Груз детства

– Скажешь папе что была у Светы поняла? – повторяла Карина снова и снова.

Я соглашалась, и сестра мне возвращала соску, которая по дороге из садика неоднократно падала. По дороге домой Карина проверяла, как я усвоила материал. Забирая соску, она меня спрашивала раз за разом: «Где ты была?».

Папа вернулся с вахты раньше времени. Мама сказала папе, что я у соседей сверху и отправила Карину сбегать за мной в ясли в одном платье. Чтобы у папы не было вопросов… Это был май. Погода в магаданском мае колеблется от нуля градусов до десяти.

Дома папа очень ругался и кричал. Но я орала сильнее. Он не выпускал меня из рук, обнимал, укачивал и возмущенно спрашивал маму: почему я такая грязная, почему от меня воняет и почему я так исхудала. Мама отвечала, что отлучает меня от груди.

И жаль я не могла вмешаться в их разговор и рассказать папе, что мама меня не забирает из яслей, а там я ничего не ем, потому что постоянно сосу соску. Соска помогает мне пережить ужас и брошенность. А за то, что я не ем меня наказывают, раздевая догола. Чья-то мать угостила меня печеньем, и я не могла его съесть, поскольку для этого нужно было вытащить изо рта соску. А соску я достаю только, чтобы докричаться до мамы у входной двери. Но моя мама меня не слышит. Чья-то мать, аккуратно вытирая мое лицо своим вкусно пахнущим носовым платком, возмущенно спрашивала нянек: «Вы их тут вообще моете?!».

А чтобы я не чесалась из-за своего диатеза одна безумная нянька связывает мои руки бинтами: перед собой, за спиной или над головой. И обе няньки зачем-то привязывают меня и остальных детей на ночь к кроватям. Когда привязывали только меня, то после ухода нянек меня пытался развязать Саша, а если развязать не получалось, он чесал меня сам.