Вторая любовь

– Откуда вы знаете? – усмехнулась Клара.

– Да, достаточно посмотреть какими глазами они на вас смотрят… – добавила Светлана Петровна.

– Вот вы о многом говорили, а о самом главном забыли, – тихо промолвила подошедшая Анна Дмитриевна, как бы подводя итог состоявшейся дискуссии. – Какая может быть хорошая жизнь без любви? Без любви в семье никогда не будет счастья. И детям в такой семье плохо….

Все посмотрели на нее и… промолчали. Потом быстро разошлись по своим делам. Клара, поднимаясь по лестнице на пятый этаж, к своим студентам, думала. Ведь в прошлом году у них с Юрой тоже был юбилей, тоже двадцать лет вместе прожили. Но они не отметили его. Правда, Юра предлагал, но она не захотела утруждать себя лишними заботами. Она глубоко и печально вздохнула. Может, действительно в их жизни не хватает самого главного? И кто в этом виноват? Идя вечером домой по оживленной улице, Клара вдруг почувствовала, как щеки ее похолодели, а сердце замерло в напряженном ожидании. Ей на мгновенье показалось, будто она увидела в толпе знакомое лицо с озорными блестящими глазами, устремленными прямо на нее. Много лет она старалась забыть это лицо. Конечно, подсознательно она понимала, что жила с раздвоенной душой, и, конечно же, это сказывалось на ее отношениях с мужем, но ничего с собой поделать не могла.

Клара застала мужа в обществе своей матери. Они сидели на кухне и ужинали.

– Есть сильно захотелось, решили тебя не дожидаться, – сказал Юрий.

– И правильно сделали, – спокойно заметила она.

– Я могла и позже придти. А ты зачем стала выходить из дома? Ведь еще не вылечилась, – с упреком обратилась она к матери.

– Залежишься – вообще не поднимешься в мои годы, – ответила ее мать Вера Никитична, несмотря на глубокую старость, сохранившая остатки былой красоты.

– Я уже по Юре соскучилась. Как мы хорошо с ним посидели – поговорили. А то мне и словом перемолвиться не с кем. Все время одна в четырех стенах.

– Ты бы, мать, все-таки сходила в поликлинику, проконсультировалась у врача, – заботливо сказал Юрий.

– Вот еще! – резко возразила Вера Никитична. – Я свою болезнь лучше любого врача знаю. Они даже выслушать, как следует, не хотят.

– Не хочешь – не ходи. Тебя никто не заставляет. И ты ей больше про врачей не говори – пусть лечится сама. Только бы лечение доводила до конца, – устало проговорила Клара и отодвинула от себя тарелку. – Я есть не хочу, только чай попью. Налей мне, пожалуйста.

Юрий разлил чай по чашкам и внимательно посмотрел на жену. Он чувствовал себя виноватым, потому что заранее не мог согласовать с ней вопрос об отпуске и теперь не знал, как лучше сказать про санаторий. Однако оттягивать дальше уже некуда – завтра ему надо уезжать.

– Знаешь, мне Низамов дал «горящую» путевку в санаторий на две недели. Чтобы отдохнул немного. Я действительно здорово устал, работая по два года без отпуска.

О новой должности он решил пока не говорить. Скажет, когда приедет и выйдет на работу.

Клара вначале удивленно вскинула брови, потом пожала плечами.

– Хочешь – поезжай. Все равно я тебя почти не вижу. Дачу ты тоже забросил.

– А где тебе его видеть? – не выдержала Вера Никитична. – Ты целыми вечерами пропадаешь в институте и у меня почти каждую ночь ночуешь.

– Если бы ты не болела, я у тебя бы не ночевала. Это, во-первых. Во-вторых, мне необходимо наверстать упущенное и защитить кандидатскую диссертацию, пока мне сын внука или внучку не подкинул. Так что он пусть обслуживает себя сам. Мне некогда им заниматься, – посмотрела она недовольным взглядом на мужа.

– У меня к тебе претензий нет, – улыбнулся Юрий.

Вера Никитична сердито посмотрела на зятя и поджала губы.

– Почему ты, когда Низамов тебе путевку предложил, не попросил его о повышении зарплаты? На одного Алешу сколько денег нужно. Только о работе и думаешь. Или смелости не хватило? – насмешливо спросила Клара, вставая из-за стола.

– Скоро повысят, – нехотя ответил Юрий, сознавая правоту ее слов. Он даже в этот раз не поинтересовался будущей зарплатой. Хорошо хоть промолчал про новую должность. А то действительно было смешно – человека назначают на новую должность, а он не знает, сколько ему будут платить за работу.

– Ладно, пойду я спать. С раннего утра на ногах. А ты оставайся у нас, – сказала Клара матери и обратилась к Юрию. – А ты чего сидишь, не собираешься? Меня потом не беспокой, понял?

Он кивнул головой и промолчал.

– Вот что, дорогой зятек, – сердито проговорила Вера Никитична, после того как Клара ушла в спальню. – Нас, баб, в руках держать надо! Чтобы не только мужа уважали, но и побаивались маленько. Ты построже с Кларой будь, больно уж ее набаловал. Что-то у меня душа болит, глядя на вас….

– Исправлюсь, мать, – засмеялся Юрий. Он относился к теще с большой симпатией. Как правило, она всегда была на его стороне в конфликтах с Кларой.

– Ты это, – улыбнулась Вера Никитична, – смотри, чтобы тебе там какая-нибудь шустрая девка голову не вскружила. Сейчас такие нахальные есть – сами на шею вешаются. И все кого постарше норовят окрутить.

– У меня, мать, характер не тот, чтобы по мелочам размениваться.

– Ну и, слава Богу! – вздохнула Вера Никитична. – Конь о четырех ногах и то спотыкается. Иди, собирайся, а то, небось, завтра рано вставать.

– Да что мне собирать? – пожал он плечами. – Спортивный костюм, шорты и бритвенные принадлежности…

В эту ночь Юрий долго не мог заснуть. Из открытой комнаты сына доносился мощный храп тещи. Клара, недовольная тем, что муж без ее согласия едет в какой-то санаторий, постелила ему в зале, а сама закрылась в спальне. Она не могла понять – как так главному энергетику дали отпуск, когда у него начинается ежегодный капремонт. Юрий лежал с открытыми глазами и думал о том, почему лодка их семейной жизни все больше наполняется водой и готова пойти ко дну. В конце концов, он пришел к мысли, что и сам немало в этом виноват, что пока не поздно нужно усердно вычерпывать скопившуюся воду. Живут же другие семьи без любви и ничего. Как-то находят взаимопонимание. Видимо, быть любимым ему не судьба. Уже засыпая, он вспомнил Мельниковых, какими нежными взглядами обменивались Миша с Надей, и в памяти всплыли слова Толстого: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, а несчастливые несчастны каждая по-своему».

Глава 2

Обычно говорят – посуда бьется к счастью, но когда упала на пол и разбилась любимая чайная чашка мужа, Людмила почему-то подумала: «Не к добру»… И вообще, первый день отпуска у нее начался не пойми как. Вместо того, чтобы лишний час поспать, она наоборот поднялась ни свет, ни заря. И теперь все валилось из рук.

– Ты будешь вставать?! – в раздражении крикнула она дочери. – Если через пять минут не встанешь – оболью водой.

– Мамуля! Что ты нервничаешь – я уже встаю, – сонно отозвалась Лена из своей комнаты. Ей сегодня предстояло сдать последний экзамен за второй курс института.

– Это какой же толстокожей нужно быть, чтобы в день экзамена так спокойно спать! – возмущенно сказала Людмила, выходя из кухни. – Ладно бы всю ночь с учебниками просидела, а то всю ночь телевизор смотрела.

В это время в прихожей зазвонил телефон. Людмила бросила выразительный взгляд на дочь и поспешила к телефону.

– Ты чем занимаешься с утра? – весело поинтересовалась Татьяна – самая близкая подруга Людмилы.

– С Ленкой воюю! Есть проблема отцов и детей, а у меня проблема матери.

– Не переживай, Ленка у тебя хорошая девчонка. Ты сейчас дома будешь?

– Буду, а что?

– У меня есть интересное предложение. Жди – я приеду, – Татьяна положила трубку.

– Мама! Кто звонил? – просила Лена из ванной.

– Тетя Таня. Твоя заступница.

– Мама, ты не волнуйся. Все равно – меньше четверки у меня не будет. Вот увидишь!

– Посмотрим, – с насмешкой произнесла Людмила и направилась на кухню – подогреть завтрак.

– Пятый день, как отец уехал в командировку и не звонит, – сказала Людмила, наблюдая как Лена, смешно надувая щеки, старательно дует на горячий кофе.

– Ну, мам! Как будто папа всегда звонит… Правильно тетя Таня говорит – он у нас взрослый ребенок. Только игрушечный автомобиль поменял на настоящий.

– Тебе не стыдно так говорить о своем отце?

– А что я такого сказала? – в недоумении подняла плечики Лена. – Мама! – Просяще заглянула она в глаза матери. – Девчонки после экзаменов собираются в Крым поехать… Я тоже

хочу. Ты поговори с папой насчет денег.

– Тебе деньги нужны – ты и разговаривай! Он хочет машину поменять.

– Ну, мамулечка!

– Ладно, беги, а то опоздаешь. Папа приедет, я с ним поговорю.

– Спасибо, мамуля! – Лена звонко чмокнула мать в щеку и выскочила из кухни. Людмила долго стояла у окна и наблюдала за дочерью, пока та не села в подошедший троллейбус.

«И когда успела вырасти? – думала Людмила. – Совсем взрослой стала. Не сегодня-завтра скажет – замуж выхожу. Нет! Рано пока. Пусть еще повзрослеет… – глубоко вздохнула она. – Что хорошего, что она сама на втором курсе замуж выскочила? Они с Вадимом о браке и не думали. Но должен был родиться ребенок, и пришлось жениться. Вадим долго жалел о потере свободы. Он даже не хотел с дочкой посидеть… Спасибо, ее мама дала возможность институт закончить. Но ведь мама не работала». От грустных воспоминаний Людмилу отвлек входной звонок. Приехала Татьяна… Деловая, изящная, одетая в модный брючный костюм и пахнущая дорогими духами.

– Почему такая кислая? С Ленкой поругалась? А супруг твой где? – засыпала она Людмилу вопросами.

– С Ленкой дай бог терпения, – пожаловалась Людмила. – То одно выкинет, то другое. Сегодня сказала, что хочет поехать на юг с девчонками. А я рассчитывала, что мы к бабушке поедем. Она сама об этом постоянно твердила… И запретить нельзя, потом весь год обиженной будет себя чувствовать. Порой не знаешь, как лучше поступить.

– Это потому, что тебе одной все решать приходится. У тебя не муж, а так – одно название. Знаешь, что бог не делает – все к лучшему! Хочет Ленка с девчонками на море ехать, пусть едет. А то, как ты – замуж выскочит и никогда его не увидит. А для тебя у меня есть хорошее предложение. С твоими больными почками…

– Таня! Я не понимаю, – в недоумении посмотрела на нее Людмила.

– А тут и понимать нечего… Я предлагаю тебе поехать в санаторий. Дело в том, что одна моя знакомая заранее заказала себе путевку и сегодня должна была ее выкупить. Но у нее внезапно изменились обстоятельства, и теперь она ехать не может. Я как узнала, так сразу подумала о тебе. В общем, бери паспорт и поедем оформлять путевку.

– Она, наверное, дорогая. У меня и денег таких нет. Тем более Ленка на юг собралась. Нет, ты что! – отрицательно покачала головой Людмила.

– Собирайся! Никаких возражений не буду слушать. Деньги, кстати, я уже уплатила, потом

как-нибудь рассчитаешься.

– Ты хоть скажи, когда ехать? Мне нужно мужа дождаться, – не сдавалась Людмила. Вот

всегда Татьяна так: налетит как ураган, закружит, завертит и времени не даст на размышление.

– Твой муж объелся груш, – пренебрежительно фыркнула подруга. – Больно вы нужны ему. Для него собственная персона важнее всего. А за дочь не беспокойся. Отправлю не хуже тебя!

– В этом я не сомневаюсь, но все-таки пойми… – не сдавалась Людмила.

– И понимать ничего не хочу! – отрезала Татьяна. – Ей, дуре, возможность выпала подлечиться, а она еще кочевряжится! Ну, сляжешь ты, а дальше что? У дочери свои заботы, а про твоего супруга и говорить не хочу. Он как был маменькиным сыночком, так и им остался. Работать, как настоящий мужик он то ли не хочет, то ли не может. А ты пахала без отпуска, на двух ставках. Вообще я тебе скажу – все мужики козлы и эгоисты! – с презрением сказала она.

– Одного понять не могу, – уперлась руками в бока Татьяна. – Зачем ты с ним живешь? Лучше бы одна жила, да любовника завела.

– Ну, ты скажешь! – смутилась Людмила. – Мне его жалко. Двадцать лет вместе прожили.

– Жалко! – передразнила ее Татьяна. – Вот они нашей жалостью и пользуются!

«А почему бы тебе не поехать в санаторий? – вдруг сказал Людмиле внутренний голос. – «Что ты за двадцать лет замужества видела? Больницу, в которой работала по две смены, дом, в котором не чувствовала ни заботы, ни внимания. И вечную проблему – как прожить от зарплаты до зарплаты…»

– Ладно, я согласна, – благодарно посмотрела Людмила на подругу.

– Давно бы так! Собирайся побыстрее, а я пока позвоню кое-кому – с удовлетворением сказала Татьяна, радуясь, что удалось все-таки уговорить подругу.

Переодеваясь и подкрашиваясь, Людмила слышала громкий, уверенный голос Татьяны и думала о ее судьбе. Детство Тани было трудным. Ей едва исполнилось пять лет, когда отец бросил их с матерью и появился отчим, оказавшийся пьяницей и дебоширом. Тане пришлось много страдать, но сердце ее не ожесточилось. Она выросла доброй и умной девушкой. Поступила в медицинский институт, после окончания его вышла замуж, но брак оказался неудачным, и через два года Таня развелась. Горькая память детства и неудачный опыт замужества сделали Татьяну убежденной холостячкой. Превыше всего для нее стала настоящая женская дружба. В Татьяниной жизни появлялись мужчины, но не для серьезных отношений. Всерьез она относилась только к своим подругам. Веселая, энергичная Татьяна всегда была душой их компании. За последние годы она сделала неплохую карьеру. По специальности стоматолог, она сумела создать стоматологический центр, и была очень довольна своей жизнью. Ее центр начинался с маленькой комнатки общежития, а сейчас располагался на целом этаже клинической больницы. Не сумев создать семью, не имея своего ребенка, Татьяна сильно привязалась к Лене. А Лена всей душой полюбила свою тетю Таню, заставляя иногда Людмилу испытывать муки ревности. Но самое главное, что принципиально разная направленность их жизни не мешала Татьяне и Людмиле быть самыми лучшими подругами.

– Ты долго будешь собираться? – нетерпеливо спросила Татьяна.

– Я готова. Можем идти, – ответила Людмила.

– Так! Ну-ка повернись! – Татьяна критически осмотрела ее. – Неплохо выглядишь. Но если тебя приодеть получше, то вообще будешь неотразима. Заедем ко мне, выберешь, что понравится.

В это время раздался звонок телефона. Людмила подошла и взяла трубку.

– Здравствуй, Люда! – она еле расслышала голос Вадима. – У меня к тебе большая просьба. Мне пришлось тут поиздержаться. Вышли, пожалуйста, на главпочтамт Питера шесть тысяч рублей. До востребования.

– А почему ты не спросил, где я их могу взять?

– Ты же отпускные получила, – обиженно сказал муж.

– А ты ни копейки домой не принес. Теперь последние деньги хочешь у меня забрать? А твоя дочь, между прочим, в Крым собирается после экзаменов. Кстати, ты даже не соизволил поинтересоваться, как она сдает.

– Значит, ты не вышлешь деньги? – расстроено спросил Вадим. – Я приеду, честное слово, верну! Мне в этом месяце должны заплатить.

– Нет! Проси деньги у своего брата. – Людмила с горечью положила трубку.

– Гони ты его в шею! Вам с Ленкой вдвоем легче будет… – сердито сказала Татьяна.

– Не все так просто, – вздохнула Людмила. – Ленке еще почти четыре года учиться. А я одна, со своей зарплатой, ее не вытяну.

– На алименты подашь!

– Какие алименты?! – с иронией ответила Людмила. – Ты как будто не заешь, что во многих фирмах на бумаге пишут зарплату в тысячу рублей, а на руки выдают по десять-пятнадцать.

– Ну и пусть катится со своими грошами. Я вам буду помогать. Ленка – это моя забота! Она мне как дочь родная. – Ой! – Татьяна посмотрела на часы. – Бежим скорее. Мы же опоздаем. Придется такси ловить – моя машина в ремонте.

Они выскочили на лестничную площадку и вошли в подошедший лифт.

– Девушки! Какие вы… красивые! – игриво обратился к ним находившийся в нем пьяный, немолодой мужчина в расстегнутой до пояса рубашке, из-под которой выпирал большой волосатый живот.

– Закрой свой рот, пока я в него кляп не вставила! – Оборвала его Татьяна.

– А я что? Я ничего, – он пьяно свесил голову на грудь и замолчал.

– Вон они – отцы семейства! – брезгливо отстранилась от него Татьяна. – Скоты!

Когда запыхавшиеся и раскрасневшиеся от быстрой ходьбы и летнего зноя они вошли в агентство по продаже путевок, то к большому огорчению узнали, что нужный им работник только что ушла на обед.

– Это из-за меня! – виновато вздохнула Людмила.

– Самое главное, что мы эту путевку все-таки получим, – убежденно сказала Татьяна. – А пока пойдем тоже перекусим. Тут поблизости есть неплохое кафе.

Они вошли в кафе и сели за столик. Официант принес им меню в толстой папке с золотым тиснением. Людмила оглянулась: кроме них и еще двух посетителей в кафе никого не было. И это в обеденный час.

– Пойдем отсюда! – зашептала она Татьяне. – Здесь, наверное, очень дорого.

– Сиди! – краешком губ улыбнулась Татьяна. – Ты лучше скажи, что есть будешь. – Она стала перечислять редкие названия блюд.

– Что ты будешь, то и я! Мне эти названия ни о чем не говорят.

– Давай по бокалу вина выпьем. За твой отпуск…

– Давай! Только мне рассчитываться нечем.

– Я же тебе сказала – сиди и не дергайся! – как маленькой попеняла ей Татьяна. Пока они ожидали заказ, Татьяна оглянулась в сторону недалеко сидящих и оживленно беседующих двух солидных молодых мужчин и засмеялась. – Ты знаешь, какими жмотами сейчас стали мужики? До невозможности! Недавно ко мне один подкатил, долго рассказывал, каким он прибыльным бизнесом занимается, а потом в ресторан пригласил. Я, как дура, понадеялась, что вечер хорошо проведу. А он… ты представляешь, что он заказал в ресторане? Себе две бутылки пива, а мне чашку кофе и кекс. Естественно, я с ним больше не встречалась. Нет сейчас настоящих мужиков!

Они пообедали и направились опять в агентство. Пожилая, интеллигентная женщина, видимо, бывшая учительница, как показалось Людмиле, быстро оформила путевку, объяснила как добраться до санатория и напомнила: – Не забудьте санаторно-курортную карту! Без нее вас не примут!

– Надо же, сама врач, а про эту карту забыла. Придется теперь к себе в поликлинику ехать! – огорчилась Людмила.

– Вот еще! Через всю Москву назад тащиться… Нет уж, мы найдем другой выход, – сказала

Татьяна и на мгновенье задумалась. Людмила молча, смотрела на нее, уверенная, что другого варианта не найти. Татьяна вдруг достала из сумочки сотовый телефон и кому-то позвонила. – Любаша! Ты на месте? – обрадовалась она. – Через пятнадцать минут я буду с Людой у тебя. Приготовь, пожалуйста, бланк санаторно-курортной карты. Приедем – объясним. Пока! Ну вот, – с чувством превосходства сказала она Людмиле. – Я же говорила, что найдем другой выход. К Любаше всего две остановки на метро. Пошли скорей!

– Надо же! – пораженно произнесла Людмила. – У меня совсем из головы вылетело, что Любина поликлиника рядом.

Люба-Любаша входила в их дружную компанию. Она работала участковым врачом в районной поликлинике, так же как Людмила – кардиологом в другом районе Москвы. Люба, худенькая, коротко остриженная, внешне похожая на подростка, встретила их с чрезвычайным любопытством.

– Кому из вас карта понадобилась? Выкладывайте.

– Мне, – ответила Людмила. – Я в санаторий еду, а про карту забыла.

– Тогда вот тебе бланк. Садись и сама заполняй.

– Как у тебя дела? – поинтересовалась Татьяна.

– Хорошо. Лето – больных мало…

– Я предлагаю устроить Люде проводы. Сейчас она допишет, и поехали ко мне. Ты сможешь пораньше уйти?

– А у меня прием уже закончился. Я с удовольствием поеду. Давно с вами не виделась.

Людмила из кабинета Любы позвонила домой и предупредила Лену:

– Я домой приду поздно вечером. Буду у тети Тани. Как ты сдала?

– Хорошо, мамуля. Тетечке Тане большой привет, – весело сказала Лена.

Дружеский вечер удался на славу. По дороге домой Татьяна обзвонила всех подруг и те, кого она сумела найти, тоже с радостью приехали. В течение вечера непрерывно шутили, смеялись. Подруги пили вино, от которого слегка кружилась голова, и ощущали радость дружеского общения. Самое главное – никто из них не чувствовал себя одинокой в этом мире. Ничто так не облегчает жизнь человека, как понимание того, что он не одинок! У большинства из них не сложилась семейная жизнь, и возможность стать неотъемлемой частью этой компании, вместе с уходом в работу, была единственным вариантом сделать свою жизнь более полноценной.

Поздним вечером Людмила шла домой от автобусной остановки очень уставшая, но невероятно довольная. В руке она несла объемистую сумку. Она шла и удивлялась сама себе – как это она смогла решиться оставить дочь одну и ехать неизвестно куда? Сумка, в которую были наспех сложены вещи Татьяны, оттягивала руку и Людмила ругала себя за то, что согласилась их взять. «Ладно! Может, Лене что подойдет, поносит пока», успокоилась она и тут же подумала: «Неизвестно еще, как Лена отнесется к ее отъезду!»

В отношении реакции мужа у нее никаких сомнений не было. Если поездка никаким образом не затрагивала его собственные интересы, то она могла ехать куда угодно и когда угодно. Подойдя к дому, Людмила отыскала взглядом окна своей квартиры на восьмом этаже. Они светились, значит, Лена была дома. Она несколько секунд постояла. Потом вошла в подъезд. Людмила сама открыла дверь квартиры, бросила сумку в коридоре и, пройдя в зал, плюхнулась в кресло.

– Тебе ужин разогреть? – подошла к ней Лена.

Людмила отрицательно качнула головой и внимательно посмотрела на дочь. Своей внешностью она, без сомнения, уже привлекала взгляды парней. А может, у нее уже кто-то есть, только скрывает?

– Слушай, а как зовут того мальчика, который тебе часто звонит? – спросила она.

– Мама! Это совсем не то, о чем ты думаешь! – воскликнула Лена.

– Я ничего не думаю, я просто спрашиваю, как его зовут!

– Игорь! Только он мне не очень нравится. Мне вообще из наших ребят никто не нравится.

– Если он тебе не очень нравится, тогда зачем ты с ним встречаешься?

– Да просто так! – засмеялась Лена. – Он помогает мне к экзаменам готовиться. Мам, а что у тебя в сумке? – В Лене разгорелось любопытство.

– Это тетя Таня мне свои вещи дала. Для поездки в санаторий. Ты не против, если я завтра вечером уеду? На три недели?

– Ты собираешься ехать в санаторий? – У Лены округлились от удивления глаза. – А в какой?

– Он находится под Ульяновском. Там очень хорошая минеральная вода для лечения почек. Но ты мне не ответила.

– Мама, я помню, как ты зимой тяжело болела, поэтому – только за! Обязательно поезжай! А за меня не волнуйся, экзамены сдам, а на море съезжу в следующий раз. Дождусь тебя, и мы к бабушке поедем.

– А почему ты раздумала ехать вместе со всеми?

– Ну, мама! В первую очередь деньги нужны тебе.

– Не волнуйся, дочка! – Людмила встала и порывисто обняла Лену. – Путевку в санаторий тетя Таня оплатила. Мы договорились, что я постепенно с ней рассчитаюсь. Так что мне много денег и не понадобится. Только на дорогу. Поэтому из тех, что я получила за отпуск и за работу по совместительству, я большую часть отдам тебе. Надеюсь, хватит. Правда, я хотела эти деньги отложить на новую зимнюю одежду, – улыбнулась Людмила. – Но в случае чего, мы с тобой еще одну зиму и в старой проходим. Я так думаю…

– Ой, мамуля! – обняла Лена маму. – Какая ты у меня замечательная!

– Ну, вот и договорились! – с удовлетворением улыбнулась Людмила.

– А теперь посмотрим, что за вещи дала тетя Таня, – нетерпеливо сказала Лена. – Надо же их примерить. Отобрать, что подойдет.

– Поздно уже! Спать пора, я устала! – запротестовала Людмила.

– Ну, мамуля! Нам же рано не вставать! – умоляюще посмотрела ей в глаза Лена.

– Хорошо! Только одну или две, остальное завтра.

Но едва Людмила, по настоянию дочери, надела роскошное вечернее платье, как в квартиру позвонили. Причем нетерпеливо и тревожно. Забывшись, Людмила как была в этом платье, так и подошла к входной двери. – Кто там? – с беспокойством спросила она.

– Людмила Павловна, с мамой плохо! Помогите, пожалуйста! – послышался через дверь взволнованный голос соседа из квартиры этажом ниже. Отставной офицер, еще, довольно молодой, бравый на вид, он жил вдвоем с матерью – подвижной, бойкой старушкой, бывшей артисткой цирка, имевшей когда-то большую известность. Звали ее Ангелина Дмитриевна.

Но когда Людмила, торопливо доставая на ходу прибор для измерения давления, вошла в квартиру соседей, то услышала довольно бодрый голос Ангелины Дмитриевны.

– Коленька! Это ты?

– Нет, это я, Ангелина Дмитриевна. Он остался на площадке покурить! – ответила Людмила и прошла к ней в комнату. Ангелина Дмитриевна с распущенными на ночь длинными седыми

косами приподнялась на кровати и указала ей место рядом с собой.