Так и живем…

Горшков черепки, наконечники палок,

Которые были на стрелах и копьях.

Зуб мамонта, что притащили под своды

Пещеры, забросив к костям и обломкам.

Настенная роспись Великой Охоты

И выкройки шкур к бурдюкам, и котомкам.

Зубило из камня, монета из бронзы,

Железный ошейник с обрывками цепи,

Папирус с рисунком кинжала и розы,

И кровью засохшей на кожаной плети.

Кресты, плащаница, снаряды и пули,

Компьютеры, смятые без церемоний,

Консервные банки, чьи сроки минули,

И в хламе чернобыльском – ценный плутоний.

На мусорных свалках горой громоздятся

Ненужные вещи средь пыли и гнили.

Свидетели уровня цивилизаций

Где их создавали, любили, носили…

Мы после себя оставляем планете

Находки, что нашим потомкам в курганы

Подбросят ленивые волны столетий

Со дна исторического океана.

ПЕССИМИСТИЧЕСКОЕ

Видно отмечен безжалостным роком

Этот несчастный, безумный народ.

Все разрушает и гадит под боком,

Капля мозгов, но зубов полон рот.

Чащи лесов превращает в пустыни.

Губит отходами воды морей.

«Пусть хоть Потоп!» – общий лозунг отныне.

Каждый «гребет под себя» поскорей.

Здесь, за стеною из краденных денег,

В мире богатых покой и уют.

Небо обрушится – их не заденет:

Рай воплощенный им лохи куют.

Пашут прислугой, а гонора – горы.

Пляшут, поярче надев чешую.

К ночи вернутся в унылые норы,

Скудную чавкать похлебку свою.

Жизни потертую лямку бездумно

Тянут, как предки веками до них.

Им Апокалипсис грозный и шумный —

Повод для пьянки на пять выходных.

Черная ненависть грыжей стучится

В лоб толоконный, воюют везде.

Крутит Галактика гнутые спицы —

Людям – Земля, что капуста – козе!

БРИЛЛИАНТОВЫЙ ВЕК ПОЭЗИИ

Поэтов нынче развелось, как мух!

Всеобщая ли грамотность повинна,

А может интернет тому причина,

На сайтах гений каждый – два из двух.

Как тараканы из щелей ползут.

На суд народный души их раздеты.

Слагают оды, здравицы, сонеты,

И не стихает вдохновенный зуд.

Ребенок, старец, умудренный муж,

Просроченные девы и молодки,

Бандит, артист, матрос с подводной лодки —

Все тянут рифмы непосильный гуж.

Гора стихов не тонет, не горит.

И есть такие перлы в самом деле —

Шекспиры бы от зависти бледнели,

А пушкины – пускались в суицид!

Но бедные поэты разных стран,

Лишенные читательского спроса,

Друг дружку хвалят, не наморщив носа,

Засунув руку с кукишем в карман.

ПРИЗВАНИЕ

Я не искал себе призванье,

Оно само нашло меня.

Даря восторги и страданье,

И боль душевного огня.

Я жизни мизерные сроки

И тайны вечности постиг,

В свои мучительные строки

Вместить пытаясь век и миг.

Мой слог простой, в нем мыслям тесно.

Чем я дышу – о том пишу.

И пусть иным не интересно —

Из троп не стряпаю лапшу,

Чтобы развешивать на уши

Тем бедолагам, что и бред

Температурный будут слушать

Где смысла и в помине нет.

Мои риторики и штампы

Понятней многих пышных фраз.

Я не загадка в свете рампы,

Живу как все, пою для вас

И в добрый и в печальный час.

МОИ СТИХИ – МОИ КАРТИНЫ

Я не лирический поэт.

Я просто создаю картину.

И жизни прожитой рутину,

И мыслей полуночный бред.

И недопитое вино,

И нерастраченные чувства…

Из слов высокое искусство-

Как из мозаики панно.

И если чья-нибудь душа

На эти строки отзовется,

И сердце радостней забьется,

Тогда картина – хороша!

Среди потрепанных томов

Быть может ей найдется место.

И будет людям интересно

Найти в ней юмор и любовь.

Когда малыш или старик

Ее, как истинного друга,

Откроет дома в час досуга,

Я возвращусь к вам хоть на миг!

СЛОВО

Лето украсилось спелыми вишнями.

Мякотью сочной засыпало двор.

Воздух дрожит над горячими крышами,

Словно для гриля разложен костер.

Жаркое марево душное, пыльное,

Вялою ленью окутало день.

Волны, коричневой пеною мыльною,

К берегу катятся, спрятаться в тень.

Над раскаленным асфальтом зеркальными

Лужами манят к себе миражи.

Словно фрагментами фильма прощальными,

Перед глазами проносится жизнь.

Вишенка к вишенке – годы прошедшие,

Солью посыпаны ломтики лет.

Поданы дни, как меню сумасшедшее-

Старой «Костлявой» готовый обед.

Прочь наваждение тлена могильного.

Мысли и чувства отлиты в слова.

Нет ничего наиболее сильного:

Слово поэта – всему голова!

Мчится стремительно «молодо-зелено»,

В пары сбивается, деток растит.

Жизнь воспевать мне судьбою доверено,

Рифмами строчки врезая в гранит.

Море поглотит пустыню безводную,

Горы и скалы разрушатся в прах,

Но негасимой Звездой путеводною

Слово навечно пребудет в сердцах!

ГДЕ ВЗЯТЬ СЮЖЕТ

Когда ничто не радует, не тешит,

И скука Вас преследует опять,

Башка пуста, как без ядра орешек,

Сюжета нет, и не о чем писать.

Ушла к другому, хлопнув дверью, Муза.

В дупле большого дуба спит Пегас.

Нелепа рифма и строфа кургуза,

И ничего не ладится сейчас.

Компьютер отключите и закройте

Исчерканную, мятую тетрадь.

А мысли отпустите, успокойте.

Забросьте все, идите погулять.

Вокруг огромный мир наполнен жизнью

И пенится, и льется через край.

Слова и мысли понесутся рысью,

А ветер шелестит: «Запоминай!»

Реальность – это тысячи историй,

Смешных и грустных, умных и тупых,

Бурлящее эмоциями море.

Берите их и помещайте в стих.

КАК ПАМЯТНИК СЕБЕ ВОЗДВИГНУТЬ НЕРУКОТВОРНЫЙ

Стать всеми признанным поэтом —

Заветный жизненный удел.

Над миром вспыхнуть звездным светом,

Чтоб славы колокол гремел!

Восторги, вздохи, комплименты,

Цветов букеты там и тут.

Фанатки под аплодисменты

Пиджак на сувениры рвут.

Быть, обожанием согретым,

За все признательным судьбе,

Но нет таланта! Комплименты

Пишу на сайтах сам себе.

Пытаюсь жизнь схватить за холку.

Надеюсь приманить успех…

Проходят годы – все без толку.

Зароют так же, как и всех!

ПРАВИЛА СТИХОСЛОЖЕНИЯ

Частенько слышу от блюстителей пера,

Что с графоманией завязывать пора:

Мои стихи – рифмованная проза.

Банальных штампов и риторики гора,

Глагол рифмуется с глаголом «на ура!»,

От пафоса сползаю до курьеза.

Слагать по правилам решился как-то раз,

Сплетая четкий ритм и тропы острых фраз,

Я рифмовал в каком-то упоеньи.

«Поверил алгеброй гармонию»… Сейчас

Со мной не знаются ни Муза, ни Пегас,

И стороной обходит Вдохновенье!

МЫСЛИ И СЛОВА

Нам выразить сложно

И мысли, и чувства.

Сложить к слову слово —

Большое искусство.

Чтоб строчки печатно

Из разума в разум.

И четко, и внятно,

И поняты сразу.

И без разночтений:

Где смех, а где слезы.

Тогда это гений

И рифмы, и прозы.

СТЕЗЯ ПОЭТА

Писал стишата много лет,

Насочинял мешок.

Рекламой манит интернет:

«Печатайся, дружок!

Не иссякает книжный спрос

На стихотворный дар,

И ждут тебя букеты роз,

И крупный гонорар!»

Я все бабло вложил в тираж,

Всю жизнь пустил в отвал.

Вошел, как говорится в раж

И сборник свой издал.

Тисненный, твердый переплет,

Значок ISBN.

Душа восторженно поет,

Ждет славных перемен.

Но не везут мой звонкий стих

К далеким берегам.

И не приносят в жертву их

Неведомым богам.

Не покупают крик души

Друзья в подарок вам.

И не поют в ночной тиши

Под окнами у дам.

Народ хватает пирожки

Голодною толпой,

А полки, где стоят стишки,

Обходит стороной.

Ну что ж, увидела страна:

Печален опыт мой.

Шагаю без копейки на…

Широкою стезей!

К ЧЕМУ СТИХИ

Ты только то, чего ты стоишь.

А стоишь лишь – чего достиг.

Из кипы толстых пыльных книг

Собачьей будки не построишь.

Никто не станет их читать,

Когда в них ярких нет картинок,

Или убийств, или поминок.

Иль секса пылкая печать

Их не пометила экстазом.

И покупатель, рыбьим глазом

Уныло глянув на обложку,

Блокбастер купит на дорожку.

Увы, стремительное время

Волной выносит на экран.

И новости из дальних стран,

И кризисов кредитных бремя.

В ток-шоу учит нас уму

Слегка поддатый комментатор.

А в кинофильме – оператор

Нам рай покажет наяву.

С экрана лечит всех гипнозом

Пророк, замученный склерозом.

И слезы льют по ходу драмы

Над мыльным сериалом дамы.

В бурлящей круговерти мира

Стихам отныне места нет.

И только бедный интернет

Терзает стонущая лира.

Многострадальные леса,

Сводить не надо на бумагу,

Чтобы писать на ней бодягу,

Смешить людей и небеса.

Довольно споров о культуре,

О том, что быдло в мир грядет.

Я на своей проверил шкуре:

В цене не жемчуг, а помет.

ГРАФФИТИМАН

Я так себе поэт.

Увы мой слог банален,

И на мемориале

Отнюдь не мой портрет.

Не явит стих мой стать,

В нем нет жемчужной нити

Из образов. Простите,

Мне проще рисовать.

Моих в продаже книг

Напрасно не ищите

Они лишь на граффити

Доступны в каждый миг.

Улыбки для друзей.

Признание для дамы.

Мишень для эпиграммы,

Упреков и камней.

Расписываю грязь

Развалин и окраин

Иероглифами таин,

Сам в сумерках таясь.

Маньяк граффитиман!

Мои полотна – стены.

Я рву зубами вены,

Рисую кровью ран!

ЗАТРОЛЛИЛИ

Река на заре так и манит.

На спиннинг вовсю уже клев.

С блокнотом и ручкой в кармане

Шагаю на ловлю стихов…

Усядусь под вербой в тенечке,

Сбежав от домашних забот.

В блокноте рифмуются строчки,

А рыба скучает и ждет.

Я знаю, вы бросите камень,

И плюнув в нетленки мои,

Отправите хлам со стихами

На дно, где живут караси.

Я был в наваждении долго,

Поэмы писал, рубаи.

Но в тине отринула Волга

Никчемные вирши мои.

Стою на причале, тоскую.

От думы трещит голова.

Лишь тему затрону любую,

Со смыслом не дружат слова.

Мечтал стать известным поэтом,

Кумиром красивых девчат.

Но высмеян был и при этом

Публично на сайте распят.

Те камни, что вы накидали

Мне душу на части разбив,

На грудь повязав, как медали,

С перил отправляю в прилив!

БЕЗНАДЕГА

На Камчатке дожди,

В Краснодаре – солнышко.

Хочешь жди, хочешь нет

Счастья много лет.

От судьбы для тебя

Обломилось донышко,

Получил походя

Ты на дно билет.

На огромной Земле,

Как в дурном пророчестве,

Ни тебе, ни семье

Места больше нет.

В наползающей тьме

Захлебнулось творчество,

В беспросветной нужде

Погибай, поэт.

Нет работы нигде

Спрашивай – не спрашивай.

Сорок девять годков —

Как надгробный крест.

Строил дом на песке,

Развалилась башенка,

Под судьбы каблуком

Ты и сам исчез.

Пронесутся года,

Книг не напечатают,

И словесный завал

Сбросит интернет.

Не прочтут никогда

Бабушки с внучатами,

Те стихи, что писал

Для детей поэт.

ПТИЦА

В этой жизни каждый

Занимает место,

Что ему с рожденья

Предназначил Бог.

Толстый пекарь важный,

Выпекает тесто,

А банкир с вареньем

Кушает пирог.

Капитан суровый

Водит пароходы,

В самолете – летчик,

В поле комбайнер.

Шьет костюмчик новый

Вам дизайнер моды,

Установит счетчик

Электромонтер.

Ловит мышку кошка

Лошадь воду возит.

Пес охранный злится,

Пчелки носят мёд.

Каждый понемножку

Всем приносит пользу,

А поэт, как птица

Песенки поет.

Строчки и страницы,

В них души частицы.

Мир любви чудесен —

В нем огонь, и лед!

Покормите птицу!

Может так случится,

Что без птичьих песен

Солнце не взойдет.

ПИСАТЬ ИЛЬ НЕ ПИСАТЬ?

Попробуйте сложить из алфавита

Любой сюжет – получите проблему.

Поскольку все затерто и избито,

До вас уже любую «вскрыли» тему!

Блок застолбил в стихах фонарь, аптеку,

А Пастернак – свечного автор фарса.

Так что же нынче бедному поэту

Сидеть во тьме больным и без лекарства?!

И постоянно в крайности бросаться.

То отгоняя рифмы, то напротив

Пытаясь строчки высосать из пальца,

Без вдохновенья нервы перепортив,

Подобно принцу, загнанному в угол

Шекспиром и трагической судьбою

Стучать по клаве, вопрошая Google:

«Писать, или оставить мир в покое?»

Так где нибудь со сцены в свете рампы

Стихи свои читая номинатор,

Озвучивает реплики и штампы,

Как будто он махровый плагиатор.

И нет его вины в том, что сюжеты,

А так же креативные идеи

Носились стаей в воздухе планеты

И в строчках многих авторов осели.

Под этою луной ничто не ново

Описано, банально и забыто.

Создав «шедевр», слагая к слову слово,

Очнетесь у разбитого корыта.

Чем набивать в свои стихи не в меру

Бродящих и заквашенных эмоций,

Присядьте в кресло с томиком Гомера,

Налив себе ликера пару порций!

ВРЕМЯ ДЛЯ СТИХОВ

Если косточка двести седьмая

Размягчилась и не чем грешить,

Не грустите, я вас умоляю,

И спокойно пишите стиши.

Может станете очень известным

На лит. сайтах в закрытом кругу,

И забыв про причинное место,

Понесете народу «пургу»!

Мемуаров напишите тонны.

В них сюжетом, как красная нить,

Прозвучат для потомков законы

То, как правильно надо любить.

Чтоб не стало мучительно больно

Если старость придет на порог,

Не в стихах разливайтесь привольно,

А спешите натрахаться впрок!

КАК ПРАВИЛЬНО ПИСАТЬ СТИХИ

К поэтам Муза и Пегас

всю жизнь меня влекут.

Обрывки рифм, обломки фраз

в башке нашли приют.

Пишу словесный наворот

с потугой на стихи.

Не так, как Брюсов и Бальмонт,

а горы чепухи.

В обиде за Родную речь

рыдал когда узнал,

что не хрена глаголом жечь

рифмуя «взял» на «дал».

Не вить из пресных строчек нить

банальностей в быту,

а пафос «быть или не быть!»

поднять на высоту.

Не пропуская ничего:

любовь, разлуку, цвет,

тоску, восторг и волшебство,

метафоры, и бред.

Душа в строках вопить должна

и рваться из сетей,

чтобы прочувствовать сполна

трагедию страстей.

Сезонов бег успеть воспеть:

весну среди снегов,

осенних чахлых листьев медь

и попранных врагов,

дерзнувших полонить добро

«в тенетах рабских уз»,

укравших злато, серебро

и разогнавших муз.

Навесив пеленой туман

гиперболами троп,

концепт упрятать за дурман

и сладкозвучный треп.

Чтоб каждый думал о своем:

Пожар? Закат? Рассвет?

И чтоб пальто делил с конем

литературовед.

Жаль написать так не смогу,

бухай хоть триста лет.

Знать я не пара сапогу

с названием – поэт!

ПОЭТЫ БУДУЩЕГО

Когда не станет древесины

И сгинет пишущий народ,

Тогда разумные машины

Продвинут творчество вперед.

Исчезнут книги с пыльных полок

Под звуки цифровых кантат,

Затмит все то, что создал Поллок,

В 3D раскрашенный плакат.

Но металлическое племя

Служителей забытых муз,

Принявших графоманства бремя,

В инет нести продолжит груз.

Заполнят сетевое царство

Тома словесной чепухи.

Ума бездушного мытарства

Машин, дерзнувших на стихи.

Пересекающих задорно

Своей бездарности предел,

И направляющих упорно

В Пегаса связки гнутых стрел,

Для достижения моментов,

Когда их творческий напряг

Заслужит пару комплиментов

Таких же точно бедолаг,

Что на развалинах планеты,

Забившись в темный закуток,

Из теорем плетут сонеты,

Рифмуя интегралы строк.

ДИАЛОГ ОБ ЭРОТИЧЕСКИХ ПРЕДПОЧТЕНИЯХ

В соавторстве в LIKIN M

В аттических стихах бродил пиит,

Где нимфы и гетеры сладострастно

Смешали в дивных позах Рим и Крит,

Все прелести свои явив контрастно.

Пиит предался неге, в меру сил

От рифмы эротической балдея,

Но чуть его кондратий не хватил,

Когда среди гетер увидел гея.

Не толерантный учинив скандал,

Евлампия повадки презирая,

Представив вместо дев его – бежал,

При этом Зевса всуе поминая!

L. M. – «Пиита нам не следует хулить,

Когда бы отрок, юноша прекрасный

Его мечтаний целью мог бы быть,

Он не бежал бы грез своих напрасно.

Евлампий же – афинский демагог

Вслух порицал великого Эрота,

А сам рабу, чуть ступит на порог,

Давал в себя войти с пол-оборота.

И наш «Вергилий» весь согнулся в рог,

Когда представил этого повесу.

Запричитал конечно же: «Мой Бог»,

И слал мольбы, естественно, Зевесу.»

Б. Я. – «Итак, пиит не просто гомофоб,

А ярый не любитель демагогов.

Одно и тоже: по лбу или в лоб

Сексизм – для ксенофобии дорога!»

L. M. – «Пиит имеет массу слабых мест:

Не любит толстомясых демагогов

И скифов, что рабами там окрест,

Но все же не упал до ксенофобов.»

Б. Я. – «Когда он не зоил и не расист,

Не станем говорить о парне плохо,

А что при виде гея резко скис,

То воспитала так его эпоха.

Дриады, фавны, весь честной набор

Эротики – любые варианты,

Но наш пиит до самых этих пор

Являл лишь в мастурбации таланты.

Рабами же растленный демагог,

Ворвавшийся в его мечты о девах,

Как в антикварной лавке носорог,

Все образы смешал с навозом хлева.

На том печально Эрос побежден.

Желания соития исчезли.

И жар, который в чреслах был силен,

Не тлеет больше у пиита в жезле.»

Такой бы мог случится диалог

Философов – ученых корифеев.

Гетеры здесь, эфебы, демагог…

Его воспеть – не хватит двух Орфеев.

Лишь муза отлучилась за порог,

Они, свирелью Марсия, железно,

Подвинули эпический итог

К фактуре всепронзающего жезла.

А тот, разнообразием смущен,

Восстал, сомнений сбросивши оковы.

Ему сей дивный опус посвящен.

И в равной мере памяти Баркова.

ОБЪЕКТ ДЛЯ ПАРОДИЙ

В соавторстве с Likin M

Объект для пародий – сплошная потеха,

Слова с потолка собирает в мешок

И, перемешав их, пиит неумеха

Роняет нелепый стишок-горбунок!

Объект для пародий – простак по природе.

Без дум и сомнений несется вперед.

Затем и зовется – «объектом пародий»,

Что пишет абсурд, удивляя народ.

Стихи сочиняет объект для пародий,

Но каждый стишок – балаганный урод.

И корчатся рифмы в хромом хороводе,

И сыпятся камни в его огород.

Объект для пародий, ну это как вроде,

Когда много выпив, идешь по пути

Пешком через поле меж сельских угодий —

Он кустик в который нельзя не зайти.

Теперь вам понятно? Он жертва насмешек,

Подушка для игл, злопыхателей цель.

Свое самолюбие чтобы потешить,

В него пародисты пускают шрапнель.

И шкуру с халтуры сорвав, как овчину,

Сатирой по рифмам стригут борозду,

Из слов и приколов плетут паутину,

А сам прототип отправляют в… звезду!

Хотелось бы верно подать подоплеку.

Здесь речь о корявых поэтах вообще.

О тех, кто приводит все мысли к истоку

Подчас непонятных и странных вещей.

О тех, кто коверкает строй и размеры,

О тех, кто с водою несет решето,

Они служат всем нам известным примером

Того, как не надо писать ни за что!

Они – это толпы бедняг графоманов,

Что путают рифмы, размер и слова,

И глюки на зависть толпе наркоманов

Канвою из рифм прикрывают едва.

Они, как компост, удобряют лит сайты,

Поэты на них упражняются тут.

Из их словоблудий рождаясь, инсайты

Букетом шутливых пародий цветут!

Они – тот субстрат на котором амеба.

Они – это вздор из сплошной чепухи.

Они – те слова, что царапают нёбо.

Они – те кукушки, каких петухи…

Они не дошли еще до осознания,

Какую им Муза назначила роль:

Фундамент поэзии светлого здания

Слагает их косноязычная боль.

Они о Парнасе мечтают, похоже,

Стремятся оставить частичку в строке.

Не видят, что машет им Марсия кожа,

Да Феб исподлобья глядит в холодке.

Они не читали из Меланиппида,

И флейтой Афины считают минет,

Но несокрушима из слов пирамида,

Которую строит пародий объект.

Они не знакомы с Гомером, похоже,

Хотя б в переводе, хотя б для детей.

Их рифмы венчают прокрустово ложе

И камня Сизифа они тяжелей.

Не надо заглядывать в дальние дали

Нам в поисках их скудоумья причин,

Но Ленина так же они не читали:

Апрельские тезисы и про РАБКРИН.

Я критику этих людей не приемлю.

Бывают намного сильнее грехи:

Среди не читающих «Малую землю»

Имеются те, кто дерзнул на стихи.

И мысли об этом пугают до жути.

Представьте, какой приключится скандал,

Когда к стоматологу выбравшись, люди

Узнают, что он про Муму не читал!

А если, о ужас, водитель маршрутки

Не слышал ни разу про Машу стишка?

И гнусно подумать, с Тверской проститутки

Новелл Беранже не читали пока?

Мы видим – обрушилась в пропасть культура,

Лавину из книжек отторгнул прогресс.

А все потому, что к нам в литературу

Объект для пародий, как вирус пролез!

Со временем только оценим утрату

Высокого слога и вольной строки.

Пока же по гадкому квази субстрату

В поэзию лезут одни… чудаки.

Создатель пародий, заметив огрехи,

Берет у других материал на стишок.

Почти плагиат – для веселой потехи

Из строчек чужих хлеба с маслом кусок!

А мы улыбаемся, радуясь мысли,

Что к нам для пародий приплыл материал,

И не замечаем, как сами прокисли,

Пытаясь по строчкам растаскивать кал.

Поём, надрываясь, в условностей клетке

За груз самомнений имея сполна

И крутим, и крутим лихие конфетки

Из сетиратурного типа… ну да!

Взирают на нас, надрываясь от смеха,

И переворачиваются в гробах

Поэты всех стран и веков над прорехой

В поэзии нашей лоскутных штанах.

Их вечные мысли витают в эфире,

Эгрегор неизданным словом гудит.

Его отголоскам внимает в сортире,

Строча на мобильник, заsранец пиит.

Так выпьем друзья за трудяг графоманов,

Чья вера в Пегаса, как мрамор тверда.

На их колченогих стихах и романах

Навар пародисты имеют всегда.

ПАРОДИИ

…Читатель мой, ответь, но не спеша,

Я видел дали, дивные предгорья,

А ближе сердцу дуб у лукоморья,

За чем к нему так тянется душа,

К преданиям глубокой старины,

Живущим в каждой клеточке пространно?…

«О малиновом звоне и ослабленной струне»

Петвал

Предания глубокой старины

Наполнят разум чередой видений.

Туда, за грань привычной стороны,

Душа стремится птицею весенней.

Пришла пора: под звуки дивных струн,