скачать книгу бесплатно
– Нет, не узнал.
– Ты умер и пришел за мной? – спросила я.
– Нет, – ответил он холодно и отчужденно.
– Но у тебя тело Рэма…
– Я взял его тело напрокат, – ответил он и быстрой походкой направился в сторону железнодорожного вокзала».
От Комментария редакция решила воздержаться. Возможно, кто-то хотел нас разыграть».
Все перепуталось не только в сознании горожан, которые еще долго будут судачить на все лады о происшедшем, дополняя и выдумывая новые слухи и сплетни, но и в голове Колымея. Он даже не подумал о последствии своих деяний. И теперь, сидя в холле на диване, Никак не мог сосредоточиться, мысли разбегались: такой поворот событий равноценен мине замедленного действия, которой суждено взорвать общественный интерес.
Он снова уткнулся в газету, но был слишком взволнован, чтобы читать.
Шурша домашниками, в холл спустился Игнат. Глаза его выдавали раздражение и досаду: битых два часа уговаривал Полину, но та упрямо стояла на своем – навсегда покинуть ненавистные ей болота.
– Нервы мои вконец расшатала, – сокрушался он, усаживаясь рядом с Колымеем. – На все мои доводы и предложения ей начихать. Так и сказала – на-чи-хать! Единственное, чего смог добиться – отсрочки до осени. Уморился, друг мой, даже горло пересохло.
– Значит надо его промочить, – высказал чародей, все еще находясь под впечатлением прочитанного в газете.
– Считай, предложение принято.
– Промочим, а потом я тебе любопытную сказку поведую.
– Какую?
– Расслабимся, узнаешь.
Они вышли во внешний двор. Липкий туман уже поднялся с болот, и рассеянный свет заставлял его светиться изнутри. За этюдником застали Кассандру. Из царства болот мысли переносили ее в иное, настоящее царство – с роскошными дворцами, висячими мостами, благоухающими садами и вековыми дубравами.
– Скажи, дочь моя, никаких особых странностей ты не заметила в городе? – спросил отец.
– Город кажется переполошился, – оторвавшись от этюдника, ответила она. – Только и говорят о каком-то исчезнувшем трупе: и в троллейбусе, и в очередях, и на почтамте. Мол, покойник разгуливает по городу…
– О чем это она? – рассмеялся Игнат.
– Все о том же, – ответил Колымей и протянул ему «Гордские новости». – Вот полюбуйся, только не впадай в истерику. – Потом снова перевел взгляд на дочь. – Есть мнение попировать. Накрой столик в беседке, выставь моего лучшего коньяка – пятизвездочного, армянского. И пригласи, пожалуйста, Полину Свиридовну – ей тоже не мешало бы расслабиться:
Бородачи проследовали в беседку. Она как бы довершала ансамбль малых архитектурных форм на заброшенном в океане жизни островке, Плющ и жасмин буйно цеплялись за металлический штакетник, образуя куполообразный зеленый шатер. Не было ни ветерка, и болотный туман, казалось, недвижно навис над развалинами.
Пока Игнат читал газету, Кассандра накрыла и засервировала стол с таким изысканным вкусом, что не пировать было нельзя.
Ленивой походкой из-за живой изгороди появилась Полина – массивная женщина с пышным бюстом, живыми светло-синими глазами, и, казалось, все вокруг пришло в движение,
– По какому случаю? – спросила она, заставив себя улыбнуться.
– Пока это сюрприз, – благодушно откликнулся Колымей. – Но этому сюрпризу, к сожалению, суждено так же быстро улетучиться, как туману над нашими болотами.
– Люблю сюрпризы, – усмехнулась она, – без них жизнь скучновата. В ее глазах неожиданно мелькнула тень игривого укора: – А вы, я вижу, Арсен Давидович, изменили своим принципам?
– Что вы имеете в виду?
– В нашем доме поселился пятый человек. Кто он?
Колымей уклонился от прямого ответа:
– Ему необходимо хорошенько выспаться, набраться сил, а уж потом я представлю его вам.
Услышав этот разговор, Кассандра насторожилась. Она понятия не имела ни о каком постояльце, однако ее любопытство было подогрето этим неожиданным известием. Мысли невольно зацепили отцовские слова: «Твой принц уже в дороге, он спешит сюда…» И в ней взыграло страстное желание узнать, кто бы это мог быть.
– Отец, ты хочешь сказать, что принял в нашу семью нового человека? – она старалась говорить с безразличием, чтобы не выдать своего замешательства. – Так ли я поняла?
Отец одобрительно кивнул.
–Да, дочь моя, на временное поселение. Я попросил Игната Харитоновича пригласить его к нам. Некогда он был моим студентом, весьма одаренным. У него превосходная, я бы даже сказал, компьютерная память, отменное здоровье, высокое чувство долга.– Когда-то он был моим деловым партнером, помогал в проведении опытов по парапсихологии. Думаю, что он придется по душе каждому из нас.
– И где же он? – допытовалась Кассандра.
– Сейчас спит. Я встретил его ночью, он сильно простыл, добираясь сюда в грозу. Его всего трясло, пришлось дать ему снотворного.
Полина не могла не заметить перемены в настроении Кассандры: в выражении ее лица удивительно сочетались оживление и сладострастие. Всякая попытка Полины сблизиться с ней наталкивалась на глухую стену молчания, а тут девушка всем на удивление стала открытой и доступной.
– – Не гость ли нежданный повинен в твоих переменах? – Полина лукаво подмигнула ей.
– Нежданный? – Кассандра недоуменно посмотрела на нее. – Я так не думаю. Раз отец пригласил его, значит следует принимать гостя как друга семьи.
– Тебе уже за двадцать, милочка, а рассуждаешь как ребенок, – на лице Полины отразилось то ли умиление, то ли жалость. – В твой годы я бы, не раздумывая, оставила общество пожилых людей и окунулась бы в городскую сутолоку. Там все по-другому. Уличный шум не затихает ни днем ни ночью, танцы длятся допоздна, из распахнутых окон льются музыка, смех. В твоем возрасте интересы должны быть другими…
Колымей дал ей высказаться, сохраняя внешнее спокойствие. Он надеялся растопить холодок ее высказываний по-своему, по-колымеевски. Нет, он не будет метать молнии, но никому не позволит лезть со своим уставом в его берлогу, нарушать установившееся безмятежье на развалинах, влиять на хрупкое равновесие Кассандры. Именно иллюзорный мир, которым он окружил дочь, помогал оградить ее от тлетворного влияния городской жизни, той самой, для которой ее возвышенная натура не предназначена. Знал он и другое: чтобы расположить к себе Полину, нельзя вступать с ней в перепалку.
Ощутив на себе проницательный взгляд Колымея, от которого повеяли волны нервного напряжения, лицо Полины потеплело.
– Я завела этот разговор не для того, чтобы вбить клин между тобой и отцом. Напротив, именно за преданность отцу, наверное, я люблю тебя, мой райский ангелочек, увядающий среди чахлой природы. – И снова в ее словах прозвучала неумолимая логика, которую Колымей не мог ни понять, ни объяснить. Словно спохватившись, она неожиданно спросила: -Ты не будешь возражать, если иногда мы вместе будем совершать вылазки в город? Тебе не будет обременительно мое общество?
– Конечно нет, Полина Свиридовна, – примирительно улыбнулась Кассандра. – Вдвоем всегда интереснее и веселее.
Все это время, пока Полина тараторила, Колымей старался держать себя в руках. Молчал и Игнат: он был не столько поглощен, сколько потрясен заметкой в «Городских новостях». Пришел в себя лишь тогда, когда Колымей дернул его за рукав и жестом предложил разливать коньяк.
Поднявшись, хозяин замка окинул взором присутствующих и, добро-душно глядя на Полину, произнес тост:
– Между прочим, я люблю этот мир, окруженный болотами, и не променял бы его ни на какие другие блага. Именно здесь совершается все, что было мной задумано. И я благодарён Игнату и его неизменной спутнице Полине Свиридовне за то, что они разделяли мое общество в течение двух долгих лет. Учитывая мою искреннюю привязанность к вам, сегодня по моей просьбе Кассандра приобрела для вас вот что, – он достал из кармана халата конверт и передал его Полине. – Примите в знак признательности две туристические путевки. По ним вы сможете в течение месяца путешествовать по странам Средиземноморья.
В глазах Полины мелькнул блеск, и она благожелательно кивнула. «Ах, это женское тщеславие и показное самолюбие, – подумал Колымей. – За ними скрывается внутренняя податливость и радость желания…»
15
Было почти восемь вечера, когда машина, набрав скорость, понеслась в самую гущу торгового центра. Некоторое время они ехали молча: Вадим думал о том, как завязать разговор, а Светлана, возбужденная от неожиданного поворота судьбы, задумчиво глядела в боковое окно. Съехав с основной магистрали в лабиринт домов старой постройки, он наконец спро
сил:
– С сыном все нормально?
– Он надежно спрятан.
–Светлана Михайловна, я прекрасно понимаю ваше состояние, Вадим наискосок глянул на нее и участливо произнес: – Теперь я уверен, что вы жертва чьих-то грязных замыслов.
Спасибо за понимание и сочувствие, – услышал в ответ. – Зовите меня просто Светлана. Мне кажется, что я с ума сойду, если вся эта история затянется.
–А что вы сами думаете?
– Уверена, что смерть Рэма и исчезновение трупа – дело одних и тех же рук.
– Почему?
– По дороге в деревню к сыну я прокручивала в памяти все, что знала, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Вспомнила, что Рэм как-то говорил, что в его организации действует непреложный и жесткий принцип – «принцип древа», смысл которого я так и не смогла разгадать. Но смерть Рэма, думаю, была подчинена именно этому принципу… Поймите меня правильно, если я стану слишком откровенной, то это может стоить мне жизни -убийцы не остановятся ни перед чем.
– Вы в этом уверены?
– Думаю, что какая-то банда, в которой, как я полагаю, вращался мой муж, беспощадно убирает всех свидетелей. Сперва неугодным для них стал Рэм, а как только я попала под внимание следствия, немедленно последовала угроза – обезглавленный крысиный трупик. Намек явный. Значит, теперь я у них на крючке.
– Светлана, обещаю не злоупотреблять вашим откровением, – мягким голосом проговорил Вадим. – Ни единого слова, услышанного от вас, не будет предано огласке. Но ваша помощь следствию может не только вывести нас на преступников, но и облегчит вашу участь. Скажите, кого следует подозревать?
Она задумалась на мгновение, как бы решая головоломку: быть откровенной перед молодым следователем или пропустить вопрос мимо ушей? Наконец решилась:
– Думаю, надо хорошенько потрясти Васина.
– Но он утверждает, что знаком с теми двоими в ресторане так себе, шапочно.
– Вот негодяй, – ее губы даже затряслись от злости, – врет и не краснеет. Они всегда были не разлей вода.
– Вам знаком тот, второй, за столиком в ресторане?
– Старый друг Рэма, Яков Тарасов. Не думаю, что это он отравил. Хотя… Сочувствие Вадима к Светлане росло с каждой минутой.
– Кто мог стоять за всей этой историей?
– Помню, год назад, когда у нас с Рэмом были нормальные отношения, мы с ним заехали в загородное местечко Пустошь Бор – на бывшую дачу бывшего первого секретаря обкома партии. Семь лет назад, когда к власти пришли реформаторы, эту дачу на паях выкупили три предприятия, якобы для отдыха своих рабочих. Так мне объяснил Рэм. Но мне что-то с трудом верилось в это, так как все там утопало в роскоши: уютные коттеджи, финская баня, бассейн с фонтанами, теннисный корт, прислуга из отборных красавиц… Ну, сами понимаете, такое рабочему человеку только во сне может присниться…
Она умолкла и, глянув в боковое окно, жестом показала, что пора сворачивать налево. Вскоре машина, замедлив ход, остановилась напротив пятиэтажного дома.
– Всего на несколько минут, – открывая дверцу, сказала Светлана. -Ждите меня здесь.
Он вопросительно посмотрел на нее. Ее лицо было восхитительно прекрасно: темно-карие глаза – огромны, влажные губы – маняще приоткрыты, темные кудри отливали серебром. Округлая грудь, соски которой выпирали из-под легкой ткани, направлена прямо на него.
– Я провожу вас, – возразил Вадим и тоже схватился за ручку дверцы, – Не беспокойтесь, – категорично бросила она. – Я быстренько соберу кое-какие вещицы и сразу спущусь. К тому же мне надо переодеться.
Вадим провожал ее взглядом, продолжая любоваться изящной фигурой жгучей брюнетки: она шла красиво, ягодицы вразброс. Размахивая большой черной сумкой, она легкой походкой скрылась за углом своего дома.
Он понимал, что нельзя доверяться только интуиции, которая может быть обманчивой, но никак не мог поверить, что эта красивая женщина способна на убийство. Там, на допросе, она больше походила на загнанного в клетку зверька с трепещущим от страха телом. Разумеется, трудно проникнуть в мир ее чувств и Побуждений, но в том, что она не виновата, -Вадим не сомневался. Толстокожий Маркин, конечно, будет настаивать на ее аресте, "и это будет выглядеть вполне логично: улик против нее – пруд пруди. Но улики можно придумать, подкинуть… Зато ни в какие логические рамки не вписывались другие факты: исчезновение покойника, обезглавленный крысиный трупик, естественный страх женщины за свою жизнь и жизнь сына.
Неожиданно его внимание привлекли двое мужчин, стоящих на углу Светланиного дома. Один – молодой, лет тридцати, стройный брюнете пышной шевелюрой, второй – лет пятидесяти, на голову выше своего напарника. Они, оглядываясь по сторонам, что-то обсуждали, потом молодой отделился и, удовлетворительно кивнув головой, скрылся за. углом. Другой мужчина постоял, прислонившись спиной к стене, затем стал нервно расхаживать по тротуару, размахивая свернутой в трубочку газетой.
Вадим оглядел его с ног до головы. Это был высокий, брюхастый, степенный в походке человек с короткой стрижкой. Вадим стал лихорадочно припоминать, где его видел.. Вдруг замер: неужели Васин? Только у него была такая тяжелая нижняя челюсть с двойным подбородком, которая запомнилась ему там, в ресторане.
Настороженность росла, появилось ощущение злого умысла. Он снова упрекнул себя за то, что не настоял проводить Светлану до квартиры. «Внешнее добродушие, – вспомнил он ее мнение о Васине, – это просто личина, за которой скрывается сущий дьявол». А, что если этот дьявол пробудился? Мозг заработал на всю катушку. Выходит, что Светлана хорошо знает этого типа, если дает ему такую характеристику?
На заднем сидении Вадим нашел старую газету и, изобразив увлеченно читающего человека, не отрывал взгляда от объекта своего внимания. Часы на приборном щите машины уже остукали минут тридцать – столько отсутствовала Светлана. Тревожное чувство росло. Исполнять роль стороннего наблюдателя не хотелось. Значит, надо действовать.
Он еще раз смерил Васина взглядом, выждал, пока тот повернется к нему спиной, и почти бесшумно выскочил из машины. Воспользовавшись еще одним таким моментом, прошмыгнул у того за спиной, вбежал во дворик и исчез в подъезде. Там было тихо, безлюдно. Вадим рысью поднялся на четвертый этаж. Дверь была открыта. Он проник в коридор и остановился возле, двери в гостиную.
– Светлана! – крикнул Вадим. – Не слишком ли долго вы собираетесь!
Ответом ему было молчание.
Прислушался – ни шороха. Вадим открыл дверь. В это вечернее время комната, где еще накануне он стоял в скорбном молчании возле гроба с Рэмом, утопала в душном полумраке – она была унылой, холодной, мертвой. Вадим несколько раз зажмурился, чтобы привыкнуть к темноте, но ничего толком не мог разглядеть. Нашарив на стене включатель, нервно нажал на кнопку, но свет не зажегся. Когда зрение адаптировалось, увидел, что с окна исчезла одна штора – она теперь была наброшена на гроб.
– Светлана! – оглядываясь, снова крикнул Вадим, но уже не так громко.
Его голос лишь на мгновение прорезал тишину и замер в ушах. Тут что-то не так, подумал он. Чувство тревоги сменилось паническим страхом. Появилась уверенность, что кто-то находится в квартире, может быть даже в комнате, и наблюдает за ним. Действительно, рядом что-то проскрипело. Вадим достал из кармана зажигалку, чиркнул по ней пальцем и осветил, комнату.
– Светлана! – уже настойчиво крикнул он.
И тут до слуха отчетливо донесся легкий хлопок входной двери, затем – шум шагов по лестнице.
Вадим снова чиркнул зажигалку и, пока та горела, сдернул с гроба штору и ошеломленно уставился на него. Там лежала Светлана. Голова ее повернута налево, на горле проступала полоска от запекшейся крови. Вадим почувствовал, как задрожали колени и страх захолодил спину.
Следовало что-то делать, чтобы не поддаться ужасу, который копошился в глубине его сознания. Убийца не мог далеко уйти. Сперва Вадим собрался пройтись по квартире в надежде, что кто-то здесь скрывается, но какой-то смутный инстинкт подсказал, к чему это может привести. «Сволочи! – молча выругался он. Жар гнева опалил его лицо, ярость стучала в висках. – Меня, как младенца, обвели вокруг пальца…» Вадим винил себя в смерти женщины, к которой испытывал определенные чувства, женщины, которую собирался защищать.
Он возвратился к выходу. Рассудок отказывался что-либо соображать. Но что-то предпринимать надо. Он покинул квартиру, бросился вниз по лестнице, выбежал на улицу, к машине, чтобы взять из бардачка пистолет и связаться по рации с Жаном.
Прежде, чем открыть дверцу машины, осмотрелся по сторонам – Васина не было видно. Наконец потянул на себя ручку. Что-то ослепительное вспыхнуло у него перед глазами. В следующий миг раздался взрыв и волной отбросило его на несколько метров. Сперва появилось ощущение, что голова раскололась. Потом наступила глухая темнота.
16
Когда Полина вместе с Кассандрой ушли под своды замка, луна висела над островком очень низко, и по болотам тянулась длинная серебристая полоса. Бородачи, как бывалые заговорщики, переглянулись и пропустили еще по одной стопке. Разговор невольно коснулся заметки «Беглый покойник… блуждает по городу». Игнат забрасывал чародея вопросами, не переставая восхищаться его талантом, а тот охотно отвечал, не скрывая своего возбуждения. Так продолжалось с полчаса, пока Игнат окончательно не уяснил себе, что произошло на самом деле.
Подпирая ладонью раскрасневшееся лицо, он спросил:
– Тебя можно поздравить с победой?
– Это наша общая победа. Мы заполучили то, что желали, но разве мог я предвидеть, что возникнут такие последствия. Мы привлекли к персоне нашего гостя внимание не только общественности, но и криминальной шайки, в которой вращался Рэм. И теперь никто не поверит, что это не он, а Мидас.
– То есть совершенно другой человек?
– И как же быть?
– В конце концов дело сделано и придется плыть по течению. Оно, конечно, будет бурным, мятежным, подчас непредсказуемым, но нам не привыкать к превратностям судьбы.
