Чудеса наших дней

Жених для Маруськи.

Федор подошел к озеру и положил удочку с рюкзаком на траву. Рыбаки, находившиеся на берегу, злобно и со скрытой завистью не сводили с него глаз. Федор опустился на карачки и, приблизив лицо к воде, быстро зашептал:

– Водяной, водяной, ты друг мой. Дай мне рыбку покрупнее, водяной. Спасибо.

Довольный, он разогнулся, достал из рюкзака свернутую резиновую лодку и принялся ее накачивать. После произнесения заветных слов, Федор не сомневался, что у него будет самый богатый улов. Впрочем, как всегда. Лещи, судаки, сомы и налимы, казалось, сами прыгали к нему на крючок. Рыбаки страшно завидовали Федору, но никто не мог выпытать у него секрет удачи. Вроде, и снасти у Федора не ахти какие, у других и покруче будут. Насадка самая обыкновенная, как у всех. Прикормка (рыбаки проверяли) ничем не отличается от ихней. Но, тем не менее, Федор продолжал всех облапошивать.

Заплыв подальше от остальных, благо, озеро очень большое, Федор принялся удить рыбу. Мелкая рябь, бегущая по воде, навевала на Федора сон. Вытащив двух крупных лещей и язя, Федор устроился в лодке поудобнее, прикрыв глаза. «Посижу так пару минут, и все пройдет», – решил он и заснул.

Из воды показался трезубец, сооруженный из обломанных крестьянских вил. Следом за трезубцем выплыла зеленая голова с большой бородой, похожей на водоросли, увенчанная короной. Голова посмотрела на храпящего Федора и довольно ухнула. Две зеленые руки вцепились в борт лодки и перевернули ее. Водяной обладал нечеловеческой силой. Бедный Федор свалился в воду, не успев толком проснуться. Посему, когда водяной ухватил его за шкирку и увлек в глубь озера, он принял все это за снившийся ему кошмар.

Странно, но в воде Федору дышалось легко и свободно, что еще больше убедило его в том, что происходящее является сном. Он принял это как данность и не стал противиться озерному царю.

Мимо них проплывают огромные судаки, приоткрывают свои глупые рты и пускают пузыри. Щука, похожая на бревно, из вредности укусила Федора за задницу, заставив того взвыть от боли и обложить щуку матом.

– Мухтар, место! – гаркнул на агрессивную рыбу озерный царь и впихнул Федора в подводный грот.

Они поплыли по длинному коридору и вскоре оказались в великолепно обставленной пещере. Ее богатое убранство поражало воображение.

– Чтоб я так жил! – воскликнул восхищенный Федор, с удивлением оглядываясь вокруг.

У стены стоял огромный трон, слишком большой для карлика-водяного. Но того это нимало не смущало. Бросив Федора, царь подплыл к трону и удобно устроился на широком сиденье.

Федор потер рукой травмированную задницу и нащупал на штанах огромную рваную дыру. «Любимые штаны, фартовые, – с тоской подумал он. – Мне в них везло». Затем он вспомнил, что все это сон и успокоился.

Водяной, чтобы привлечь к себе его внимание, стукнул трезубцем по мраморным

ступенькам, ведущим к трону и загрохотал гулким басом:

– Поклонися мне, человече! Перед тобой царь водяной!

Федор хотел было послать его куда подальше, но тут увидел выплывающих из соседней пещеры девушек невиданной красоты. С тихим смехом, похожим на журчание ручейка, девушки с чешуйчатыми хвостами вместо ног, окружили водяного, ласково называя того папочкой. На Федора они бросали любопытные взгляды, но ни одна из них к нему не приблизилась.

– А где Маруська? – вскричал водяной. – Опять замечталась или щекочет на берегу очередного придурка?

– Плыву я, плыву, – раздался нежный голос, и в пещеру вплыла самая обыкновенная девчонка с конопушками на лице и русыми волосами, заплетенными в косу.

– Вот, дочка, – обрадовался ей водяной, – жениха тебе надыбыл.

Он кивнул на Федора, остолбеневшего от неожиданной новости!

– Урод, – констатировала девица, возмущенно взмахнув хвостом и подняв волну.

– Рыбина, – отпарировал Федор.

– Хватит пререкаться, дети мои. Поживете, стерпитесь, слюбитесь, – прервал их

пикировку водяной.

– Почему это я должен на ней жениться? – спросил Федор, опять забыв, что это сон.

– А разве не ты в течении пяти лет упрашивал меня, стоя на коленях у озера, чтобы я дал тебе много рыбы, да покрупнее. Другом меня называл. Я когда-нибудь тебе отказывал?

– Не-е-ет, – протянул Федор.

– Вот именно, нет. Да тебе все обзавидовались. Знал бы ты, как тебя ненавидят за твою удачливость. Так вот, вернемся к нашим малькам. Коль скоро я всегда выполнял твою просьбу, то и ты просто обязан выполнить мою. Ты женишься!

– Папуль, может, сосватаем ему кого-нибудь из моих сестер? – робко проговорила Маруся.

– Они малолетки. А ты, если будешь такой разборчивой, так и останешься старой девой. Выйдешь за него замуж и все тут!

Маруська поняла, что спорить бесполезно и заткнулась, с откровенной неприязнью поглядывая на своего жениха.

– Да я что, против. Я бы с удовольствием. Только опоздал ты, папаша. Женат я уже. И дети у меня есть, двое.

– Ты женат в том мире, а в этом свободен. Так как ты будешь жить здесь, то твоя

женитьба там в расчет не принимается.

Федор только представил, что больше не увидит свою жену и детей, так за голову и схватился. Мысли его беспорядочно забегали, ища выход из положения.

– Слушай, друг, – подплыл он к трону, заискивающе заглядывая в красные глазки

водяного, – может, найдем компромиссное решение.

Водяной, сощурившись, уставился на Федора.

– Дай мне три дня, – продолжил тот. – За это время я найду Маруське хорошего жениха, а ты оставишь меня в покое, но будешь по-прежнему поставлять рыбу.

– Торгаш, – презрительно бросила подслушивающая Маруська.

Русалки захихикали.

– Видишь, папаша, она меня просто терпеть не может, – заметил Федор.

– А если не найдешь жениха? – заинтересовался водяной.

– Тогда сам женюсь, – опустил голову Федор.

– Да! – недоверчиво переспросил водяной, почесывая бороду и вытаскивая из нее ракушки. – Только учти, сбежать от меня тебе не удастся.

– Не сбегу я, не сбегу, – положа руку на сердце, ответил Федор, стараясь, чтобы слова его прозвучали как можно правдивее.

– Ладно, уговорил. А ну-ка, дочки, проводите нашего жениха наверх. Притомился я что-то, вздремну пока.

Хихикающие русалки окружили Федора и увлекли его за собой, назад по длинному коридору грота.

– А че это вы все такие красивые, а Маруська так себе, простушка? – полюбопытствовал

Федор, едва успевая за девицами.

– Так она папеньке не родная дочка, а приемная, – соизволила объяснить ему красавица с огромными зелеными глазами.

– Как так? Где же он ее нашел? – удивился Федор.

– Утопленница она, – пояснили русалки, толкая Федора к поверхности озера.

Только утопленницы в жены ему не хватало!

– Лодку мою подгоните! – успел крикнуть Федор, прежде чем увидел свет.

До берега было недалеко, а плавал Федор очень хорошо. Когда он вылез из воды, мокрый и злой, то на берегу его уже ждала лодка, удочка и садок, полный крупной рыбы.

– Б-р-р, – потряс Федор головой, словно собака, стряхивая с себя воду. – Так это был не сон?

Он ущипнул себя за руку, ничего не изменилось. Пощупал зад, дырка на штанах просто вопила – не сон! Вздохнув, Федор собрал лодку и уложил ее в рюкзак.

Согнувшись под тяжестью снастей и улова, он медленно поплелся домой.

Ночью Федор долго ворочался без сна, мучительно соображая, что ему теперь делать.

Жена недовольно бурчала – Федор мешал ей спать.

– Эврика! – воскликнул несчастный рыбак, вскакивая на кровати. Сонная жена

приподнялась, посмотрела на него мутным взглядом, покрутила пальцем у виска и упала обратно.

«Делов-то, – думал Федор. – Сообщу-ка я рыбакам свой секрет успеха. Пусть Маруська среди них жениха и выбирает».

Едва наступил рассвет, как Федор был уже готов к выполнению плана. Рыбаки с

удивлением смотрели, как Федор идет к озеру без снастей. Он что, руками рыбу ловить собрался? Совсем обнаглел!

– Братцы! – воскликнул Федор, приближаясь к мужикам. – Кто хочет знать мой секрет успеха, идите сюда, я расскажу.

Мужики побросали удочки и бегом кинулись к Федору. Если пошутил, убьем –

мелькнула у всех одинаковая мысль.

Получив желаемое, мужики, как по команде, встали у воды на карачки, и принялись нашептывать заветные слова.

– Ну, Маруська, выбирай себе жениха, – милостиво разрешил Федор.

Внезапно озеро потемнело, пошло волнами. Подул сильный ветер. На глазах

изумленных рыбаков из воды показался трезубец, затем всплыла корона, сидевшая на

зеленой голове. Голова громко прокричала:

– Разорить меня хотите? А вот хрен вам! – и все ясно увидели фигу, сложенную из зеленых пальцев.

Из камышей, растущих у самого берега, показалось веснушчатое Маруськино лицо.

– А мне никто из них не нравится! – заявила Маруська и, показав Федору язык,

скрылась в воде.

Рыбаки грозно надвинулись на бедолагу, кулаки у них чесались – рыбалка явно

обломалась.

– Братцы, так я же вам правду сказал – пробормотал Федор, пятясь назад. Затем он развернулся и бросился наутек.

Дома Федор напился в стельку. И следующий день тоже прошел в хмельном угаре.

Прочухавшись на третий день – последний из отпущенного ему срока, Федор медленно брел по селу, ища, где похмелиться. Жена спрятала весь самогон и зудила, зудила, потыкая его детьми. На душе у Федора было паршиво и не было у него ни одного друга, которому можно поплакаться в жилетку.

Ноги сами вынесли его к озеру, безлюдному и тихому. Клева не было и обозленные рыбаки сидели дома. С удивлением Федор обнаружил, что на берегу он не один. На траве сидел Леха, рядом стояла бутылка водки и стакан. Федор плохо знал Леху. Тот приехал из соседнего села, жил тихо у тетки, ни с кем дружбы не водил. Говорили, что горе у него. Невеста два года назад в этом озере утонула, и он стал слегка того.

– Привет, – Федор присел рядом. – Похмелишь?

Леха молча налил в стакан водки на два пальца и протянул Федору. Федор выпил, крякнул, жизнь показалась не такой безнадежной, как вначале.

– А ты чего здесь сидишь совсем один? – спросил Федор, которого потянуло

поговорить по душам.

– Годовщина сегодня. Ровно два года прошло, как моя Маруська тут утонула, –

печально ответил Леха и, налив водки, выпил.

– Как ты сказал? Маруська? – вскочил Федор. Неужели это та самая Маруська, на

которой его заставляют жениться. – Маленькая такая, конопатая, с длинными русыми волосами?

– Ты ее знал? – Леха поднял на него глаза. – Садись, помянем Марусю.

– Да нечего ее поминать, жива она, – возбужденно заговорил Федор. – Тут живет, в озере. У водяного в приемных дочках числится.

– Как ты можешь так шутить надо мной! Да я тебе сейчас морду набью! – вскочил Леха, сжимая кулаки.

– Постой, постой, – поднял руки Федор. – Я тебе докажу.

Он подошел к самому берегу и прокричал:

– Эй, царь озерный! Я нашел Марусе жениха!

Волны забурлили и из воды показался трезубец, за ним зеленая голова с короной.

Леха застыл, открыв рот.

– Этот что ли? – спросил водяной, направив трезубец на Леху. – Маруська! Этот тебе подойдет?

Из воды выплыла Маруся и радостно завизжала, увидев Леху.

– Подойдет, папуля!

– Маруся.., – пробормотал жених, делая неуверенный шаг к ней навстречу. – Маруся! – и Леха с размаху бросился в воду.

Они кружили в воде, целовались и обнимались, радуясь встрече, затем исчезли в

глубине и больше не показывались.

Федор допил водку за Лехино с Маруськой счастье и довольный отправился домой.

На следующей неделе, когда утихли пересуды по поводу внезапного исчезновения Лехи, Федор со снастями стоял на берегу. Встав на карачки, он приблизил свое лицо к воде и быстро проговорил:

– Договор дороже денег, водяной.

Под злобными и завистливыми взглядами рыбаков, Федор накачал лодку и отчалил от

берега. Он знал, что вернется с богатым уловом. Как и всегда.

Три желания.

Степан проснулся с рассветом от ужасной головной боли. Солнце только вставало из-за

горизонта, окрашивая край неба в розовый цвет. Степан понял, что заснуть уже не

удастся. Поймав пол под ногами, стараясь не разбудить спящую на соседней койке жену, он кое-как оделся и вышел из дома.

Последствия недельного запоя сделали Степана похожим на бомжа. Организм срочно требовал опохмелки. Может, кто-то из таких же, как он страдальцев уже стоит у магазина? От спутницы жизни сочувствия не добиться, Степан это ясно понимал. Ей все равно, выживет он или помрет. Нет человека, нет проблем. Похоже, если он помрет, то для Люськи это будет даже лучше. Вздохнет свободно и начнет новую жизнь без него,

Поселок, где жил Степан, был небольшим и находился около леса. Степан пошел по пустынной дороге, слушая пение ранних птиц. Ноги сами несли его к магазину.

Наткнувшись на закрытую амбарным замком дверь, Степан понял, что ждать чьего-то прихода придется слишком долго. Настырные молоточки в голове застучали сильнее. Тут в голову Степе пришла новая мысль о старом. Ведь он, скотина, уже столько лет мучает свою жену. И как Люська его терпит? Видно, боится. Ему доводилось и руки распускать. «Пойду и утоплюсь», – решил он, сворачивая на дорогу, ведущую к озеру.

Идти пришлось долго, до озера было километра три. Но Степан мужественно осилил путь, невзирая на головную боль.

Наконец, показалось озеро, встретившее Степана свежим ветерком и кваканьем

лягушек. Степан подошел к берегу, снял ботинки и засунул в воду большой палец ноги.

Б-р-р! Не смотря на то, что стояло лето, вода показалась ему очень холодной. Мужик он, или не мужик, в конце концов? Сказал – утоплюсь, значит надо топиться. Жизнь казалась Степану мрачной и беспросветной. Терять ему было нечего.

Раздевшись до трусов, Степан перекрестился и медленно вошел в воду. Тело сразу же покрылось множеством мурашек. Неприятный холодок ледяной змейкой пробежал по позвоночнику.

– Прощай, Люська! – воскликнул Степан, глядя в небо, и с размаху плюхнулся в воду.

Топиться оказалось не так-то легко, как он думал. Не топилось и все тут! Степан

пробовал и так, и сяк, но неизменно выплывал наверх, судорожно глотая воздух. Может, привязать к ногам булыжники и с ними идти, идти, пока вода не сомкнется над головой?

Булыжники вязать было нечем, да и не было их поблизости. На берегу только мягкая травка, а на дне озера мелкий песочек, замаскированный илом. Так, лениво лежа в воде на спине, Степан медленно плыл, механически шевеля ногами

и обдумывая другие способы самоубийства. «А вот если бы…» – в очередной раз

подумалось ему, когда голова наткнулась на какой-то предмет. Степан перевернулся и увидел на поверхности воды плавно покачивающуюся бутылку. Бутылка была фигурная, красивая, из непрозрачного синего стекла, заткнутая коричневой пробкой. Степан взял ее в руку – тяжелая. Может, полная? Никаких этикеток на ней не было. Видно, они размокли в воде и отклеились. А чем может быть наполнена такая красивая бутылка, как не вином, а еще лучше – коньяком.

Топиться сразу расхотелось. Степа быстро погреб к берегу, держа заветную бутылку в руке. «Выпью-ка я напоследок, а там видно будет», – решил он.

Выбравшись на берег, Степан огляделся – поблизости не валялось ни одного стакана.

Придется пить из горла, Степан передернул плечами. На утреннем воздухе Степан замерз, но мысль о предстоящей похмелке согревала душу. Поднатужившись, он с трудом выдернул пробку и приложился к горлышку. Но живительная влага не спешила вливаться в пересохшую Степанову глотку. Испытывая горькое разочарование (бутылка казалась полной!) Степан в отчаянье постучал по донышку костяшками пальцев.

– Иду я, иду, – раздался чей-то голос.

Степан опустил руку с бутылкой и удивленно огляделся. Вокруг никого не было.

Тут он увидел тонкую струйку дыма, выходящую из бутылки и формирующуюся в небольшое облачко, которое начало приобретать очертания человеческой фигуры, сидящей в позе «лотоса».

– Говорили мне, что если вовремя не опохмелиться, это может плачевно кончиться, – пробормотал Степан, совершенно забыв, что совсем недавно собирался на тот свет. – А Люська никогда не верит, что мне плохо. Приду, по морде дам.

Висевшая в воздухе галлюцинация, услышав про морду, нахмурилась. Степаново

высказывание ей, галлюцинации, явно не понравилось.

Степан злобно посмотрел на левитирующего деда с чалмой на голове, в халате и туфлях с загнутыми носами. Длинная дедова борода слегка развевалась на ветру.

– Хорошо, хоть не черт, – сказал Степан, натягивая штаны и надевая ботинки. Купание в прохладной воде подействовало на него благотворно, голова болела уже не так сильно. «Перед смертью всегда происходит улучшение здоровья, но это только видимость. Люська, зараза, хоть бы копейку дала похмелиться. Приду, убью, если дойду, конечно», – думал Степан.

– Желания заказывать будем? – молвил дед, поправляя чалму.

– Чего? – опешил Степан, потерев глаза. Дед упорно висел в воздухе и исчезать не собирался. – Ты кто ваще такой?

– Джин из бутылки, – ответил дед. – Так как ты меня освободил, я обязан исполнить три твоих желания.

– Джин… желания… Мать моя, женщина, – Степан засомневался. Вдруг это, правда, джин, а не галлюцинация. – Я бы, конечно, предпочел другой джин, но что есть, то есть.

Уставшие от долгой пьянки мозги не хотели соображать быстро. Степан сел на траву и задумчиво уставился на джина. Место безлюдное, никто его не видит, так что, если он все-таки разговаривает с галлюцинацией, никто смеяться не будет. Если же это и впрямь джин, во что Степану верилось с трудом, так пусть исполняет его желания. Что заказать?

“Что же заказать такого?” – заметались Степановы мысли. На мелочи размениваться не хотелось. Похмелиться бы, конечно, в первую очередь, но это одно желание минус, лучше

потерпеть.

– Хочу, хочу, хочу… Вот! Придумал! Хочу себе шикарный особняк, и чтобы внутри

обстановка что надо, бар там, полный всяким-разным, ну, ты понимаешь (тут джин

согласно кивнул, что понимает), и все удобства, джакузи там, бассейн, сауна, все чтоб, как положено было.

– Особняк сколько этажей строить? И бассейн внутри или снаружи? – деловито

осведомился джин.

– Два этажа, думаю, хватит. А бассейн снаружи, но под навесом, – решил Степан,

немного подумав.

– Слушаюсь и повинуюсь, – молвил джин, молитвенно сложив ладошки и склонив

голову в знак согласия.

– Ну, что? – нетерпеливо спросил Степан, с легким раздражением глядя на деда.

– Исполнено, – ответил джин.

Конечно, Степан не мог отсюда видеть, как на месте его деревянной халупы волшебным образом возник особняк. Зато Люська видела, проснувшись в роскошной кровати на атласных простынях. Решив, что это сон, и она в нем принцесса, Люська вскочила с постели, восторженно оглядывая комнату. Ее алкаша поблизости не было, и нечего ему делать в ее прекрасном сне!

Тем временем, Степан, сунув заветную бутылку за пазуху и подобрав зачем-то пробку, спешил домой. Джин сделался прозрачным, чтобы не шокировать случайных встречных, и летел за своим временным хозяином.

– Джин, ты здесь? – время от времени спрашивал Степан, отмеряя шагами метр за метром.

– Здесь я, здесь, – успокаивающе бубнил джин ему на ухо.

Ничто не длится вечно, и вскоре Степан подходил к своему дому. Уже издалека он заметил чудесную крышу новостройки, и крыша ему понравилась. С башенками всякими, красивая очень. Вскоре и весь особняк предстал перед его глазами.

– Ого! – восхитился Степан, заходя внутрь. – И это все мое! Джин, где тут бар? Веди скорее, я тут еще плохо ориентируюсь.

Джин тут же сделался видимым и повел Степана за собой. Бар оказался рядом, на первом этаже. Степан с восторгом оглядел ряд заморских бутылок.

– Они настоящие? – засомневался он, так как совсем не разбирался в хорошем

спиртном. Раньше он только знал, что у тетки Надьки самогонка хорошая, а у тетка

Нюрки лучше не брать. Говорят, она ее на курином помете настаивает.

Решив не терять времени, Степа открыл коньяк и щедро плеснул себе в хрустальный стакан, стоящий рядом с хрустальным же графином на маленьком вычурном столике с резными ножками. Там же обнаружилась коробка с сигарами, золотая зажигалка и пепельница в виде раковины, отливающая перламутром.

– Ну, ты, братан, даешь, – обрадовался Степан, усадив свой мокрый после купания зад в роскошное кресло. Залпом выпив коньяк, он достал сигару и с наслаждением затянулся ароматным дымом. Джин смиренно стоял рядом, ожидая, когда Степа созреет до второго желания.

– Хочешь тяпнуть со мной? – расщедрился Степа. Джин отрицательно покачал головой.

– Как хочешь.

Степан не стал настаивать и накатил себе вторую порцию.

Тем временем, проводящая по роскошным апартаментам экскурсию, жена добралась и до комнаты с баром. Она появилась в дверях, одетая в свою штопанную ночнушку и босиком. Взгляд ее сразу же выхватил кайфующего мужа.

– Убирайся вон из моего сна! – возмущенно заорала Люська. – Мало ты мне в

реальности жизнь портишь, еще и сюда забрался!

– Какой сон, дура? Это все мое! – и Степан запустил в жену ополовиненной бутылкой.

Джин покраснел от возмущения. Такое непочтительное отношение к дамам он видел впервые. А ведь ему, ни много, ни мало, а тысяча триста двадцать восемь лет. И все же джин смолчал скрепя зубами.

На Люськино счастье бутылка разбилась, не долетев до нее каких-то два метра. Люся бешено огляделась в поисках подходящего оружия типа швабры или сковороды. Вокруг ничего подобного не было. Но, Люська твердо была настроена отстаивать свой сон до конца.

Назревающий скандал прервал шум за окном и грохот в дверь. Кого это там принесло?

Степа выглянул в окно и обомлел: у его особняка собрался весь поселок, а так же милиция. Люди, разинув рты, показывали на особняк пальцем и оживленно обсуждали случившееся чудо. Как он, Степа, объяснит им всем внезапно выросшее за секунду роскошное здание? С него налоги потребуют и в тюрьму могут посадить за незаконную постройку.

– Джин! – истерично заорал он.

– Слушаю, господин, – спокойно ответил джин, и не думавший исчезать.

– Слушай, джин, вот мое второе желание! Пусть я, долларовый миллионер, и это все (Степа повел рукой на апартаменты) совершенно законно и было всегда!

– Слушаюсь и повинуюсь, – сложил ладошки джин, склоняя голову.

– Скорее! – впал в полную истерику Степа, услышав, что в дверь уже вломились.

– Исполнено, – ответил джин.

Вбежавшие в комнату менты и понятые растерянно остановились, не понимая, как они осмелились на такое – вломиться к самому Степану Владимировичу, известному долларовому миллионеру. Бормоча извинения, отступая задом, задом, они спешно покинули дом.

Степан выглянул в окно: толпа рассасывалась. Люди не понимали, что такого они

хотели увидеть. Особняк тут был всегда, и живет в нем миллионщик Степан.

– Я богат! Я все могу! Да я об них ноги вытирать буду, как они об меня вытирали – радовался изрядно опьяневший Степан. И тут к нему в голову пришла мысль, что может-то он на самом деле не все…

– Джин, слушай мое третье желание! – заорал он так, что Люська испуганно

отшатнулась.

– И последнее, – напомнил ему джин.

– Последнее, я помню. Так вот! Хочу быть джином, великим и всемогущим! Ха-ха-ха! – радовался Степа, думая о том, как здорово он надул джина. Если он сам будет джином, то сможет сам же и исполнять любые свои желания.

– Слушаюсь и повинуюсь, – ответил джин, смиренно склонив голову и пряча в бороде довольную улыбку. – Исполнено!

И тут со Степаном начала происходить удивительная метаморфоза. Его тело поблекло,

становясь прозрачным. Бутылка и пробка скатились на ковер и Степан, обратившись в струйку дыма, всосался в бутылку. Джин тоже начал меняться, на глазах изумленной Люськи обращаясь в Степана. Едва Степан в виде дымки исчез в бутылке, джин подскочил и быстро заткнул ее пробкой.

– Я тоже был таким лохом тысячу триста лет назад, милая госпожа, – улыбнувшись, объяснил новый Степан пораженной Люське. – Позвольте показать Вам Ваши новые апартаменты.

Он взял Люсю под руку и повел по дому.

Красивую фигурную бутылку из непрозрачного зеленого стекла, они закрыли в

бронированном сейфе. Придет время, и они придумают, как спрятать ее еще надежнее.

Примитивное общество.

НЛО зависло над ночным городом, освещенным фонарями и рекламными огнями. Элона давно вела наблюдение за его жителями и сегодня она решила, что пришло время вступить в контакт. Интересно было изучить реакции землян при встрече с внеземным разумом. Элона уже успела понять, что люди – очень непредсказуемые существа и порой ведут себя странно. Она сгорала от нетерпения изучить их поближе.