Старый капитан

Совершенно неожиданно нас встречает давно знакомый командир, и самое главное, что в том же самом звании капитана. В отличие от нас, гражданских, которых четыре прошедшие годы не сильно изменили, капитан предстал перед нами действительно СТАРЫМ капитаном.

Он был весь седой. Некогда розовощекое лицо предстало серым, сухощавым, морщинистым. Ранее стройный и достаточно высокий, сейчас он стоял перед строем с осунувшейся фигурой, округлой спиной и был ниже среднего роста. А если сравнить его с нами – его сверстниками, то он «тянул» внешне на возраст наших отцов.

По окончании построения он подошел к парням, которые ему были знакомы и присел с ними в курилке поговорить.

– Товарищ капитан! Что произошло? Опять Вы, опять здесь и опять капитаном? Вы же собирались в Афган.

– Да, парни! Афган был у меня в биографии.

Я написал рапорт и меня направили в дорожно – комендантскую бригаду командиром саперного же батальона.

Задачи стояли сложные, но вполне понятные: разминировать дороги и подъезды к ним после душманов и, напротив, минировать подступы к нашим войскам.

Вот выбили душманов из одного тесного ущелья, и, чтобы двигаться дальше, нам необходимо было его разминировать.

Я туда иду со взводом бойцов.

Вы даже не представляете себе это ущелье: две гряды высоченных почти вертикально-отвесных скал, а по дну узенькая каменистая дорога. И цвет, этот красноватый цвет афганской земли… Скалы тоже какого – то красноватого цвета, как политые кровью наших бойцов. Этот цвет теперь везде меня преследует! Забыть его невозможно!

Как только мы вошли в это ущелье нас там встретили «выбитые» из него душманы. Видать они от наших передовых частей попрятались в расселинах, впадинах и прочих складках местности. И не удивительно. Война ведь там партизанская. Это вам не на открытой местности уничтожать противника. Здесь им каждый камень – дом родной.

Бойцы не успели сильно углубиться в ущелье и под огнем прикрытия

все вышли из – под обстрела врага. Из пацанов никого не потерял, но задачу не выполнил.

А утром следующего дня здесь должна идти наша мототехника.

Я даю команду привести нашу установку в рабочее состояние. Устанавливаем её так, чтобы максимально далеко можно было бы выпустить снаряд с пластитом. Ну, вы понимаете, о чем я говорю, вместе из неё стреляли.

Мы выстрелили в ущелье, растянули в длину заряд и подорвали его.

Представляете, что такое взрыв в практически закрытом пространстве?

Когда улеглась знаменитая афганская пыль, мы вошли в ущелье. Должен, конечно, сказать, что зрелище было не для слабонервных.

Те из душманов, кто находился ближе к заряду, оказались практически разорванными в клочья, сидящие выше по ущелью были убиты кто взрывной волной, кто обвалами. Среди самых дальних от места взрыва нашлись и живые, но у них взрывной волной повыбивало глаза и порвало барабанные перепонки. Они сидели все окровавленные и совершенно беспомощные. Мои бойцы сняли их с боевых точек, спустили вниз и перевязали.

Но это же война. Если бы ни мы их, то они бы нас… А у меня парни восемнадцатилетние!

С раненными душманами мы вернулись в часть.

Я все доложил командиру как было, и, что вернулся без потерь. Тот меня поблагодарил и отпустил отдыхать.

А через два дня вызывает к себе замполит с особистом и обвиняют меня в негуманном ведении военных действий.

С такой формулировкой они отправили документы в Союз. А там долго не разбирались и через три недели я уже был возвращен назад, откуда уходил с большими надеждами на карьерный рост, а вернулся в том же звании и в ту же часть.

Они бы хоть мне объяснили, как я должен был поступить.

Я всех пацанов вернул живыми их мамкам.

Задачу не выполнил, так жизнь наших солдат для меня дороже.

Ну объяви выговор, на губу посади, под суд, в конце – концов отдай… А так, по – тихому, без объяснений не наказали, а унизили!

Неужто они считают, что я должен был своих пацанов отправить под пули душманов? Они бы там все полегли.

А как мне после этого жить? Стреляться, что ли? Не знаю!

Знаю точно, что дальше командовать людьми я точно не смог бы!

Сейчас у меня уже такой возраст, что получать майора, чтобы просто на пять лет дольше служить в армии, смысла нет.

Вот «стукнет» мне сорок пять и уйду в отставку. Так что парни, это для меня тоже последние сборы.