скачать книгу бесплатно
Наконец мужчина замедлил шаги. Он приблизился к цели своего путешествия – отдел тканей. Здесь было наиболее людно. Покупатели толпились у прилавков, рассматривали разложенные товары, оживленно переговариваясь между собой и спрашивая продавцов, подойдет ли драп синего цвета на демисезонное пальто пожилому мужчине, будет ли драп-велюр, почему вчера был, а сегодня нет габардина… Неумолчный шум стоял в воздухе. И здесь пожилого мужчину оставила его флегматичность и неторопливость.
Правда, он еще постоял некоторое время в раздумье, оглядываясь по сторонам, но потом с неожиданной энергией стал проталкиваться к прилавку.
Люди ругались, толкали его локтями, но уступали энергичному напору. Еще несколько секунд – и мужчина оказался у самого прилавка, сдавленный и окруженный плотной людской толпой. И здесь случило сь так, что пожилой мужчина очутился рядом, бок о бок, с молодым человеком в сером костюме и серой кепке, с тем самым, который совсем недавно гулял в сквере на площади Свердлова и выискивал свободное место на скамейке.
По-видимому, молодого человека тоже интересовали ткани…
– Пожалуйста, покажите мне вот тот отрез, – попросил пожилой мужчина, указывая на одну из полок. И в этот момент на его пальце отчетливо, второй раз, блеснуло кольцо – маленькая серебристая змейка, приготовившаяся к прыжку. Ее изумрудные глаза поблескивали холодным зеленым светом. Молодой человек, стоявший рядом, на мгновение вскинул глаза и затем нагнулся над прилавком, рассматривая ткани разнообразных сортов и расцветок.
Продавец, отвечая на многочисленные вопросы покупателей, положил на прилавок отрез, снятый с полки. Но цвет и качество не понравились пожилому мужчине. Он пощупал материал, недовольно покачал головой и попросил показать другой, вон тот, что лежит слева, на самой верхней полке. Продавец по лесенке добрался и до этого отреза и тяжело бросил его на прилавок. На сей раз материал, очевидно, удовлетворил покупателя, и он попросил отмерить три метра на костюм. Остальное уже было совсем несложным делом. Пока продавец выписывал чек, пока шумела и толкалась толпа, прижимая первые ряды покупателей к самому прилавку, пожилой мужчина и молодой человек в сером костюме и серой кепке незаметно, не поднимая опущенных рук, обменялись книгами.
Они не сказали друг другу ни слова. Не посмотрели друг на друга. Первым ушел пожилой мужчина, с чеком в руке. Он выбросил этот чек через несколько минут, когда, обретя прежнюю медлительность и степенность, не спеша вышел из магазина; а молодой человек еще немного побыл в магазине, потолкался в других отделах и тоже ушел, ничего не купив.
В руках у него, как и прежде, была книга.
А в это время в Берлине старик, именуемый шефом, нетерпеливо ждал донесения «Ягуара-13».
Глава седьмая. Первый визит лейтенанта Рябинина
Поезд плавно подошел к перрону Белорусского вокзала в Москве. Все пассажиры уже были одеты и готовы к выходу; многие с чемоданами и свертками в руках столпились в узких коридорах, высматривая родных, знакомых, выкликая носильщиков.
Андрей Рябинин тоже приготовился. Новенький китель с золотыми погонами плотно облегал его юношескую фигуру, сапоги были отлично начищены, на фуражке – ни пылинки. Только лицо – загорелое и чисто выбритое – выглядело уставшим. Крепко сжатые губы и блеск в глазах свидетельствовали о волнении.
Вот и Москва, куда он так рвался, о которой столько мечтал там, за границей.
Собираясь в отпуск, Андрей решил, что на одной из крупных станций на пути из Берлина в Москву он даст телеграммы сестре и Зое, извещая о своем приезде. Но после того, что произошло при последнем разговоре с фрау Гартвиг и на следующий день, в него вселилась какая-то необъяснимая тревога. Все личные планы потускнели. Телеграмм он не послал и теперь шел в толпе по перрону вокзала один, никем не встреченный и, как ему казалось, никому не нужный.
Сестра с мужем жили в новом, недавно выстроенном доме на улице Левитана, невдалеке от станции метро с красивым и звучным названием «Сокол». Еще позавчера Андрей рассчитывал остановиться у сестры, где ему, несомненно, будут очень рады, встретят радушно, гостеприимно. Теперь же он нерешительно стоял на тротуаре привокзальной площади, не зная куда направиться. В гостиницу? Но разве в такую горячую пору достанешь номер? К Зое? Нет, это неудобно перед ее родителями, да и сам он будет чувствовать себя неловко. Не жених же он, в самом деле… А других родственников или близких знакомых в городе нет. Что же делать? Не стоять же здесь, у вокзала, до бесконечности.
Площадь уже опустела, схлынул шумный многолюдный поток прибывших пассажиров, и вновь появились свободные такси. Андрей шагнул к ближайшей машине, шофер распахнул дверцу, включил счетчик и повернул голову к лейтенанту:
– Куда ехать?
Еще секунду назад Андрей колебался. А сейчас поспешно, будто опасаясь изменить свое решение, проговорил:
– В центр. К Министерству внутренних дел.
В приемной министерства стояли и сидели ожидающие, и Андрей сначала растерялся: к кому обратиться? Затем его охватило сомнение: кому нужна эта история с кольцом, которая, может быть, никакого интереса и не представляет?
Не выпуская из рук двух небольших чемоданов, он подошел к одному из дежурных и спросил, с кем можно поговорить по вопросу, в котором он сам еще толком не разобрался, но который, может быть, заинтересует работников МВД. Дежурный оглядел лейтенанта и попросил подождать. Через несколько минут он провел Рябинина в кабинет. Немолодой подполковник с тремя колодками орденских лент на кителе предложил лейтенанту присесть, а чемоданы поставить в сторону, там, возле стены.
– Вот так, – сказал добродушно подполковник, когда Андрей присел на стул возле большого письменного стола, уставленного несколькими телефонами. – А теперь я готов слушать. Что привело вас к нам и, по-видимому, прямо с вокзала?
– Да, прямо с вокзала.
Рябинин сбивчиво, сумбурно начал рассказывать всю историю с подарком для сестры, который он получил, затем вернул старухе, погибшей на следующий день от несчастного случая. Лейтенант спешил, стараясь как можно скорее высказать все, что волновало его.
– Понятно, – прервал его подполковник. – Подробности пока не нужны. Прошу вас предъявить свои документы.
Он внимательно рассмотрел все документы Рябинина, вернул их, спросил некоторые данные о сестре Андрея и о ее муже, сделал какие-то пометки в лежавшем на письменном столе блокноте и затем сказал:
– Вы правильно сделали, лейтенант, что пришли к нам. Попрошу вас чемоданы оставить здесь, а самому подождать в приемной. Я доложу кому нужно о вашем приходе, закажу вам пропуск. Вас примет товарищ, которому вы все подробно расскажете. Минутку… Рябинин, Андрей Игнатьевич?
– Так точно.
– Хорошо. Пропуск вам принесут сюда.
…Время тянулось томительно долго. Андрей непрерывно поглядывал на часы, и ему казалось, что стрелки часов движутся медленно, очень медленно.
Через сорок минут Рябинина принял полковник Дымов. Лейтенант так же взволнованно и сбивчиво, как и в недавней беседе в приемной министерства, начал было рассказывать о своей последней встрече с фрау Гартвиг и подарке для сестры, однако Дымов, дружески улыбаясь, остановил его:
– Прежде всего успокойтесь, товарищ лейтенант. Рассказывайте не спеша, по порядку. Не возражаете?
– Конечно… Простите, товарищ полковник, я волнуюсь…
– Вот я и хочу, чтобы вы успокоились, тогда и побеседовать мы сможем поподробнее.
Сергей Сергеевич стал расспрашивать Рябинина о жизни и службе в Германии, о зарубежных впечатлениях, о самочувствии и отдыхе советских офицеров. Отвечая на вопросы полковника, Рябинин постепенно успокоился, незаметно для самого себя втянулся в беседу и, естественно, перешел к рассказу о сестре, о фрау Гартвиг, о последней встрече с ней, о полученном и возвращенном подарке и о неожиданной смерти Гартвиг за два часа до его отъезда в Москву. Дымов слушал молча и очень внимательно, изредка прерывая Рябинина короткой репликой или уточняющим вопросом.
– Не можете ли вы описать наружность гостя фрау Гартвиг? – спросил Дымов, делая пометки на большом листе бумаги.
– Фигура у него запоминающаяся… Высокий, худой, костлявый… большие красные руки… Что еще? Взгляд какой-то тяжелый, неприятный. Да, если не ошибаюсь, на щеке у него бородавка или что-то вроде этого.
– Так, так. Хорошо…
Карандаш Дымова быстро бегал по бумаге.
– Раньше вы его в квартире Гартвиг никогда не видели?
– Нет, никогда.
– О своей больной приятельнице фрау Гартвиг вам рассказывала?
– Нет, никогда.
– С сестрой вы переписывались?
– Очень редко.
– Она когда-нибудь обращалась к вам с просьбой зайти к фрау Гартвиг, передать привет, достать какую-либо вещь?
– Нет, ни разу.
– Хорошо… Что собой представляет кольцо? Вы его видели?
– Нет. К сожалению, я даже не раскрыл футляр.
– Да, это жаль, – задумчиво протянул Дымов, но, заметив огорчение и смущение на лице лейтенанта, добавил: – Собственно, вы и не успели этого сделать.
– Конечно, – охотно откликнулся Рябинин. – Так неожиданно все получилось.
Зазвонил телефон. Дымов поднял трубку.
– Полковник Дымов… Да, да… Понятно. Хорошо, Алексей Петрович, заходите.
Дымов повесил трубку и поглядел на Рябинина, как бы вспоминая, на чем был прерван их разговор.
– Вы все рассказали, товарищ лейтенант?
– Кажется, все, товарищ полковник.
– Все, так все! – Полковник помолчал и неожиданно добавил: – Что же касается ваших родственников, о которых вы рассказали у нас в приемной, то вы несколько ошиблись, товарищ лейтенант. Муж вашей сестры Иван Васильевич Барабихин не капитан, а инженер-майор, и название института, в котором он работает, вы немного перепутали.
Рябинин смутился и признался полковнику, что, вероятно, «поотстал», так как давно ничего не слыхал о сестре и о ее муже. Ему не терпелось узнать, почему полковник так хорошо осведомлен о Барабихине, но он сдержался и ничего не спросил.
А Сергей Сергеевич уже расспрашивал, как доехал лейтенант, знает ли сестра о дне его приезда, позвонил ли он с вокзала домой? Получив ответы на все эти вопросы, полковник удовлетворенно кивнул головой.
В дверь постучали. Вошел невысокий беловолосый капитан с открытым, приветливым лицом.
– Разрешите? – Капитан остановился на пороге.
– Да, да… Заходите.
Рябинин встал, приветствуя старшего по званию. Капитан вежливо наклонил голову.
– Лейтенант Рябинин, сегодня приехал из Берлина, – сказал Дымов. – Пришел поделиться своими берлинскими впечатлениями и сомнениями. Они пока весьма расплывчаты, но любопытны… Да, да, весьма любопытны…
Капитан промолчал, ожидая дальнейших подробностей, но полковник поднялся и добавил:
– Алексей Петрович, побудьте здесь вместе с лейтенантом. Я скоро вернусь.
– Хорошо, Сергей Сергеевич.
Дымов вышел. Капитан с откровенным любопытством оглядел лейтенанта и уселся на диване, стоявшем возле стены. Рябинин ожидал, что капитан начнет расспрашивать его о чем-нибудь, но тот придвинул к себе пачку газет, лежавших на диване, развернул одну из них и углубился в чтение.
– Не хотите ли посмотреть свежую газету? – дружелюбно предложил он через минуту.
– Благодарю вас, с удовольствием!
Рябинин взял «Правду». Передовая статья была посвящена уборке урожая. Телеграммы со всех концов страны сообщали об успехах сталеваров, о достижениях текстильщиков, о научных конференциях в институтах Академии наук. В сообщениях из-за границы мелькали заголовки: «Подрывная деятельность американской разведки», «Новые провокации против стран народной демократии», «Реакционеры не унимаются»… Андрей просматривал заголовки, прочитывал отдельные абзацы, но сосредоточиться не мог. Его волновал вопрос – чем кончится вся эта история? Может быть, он зря побеспокоил работников МВД, сейчас выяснится, что все его подозрения и страхи напрасны, и он уйдет отсюда успокоившийся, с облегченным сердцем.
Полковник долго не возвращался. Иногда звонил телефон. Капитан вставал, снимал трубку и негромко отвечал:
– Капитан Уваров слушает… Полковника нет, скоро вернется. – Потом опять усаживался и шуршал газетами.
Наконец дверь открылась и Дымов вошел в кабинет, как показалось Рябинину, возбужденный, с большим пакетом в руках. Походка его была быстрой, движения стремительны, и весь он выглядел подтянутым, помолодевшим. Уваров при первом же взгляде на своего начальника понял, что «нащупано» интересное, важное дело и предстоит серьезная работа. Именно в такие минуты полковник обычно преображался – исчезала усталость, в глазах появлялся «огонек», в голосе звучали властные нотки, и всех окружающих он заражал неиссякаемой энергией и трудоспособностью.
Дымов сел за стол, положил перед собой пакет и удовлетворенно сказал:
– Не зря вы пришли к нам, лейтенант, не зря…
У Рябинина снова сильно заколотилось сердце, он весь подался вперед, ожидая, что еще скажет полковник. Но тот неожиданно спросил:
– Скажите, вы комсомолец, коммунист?
– Кандидат… Раньше был в комсомоле…
– Отлично… Так вот, слушайте. Даю вам как молодому коммунисту, поручение. Вы должны выполнить его точно, иначе испортите нам все дело…
– Я готов, товарищ полковник, сделать все, что необходимо. Я готов…
– Не сомневаюсь, – прервал его Дымов и улыбнулся. – Пока от вас требуется немногое… Прежде всего давайте посмотрим с вами одну фотографию.
Дымов вынул из пакета фотокарточку и протянул ее лейтенанту. С карточки на Рябинина глянуло худое, хмурое лицо гостя, которого он видел в квартире фрау Гартвиг за день до своего отъезда. Рябинин невольно отшатнулся в изумлении. Правда, на фотографии старик казался моложе, его жилистую шею подпирал высокий белый воротничок со старомодным черным галстуком; выглядел он торжественно, как на параде, но Андрей сразу узнал его.
– Это тот самый, которого я видел у Гартвиг, – возбужденно проговорил Рябинин, возвращая карточку. – Безусловно. Это он!
– Вы не ошибаетесь?
– Нет, ошибиться невозможно… На снимке даже бородавка заметна. Поглядите.
Дымов тоже внимательно всмотрелся в фотографию, мельком оглянулся на стоявшего позади Уварова и снова спрятал в пакет.
– Спасибо, лейтенант. – В голосе Дымова Рябинин уловил что-то теплое, задушевное. – Я тоже думаю, что вы не ошиблись. Нет, лейтенант, мы с вами не ошиблись, – повторил полковник, подчеркивая слово «мы». – А теперь слушайте меня внимательно. О вашем приходе к нам – никому ни слова. В том числе – ни сестре, ни ее мужу… Не подумайте о них ничего плохого – так нужно в интересах дела и для их спокойствия. Понятно?
– Понятно! А о том, что произошло в Берлине?
– Об этом можете говорить. Только не пытайтесь делать какие-либо выводы, они преждевременны. Возможно, вы нам понадобитесь. Нам нужна будет ваша помощь. Вот вам наши телефоны – мой и капитана Уварова.
Дымов записал номера телефонов и протянул лейтенанту листок, вырванный из блокнота.
– Если появится необходимость – звоните. Если вы нам будете нужны – вызовем. Ясно?
– Ясно.
– Где вы собираетесь остановиться?
– Я еще не решил, товарищ полковник. Хотел пожить у сестры… Но, может быть, мне лучше устроиться в гостинице, в офицерском общежитии?
– Что ж, пожалуй, это неплохо. Устроиться сумеете?
– Поеду в комендатуру. Надеюсь, что в общежитии койка найдется.
– Ну, хорошо. Если будут затруднения – позвоните, я вам помогу. А теперь – спасибо за приход. Желаю успеха… Побольше отдыхайте, побывайте в театрах, музеях, на стадионе «Динамо». Небось любите футбол?
– Болею, товарищ полковник…
– Не сомневаюсь. Ну а любимая девушка, невеста, есть? Ждет, наверно?
