Глагол прошедшего времени

Проснулся он от рёва моторов. Танки, выплёвывая клубы дыма и швыряясь грязью, уползали от озера в лес. Там, наверное, была дорога. На противоположной стороне стояли две крестьянские повозки с лошадями. Мужики и бабы что-то делали, часто наклоняясь: то ли собирали, то ли копали. Лошадей не выпрягали, значит, ненадолго. Ворот отсюда не было видно. Может, угнали всех? Но гоняют с собаками, Сашка бы услышал.

Он опять стал наблюдать за лесом. Сто метров, не терпелось оказаться подальше от проклятого места. Он задремал.

Разбудил его детский плач. Не плач обиженного или капризного ребёнка, а многоголосый плач смертельно напуганных детей. У амбара немецкие солдаты строили в линию евреев. Местные крестьяне, погрузившись на подводы, пытались уехать, но автоматчики перехватили лошадей под уздцы.

Загрохотали пулемёты и плач оборвался. Прозвучали одиночные выстрелы. Наступила тишина.

КОЛЬКА

Колька вставил в АК магазин и передёрнул затвор. Похлопал себя по разгрузке. Вот гадство, последний! Он осторожно выглянул из-за огромного валуна. Перед ним метров на пятьдесят простиралось плато, усеянное мелкими камнями, за которыми не мог спрятаться человек. Пять-семь трупов в восточных одеждах валялись на солнцепёке.

– Самые нетерпеливые, – хмыкнул Колька. С военной точки зрения его позиция неприступна – сзади скала, спереди – ровная площадка. Но эта позиция была и ловушкой. Куда деваться, когда кончатся патроны? Думать об этом не хотелось.

Об их маршруте знали только в штабе. Ушли на рассвете тихо, без шума и пыли. Два дня карабкались по горам, не выходя на связь. И всё-таки их ждали. Слишком умело была организована засада. Два пулемёта ударили одновременно, кинжально, без вариантов. Уцелевшие покатились вниз, огрызаясь и отстреливаясь вслепую. Колька рванулся вперёд и оказался в мёртвой зоне. Обдирая ладони и ломая ногти, выбрался на ровное место. Первой же очередью уложил пулемётчика. Второго не было видно из-за гряды, и Колька, чуть отскочив, навесно послал в ту сторону пару гранат из подствольника. Попал или нет, но и эта зараза заткнулась. Духи, охреневшие от такой выходки, быстро очухались и с воем погнали его по горам. Колька прятался в камнях, забивался в расщелины, но они находили его, выколупывали огнём и гнали дальше, пока он не упёрся в скалу.

Колька снял рюкзак и пошарил в боковых карманах. Достал горсть патронов и поднял с земли пустой рожок. Двенадцать, четырнадцать, шестнадцать. Не густо, но жить можно, хоть и не долго. Он снова выглянул. Духи что-то затевали. Видно было, как они бегают между камнями, наверное, договариваясь. ЭСВЭДЭшки нет, поучил бы на брюхе ползать. Колька потянулся к рюкзаку. Хотелось есть. Только сейчас он заметил, что рюкзак пробит в нескольких местах пулями. Из одной дыры медленно вытекало сгущённое молоко.

– Суки! Без сладкого оставили.

Он откинул верхний клапан, достал флягу с водой, порылся в поисках галет. В руки попался рулончик долларов. Летёха дал ещё весной, когда на караван ходили.

– На фига они мне? – хотел отказаться Колька.

– Бери, на гражданке пригодятся. Не век же тебе воевать.

– А я ничего другого и не умею,– пожал Колька плечами. Это была правда.

До призыва он окончил ПТУ и три месяца проработал токарем на заводе. Жутко ему не понравилось. Весь день стоять у станка и точить ерунду, у которой и названия не было – изделие номер семь. Друзья по детдому разлетелись кто куда, в основном по лагерям. Девчонки повыскакивали замуж. Возвращаться было некуда, и Колька, не задумываясь подмахнул договор на сверх срок.

– Слушай, друг. Не стреляй. Разговаривать буду.

Колька глянул, что за друг у него объявился. На открытом месте стоял абориген в полосатом халате и высокой белой чалме. Чистый Насреддин, только вместо посоха в руке сжимал штурмовую винтовку.

– Ты хороший воин. Айда к нам. Много денег давать будем.

– Мне и здесь платят прилично.

– Девушку тебе выберем хорошую. Две девушки.

– Страшные они у вас, зря что ли морды платками занавешивают?

– Зачем страшные? Красивую найдём.

Темнит, азиат. Не агитировать он вышел. Колька глянул по сторонам. Всё, вроде, тихо.

– Азамат с тобой драться хочет. Ты брата его убил.

– На кулаках что ли?

– Зачем кулаки? У тебя кинжал есть?

– Есть. Я им карандаши чиню.

Колька потянул из ножен нож с косо посаженным лезвием. Американский, каких-то там котиков. Дембель подарил на радостях, до сих пор, наверное, жалеет. Побросал его из руки в руку. Удобный, хоть для левой, хоть для правой. Про такие схватки он слышал. Одна загвоздка: живых свидетелей за пять лет не встречал.

– Слышишь, друг. А что будет, если я вашего джигита мало-мало зарежу?

На той стороне задумались. Видно, такой вариант не рассматривался.

– Ты нам не нужен. Иди куда хочешь. Аллахом клянусь.

– Видел я вашего аллаха, когда вы сало жрали.

Колька опять поиграл ножом. Капризничать не приходилось.

– Слушай, тунгус, у тебя мама есть?

Колька откровенно хамил, накручивая себя перед боем.

– Есть мама. Как не быть?

Очень просто. У Кольки не было ни отца, ни матери. Имя дали нянечки в доме малютки. Чтобы не заморачиваться, дали отчество и фамилию. Николай Николаевич Николаев. Носите, не стаптывайте.

– Поклянись здоровьем матери, что отпустите живым.

Несколько минут там совещались. Наконец Насреддин провозгласил:

– Клянусь.

– Выставляй бойца.

Он отстегнул гранату и сунул её в карман куртки. Духам про неё знать не обязательно. Собрав свой нехитрый скарб, вышел из укрытия. Азамат ждал его, ощерив бородатую морду и размахивая метровым кинжалом.

– Здоровенный бугай, – оценил Колька противника, – Да мне с ним не канат перетягивать.

Он опустил рюкзак, положил сверху взведённый калаш и достал "пёрышко". Сблизившись, пошёл по кругу в одну сторону, потом в другую. Посмотрим, как он двигается.

Двигался бородатый хорошо. Прыгнул вперёд, и Колька с трудом увернулся от вспоровшего воздух клинка. По спине пробежали мурашки. Духи вылезли из щелей и одобрительным гулом поддерживали своего воина.

– Этот балаган пора прекращать. Смеяться никто не будет.

Ускользнув от очередной атаки, Колька сам сделал выпад. Азамат чуть развернулся для замаха, и Колька, нырнув под руку, ткнул его в грудь снизу. Нож, не задев рёбер, вонзился по самую рукоятку. Он выдернул его и, отскочив, вытер об рукав, хотя на лезвии не было ни капли крови. Бородатый рухнул на землю.

– Вай, вай! – завизжали "болельщики". Бабахнули выстрелы, и с Кольки пулей сбило панаму. Он метнулся к рюкзаку. Перед духами встал переговорщик в чалме. Он что-то прокричал своим, размахивая руками. Те порычали, как собаки, отогнанные от миски с мясом, но стрелять перестали. Всем гамузом пошли к убитому Азамату.

Колька стоял над своим рюкзаком, опасаясь наклониться за оружием. К нему подошёл Насреддин и уставился белыми от ненависти глазами, прошипел сдавленно:

– Иди. Быстро иди. Через десять минут мы за тобой все пойдём. Голову тебе, шайтану, отрежем.

– Через десять минут хрен вы меня догоните, – злорадно подумал Колька.

Он повесил на плечо автомат, подхватил рюкзак и двинулся к перевалу.

ЗВОНОК

– У меня зазвонил телефон, – недовольно пробурчал Андрей и глянул на

экран. Номер был незнакомый, но у него вдруг перехватило дыхание и

замерло сердце. Как перед выстрелом.

– Привет, Чёрный. Это Эмма. Как живёшь, дорогой?

Ростов – город-перекрёсток. Кто-то едет на Кавказ, кто-то в Украину. Андрей ехал в Грозный. Проводники задерживались, и он терпеливо ждал их около табачного киоска. Неожиданно почувствовал – его рассматривают. Внимательно, изучающе. Резко обернулся. Шагах в тридцати стояла высокая стройная девушка в брючном костюме. Встретившись глазами с Андреем, смутилась, торопливо поправила сбившуюся причёску, и, легко подхватив тяжеленную сумку, пошла к стоянке такси. Озадаченный Андрей остался на месте.

Через месяц, в горах, в палатку ввалился майор-артиллерист.

– Чёрный, беда! Снайпер объявился, троих моих парней завалила.

– Завалила?

– Разведчики пробили. Баба, эстонка. "Эмма" позывной.

– Баба, говоришь, – Андрей поскрёб ногтями небритую щёку. Вспомнилась девушка в Ростове. Почему она на него смотрела, чем он привлёк её внимание?

Попробовал восстановить всю картинку. Привокзальная площадь, суета, пассажиры, чемоданы, баулы, сумки. Стоп! Сумка!!! Большая армейская сумка, в точности как у него. И ещё что-то … Андрей глянул на свои ноги. Ботинки! Ботинки натовских егерей. На ней были такие же.

– Видел я её на вокзале, – уверенно сказал Андрей, присаживаясь к столу.

– Иди ты! – изумился майор. – Как узнал?

– Только сейчас дошло. Вспомнил, как она ходит, как смотрит, как сумку несёт.

Сумка у неё наша, спецназовская, в ней, судя по ремням, пуда полтора веса, а она её одним движением на плечо забросила. Сноровисто, привычно.

– Опытная, сука, – зло сплюнул артиллерист.

– Вряд ли. Инструкторами на полигоне натаскана, вышколена.

– Почему так думаешь?

– Дёрнулась, когда я её на площади вычислил. За волосы схватилась, смутилась даже. Не обтёрлась ещё, не заматерела. Вот смерть её за гланды потрогает, тогда ясно будет – снайпер она или хвост собачий.

– Останови её, Чёрный, – сжал огромные кулаки майор. – Не за себя, за ребят прошу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.