скачать книгу бесплатно
– Вы больше не курите, Александр Владимирович?
– Бросил из принципа. Пустая трата времени и вред здоровью.
– А я вот грешен, привык с юности. Не угодно ли просто составить компанию?
Оля демонстративно уставилась в окно.
– Идемте, – кивнул Ветров.
На длинной скамье в курилке один-одинешенек сидел, понурившись, несчастный оператор Малявкин. При виде начальства он вскочил и вытянул руки по швам.
– Э-э, Ярослав, прогуляйтесь пока, но далеко не отходите, – велел ему Баранников.
Тот моментально испарился. Василий Иванович плотно прикрыл за ним дверь, которая вела в общий коридор.
– Я не посвящен в политические… э-э, комбинации, к которым вы имеете отношение, и всё-таки кое о чем догадываюсь, – издалека начал зам генерального директора. – В связи с этим только хочу спросить, нет ли здесь соответствующего подтекста?
После такого витиеватого зачина он пристально посмотрел на Ветрова. Директор информационного вещания ответил ему безмятежным взглядом голубых глаз.
– Василий Иванович, вы что имели в виду?
– Видите ли, я не исключаю, например, что, так или иначе, оказались затронутыми чьи-то интересы.
– А именно?
– Ну, с кем вы сейчас ведете переговоры?
Взгляд Ветрова стал жестким и неприветливым.
– Извините, вас это не касается. Андрей Константинович определил круг моих полномочий, и я готов отчитываться исключительно перед ним.
Баранников сконфузился.
– Да, разумеется… И всё же я подумал, что вы, возможно, поделитесь, и мы сообща найдем некий способ…
– Не переживайте, Василий Иванович. Всё будет хорошо, – заверил Ветров.
В его голосе Баранников ясно прочел, что продолжения не последует.
Тему гриппа Маше раскрыть не удалось. Директор информационного вещания по прибытии в службу новостей, как и предполагалось, радикально переверстал будущий выпуск. Пару тем он выкинул совсем, удостоив их эпитета «Фигня какая-то», еще одну распорядился развить и дополнить комментарием судебного департамента (все знали, что там принимают лишь письменные обращения, которые рассматриваются в течение двух недель), а вот опрос относительно Балкан утвердил. Кроме того, доделку Машиного сюжета Ветров поручил Диме, поскольку Машу бросил на выяснение вопроса об аварийном отключении света в пригородном районе Солнечный.
– Я же уже почти… – начала Маша спасительную фразу, но закончить Александр Владимирович не дал.
– Мария Николаевна, не теряйте времени, звоните скорее главе администрации, – скомандовал он.
Обстановка в недавней кладовке тотчас накалилась и сделалась творческой до чрезвычайности. У Лёни, вернувшегося с опроса со всё тем же унылым выражением лица, эстафету подхватил Дима. С ним в гости к главному санитарному врачу города отправился Гена Федин. Он чем-то тоже был раздражен и зудел всю дорогу, взгромоздившись на переднее сиденье рядом с водителем.
– Блин, что мы снимаем? Правда, фигню полную. Не новости, а конченый отстой. У федералов хоть бы поучились.
Дима в пререкания с ним не вступал и молчал, как рыба, одной рукой придерживая кофр с видеокамерой и штатив.
Главный санитарный врач встретил их на удивление радушно. Он сходу признался, что является поклонником «Города плюс», и предложил телевизионщикам кофе с плюшками. Прихлебывая горячий напиток и жуя сдобу, Клевцов пробежал глазами статистическую справку.
– Перечислите нам самые основные признаки заболевания и сделайте краткий прогноз на ближайшую неделю, – попросил он.
– А я целую речь приготовил, – сознался эпидемиолог.
– Ваш конспект тоже пригодится, – заверил его Дима.
Интервью записали с первого дубля. Потом Гена походил с камерой по лаборатории, поснимал людей в белых халатах, микроскопы, пробирки и прочие банки-склянки. Такой деловой подход к сюжету заметно вдохновил его. Когда они, сытые и довольные, ехали обратно, он сказал напарнику:
– С тобой работать одно удовольствие. Не то, что с некоторыми.
– Канал «Порно плюс»?
Дима с Геной уже вылезли из машины, но еще не успели взойти на крыльцо, как из-за угла здания показались двое коллег из ГТРК – Миша Рыков и Лёша Асеев, соответственно корреспондент новостей и оператор. Представители фирмы-конкурента глумливо улыбались.
– Хорошо работать можете. «Пять» за оперативность, – похвалил Клевцов.
– Человек идет, а слава впереди него бежит, – Миша процитировал одно из любимых выражений губернатора области.
– Обращение не по адресу, возвращаю в зад.
– Боевая ничья, победила дружба, – положил конец их словесному поединку Лёша.
У соседей был свято соблюдавшийся обеденный перерыв, и топали они в гастроном «Янтарный», который находился за кустами, шагах в ста от малого корпуса. Названный так еще при развитом социализме, он с тех пор не слишком нарастил свой ассортимент. Посещали его главным образом пенсионеры, жившие по соседству, и завсегдатаи «пьяных» дворов. Иногда заскакивали работники телевидения и радио, если не было времени дойти до более пристойного магазина.
Дима обычно тоже отоваривался в «Янтарном», экономя каждую копейку. Бедность уже начинала бесить его. Дальнейшего повышения зарплаты не предвиделось, а жизнь после катастрофического падения рубля никак не становилась легче, что бы там ни задвигали мудрые профессора и доктора наук про начавшийся подъем экономики.
Пожалуй, он тоже сбежал бы отсюда, но куда? Лёню, наверное, примут обратно в какой-нибудь рекламный отдел, если не сегодня, то завтра. Будет получать свой оклад и проценты. Его же не ждал никто и нигде. Дима понял это с беспощадной ясностью, обойдя в сентябре все редакции и обзвонив знакомых журналистов. В те дни он впервые по-настоящему испытал страх перед будущим. Раньше эти слова казались ему расхожим штампом…
– Ваш «майор Вихрь»[4 - Советский военный разведчик, вымышленный герой романа Юлиана Семенова.] к нам залетал, – сказал Миша.
Такую подпольную кличку соседи дали Александру Владимировичу Ветрову. Прозвище было с подтекстом: сам директор информационного вещания не раз намекал окружающим, что состоит в особых отношениях со спецслужбами.
– Когда залетал? – спросил Дима.
– Утром, часов около восьми.
– Ты в такую рань на работу приходишь?
– Нет, мы к девяти, как и вы. Его охрана видела.
Малейшие слухи и сплетни распространялись по ГТРК мгновенно.
– А во сколько точно, не знаешь?
Миша развел руками.
– Прости, никто не засекал.
– И что он у вас делал?
– Нам не докладывают. Наш босс – ранняя пташка, может и в семь часов народ принимать.
В голове у Димы что-то беспокойно шевельнулось.
– Ладно, а то в «Янтарном» одни прилавки останутся, – сказал он. – Доброй охоты!
Глава 3
«Старик подозревает всех»
Протесты не помогли. Элеонора аккуратно отпилила половину тефтельки и переложила ее на одноразовую тарелку к Диме.
– Да мы с Геной кофе попили, – снова завел он ту же пластинку.
– Ешь, для меня всё равно слишком большая порция, – сказала она.
На Димину тарелку переместилась и часть гарнира в виде гречневой каши. Старшему редактору сомнительный гастроном был не по нутру. Элеонора обычно приносила обед из дома в пластиковом контейнере, чтобы разогреть его в микроволновой печи. Печка была общественной и стояла в специальном помещении с табличкой «Столовая» на входной двери. Личный состав именовал ее на свой лад едальней.
Комната для приема пищи не отличалась внушительными размерами, по площади будучи даже меньше, чем резиденция службы новостей. Она располагалась напротив аппаратной эфира. Дверь в нее не запирали, ибо воровать оттуда, кроме давно не мытой микроволновки, было нечего. Здесь стояли стол и пара стульев, а у боковой стены справа до самого потолка громоздились пустые картонные коробки, не поместившиеся в технический отдел.
Евроремонта в едальне никто не делал, и, судя по краске и побелке, обычный ремонт имел тут место лет пятнадцать назад. Источником света служила обычная «лампочка Ильича», которая напоминала Клевцову его пребывание в пионерском лагере. Такая же висела под потолком спального помещения, где после отбоя травили страшные истории с анекдотами.
– Очень вкусно, – похвалил он стряпню Элеоноры.
Положа руку на сердце, тефтелька с кашей получились совершенно пресными, однако Диме еще в детстве привили правила хорошего тона. Своей жене Алине он тоже ни разу не сказал ничего худого по поводу ее скромных кулинарных способностей. Им обоим это, впрочем, нисколько не помогло. Как пошло резюмировал Дима при их финальном объяснении, «слишком разные мы люди».
Эта разница не помешала им прожить вместе целых четыре года и обзавестись потомством. У Клевцова чуть ли не со второй недели брака было смутное подозрение, что зря он вляпался в эту авантюру. Характерами и темпераментами они на самом деле сильно отличались друг от друга. Просто, наверное, у обоих вечно не было времени спокойно разобраться в отношениях и, образно говоря, отделить мух от котлет.
Сначала была ежедневная гонка за темами и лихорадочное написание заметок в газету, где Дима с Алиной трудились в отделе информации. Потом жена ушла в декрет. Потом газета обанкротилась, и стало ясно, что надо как-то выкручиваться. Дима в темпе сменил пять работ, нигде не задержавшись то из-за перебоев с зарплатой, то из-за разногласий с начальниками-самодурами. На новый проект с солидными инвесторами он возлагал огромные надежды, и с крахом этих надежд в нем произошел своего рода надлом…
– Старик подозревает всех, – сообщила Элеонора, орудуя вилкой и ножичком из пластмассы.
– Вообще всех?
– В принципе да, но в нашем случае только тех, кто был на канале.
– И Олю, что ли?
– И Олю, и Гену с Фимой, и Наташу.
– Следствие ведут колобки, – сказал Дима. – Это очередной абсолютно достоверный слух?
– В каком-то смысле, потому что я сама слышала, – ответила Элеонора. – Шеф сейчас в студии, Баранников у него.
– А ты?
– Я по своим делам заходила.
Андрей Константинович Носов, прибывая из частых командировок или с деловых встреч, принимал сотрудников прямо там, откуда вещали клиенты канала. Разумеется, если студия не была занята под запись или прямой эфир. Официальный офис «Города плюс», открытый для граждан, находился в нескольких кварталах от телецентра, в здании бывшего треста ресторанов и столовых. В двух смежных комнатках вели всю бухгалтерию, продавали дешифраторы для тех, кто не спит, и взимали абонентскую плату.
– Если всех, это значит никого конкретно, – сделал вывод Дима. – Агентство Пинкертона зашло в тупик.
– На детектор лжи у нас пока денег нет, – заметила Элеонора.
Дима отправил в рот последний кусочек.
– Очень скверно будет, если канал закроют, – задумчиво проговорил он. – Что-то я устал скитаться.
– Ветров прав: многовато в тебе социального пессимизма, – сказала Элеонора.
– Ничего себе пессимизм! Тут самый натуральный реализм.
– У шефа есть подвязки в верхах, и Александр Владимирович не простой человек.
Дима вытер бумажной салфеткой губы.
– Эля, знаешь, я тебе сейчас одну вещь скажу… Только ты не смейся, ладно?
– Гена забыл камеру включить во время съемки?
– Нет, к счастью. Я про Ветрова.
Элеонора очень внимательно, не мигая, посмотрела на Диму. Под таким, словно оценивающим взглядом в ее исполнении он обычно немного терялся.
– Что за вещь?
– Мне кажется, его тоже надо занести в список подозреваемых.
– Что-что?
Клевцов оглянулся на приоткрытую дверь. В коридоре раздавались шаги, кто-то бродил по нему, но не рядом со столовой. На всякий случай корреспондент новостей понизил голос.
– Он был на ГТРК в восемь или даже раньше.
– У соседей?
– Да.
– Зачем?
– Неизвестно. От их корпуса до нас меньше пяти минут пешком. Если со двора подобраться, никакая баба Зина не увидит.
В глазах у Элеоноры замаячило нечто вроде любопытства.
– Продолжай.
