скачать книгу бесплатно
– Но не с такими детьми.
– Ну уж какая есть. Все тебе не так, блин.
– Не будем хоть здесь ссориться, мать вплела свои пальцы в пальцы Елены. – Как твоя сессия? Какие успехи?
– Да не парься ты, – пониженным тоном ответила Лена. – Экзамены сдала, хвостов нет. Отметки не отличные, конечно, но я на этом не циклюсь. На последнем экзамене спилила все со шпоры. Мы так с девками ржали над разводкой этого тича. У него все со шпорами сдают.
Денис сразу уловил в ее словах обманную нотку. «В ней сидит хороший враль, – определил он для себя. – С экзаменами, совершенно определенно, у нее проблемы. И взгляд при этом отводит в сторону».
– Чем питаешься? – продолжала расспрашивать мать. Она живо интересовалась всем, что происходит с дочерью в ее отсутствие. – Кефир пьешь по утрам?
– Кефир? Только его и глушу. Большую кружку – ту, что с васильками – опрокидываю за раз.
– А овощи?
– Овощи? Э-э… Салаты варганю только так. Огурцы, помидоры, капусту режу крупно, как ты любишь. Симпатишно получается.
Несмотря на бодрый ответ, неестественная улыбка подсказывала Денису о ее лживом повествовании.
– Молодец. Цветы не забываешь поливать?
– Цветы? Гм… Доста-ала, – недовольно прогудела Елена. – Поливаю!
– Леночка, не кричи. Что с тобой? Ты чем-то расстроена?
– Расстроена.
Денис не понимал, что происходило с ним в эту минуту, что приковало его к ее словам, но они словно распирали его голову изнутри. Первое впечатление Дениса о добром, веселом характере Елены очень скоро стало сглаживаться. Удивительно, до чего обманчива внешность! Бросались в глаза ее развязные манеры, и, наблюдая за ней, он все более убеждался, что у него действительно появился нюх на ложь, как у акулы на каплю крови. И эти постоянные переспросы, требующие время для обдумывания, и уклончивые ответы… Боящаяся быть уличенной в правдивости ответов, Елена невольно для себя повышала тон, что не придавало ей убедительности. Но Антонина Андреевна не замечала всего этого в силу глубокой материнской любви.
– Расстроена, – повторила Елена. – Мне не в чем ходить. Нет шмотки, какая прокатила бы в институте. Непрезентабельно выгляжу. Уже готова спецом время выделить для поиска чего-нибудь такого, что резанет глаз.
– У тебя же голубенькое платьице есть, – подсказала мать. – Оно тебе так идет.
– Приехали, голубенькое, – возмутилась Лена. – Оно же коротко мне. Получается полная обнаженка для привлечения самцов. Как романтишно! И на зиму ничего нет. Хочу кофтень, чтоб попу прикрывала.
– Выберусь отсюда – сразу присмотрим тебе что-нибудь, – пообещала мать. – Потерпи.
– Потерпи, – пробубнила Лена. – Еще одну тему разрулить надо. Порыскала в гугле, нашла прикольный сайт. Там челы отписываются о забугорном отдыхе. Только собралась замутить, чтоб вступить к ним в клан, так комп мой начал глючить. Навязывает там «отчеты об отправлении ошибок» и всякую такую лабуду. Юзать просто невозможно.
Мать смотрела на дочь, говорящую на каком-то другом языке, и по этой причине вполне естественно не понимала ее. Клавдия сидела неподвижно, приоткрыв рот, пытаясь понять хоть что-нибудь из долетавших до нее слов, но они почему-то не проникали в мозг, а пускались бегом, будто хотели поскорее скрыться там, где их никто не увидит.
По всей видимости, Елена любила пересыпать свою речь словечками из интернетовских форумов. Денис сдержанно улыбнулся: «Она хорошо осведомлена по части работы с компьютером». Теперь, по мере того как он изучал Елену, выходило, что она не такая уж и хорошенькая.
– Ты о чем сейчас говорила? – спросила Антонина Андреевна. – Я ничего не поняла.
– Где твое догонялово? – Лена высокомерно посмотрела на мать. – Не в средние века живем. Я говорю: компьютер мой накрылся.
– Как жаль. Давай новый тебе купим.
– А где я два кило зелени возьму?
– Зачем зелени? – не поняла мать. – Зелень-то зачем?
– С тобой говорить, мать, все равно, что умереть, потом воскреснуть и еще раз умереть. Я о долларах стучу тебе аську.
– А-а, – поняла, наконец, мать. – Сколько говоришь? Две тысячи? Я, кажется, видела ниже цены. Около двадцати тысяч рублей.
– Кинь линк на источник этой инфы.
– Что кинуть? Не поняла.
– Ты о чем? Я же геймер. Мне нужен понтовый ноут.
– Леночка, я совершенно не понимаю тебя. Говори, пожалуйста, нормальны русским языком. Терпеть не могу этот твой жаргон. Ты же девушка, следи за речью.
– А я что, по-китайски говорю?
– Вроде того. Откуда же я возьму такие деньги? Ты появляешься только тогда, когда что-нибудь требуется от матери.
– Ты что, за всю жизнь не могла накопить этой несчастной суммы? – возмущалась Елена.
– Значит, ты оцениваешь меня в две тысячи долларов? – повысила голос мать. – Как тебе не совестно. А моя любовь уже ничего не значит для тебя? Бессовестная ты, Ленка! Мне лекарства еще надо оплатить, – произнесла она так, словно оправдывалась за свою болезнь, за свою слабость.
Елена пропускала замечания матери мимо ушей, только морщила лоб, с трудом сдерживая себя, чтобы не осадить ее жестким словом.
– Вот ржава тачка, – прошипела Клавдия. – Мигнуть не успеет, как мать потеряет. Потом ищи-свищи.
Повисла молчаливая напряженная пауза.
– Ладно, как твои друзья поживают? – Антонина Андреевна решила сменить тему, подводя постепенно беседу к вопросу, который ее сейчас волновал больше всего. – Как Дима из твоей группы? – осторожно выведывала она.
– Прикольный мэн. Но он в моих френдах не числится.
– У него по-прежнему нервные припадки случаются?
– Бывает. А так все у него идет по сценарию, – пробубнила Елена.
– Представляю, какой неумеха написал сценарий его жизни. Мучения и для него, и для родителей. Бедняжка, – понимающе вздохнула мать.
– По сравнению с другими козлами его припадки ничто.
Прямота Елены поражала всех присутствующих, ставила их в неловкое положение.
– Леночка, перестань ругаться, – взмолилась мать. – И почему козлы? Тебя окружают студенты, приличные ребята.
– Ага, приличные. Мерин на мерине. Один тут приставал вот с таким членом, – Лена отмерила размер ладонью по локоть.
– Ого! – не удержалась Нина Пантелеевна.
– Ты погляди, это она расслышала, – Клавдия хлопнула себя по коленям.
– Лена, перестань! – зашипела Антонина Андреевна. – Слава Богу, отец это не видит. Совсем распоясалась Как это понимать?
– Понимай, как хочешь.
– Как ты с матерью разговариваешь? Тебе не стыдно?
– Ага, пятнами уже вся покрылась от стыда.
– Подумай, каково мне видеть такую дочь, ради которой только и живу? Ты так изменилась, Лена, что мне и жизнь немила. Очень изменилась.
– Ты тоже на месте не стоишь, – жестко парировала дочь.
– Хочешь сказать, что постарела? Верно, постарела. Ты тоже приложила к этому руку. А я-то связывала свою жизнь с твоим будущим, – тихо добавила мать. – Будет когда помощь от тебя.
– Ну, понеслось, – фыркнула Елена.
Было видно, что их встрече предшествовала череда событий, захвативших в свой водоворот довольно много разногласий и ссор.
– Ладно, не будем раскачивать лодку, – предложила перемирие мать. – Перед людьми неудобно, – чуть слышно добавила она.
Лена огляделась вокруг, равнодушно пожала плечами.
– Он растлил тебя? – шепотом спросила Антонина Андреевна.
– Кто?
– Ну, этот … о котором ты говорила.
Лена громко расхохоталась.
– Попробовал бы только. Он бы вмиг у меня в больничку на постоянку устроился. И слово-то какое придумала: «растлил», – Елена опять зашлась смехом.
– Хоть так тебя развеселить, – грустно усмехнулась мать.
– Ты смотри: хохочет – весело дурочке, – опять не сдержалась Клавдия.
Дочь с матерью замолчали. Вся атмосфера в палате показалась Денису насыщенной молчаливым укором. Он уже, было, собрался сказать что-то вроде: «Леночка, вы позволяете себе с матерью слишком много вольностей», или «Разве ваша мама не заслужила лучшего отношения с вашей стороны?», – но вовремя сдержал себя. Неловко вмешиваться, да и трудно беседовать с существом, которое стремится к мятежу, к отрицанию какой бы то ни было логики. Вообще отношения между матерью и дочерью можно было бы назвать отношениями между тихой хранительницей домашнего очага и девицей с бунтующей улицы. Теперь Денис видел Елену другой: эгоистичной, взбалмошной, бессердечной, лживой. И надо же было такому случиться, что все это вместилось в молодом, красивом женском теле.
– Ты правду говоришь? – нарушила тишину Антонина Андреевна.
– Насчет чего? А-а, этого. Успокойся, правду. Ты же знаешь, когда я вру, у меня все валится из рук. Это у тебя чистая вода? – спросила Лена, кивнув в сторону чашки на тумбочке.
– Чистая, пей.
Лена взяла резко чашку, но она выскользнула из ее рук, упала на пол, разбилась. Лена ойкнула, чертыхнулась, потом безвольно опустила руки.
– Простое совпадение, – она недоуменно подала плечами. – Не подумай чего. Я правду говорила. Сейчас уберу.
Она собрала осколки, выбросила их в мусорное ведро. Вернулась, присела на кровать матери.
– А вот этот мальчик … – мать осторожно нащупывала ответ на волнующую ее тему, – как его зовут … Андрей, кажется … ты встречаешься с ним? Кстати, где ты с ним познакомилась?
– У-у, вспомнила, – ухмыльнулась Лена. – Антон. Просто в аську ко мне постучался, так и познакомились.
– Куда постучал?
– Не важно. По компьютеру, в общем. За ним такие косяки занудства водятся. Слишком скромный, геймер, подружек никогда не имел, тусится все в «одноклассниках». Даже порно не смотрит.
– Лена! – с упреком оборвала ее мать.
– Да ладно тебе. Мы давно разбежались. И жмот конкретный. На себя тратил, а мне по ушам ездил, что, мол, бобла нет. Бывало, я за все расплачивалась. Живет практически нашару. Напоминает какого-то альфонса.
– Лена! – взмолилась мать. – Честное слово, я больше не могу слышать этого. Остановись. Ну что же это, в самом деле.
– Сейчас все так разговаривают. Ты просто отстала.
– Не надо из матери делать дурочку. Это не современный язык, а просто распущенность, отсутствие уважения к себе и к окружающим. Не интеллигентно, не прилично, наконец.
Они опять замолчали, отвели взгляды в разные стороны. Елена поправила волосы, помассажировала щеку, выбивая при этом дробь каблуком. Все эти появившиеся вдруг манипуляции, выдающие волнение Елены, не прошли мимо внимания Дениса. Ему показалось, что она готовится к какому-то важному заявлению. Какому именно – он мог только догадываться, основываясь на слухах, которые принесла ему на хвосте Клавдия.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – тихо спросила Антонина Андреевна.
– Ах, да! – оживилась Лена. – Я нашла свою вторую половину.
– Интересно было бы взглянуть на эту половинку, – мать сглотнула, не скрывая свое беспокойство.
– Сейчас позову.
– Подожди, – громко прошептала мать. – Здесь не самое лучшее место для знакомства. Как я выгляжу? – встревожилась мать, приглаживая волосы пятерней. Она уже приготовилась задать множество вопросов относительно родителей, работы молодого человека и так далее.
– Не парься, сойдет, – заключила Елена, бегло осмотрев внешность матери. – С больной взятки гладки.
– Как ты можешь … все же …
– Расслабься, сейчас позову, – Елена обернулась. – Да вон в дверях стоит, – и ткнула небрежно большим пальцем себе за спину.
Все устремили взгляды в указанном направлении, но они упирались в стоявшую, подбоченясь, девушку с довольно пышными формами, невысокую, с крашенными под блондинку прямыми, спадающими на плечи волосами. Потертые джинсы, расстегнутая на две верхние пуговицы ковбойка, потерявшие свою первозданную белоснежность кроссовки не создавала первого впечатления о ее женственности. От общего внимания девушка несколько смутилась, завела руки за спину, опустила глаза в пол.
«Оп-ля-ля! – чуть не присвистнул Денис и мотнул головой от пробежавшего в голове импульса. – Так вот, значит, какого рода заявление готовила она». Он стал замечать, что характер кратковременных вибраций в нем проявляется по-разному. Видимо, чем темпераментней люди испытывали эмоции, тем сильнее ощущались эти вибрации. Вот и сейчас воображаемые пузырьки в виске лопались весьма ощутимо, что подсказывало о серьезных переживаниях Елены. Каких? Боязнь ли быть пойманной на лжи, угрызения ли совести от того, что этим признанием может довести мать до пагубного состояния? На первый взгляд Елена говорила так убедительно, что впору было ей поверить. Но не Денису.
– Где же он? – приподнялась на локте мать.
– Да вот же. Познакомься, это Маша. Мы любим друг друга.
– Что ты имеешь в виду? Как … ты … о чем …? Ты что … хочешь сказать … что ты … что вы … – мать не верила в то, что слышала.
– Страсти господни! – Клавдия, отнюдь не верующая в душе, невольно осенила себя крестом. – Конец света, ржава тачка.
