же некомфортно разговаривать незнакомым голосом! Да и звуки внезапно усилились и обострились: кажется, я могла различить, как пыль падает на пол. – Отстань!
– Нельзя, – женщина снова толкнула меня. – У нас мало времени.
Что же это за гостья такая невоспитанная? Или Устои не изучала в Наставне? Может быть, это моя тётушка решила заглянуть к нам в гости? Но тогда меня разбудил бы Йозеф, а не она. Да и тётушка не дура поднимать себя с постели в такую рань, ещё и в выходной, и гнать на другую окраину Девятого Холма, чтобы потолкать меня в спину… Если только Сасси или Лекси не подхватили чего дурного.
Точно! Тётушка приехала потому, что одна из моих кузин захворала. И как я сразу не догадалась?
– Сегодня же воскресенье, – возмущённо выкрикнула я. Возглас получился визгливым и смешным. Значит, простуда спустилась к гортани. Как бы не пришлось завтра брать освобождение от работы. – Мне нужно сил набраться. Никто не уйдёт к Покровителям за пару часов.
– Да, сегодня воскресенье, – незнакомка с поразительной лёгкостью подхватила меня под мышки и посадила на кровати, поддерживая под спину. – Поэтому нам и пора подниматься, милая.
– Какая я тебе милая?! Что это ты со мной делаешь?! – выплюнула я, открывая глаза.
Ресницы коснулись лба, и вокруг растянулась монотонная пустота. Меня словно погрузили в болото с головой. Ни окна, ни бархатных штор, ни трюмо у двери: лишь тёмная жижа. Я тщетно хлопала веками, но видела лишь дрожащую сероватую пелену, что изредка перемежалась линиями бликов. Подняла руки к глазам, дабы убедиться, что они не завязаны. Ресницы кольнули кончики пальцев: так странно, так сильно. Словно швейные иглы. Никогда не думала, что ресницы колются.
– Вставай скорее, Элси, – женщина скинула мои ноги с кровати. – Вот, умница.
– Элси?!
Скользнула ладонями по подбородку и шее. Сплошные жилы и торчащие кости. Грудь куда-то исчезла, как и корсет, который я забыла снять. Вместо него – просторная ночная рубашка из грубого материала, неприятно льнущая к телу.
Чьё это тело?! Я ли это?! Почему?!
– Мамааааааа! – меня охватила паника, прорываясь наружу криком. Как в детстве. – Мама! Мамочка! Да что же это?! Где я?! Мамаааааа!
Вот только мамы рядом не было. Как и веры в то, что этот кошмар не станет моей вечностью.
Глава 4
В чужом теле
– Мама! – упорно рвалось наружу. Горло обжигала ядовитая боль, по щекам катились слёзы. Солоноватый привкус скользил по губам и спускался в горло. – Мамааааа!
– Я здесь, милая, – незнакомка притянула меня к себе. Ладонь с загрубевшей кожей проползла по моему новому лицу, собирая слёзы. Странно, но облегчение снизошло сразу, словно меня обнимали руки родного человека. – Не бойся ничего. Я с тобой. Сейчас ты проснёшься окончательно, и всё пройдёт.
Страх промчался по нервам, заставив сначала окаменеть, а потом – задрожать. Треклятые Разрушители, что за фокусы?! Почему я – это не я? И где она, моя потерянная линия жизни? Неведомым образом я оказалась в теле незрячего подростка, да ещё и новая мать у меня объявилась?! Разве такое бывает?
Но куда сильнее страха донимали сомнения. Что делать? Как действовать? Сказать – не сказать? И что случится, если я не стану притворяться той, кем не являюсь?! Нужно подумать, хорошо подумать…
Прикусила губу, чтобы не выдать лишнего. Наверное, слишком сильно, потому что кожа отозвалась незнакомой пульсирующей болью. Ойкнув, я прикрыла рот ладонью. Забавно: не могу видеть, но чувствую каждую складочку на новой коже.
– Что случилось? – выдохнула я в плечо новоиспечённой матушке.
Дыхание незнакомки тёплой волной ударило в лицо. Скользнуло по коже, очертило щёки и растаяло, перемешавшись с воздухом. Никогда раньше я не обращала внимания на такие мелочи. Новое восприятие мира через звуки и ощущения сводило с ума. Интересно, громко ли я буду кричать, если у меня заболит живот?
– Просто тебя лихорадит, Элси, – женщина коснулась шершавыми губами лба, а потом погладила по спине. – Почтенные Покровители, сначала – Лукас, а теперь и ты. Мы попробуем с этим справиться, когда он уйдёт.
– Кто уйдёт? – как же неудобно дышать ртом! Кажется, что захлёбываешься при каждом слове. – Лукас?
– Элси, – голос незнакомки стал строгим и серьёзным. – Не пугай меня, пожалуйста.
– Ты же сама это сказала. Что Лукас уйдёт…
Почтенные Покровители, что я несу?! Кто такой Лукас? Почему я вообще о нём заговорила? Лучше уж прикинуться больной и молчать. И держать ушки на макушке, дабы не пропустить важную информацию. Соберу по кирпичикам новое настоящее – решу, как быть дальше.
– Элси, ты точно в порядке? – женщина снова провела ладонью по моей щеке. Её грубая кожа едва не царапала мою.
– Никуда я сегодня не пойду! – раздался издалека обиженный мальчишеский голосок. – Снаружи уже светло, значит, он не заберёт меня! Тебе лишь бы выгнать меня отсюда, женщина!
– Лукас! – прикрикнула незнакомка. – А ну, готовься! Помоги сестре!
– Ну, вот, – недовольно буркнул Лукас. Приближающиеся шаги показались до раздражения громкими. Кажется, он хромает. – Опять эта лентяйка ничего не хочет. А мне из-за неё страдать.
Теперь уже две пары рук поднимали меня с постели. Покорившись, я встала, но едва разогнула ноги, жуткое головокружение чуть не уложило обратно. Если бы я могла видеть, у меня потемнело бы перед глазами.
– А теперь – готовьтесь, – приказала моя новая мамочка. – Он вот-вот появится!
– Давай, Элси, – Лукас помог мне опуститься на колени и сам встал рядом.
Ощупала пол. Какой же он холодный и липкий! Кажется, хорошо притоптанная земля. Такое я видела только в очень бедных домах. В старых прогнивших бараках за рыночной площадью, да на окраинах рабочего квартала. Вот, значит, куда меня занесло! Даже в непригодной для жилья хижине, что досталась мне в наследство от матушки, пол был дощатым.
Стоп! Почему я думаю, что мы вообще на Девятом Холме? Мы можем находиться где угодно: от старой земли до параллельной реальности, как в женских романах. Хоть Совет и не одобрял подобную литературу, мы с сестрицей в юные годы часто читали её из-под полы и менялись книгами с подружками по Наставне.
Чужие ладони легли на мои виски и осторожно потянули голову вниз. Судя по более грубой коже, принадлежали они Лукасу. Острый подбородок прижался к груди, а дыхание обожгло кожу. Теплота побежала по мышцам, разгоняя кровь.
Почтенные Покровители, как не обезуметь от этой сверхчувствительности! В детстве я опрокинула на ноги бадью с кипятком, и после этого недели две вздрагивала, когда простыня или поток воздуха касались изувеченных стоп. Шрамы от ожогов запечатали на моём теле вечную память о тех днях. Теперь же похожие ощущения волокли меня в прошлое против воли. Всё было так же, как и в те ужасные дни: разве что, без боли.
Были ли те дни вообще? Была ли боль, были ли шрамы? Непривычно и странно осознавать, что моё прошлое теперь существует в отрыве от меня. У этого слепого тельца, которое, кажется, состоит из одних костей – своё прошлое и своя история.
– Приготовились? – шепнула женщина, оборвав поток мыслей.
– К чему? – произнесла едва слышно, и тут же спрятала язык за зубами, едва не прикусив кончик. Я должна знать, что от меня хотят! Должна!
Страх поднялся по позвоночнику, на мгновение парализовав. Ещё одно лишнее слово, и я себя выдам! Но, к счастью, никто не отреагировал на мимолётную реплику. Лишь Лукас пригнул мою голову сильнее, да тишина задрожала от напряжённых вздохов.
– Стой так, – пояснил Лукас. – Если зашумит в ушах – прислонись ко мне. Но не вздумай падать. Иначе будет, как в прошлый раз.
– Поняла, Элси? – подхватила женщина. Судя по тому, что её голос приблизился и заставлял пространство странно вибрировать, теперь она стояла на коленях рядом со мной. – Ты ведь не хочешь, чтобы Лукасу было больно?
Мотнула головой, пытаясь привести в порядок мысли. Вопросы копились внутри, угрожая прорваться и выбрызнуться, как гной из назревшего нарыва. Почему мы должны стоять на коленях и таращиться в пол?! Почему Лукасу должно быть больно, если я упаду?! Почтенные Покровители, что за шантаж?! Заберите меня отсюда: хоть к себе, хоть туда, откуда я явилась! Пусть это всё прекратится! Пусть…
Интересно, властны ли Покровители над этим гиблым местом? Услышат ли они меня сейчас?
Приближающиеся шаги провали тишину пульсирующими толчками. Новоиспечённая мать быстро коснулась моей руки, словно подавая знак. Потом я услышала, как ключ проворачивается в замке. Один раз, другой, третий… Грубо лязгнула щеколда, за ней – ещё одна. Что-то, зазвенев, стукнулось о дверь.
Мы заперты? Но почему?!
Скрип старых петель молнией пронёсся над головой, и по лодыжкам прокатилась холодная волна воздуха. Хлопок двери показался оглушительным. На миг моя голова опустела, отправив в никуда и нужные вопросы, и ненужные эмоции. А потом в опасной близости раздались шаги: тяжёлые и ритмичные. Кто-то деловито вышагивал перед нами. Судя по твёрдости шагов – мужчина, хорошо владеющий свои телом.
Зашуршала бумага, и что-то тяжёлое бухнулось на пол прямо передо мной. Воздух снова завибрировал, покачнув ткань моей сорочки. До чего отвратительно, когда грубый лён трётся о кожу!
– Мясо, – в уши штопором ввернулся незнакомый голос. Так оно и есть, мужчина. – Свежайшая говядина. Приготовишь своим, чтоб на малокровие больше не жаловались. Поняла?!
Отгремев, слова растаяли. Всё, что осталось – напряжённое сопение с обеих сторон. Моя новая мама. Лукас справа. И нарастающий шум, похожий на громыхание повозки, в голове.
– Поняла?! – повторил незнакомец громче. В голосе его послышалась угроза.
– Поняла, – ответила мать: твёрдо и бесстрашно. – Я приготовлю мясо для детей.
Шарканье туфель показалось зловещим. Устрашающее напряжение обручем сдавило грудь, на миг остановив сердце. Повозка в голове загрохотала громче, и я неловко пошатнулась. Но выстояла.
– Где твоя благодарность, женщина?! – раздалось ближе. Чужое дыхание, как пламя, опалило волосы у виска слева. – Сама же говорила, что для того, чтобы Покровители быстрее связались с Элси, ей нужно есть мясо!
Покровители должны со мной связаться? Этого ещё не хватало. Только неделю назад этот кошмар пережила.
– Благодарю вас, мой господин, – произнесла моя новая мать. С выдержкой, ровно и чётко. Кажется, моё состояние волновало её куда больше, чем странный тип. – Да. Ей нужно есть мясо и бывать на свежем воздухе.
– А вот этого – не жди, – отрезал мужчина. – Никто и никогда не увидит Элси, кроме… Кроме… Ты знаешь, кого. Слишком рискованно. Скажи спасибо хотя бы за то, что твой пройдоха-первенец иногда видит мир.
– Лукас не пройдоха…
– Не смей возражать, – рявкнул незнакомец, да так, что меня едва не опрокинуло звуковой волной. – Ты знаешь, на каких вы тут правах. И знаешь, что будет, если он вас выдаст. А ну, благодари!
– Благодарю вас, мой господин, – повторила мать, как заевшая патефонная пластинка. С той же ледяной интонацией и твёрдостью.
Похоже, у неё вместо нервов – металлические струны. Или шёлковые нити, о которые можно обрезать пальцы. Как же я завидовала её выдержке! Я бы давно отдала концы от страха, если бы со мной так разговаривали. Да о чём вообще говорить, если дрожу, как осиновый лист, лишь от того, что это чудовище в человеческом обличии ходит рядом!
– Благодарю вас, – передразнил Лукас недовольно. – Гааааспааааадин!
– Залечивай мальчишку, женщина, – продолжил незнакомец, как ни странно, проигнорировав вызов. – Мне нужна будет рабочая сила на сборе абрикосов. Всё поняла?
