Трясина

скачать книгу бесплатно


– Всему есть объяснение. Подумать надо. В подземных призраков я никогда не верил. Провести двенадцать, а то и больше лет под землей без пищи и воды – это тоже отметаю. – Колымей нахмурил лоб и приказал себе: «Думай!-Думай! Что это может быть?» Плеснув в бокалы бренди, он глянул из-под очков на Игната: – Скажи, в тот день, когда мы встречали Мидаса, ты запер ворота на болотах, как я тебя просил?

– Да. А что?

Минут пять Колымей задумчиво ходил по беседке из угла в угол. Вскоре его лицо отразило озарение.

– Есть версия! Мы ее сейчас проверим.

Он дал знак Игнату следовать за ним. Они протопали к краю внешнего двора, туда, где холмистая площадка сходилась с тропинкой. Колымей поднял лежащий здесь шест, потыкал им в трясину. Оттуда всплыли ветки деревьев, покрытые жижей. Потом склонился над болотом и раздраженно выругался:

– Вот сволочь!.. Теперь все ясно.

– Что ясно? – на лице Игната застыло удивление.

– Тут, оказывается, есть подземный ход, о котором я раньше понятия не имел. Видимо, кто-то выследил Мидаса, приняв его за Рэма, шел по его следам. И вот здесь провалился в болото. Когда трясина его засасывала, он стал судорожно хвататься за эти ветки, которые, полагаю, закрывали отверстие в холме. Цепляясь за них, он пролез каким-то образом в дыру, от которой подземный ход ведет прямо туда, где мы встретили этот кошмарный призрак, обляпанный такой же жижей, как эти ветки.

– И что из этого следует?

– То, что за Рэмом, а значит за Мидасом, началась охота. И это меня очень беспокоит.

20

Жан сидел за письменным столом, размышляя о своем положении. Он несколько раз выстраивал собранные факты в логическую цепь, но она всегда обрывалась. Конкретной картины не было. И вдруг остановился на мысли: кто-то всегда обходит его. Стоит ему нащупать след, как он тут же заметается, будто кто-то читает его задумки. Партию в догонялки он явно проигрывает сопернику. Стоило пригласить Светлану к сотрудничеству, как через день ее безжалостно убивают. Неужели та же участь постигла Аделаиду Андреевну и ее внука? Накануне он выезжал в Нечаиху, чтобы сообщить матери о гибели Светланы, но ни ее, ни внука не обнаружил. Ее приятельница сказала, что они отправились в лес по грибы и не вернулись. Заблудились? Вряд ли. Версия напрашивалась сама собой: мать Светланы знала много того, что ей не следовало знать.

Жан придвинул к себе телефон и позвонил Королеву.

– Здравствуй, Леша! Ты можешь зайти ко мне по очень важному делу?

Да, я у себя. Жду.

Подперев голову руками, он посмотрел в окно: на улице, продолжал моросить затяжной и нудный дождь.

Жан вынужден признать, что в этом безумном мире страх и скорбь стали реальными явлениями, глубоко проникли в людское сознание. Он никогда не мог быть терпеливым наблюдателем и ненавидел преступление в любом его проявлении, не мог выжидать, когда у него под носом орудуют подонки всех мастей. Даже шестнадцатилетняя служба не прибавила ему выдержки и смирения. И сейчас он готов ринуться в бой, но не знал, где и с кем воевать. Преступник стал умен, изворотлив, недосягаем.

Испытать чувство ненависти к убийцам судьба уготовила ему в раннем возрасте: его отца, подполковника милиции, какие-то подонки застрелили в подъезде собственного дома тогда, когда ему шел тринадцатый год. И тайная мечта подростка б возмездии вкралась в его сознание.

Теперь надо надеяться только на себя. Маркин готов навешать на него всех собак, чтобы доказать тщетность его усилий и прикрыть дело. Почему? Ведь как дважды два ясно, что Рэм жил в криминальной среде, а там за непослушание по головке не гладят – ликвидируют как неугодного. Жан попытался сконцентрировать внимание на встрече с Васиным в ресторане, но перед глазами всплыл покойный Рэм, лежащий в гробу. Почему, спрашивал он себя, когда дело стало вырисовываться, труп взял да исчез? И бесследно; Кому это надо? А что, если Вадим прав, утверждая, что это непостижимая разуму мистификация?

Мысли метались в голове вразнобой. С чего начать? Мог, скажем, тот второй, что сидел с Рэмом, подсыпать яд в бокал с мадерой? Потом, завладев ключами, появиться у него на квартире и выкрасть из дневника листы с записями? Конечно, логичнее было унести тетрадь целиком. Но почему Светлана скрыла от него, что тоже была в этот день в ресторане? Человек, не замешанный в преступлении, так не поступает. Впрочем, кто бы не отравил Рэма, несомненно одно: убийство заказное. А раз так, то за этим кто-то стоит. Видимо разгадка таится в том самом чертеже, который он выкрал из письменного,стола Рэма: на нем изображено ветвистое дерево. Вероятно, рисунок имеет прямое отношение к «принципу древа», о котором говорила Светлана. Но разгадать таинственный смысл изображения никак не удавалось.

Наконец появился Королев.

–Леша, выручишь? – встретил его вопросом Жан.

– Сперва выкладывай, а потом спрашивай.

Жан рассказал о своих подозрениях в отношении Наташи.

–Этому, конечно, трудно поверить, – открылся Жан, – но кто-то в управлении информирует о каждом моем шаге.

– И что ты предлагаешь?

– Установить «жучок» в ее телефоне. Причем такой, чтобы он фиксировал разговор независимо от того, говорит она по телефону или нет.

– Без разрешения Маркина не могу. Уволит в два счета.

– Леша, под мою личную ответственность, иначе мне никак не выйти из замкнутого круга. Если шеф что-нибудь разнюхает, беру огонь на себя

– Ну…

– Не возражай, Леша, всего на лару дней. А вдруг… За это время я постараюсь спровоцировать ее на звонок.

Затрещал телефон. Жан поднял трубку.

– Слушаю.

– Маркин вернулся, – послышался сухой голос Наташи.

Жан бросил трубку, схватил куртку со стола, потом остановился.

– Ну, что, Леша, договорились? Считай, что с меня причитается.

Королев пожал плечами, тяжело вздохнул и вышел.

Жан потянулся через стол, на котором царил полный беспорядок, взял нужную газету и, заставив себя успокоиться, отправился на встречу с шефом.

21

Зинаида вернулась домой раньше обычного. Часы показывали половину шестого. Хотя в фотоателье, которым она заведовала, клиентов было хоть отбавляй, в этот день у нее все валилось из рук. Она никак не могла придти в себя, избавиться от навязчивого и тягостного ощущения встречи… Но с кем? Тут она никак не могла подобрать нужных слов – то ли с реальным Рэмом, то ли с его призраком, то ли с загадочным пришельцем.

Она разделась в прихожей, прошла в ванную и приняла обжигающий тело душ, чтобы освежиться, стряхнуть с себя чувство недоумения и смятения, набросила на плечи халат и отправилась на кухню готовить крепкий кофе.

Коварные мысли продолжали сверлить ее сознание. «Может быть не Рэма я видела в гробу, а двойника, брата-близнеца, о котором понятия не имела? Впрочем, разве могут быть двойники с одинаковыми шрамами на верхней губе? Да и на тыльной стороне ладони, где так же, как у Рэма, был тонкий след шрама. А что, если это – иллюзорная реальность? Я никого не встречала, а желаемое приняла за действительность… »

Сварив кофе, она налила его в стакан и отправилась в гостиную-вдруг, вытаращив глаза, замерла.

В кресле, развалившись, сидел стройный брюнет с пышной шапкой взлохмаченных волос, атлетически сложенный, под его тяжелыми векам – большие темные глаза с хитроватой ухмылкой. Откинувшись на спинку, он, покуривая, небрежно вертел на указательном пальце связку ключей.

– Кто вы? – придя в себя, спросила Зинаида. – Что вы делаете в моей квартире?

– Только без истерики, – равнодушным голосом процедил тот. – Нас Рэм пригласил, вот и пришли. – Он оторвал руку от подлокотника и активнее закрутил на пальце ключами. – Эту связку, как видишь, он доверил нам.

– Вам?

– Да, нам, – услышала она пронзительный фальцет и обернулась.

Последние слова принадлежали появившемуся из-за шторы уроду. Это был коротышка с огромной головой, сидящей прямо на плечах, хорькова-тыми глазками, бесформенным телом, к которому приделаны короткие голенастые ноги и короткие ручки. Видно, состряпан он был под пьяную руку. Для довершения этого образа не хватало только рогов, копыт и хвоста. На лице играла улыбка – то ли плутовская, то ли идиотская.

– Знакомься, – усмехнулся брюнет, глядя на Зинаиду. – Это наш вездесущий Плющ. У него очень цепкие руки и реакция, как у кошки. С ним мы явились узнать, где твой драгоценный дружок Рэм.

– О чем вы? – голос ее срывался на крик. – Ваши подонки убили его. Или вы этого не знаете? Друзья называются… Таких друзей надо бросать в унитаз и смывать их за ненадобностью.

– Поосторожней, сикуха мокрожопая, – погрозился брюнет, с презрением отшвырнув сигарету. Он извлек из внутреннего кармана куртки нож и демонстративно стал чистить им ногти.

Зинаида смотрела оценивающе и холодно. Она быстро скосила глаза, прикидывая расстояние от кресла до двери, резко повернулась спиной и выскочила бы из комнаты, но перед ней мгновенно вырос, как валун, карлик. Он схватил ее за халат, сорвал его, обнажив ее тело.

– Шалый, как, вместе будем развлекаться с цыпочкой или по очереди?– урод похлопал ее по бедру и захихикал, крайне довольный своей идеей. – А тут есть чем поживиться.

– Отцепи руки, грязное животное! – она с омерзением ударила Плюща коленом в пах и тот, опрокинув проигрыватель, отскочил к стенке и плюхнулся на пол, продемонстрировав свои короткие ноги. – Что вы от меня хотите?

– Чтобы ты была спокойной и рассудительной, – поднявшись из кресла, сердито буркнул Шалый, продолжая держать в руке нож с обоюдоострым клинком. Он приблизился к ней пружинистой походкой, приставил тесак к горлу и спокойно отчеканил: – Мы хотим, чтобы ты делала то, что мы тебе прикажем. Ты должна охмурить следователя по фамилии Осипов, по имени Жан. И с помощью своих изумительных чар и объемов, направить следствие в другое русло. Он занимается причинами отравления Рэма, а надо, чтобы он взялся за поиски его трупа. Запомни, Рэм нам нужен живой или мертвый. Ну, как, Зинаида? Дело для тебя пустяковое.

Она зло глянула на Шалого, подобрала с пола халат, снова набросила его на себя и села на диван.

– А вы, ребята, не того? – она покрутила пальцем у виска.

– Ну, что ты, цыпочка, – язвительно фыркнул Шалый, взмахнув в воздухе ножом. – Мы академики в своем деле.

Говорить она уже была не в силах – ее сковывал страх. Глаза перебегали с Шалого на Плюща, который, почесывая затылок, успел подняться с пола. Под рукой не было подходящего предмета, которым могла бы вооружиться. Значит, придется хитрить и, воспользовавшись первой возможностью, спастись бегством. Кровь стучала в висках. На столике рядом с диваном увидела стакан с недопитым кофе – с толстыми стенками и тяжелым дном. Она мигом схватила его и запустила в чернявого. Тот успел увернуться, и стакан, пролетев мимо, ударился в стену и разлетелся на мелкие кусочки.

– Эй, сучка! – грозно выкрикнул Шалый. Он подскочил к ней и снова уперся острием ножа в горло. Глаза Зинаиды расширились от страха. -Тогда пеняй на себя. Впрочем…

Шалый подошел к телефону, взял трубку, набрал номер.

– Это ты, Зюзя? – спросил он. – Дай-ка трубку гаденышу.

Он повернулся к Зинаиде.

– Мадонна, тебя просят к телефону.

– Я не желаю ни с кем говорить! – язвительно выкрикнула она.

– Даже с сыночком?

– Что? – вырвалось у нее из груди. Она взволнованно подошла к телефону, взяла трубку. – Алло? Сашенька? Ты в полном порядке?

– Да, мамочка, – услышала она. – Делай так, как они велят, а то будут бить меня… Мамочка!

Сердце у нее сжалось, дыхание сперло.

– Успокойся, Сашенька, все будет хорошо, скоро мы будем вместе…

Разговор прервался.

Она снова села на диван и, рыдая, склонила голову к коленям. Слезы заволокли глаза. Она замотала головой, издав душераздирающий вопль:

–Не-е-ет!

Теперь Зинаида проклинала тот миг, когда решилась позвонить в редакцию «Городских новостей» и рассказать о своей встрече с Рэмом. Какой черт дернул ее за язык? Но дело было сделано, надо как-то выкручиваться.

– Ладно, ваша взяла, – она подняла голову, смахивая слезы. – А какая гарантия, что с сыном ничего не случится?

– Люблю сговорчивых, – добродушно откликнулся Шалый. – Мы возвратим сына обратно в оздоровительный лагерь, как только выполнишь нашу установку. Но знай, шуток мы не любим.

– Но Рэма нет в живых, – сбивчиво произнесла она. – Он умер от смертельной дозы…

– Это мы без тебя знаем, – прервал ее Плющ, сверля Зинаиду ненавистным взглядом. – Но ты же виделась с ним в городе… после смерти, – и он вдруг разразился глупым смехом. – Вполне живой, даже ходячий труп. Он-то нам и нужен. Тот самый, о котором ты прокаркала в газету.

– Ну, а зачем вам тот следователь, с которым я должна познакомиться? Вы и его хотите убрать?

– Ну, что ты, цыпочка, – по лицу Плюща скользнула все та же идиотская улыбка. – Мы ментов не убираем. Их надо беречь, а неразумных направлять на путь истинный. Поняла?

– И что я должна делать.

Лицо Шалого оживилось.

– Пока ничего, но к встрече с ним будь готова в любую минуту. Мы тебе обязательно дадим знать. Для этого у нас есть номера твоих телефонов -домашнего и рабочего.

– А как я с вами свяжусь? – пробормотала она, не спуская с чернявого озабоченного взгляда. Зинаида тут же смекнула, что это, по всей видимости, они убрали Рэма и, завладев ключами, проникли в ее квартиру.

– Хороший вопрос, – холодно, но с облегчением глянул на хозяйку Шалый и достал из кармана бумажку. – Вот тебе номер телефона. Без надобности не звони. И запомни, о нашем уговоре никто не должен знать, иначе ты никогда не увидишь своего сыночка.

Он кивнул Плющу, и оба они также неожиданно исчезли, как и появились!

Оставшись одна, Зинаида перевела дух. Она понимала, что отказ может закончиться трагической развязкой, а защищать ее от этих подонков некому.

22

Тело, усыпленное новым духом, пробуждалось.

Мидас открыл глаза, уставился в высокий потолок с облезлой штукатуркой. Мысли витали в тумане. Что-то – то ли галлюцинация, то ли сон, то ли мираж – то и дело врывалось в его «я» и заставляло терзаться тем, что оставил на полпути нечто важное, родное. Он слышал, как бьется сердце, разгоняя кровь по всему телу. Глубинное внутреннее зрение подсказывало, что этот магический акт не был сном, а чьей-то настойчивой прихотью.

Наконец, осознав, что с ним приключилось, он приподнялся на локти и застыл: отворилась дверь и в комнату бесшумно вошел знакомый стареющий человек с накрытым салфеткой подносом – худенький, с блуждающей улыбкой в зарослях седеющей бородки. Из-под густых бровей смотрел на него горячий и твердый взгляд.

– Здравствуй, Мидас, – услышал он хриплый голос. – Знаю, что ты голоден.

Неопределенно мотнув головой, Мидас сел на кровати, спустил ноги на пол. Стройный, мускулистый, пышущий силой. Ну, точь-в-точь Рэм, подумал Колымей, те же большие карие глаза, только с другой подсветкой изнутри. В нем могучие силы, и эти силы надо раскрыть…

–Пей и ешь, – чародей кивнул на поднос. – Тебе необходимо набраться энергии, она тебе очень пригодится. Потом я познакомлю тебя с нашим общим планом.

Мидас отпил глоток горячей черной жидкости, ощутив приятный аромат, и допил ее до конца.

– Божественный напиток, – вздохнул он полной грудью, потом ощупал себя, желая еще раз убедиться в реальности происшедшего. – Чувствую – значит живу.

– Живешь ты в новом качестве уже два дня, – пояснил Колымей. -Почти столько времени мы дали тебе поспать. Лишь двенадцать часов ты бодрствовал, когда добирался сюда.

– Припоминаю, – задумчиво произнес Мидас. – Это сон притупил мою память. Теперь вижу… Во всех подробностях. Вижу свое бегство… И людей, и город, и лес, и болота…

Он поежился, слегка содрогнувшись. Его новая плотская оболочка была непривычной, тесноватой для духа. Но он знал, что только в процессе биологической регенерации дух может стать составной частью тела, что этот процесс восстановления всегда сопряжен с неприятными ощущениями.