Пепельный Цветок

– А не всё ли равно? – ухмыльнулся старик, глядя всё в ту же точку, не моргая. – Мы делаем это, чтобы достать то, что мешает тебе использовать магию! Не это ли сейчас важно? Не это ли решит все наши проблемы?

– Может, вы и правы… – сказала Вэлькири и, собрав все камни, двинулась к шкатулке.

– А кстати, откуда они у тебя? – спросила Вэлькири девочку, ненадолго остановившись.

– Я плохо помню, когда это было, но сам момент всё же повторяется в моей памяти. Ко мне подошёл человек в пепельно-сером балахоне, с накинутым капюшоном. Он протянул мне этот мешочек и сказал, чтобы я всегда ходила с ним, иначе в трудный момент моя судьба может оборваться. Я помню только его хриплый голос и костлявые пальцы, протягивающие мне мешочек. На одном из них был перстень – блеклый и весь в царапинах, но в основании его сиял красивый пепельный цветок. Он будто переливался огнём, пеплом и золотом, а вместо сердцевины у него были золотые усики в форме маленьких дракончиков. Они были как живые, и мне даже казалось, что они двигаются и кричат. Он навсегда остался у меня перед глазами. В жизни ничего красивее не видела. А потом человек вдруг исчез, словно испарился. А я с тех пор носила мешочек с собой. Даже не знаю, зачем…

– Теперь я начинаю понимать, что всё это было заранее спланировано. Не знаю, как, не знаю, зачем, но здесь явно что-то не так! – сказала Вэлькири и посмотрела на старика, всё так же неподвижно смотрящего стеклянным взглядом куда-то вглубь стены.

Она долго стояла в раздумьях и наконец решилась сделать шаг навстречу своей судьбе.

Камень Земли…

Вся шкатулка покрылась песком, который стал сыпаться на пол. Не было видно, куда ставить следующий камень. На ощупь она нашла нужное отверстие. Камень ветра сдул весь песок в стену, и тот растаял, как снег.

Камень Огня…

Пламя разгоралось с пугающей скоростью и, казалось, вот-вот обожжёт их. Жар был такой, что даже дышать становилось трудно. Камень Воды, вовремя поставленный на своё место, залил всё прохладной водой, которая почти мгновенно впиталась в пол.

Камень Жизни…

Вся комната наполнилась бабочками всех видов и окрасов. Из пола стали виться цветы и трава, даже послышалось пение птиц, но нужно было действовать быстро, и камень черепа обратил всё в прах. Все бабочки разом упали на пол и растворились, трава и цветы завяли и рассыпались, словно были из песка, не стало слышно пения птиц.

Камень Света…

Всё вокруг засияло, как в ясный день. Каждая трещинка на стенах наполнилась светом, и даже настроение начинало подниматься, но нужно было завершить начатое. И камень тьмы поставил свою точку. Всё померкло, и наступила кромешная тьма.

Она длилась несколько секунд, и вдруг шкатулка с треском раскрылась, яркий переливающийся и успокаивающий свет наполнил всю комнату. Тепло, спокойствие и манящее желание узнать, что же там внутри, переполняло каждого из находившихся в этой комнате. Они подошли чуть ближе и, заглянув, увидели… Пепельный цветок. Точь-в-точь как описывала девочка, размером с большую розу. Он лежал на бархатной подстилке, и каждый лепесток словно дышал и переливался золотым свечением, а края загорались пламенем и тут же гасли, перерождаясь в новые лепестки. По центру виднелись золотые дракончики. Они как будто спали и едва заметно шевелились.

Все молча стояли, будто под гипнозом, не в силах пошевелиться. У старика лились слёзы.

– Я всю жизнь потратил на поиски тебя. Я знал, что ты существуешь. Ты снился мне во снах. Вот только я искал тебя на поверхности дуба, а ты был под землёй, в его корнях. Ещё будучи младенцем, я жил в другом месте, я это помню – правда, не помню, в каком именно… Однажды мимо меня шёл незнакомец и что-то говорил себе под нос. Он остановился, посмотрел на меня и пересказал отрывок писания: «Найду цветок…» – старик вздохнул и не стал продолжать. – Потом он взял меня за руку, и, не помню как, мы оказались здесь, в этом поселении. Он стоял передо мной и показал на дуб, затем вложил в мою руку этот посох и сказал, что я найду свою судьбу у этого дуба. И что мне нельзя покидать это священное место, иначе случится непоправимое. «В час нужды, когда всё будет готово к его пробуждению, ты сыграешь свою роль». Улыбнувшись, он исчез, а у меня остался его посох и это писание.

Шкатулка будто взорвалась воздушным пузырём, но ничего не сдвинулось с места. Напротив, всё как будто замерло во времени. Стало очень тихо и спокойно. Мир, казалось, заснул.

«Что ты хочешь, старик? Желай!» – услышал старик в своём сознании.

«Хочу быть снова сильным, хочу защитить моих друзей и расправиться со злой тварью, что преграждает нам путь на свободу. Хочу понять свою судьбу и понять, зачем я всю жизнь тебя искал!»

«Что хочешь ты, эльфийка?» – обратился загадочный артефакт к Вэлькири.

«Хочу быть нужной и помогать всем, кому смогу, хочу заботиться и любить. Я прожила довольно долгую жизнь и до сих пор заботилась лишь о себе. Теперь я понимаю, что это было глупо. Хочу приносить пользу, и чтобы мои знания о магии, которые я получила, не пропали зря, а принесли кому-то пользу! Хочу вспомнить, как и зачем я их получила».

«А чего желаешь ты, юная искательница приключений?» – прозвучало в голове у девочки.

«Хочу найти по-настоящему близких мне людей, найти семью. Хочу стать самой сильной и помогать всем, кому смогу. Хочу, чтобы из-за меня больше никто не погиб».

На этих мыслях пауза оборвалась. Цветок будто раскрылся, и три золотых дракончика взмыли вверх. Они, словно пушинки, подхватились ветром, и, пролетев небольшое расстояние, опустились на вытянутые руки эльфиек и старика. На ладони Брута дракончик принял угрожающую стойку и будто бы издал глухой рык. У Вэлькири дракончик стал нежиться о большой палец и крепко его обнял. Дракончик Леонэль встал на задние лапы и изверг из пасти огромное огненное пламя, которое одновременно состояло из магии почти всех школ – огня, воды, ветра, земли, молнии, света и тьмы. Затем он опустился на четыре лапы, и вокруг него появилась пульсирующая аура. Все дракончики стали постепенно исчезать и в конце концов словно впитались в ладони, как вода в землю. Магия закончилась, свет погас и раздался свист, потом тяжёлый удар. Свист стал громче, к нему прибавилось гудение. Мир снова ожил, и тут стена с грохотом раскололась на части. Крупные части стены разлетались во все стороны. Пыль большим клубком вкатилась в комнату. Из пролома в стене полезли толпы маленьких пауков и прочей ползучей нечисти. Следом за ними быстро вползла огромная паучиха. Она была крупнее эльфиек раза в полтора, а размер её туловища был сравним с крупным животным. Чёрные, колючие и волосатые лапы демонстрировали множество глубоких порезов, как от оружия. Десятки маленьких глаз разных размеров смотрели на эльфов. Из пасти раздался пронзающий визг. Зеленоватая жидкость брызнула с клыков на пол прямо перед стариком. В том месте, куда попали брызги, пол стал медленно плавиться. Паучиха затрясла огромным телом и высоко подпрыгнула. Кинувшись на старика, она нанесла первый удар в его ногу, и тот упал на одно колено. Второй удар Брут успел заблокировать своей тросточкой, но она переломилась пополам. Паучиха отшвырнула сломанную трость своей лапой и прыгнула на старика одним большим скачком.

– Нееет! – крикнула Вэлькири и бросилась между Брутом и паучихой.

Она попыталась применить магию барьера, думая, что им удалось снять защиту, которая блокировала способность колдовать. Но ничего не получалось. Эльфийка подумала, что это конец, зажмурила глаза и ждала смерти. Сначала раздался свист, голова закружилась, всё поплыло, и рассудок, казалось, покинул её. Но тут она ощутила очень тёплый пар, мягкий и приятный на ощупь мех, и услышала громкое пронзающее рычание. Открыв глаза, она увидела, что дряхлый старик превратился в огромного, в несколько раз больше, чем паук, медведя. Старые лохмотья на нём разорвались и упали на пол. Медведь в последний момент откинул её в сторону, огромной могучей лапой отразив удар чудовища. Паучиха попятилась назад, явно не ожидая встретить такого противника.

Медведь кинулся на неё и пастью оторвал две передние лапы, с корнем вырвав их из туловища. Чудовище взвизгнуло, оглушив эльфиек. Девочка подбежала к Вэлькири и от страха крепко её обняла.

– Я боюсь! – прошептала она.

– Не бойся. Мишка на нашей стороне! – улыбнулась эльфийка, но сама с опаской смотрела на происходящее.

Медведь всё кусал и рвал паучиху на части. Огромными, острыми, как бритва, когтями он полоснул её по голове, и половина глаз вытекла из глазниц на пол. Затем он прошёлся по её животу, и из него полилась едкая зеленовато-белая слизь. Паучиха завизжала от боли и попятилась назад, оставляя след из липкой жидкости. Лапы медведя стали прилипать к ней, и ненадолго он был обездвижен. Паучиха воспользовалась моментом и резким движением вспорола живот огромному зверю своей острой лапой.

– Дедушка, держись! – крикнули почти в один голос эльфийки. И ещё крепче вцепились друг в друга.

Медведь зарычал и кинулся на неё, чтобы добить. Во все стороны летели ошмётки паутины, капли едкой слюны и оторванные части лап паучихи. Наступив ей на голову, он выдавил оставшиеся глаза, словно желе, и без сил рухнул на пол. Эльфийки подбежали к нему и замерли. Не в силах помочь, они стояли и смотрели, как он, тяжело дыша, будто улыбался им.

– Я был рождён, чтобы вы выжили, теперь я это понял! – сказал медведь и с облегчением закрыл глаза.

Дыхание его стало тяжёлым. Оно постепенно перешло в стоны, стоны – в хриплое сопение. Эльфийки упали на колени и обняли его ещё тёплое тело. Плача и зарываясь лицом в мех, они лежали так какое-то время. Маленькие паучки разбежались, как только не стало их королевы.

Раздался звонкий удар. В соседней комнате что-то упало на пол. Они повернули головы и увидели кокон. Из него через щёлку выпала бляха в форме совы, держащей мышку. Это был Мэнфис… Вернее, то, что от него осталось.

Девочка встала, подбежала к шкатулке и прокричала:

– Мы всё сделали, как ты хотел! Почему ты не спас моего друга Мэнфиса и дедушку Брута! Ты плохой! Ты злой цветок! Ненавижу тебя!

– Две смерти в обмен на две жизни! Баланс соблюдён! Ты ещё поймёшь своё предназначение, дитя… – раздалось из

стен комнаты.

– Глупости! Неужели нельзя было забрать жизни этих тварей, этих пауков, в обмен на наши? – кричала маленькая эльфийка. Но голос уже молчал. – У меня никого не осталось. Был Мэнфис, и с дедой Брутом мы дружили. Я часто прибегала к нему на опушку, и он рассказывал мне интересные истории. А теперь я осталась одна…

Девочка села на холодный пол и, обняв колени, тихо заплакала.

Вэлькири подошла, присела и крепко обняла её. Поцеловала в волосы и сказала:

– Ты не одна, Леонэль. Теперь у тебя есть я! – улыбнулась эльфийка, и на глазах проступили слёзы радости.

Леонэль подняла голову и увидела взгляд Вэлькири, такой, каким мать смотрит на своё дитя, – добрый, нежный и любящий. Девочка зарылась лицом в волосы эльфийки и потихоньку стала успокаиваться.

Они просидели так, наверно, целую вечность и даже не заметили, как тьма вокруг рассеялась. Медальон на шее у Вэлькири вновь засветился ярким светом, и к ней вернулись магические способности. Проход открылся, и солнце стало проступать сквозь трещинки в потолке. Встав и обернувшись, они увидели тело старика, вновь принявшего человеческий облик. Он лежал в крови, но на лице читалось умиротворение. В соседней комнате лежал маленький кокон с телом мальчика.

– Наверное, нужно их похоронить? – спросила Леонэль.

– Конечно. Но сперва надо найти отсюда выход! – осматриваясь по сторонам, произнесла Вэлькири.

Эльфийки подошли к проходу, откуда изливался яркий свет, и увидели лестницу, ведущую на поверхность. Они совершенно забыли про шкатулку и про пепельный цветок. Поднимаясь по каменным ступеням наверх, они почувствовали облегчение. Взявшись за руки, они вышли из пещеры на свет, и каждая поняла, что внутри неё что-то изменилось. Шкатулка осталась стоять в пещере, пустой…

Спустя год Леонэль шла по опушке, где, казалось, совсем недавно сломя голову бегала наперегонки со своим другом. Звонкий смех и толчок в бок ненадолго выбили её из задумчивого состояния, в котором она находилась последнее время. Это пробежали мимо детишки, намного младше её самой.

– Побежали с нами, Леонэль? – крикнул кто-то из детей.

Она лишь слегка улыбнулась в ответ и молча пошла дальше. Каждый день она носила свежие цветы на могилы Брута и Мэнфиса. Они похоронили их на пригорке, и яркий солнечный свет всегда освещал поляну ниже. Огненные локоны будто переливались медным водопадом, когда лучик солнца их касался.

Вдруг она резко остановилась, как будто что-то почувствовав. С опаской посмотрев в сторону пещеры, она ощутила, как колкий холодок прошёлся по её спине. На вершине склона, прямо над пещерой, виднелись несколько силуэтов людей в балахонах.

– Здесь всё! Она забрала цветок, ритуал завершён. Запечатывай! – сказал один из них, затем повернулся, и на его руке сверкнул перстень.

Он ненадолго остановился, увидев, что его заметила маленькая эльфийка. Снял капюшон, и ей показалось, что он ей улыбнулся. Затем он исчез, словно никого и не было.

– Что ты там увидела, Леонэль? – спросила Вэлькири, подойдя и обняв девочку за плечи.

– Наверное, мне показалось, мам, – ответила она с улыбкой.

– Завтра научу тебя заклинанию барьера! Оно очень полезно, чтобы отразить любой урон, будь то магия или меч! – сказала Вэлькири и с улыбкой ущипнула Леонэль за бок.

– Ай! – засмеялась девочка. – А от твоих щипков оно тоже защитит?

– Вот и проверим! – подхватила смех эльфийка, и они вместе побрели домой.

Солнце было ещё высоко, и свет попал на серебряное украшение, которое, как заколку на платье, носила с тех пор Леонэль в память о погибшем друге. В её памяти исчезло все, что произошло в пещере, как и в памяти Вэлькири. На мгновение заколка превратилась в пепельный цветок, но тут же материализовалась обратно. Два глаза блеснули тысячами переливающихся искр. Это была сова, которая держала в лапах мышку.

I

КАМЕНЬ СНОВ

– Капитан! Главные ворота атакуют! Там почти не осталось людей, что делать?

– Убрать панику и взять себя в руки, солдат! Сколько человек обороняют пролом в стене?

– Примерно две дюжины, сэр!

– Половину уводите на главные ворота, я что-нибудь придумаю!

– Слушаюсь, сэр! – высокий светловолосый парнишка лет девятнадцати, облачённый в латные доспехи, которые были ему немного велики, побежал исполнять приказ.

– Где же их носит? Когда же прибудет подкрепление? – едва слышно прошептал капитан. – Так мы долго не протянем…

Капитан стражи, облачённый в чёрный пластинчатый доспех, украшенный золотыми вензелями, смотрел вдаль с высокой каменной башни замка Лунного камня. На груди блестел герб его дома: белый волк, воющий на луну, а на переднем плане – крупные цветы чёрных роз с золотыми шипами. Солнце садилось, и горизонт украшало яркое, ослепительное кровавое сияние. Отовсюду доносились звуки битвы. Лязганье мечей, свист пролетающих стрел и камней, огромные горящие снаряды, выпущенные из катапульты и требушета, врезались в стену и здания. Там и тут горели дома и постройки. Лошади визжали и вставали на дыбы, в надежде поскорее убраться подальше от происходящего. Кругом раздавались крики людей. Одни в панике бегали, не зная, куда спрятаться, другие пытались перевязать свои раны или оплакивали погибших. На замок напали внезапно. Разведка не сообщила о том, что на них идёт многотысячное войско, – и это не выходило у капитана из головы. Он лично видел днём на горизонте их аванпост – как на ладони виднелись стражники, сидевшие у костра в дозоре. Неужели предатели? Он до последнего не хотел в это верить, да и время для раздумий было не совсем подходящее. Враг был хорошо подготовлен. Парой выстрелов требушета стену пробили, и в ней образовался пролом, гораздо больший по размерам, чем главные ворота. До этого город, включая замок, имел почти что неприступную позицию на холме. Вокруг него был вырыт ров, в который провели реку. Попасть в замок можно было единственным способом – через высокий каменный мост с подъёмной частью у самых ворот. Теперь же, когда враг проделал громадную брешь в обороне, проломив часть стены, обороняться было крайне затруднительно. То место, куда пришёлся удар, как раз имело наименьшую толщину – за несколько дней до этого стену повредили и хотели начать перестраивать. Знать об этом могли лишь жители замка, снаружи это заметно не было. Стену проломили громадным камнем, выпущенным из требушета, кусок оторвало, и он упал в ров с водой, создав тем самым переход, словно мост. По нему небольшими отрядами постоянно перебирались группы нападавших. Поначалу их без труда удавалось скидывать в реку, обстреливая с соседних башен. А длинные пики стражников завершали удачную тактику обороны. Но численность была примерно двадцать к одному не в пользу обороняющихся. И постепенно враг очень сильно проредил и без того малый запас солдат.

«Где же мы просчитались? Как враг мог точно знать, куда бить? Раньше на нас приходили с подобным осадным орудием, и при попадании в любое другое место стена держала удар. Тут же она сложилась, будто была из хвороста», – размышлял капитан.

Он всё не мог понять, что могло привести к таким печальным последствиям и такой провальной обороне. Предатели, передавшие эту информацию врагу, или чистая случайность? Его рассуждения прервал камень, точно выпущенный по голове из ручного дальнобойного метательного оружия. Хоть голову и укрывал латный шлем с опущенным забралом, свист в ушах и головокружение он получил неслабые. Рассудок помутился, в глазах стало темнее, он схватился за голову руками и пытался глубоко дышать.

– Сэр, что с вами? Давайте я отведу вас вниз, чтобы осмотрели вашу рану! – подбежал солдат и схватил под руку капитана.

– Не нужно. Я в порядке. Возьмите лучше арбалет, – он жестом указал на лежащий недалеко арбалет, который выпал из рук убитого солдата, – цельтесь в пращников.

Он поднялся, взял в руки своё оружие и понемногу стал приходить в себя, как вдруг внизу послышались громкие звуки и треск разлетающихся камней. Стена с грохотом провалилась, и капитан вместе с другими солдатами упал вниз. Пролежав какое-то время, он нашёл в себе силы подняться и подобрал своё оружие – двуручный меч из чёрной драконьей стали, богато украшенный золотом и серебром. Драконью сталь умели изготавливать только истинные мастера кузнечного дела. Для её закалки применяли огромную печь, и сам процесс занимал чуть ли не сутки. Но результат оправдывал средства, и в итоге сталь получалась более прочной, стойкой к коррозии и имела чуть ли не вдвое лучшие качества обработки, а также приобретала чёрный оттенок и характерные только для неё разводы по всей поверхности. Если правильно заточить такую сталь и иногда обрабатывать и ухаживать, то лезвие останется острым надолго. Около рукояти имелся герб, такой же, как на доспехах, – воющий на луну белый волк. Это был наградной меч для торжеств и других мероприятий, и по-хорошему его не полагалось использовать в битве, но выбора не было.

От дома, где жил капитан, осталась лишь груда камней и тлеющие балки крыши. Выпущенный из катапульты горящий снаряд попал прямо в центр дома. И меч – это всё, что удалось быстро найти под завалами в самом начале осады.

В груди появилась сильная боль и, посмотрев на доспех, он понял, что его сильно помяло при падении. Быстро разрезав кожаные ремни по бокам, скреплявшие две половинки, он снял с себя нагрудный доспех. Он прошёл чуть дальше и услышал странные звуки, затем увидел громадную тень. В боковой стене замка зияла дыра. Что-то огромное выползло оттуда, затем поднялось на ноги и быстро убежало прочь. В ушах всё ещё свистело, и перед глазами стояла расплывающаяся дымка. Он толком не смог разглядеть это существо. Капитан решил, что потом займётся его изучением, и полез в пролом. Вначале было темно, и приходилось идти на ощупь. Затем он увидел свет и несколько фигур, яростно пытавшихся что-то открыть. Подкравшись ближе, он услышал разговор.

– Я не могу это открыть, попробуйте сами! Он намертво запечатан! – сказал самый высокий из них.

– Давайте все вместе, взяли! – три фигуры попытались сдвинуть каменную крышку гроба.

«Откуда тут гроб?» – подумал капитан и увидел позади них целый ряд усыпальниц, склеп и урны различных форм и размеров.

Это была тайная гробница под замком. Никто до сего дня не знал о её существовании и не спускался в неё, о чём свидетельствовала многочисленная паутина повсюду и толстенный слой пыли. Все урны были богато украшены драгоценными камнями и металлами, везде валялись золотые монеты, антикварные предметы интерьера и украшения. Он подобрался поближе, чтобы оценить ситуацию и решить, вступать в бой одному или позвать подкрепление.

– А как открыть эту каменную коробку, он тебе не сказал? – фыркнул высокий мускулистый воин.

Свет от факела в его руке осветил каменную плиту, на которой стоял гроб. Капитан заметил впадину интересной формы, как будто специально сделанную ложбинку, как для ключа. Форма напоминала птицу.

«Интересно, что это?» – подумал капитан и попытался ещё ближе подобраться, чтобы получше разглядеть находку.

– Подумаешь, каменюка! – заорал тот, что стоял посередине, и со всего размаху ударил по крышке гроба своей булавой.

Искры разлетелись от удара железа по каменной плите, и воина с булавой откинуло к противоположной стенке. Капитану показалось, что гроб засветился, словно он был окутан невидимым барьером.

«Вот нужный момент!» – подумал капитан и кинулся на захватчиков. Он сделал один большой рывок, поднял свой меч над головой, и лезвие уже летело на самого большого из воинов.

Острая боль пронзила его спину, а затем живот. Во рту появился привкус крови. В глазах вспыхнуло и затем сразу помутнело. Из живота торчало лезвие меча. С него стекала кровь и жидкость зеленоватого цвета. Капитан рухнул на пол. Захватчики резко обернулись на звук, и после того как он упал, увидели, как за спиной появилась небольшая фигура.

– Ну, вот и ты на что-то сгодился, червяк! – захохотал тот, что был повыше.

Все трое начали истерично гоготать. Затем разом замолчали и посмотрели на своего вожака.

– Сбросьте его в реку! – приказал вожак. – Если он не разобьётся о скалы, яд с меча закончит начатое.

– Не лучше ли оставить его тут? – сказал тот, что проткнул капитана насквозь. – Возиться ещё с ним…

– Всё дóлжно сделать точно так, как было в видении. Я видел его смерть в реке! Нельзя нарушать ход событий! Осталось только вспомнить, как открыть этот гроб. Я обязательно вспомню, нужно время…

Капитан не умер, но пошевелиться не мог. Он чувствовал, как всё тело будто сковал паралич. Последнее, на что он обратил внимание, был потолок. Он уже плохо видел, но через сквозные щели в потолке всё же смог разобрать витражные окна теплицы, которая стояла в саду, где он любил отдыхать, почитывая очередную книгу или просто мечтая о прекрасном. Его несли два здоровенных воина, головы на две выше его самого, хотя он был одним из самых высоких людей в своём замке. Когда его вынесли наружу, он увидел, что битва окончена…

Во внутреннем дворе замка ходили отряды врага и добивали всех уцелевших солдат. В дома, которые не тронуло осадным орудием, кидали подожжённые факелы. Кругом валялись тела убитых солдат и обычных людей. Из подвалов и погребов вытаскивали стариков, женщин и детей.

«Это конец», – подумал капитан и, смирившись с неизбежным, опустил голову.

Всплеск, прохладная вода и удар рёбрами о камни вернули капитана в сознание. Течение подхватило его и понесло прочь от осаждённого замка и позорно проигранной битвы. Он был в бреду и не хотел сопротивляться смерти. Всё, чем он жил, было уничтожено. Казалось, река нарочно издевается над ним и не даёт спокойно умереть. Несколько часов его бросало из стороны в сторону по извилистым порогам реки. Половина доспехов слетела с него от такой бурной скачки. Как вдруг течение стало ещё быстрее, затем и вовсе захватило его, словно щупальцами, утягивая на дно. Он полностью погрузился под воду, и тут его резким толчком выбросило из водопада в спокойное тихое озеро.Оставшаяся

часть доспехов слетела с него под водой, и вплывшее тело капитана прибило к берегу. Он был без сознания…

Открыв глаза, он подумал, что умер и попал в другой мир. Голова его лежала на чём-то мягком, и сверху вниз на него смотрели два сверкающих сапфира. Приглядевшись получше, он понял, что это глаза эльфийки. Они действительно напоминали искрящиеся сапфиры. Губы были настолько нежными и чувственными, что так и хотелось их коснуться. Серебряные локоны переливались на солнце и спадали искристыми водопадами на траву. Кожа была подобна бархату, и от её прикосновений внутри всё пылало страстью. Белоснежное платье с пикантным вырезом демонстрировало роскошную пышную грудь, которая поднималась от частого дыхания. На шее висел кулон в форме луны, и нежное тёплое сияние, исходившее от него, действовало успокаивающе.