Дети Ковчега

«Они за мной следят и даже не скрывают этого», – долго думать времени не было. Незнакомец не отставал, упрямо шёл следом. Мария чувствовала его всем своим телом, чувствовала, как он цепко держит её. Что делать?

«Ты должна выстоять!» – слова Захара Петровича искрой вспыхнули в голове, наполнили решимостью, заставили действовать. Мария остановилась, посмотрела на небо, солнце, на минуту вышедшее из-за облаков, блеснуло в её медовых глазах. Молодой человек опешил от неожиданности, когда девушка резко повернулась к нему, и застыл в метрах пяти. От той, кто заливалась слезами в метро, не осталось даже намёка. Теперь это она смотрела на него в упор, прожигая насквозь. Молодые люди стояли неподвижно друг против друга: два красных пятна, окружённые серым людским потоком. Не сводя глаз со своего преследователя, Мария решительным шагом направилась в его сторону. Растерянность смешалась с неловкостью, и людское течение скрыло его, смыло шумной волной. Мария осталась одна в толпе. Она долго стояла, смотрела в пустоту и не решалась сдвинуться с места. Только совсем озябнув, отправилась домой. Её никто не сможет испугать! Никто не сможет сломить! Она больше не оглядывалась в поисках слежки, зная, что её уже не будет. Дома, закрывшись на все замки и задёрнув плотные шторы, можно было облегчённо вздохнуть.

«Данлар, где ты?» – подумала Мария, тут же удивившись таким внезапным мыслям. Она не понимала, почему зовёт виновника свалившихся на неё бед на защиту, и рассердилась на себя.

«Я не воспользуюсь твоей помощью», – решила она.

* * *

Петляя по коридорам здания Дома Правительства, советник министра спешила на встречу с главой службы безопасности. Звук уверенных шагов тонул в мягком шерстяном ворсе ковровых дорожек. Фёдор Игнатьевич уже ожидал возле двери своего кабинета.

– Маша, проходите. – Он вежливо отошёл в сторону, уступив дорогу. – Что будете пить? Чай? Кофе? Что покрепче?

– Фёдор Игнатьевич, что вы хотели? – не желая затягивать неприятную беседу, спросила Мария. – Мне ещё всё для совещания подготовить нужно.

– Узнаю старую школу, – усмехнулся полковник, вежливо указав на кресло. – Присаживайся. С Сергеем работает другой советник сегодня, а у нас будет долгий разговор.

– О чём? Что случилось?

Фёдор Игнатьевич присел на край стола, внимательно посмотрел на девушку, не спеша достал сигареты и закурил.

– Не против? – спросил он, уже сделав пару затяжек.

– Нет.

Сигарета почти закончилась, а вопросы так и не прозвучали. Наконец, дымящийся окурок упал в пепельницу.

– Н-да, – тихо произнёс Фёдор Игнатьевич. – Заварили вы кашу, Маша! Где вчера были?

Мария удивлённо хлопнула глазами.

– У Захара Петровича в университете, – спокойно ответила она, прекрасно понимая, что глава секретной службы уже это знал.

Фёдор Игнатьевич покачал головой. «Искусно играет, – подумал он. – Продолжай в том же духе. Надеюсь, ты послушалась Захара и хорошо подготовилась». Раскурив очередную сигарету, он медленно выпустил тонкую струйку дыма к высокому потолку. Начинать неприятное и для него разбирательство он не спешил.

– После встречи министров ты вернулась в комнату переговоров. – Сквозь серый дым Фёдор Игнатьевич посмотрел на Марию.

– Да.

– Зачем?

– Я забыла блокнот с текстом речи Сергея Павловича и поэтому вернулась.

– И что потом? – без особого интереса продолжал задавать вопросы полковник. Всё его внимание было приковано к струйке дыма, которая в затейливом танце извивалась в воздухе и медленно расплывалась над головой.

– Я забрала блокнот и вернулась в зал, где начиналась пресс-конференция.

Фёдор Игнатьевич вскинул брови и вопросительно покосился на Марию. Её прямой спокойный взгляд говорил, что она уверена в себе и других ответов от неё не получить.

– А что случилось? – Мария с любопытством склонила голову набок, словно не осознавала всей серьёзности ситуации.

– Скажи, что ты видела, когда вернулась?

– Ничего.

– Совсем ничего? – Фёдор Игнатьевич сильно затянулся, шумно выпустил сигаретный дым и грубо смял в пепельнице окурок.

– Совсем.

Он тяжело вздохнул, достал из пачки ещё одну сигарету и покрутил в пальцах.

– Ты же не будешь против, если мы тебя проверим на полиграфе, Маша? – полковник равнодушно смотрел на красный огонёк, бегущий к фильтру. Вся затея с допросом ему не нравилась с самого начала, но Сергей Павлович настаивал, хотя и не объяснил причину своих подозрений. Разве можно решить задачу, не зная условия?

– Я не понимаю, что вы хотите от меня? Я же вам сказала, что ничего не видела. В комнате было пусто. Я забрала свой блокнот и ушла. – Мария держалась на удивление очень смело.

– Ты против проверки? Тебе есть что скрывать? – Фёдор Игнатьевич глубоко сел в кресло. Слегка щурясь, он смотрел на девушку.

«Если бы я знал, чего хочет Сергей», – подумал он.

– Мне нечего скрывать. Если детектор меня в чём-то оправдает, то я согласна.

– Отлично, – потирая руки, оживился полковник. – Заходите, – нажав кнопку селектора, сухо позвал он помощников.

В комнату вошли двое с большим чёрным чемоданом. Мария слегка занервничала при виде их безразличных лиц.

«Данлар ошибался. Это не будет простым разговором, – подумала она, скрипя зубами. – Сказать, что я его человек? Нет. Это может разозлить министра ещё больше».

– Нервничаете? – Фёдор Игнатьевич ухмыльнулся.

– Да. Я ведь даже не знаю, в чём меня обвиняют.

«Я тоже не знаю», – про себя сказал он, но вслух произнёс:

– А вы просто скажите правду. И всё!

– Я ничего не видела в комнате, – спокойным тоном повторила Мария.

– Посмотрим! – Маятник метронома плавно качнулся.

Равномерные удары, отсчитывая секунды, посыпались на пол. Тук. Тук. Тук. Стучала кровь в висках, повинуясь их ритму. Комната наполнилась только этим звуком, отражённым от голых окрашенных стен. Все предметы и воздух пульсировали в едином ритме. Тук. Тук. Тук. Били молоточки в голове. Ничего, кроме этого звука, больше не существовало. Тук. Тук. Тук. Два часа томительных и однообразных вопросов. Два часа метроном стучал, рассыпая время. Операторы показывали Фёдору Игнатьевичу, что тест Мария проходит успешно.

– Значит, умеешь обходить полиграф, – закуривая очередную сигарету, резюмировал полковник.

«Хорошо Захар тебя подготовил, – мелькнуло у него в голове. – Мне и делать-то ничего не надо. Справляешься сама».

– Ничего я не умею. Я говорю правду. – Мария освободилась от проводов. – Что вы хотите узнать от меня?

– Только то, что ты увидела в комнате.

– Но я ничего не видела!

– Мы поможем вспомнить. – Фёдор Игнатьевич схватил девушку за руку.

«Прости, Петрович, но иначе Сергей не отстанет. Будет требовать повторного допроса, уже с другой командой», – виновато подумал он.

Лёгкая дрожь пробежала по телу Марии. «А если не справлюсь?» – искрой промелькнула мысль в её голове.

Игла вошла в руку, разливая сыворотку. Тук. Тук. Тук. Громко отозвались вены горячей пульсацией. Скрыться за этим звуком, потеряться, не выдать себя! Тук. Тук. Тук. Бьют барабаны. Чеканят шаг часовые. Тук. Тук. Тук. Звук поселился во всём теле, бьётся наружу из грудной клетки, бешено пульсирует кровавым сгустком за рёбрами. Мир кружится перед глазами. Тук. Тук. Тук. Слушать звук. Только его.

– Фёдор Игнатьевич, советнику не в чем признаваться, – доложил один из помощников.

– Отлично. Пора закругляться. – Красный огонёк вспыхнул почти у самых губ.

Полковник еле скрыл довольную улыбку за клубом сигаретного дыма. Допрос проходил по нужному сценарию, Сергею не к чему будет придраться. Однако и самому не мешало бы сохранять видимую напряжённость и обеспокоенность. Между бровями на широком лбу появилась вертикальная морщинка, придавшая лицу сосредоточенную суровость. Фёдор Игнатьевич остановил метроном, угрюмо посмотрел на красный огонёк сигареты. Серый густой дым облаком поднялся и растворился под высоким белым потолком кабинета. Что хотел узнать Сергей у девушки? Что могла она увидеть? Он поглубже затянулся, неаккуратно смял окурок в переполненной пепельнице, рассыпав на стол почти всё её содержимое. Допрос нужно завершать. В дверь тихо постучали. Недовольно поморщившись, Фёдор Игнатьевич вышел из кабинета.

– Как продвигается? – спросил Сергей Павлович, нервно бегая глазами и стараясь заглянуть за закрытую дверь.

– Строго по инструкции, – сухо прозвучал ответ. – Расследование и допрос окончены. С Марии сняты все подозрения. Отчёт будет у тебя на столе завтра утром. Советник может приступать к работе.

Министр вздохнул, быстро прошёлся по пустой приёмной и остановился возле Фёдора Игнатьевича. Подойдя вплотную, он зло сверлил его взглядом.

– Твои методы слишком мягкие. Мне нужна правда.

– Она ничего не видела. Это и есть правда, – отрезал глава службы безопасности.

Сергей Павлович скривил губы в злобной ухмылке.

– Вот. – Он протянул шприц с мутной жидкостью.

– Что это?

– Смесь, от которой начинают говорить.

Фёдор Игнатьевич нахмурился, бросил быстрый взгляд на шприц, потом на министра.

– Сыворотку я ей уже вводил.

– Это не сыворотка. Это экспериментальный препарат. Как раз проверим обещания производителя, – едко ухмыльнулся Сергей Павлович.

– Тебе её не жаль? Она же твоя подчинённая!

– Мне нужна правда.

– Я не знаю, какая будет реакция у неё на это, тем более после сыворотки. А если Маша умрёт? Кто будет нести ответственность?

Сергей Павлович злобно фыркнул.

– Мне нужна правда. Последствия не имеют значения.

Хмуро сведённые брови и прямой тяжёлый взгляд ясно давали понять, что он не шутит. Фёдор Игнатьевич ужаснулся. Значит, Мария действительно узнала то, что не должна была знать.

– Расскажи хотя бы, что конкретно узнать у неё?

Министр долгим взглядом посмотрел на полковника, решая, достоин ли он его доверия и, тяжело вздохнув, тихо, но чётко произнёс:

– Я видел по ведомости, что на переговорах был рептилоид. Мне нужно знать, контактировал ли он с Марией. Может, она увидела его случайно, когда вернулась за блокнотом. Или давно сотрудничает с ними, и забытый блокнот был лишь предлогом, чтобы встретиться и передать какие-то данные.

– На переговорах действительно был рептилоид, – Фёдор Игнатьевич согласно кивнул. – Он не дипломат и не наблюдатель. Возможно, командир присутствовал по другой причине. – Он нахмурился.

«Вот в чём дело. Это нужно прекратить. Марии необходима защита от министра. Но мне не поступало никаких распоряжений на её счёт», – растерялся мужчина.

– Может быть, причина – это она? И поэтому она здесь! – Сергей Павлович показал пальцем на дверь кабинета. – Я хочу знать всё! – прокричал он. – Так что вколи ей это и разговори. – Шприц упал в руки полковника.

Министр вышел из приёмной, с неимоверной злобой хлопнув дверью. Фёдор Игнатьевич ещё минуту задумчиво смотрел ему вслед, слушая удаляющиеся нервные шаги. Он поспешил вернуться в душный накуренный кабинет, кинул беглый взгляд на девушку, протягивая шприц одному из помощников.

– Что это? – спросил молодой человек.

– Коктейль министра, – задумчиво ответил полковник. Ситуация становилась более-менее ясна, но как действовать, он не знал.

– Мы на это не подписывались, Фёдор Игнатьевич. Что там? Из чего эта смесь?

– Не знаю. – Фёдор Игнатьевич снова закурил. – Что же мне с тобой делать? – с досадой обратился он к допрашиваемой, находящейся в полусознательном состоянии.

Большое серое облако дыма растворилось где-то под потолком. Полковник думал, искал подходящее решение. Одна сигарета сменяла другую, наполняя лёгкие никотином.

– Дай ей снотворное, – наконец обратился он к помощнику. – Мне нужно, чтобы министр поверил, что мы вкололи его коктейль. А это… – Он показал на шприц. – Я хочу знать, что здесь, и где он взял этот препарат.

– Синие глаза, – вдруг сказала Мария, заставив обратить на себя внимание.

Фёдор Игнатьевич испуганно посмотрел в её сторону.

– Вводи быстрее снотворное! – приказал он. – Все тесты показали, что ты говоришь правду, девочка. Значит, я могу тебя отпустить. – Он приподнял голову Марии за подбородок, внимательно всматриваясь в подёрнутые мутной пеленой глаза.

«Почему Самарина мне ничего не сказала? Почему не поступило никаких распоряжений на твой счёт? Как связана ты с рептилоидами и Данларом?» – озадаченно думал он.

– Сергею скажем, что его коктейль тоже не помог. Везите её домой. И поаккуратнее! Все отчёты я составлю сам.

Тёплая морская вода пенистыми волнами ложилась к ногам. Мягкий золотой песок сыпался сквозь пальцы. Мария подставила лицо ласковому солнечному свету, устремила в синее небо свой медовый взгляд. Она улыбалась и была счастлива в этот миг. Тук. Тук. Тук. Видение цветными осколками посыпалось в бездну небытия, темнота окутала сознание. К горлу подступил горький ком. Мария вскочила с постели, крепко сжимая руками заботливо подставленный кем-то тазик. Её вырвало и опять затошнило от мерзкого горького вкуса во рту. Глаза почти ничего не видели, голова раскалывалась на части.

– Выпей, – эхом прозвучал знакомый голос.

– Данлар. – Мария улыбнулась.

Сколько времени прошло с момента возвращения домой, она не знала. Она даже не совсем понимала, где находится сейчас. Голова сильно кружилась, во рту стоял привкус желчи и ужасно хотелось пить. Мария попыталась встать, но, обессиленная, упала в крепкие руки.

– Тебе лучше не вставать. – Данлар прижимал её к себе.

Она глупо улыбнулась, но не оставила попыток. Данлар заботливо помог ей сесть на кровать и дал воды.

– Выпей. Не спеши. Приди в себя.

– Что со мной? – Язык еле ворочался.

– Тебя привезли и бросили дома одну, – зло сказал он. – Я не думал, что так всё получится. Как министр посмел это сделать после того, как ты сказала, что ты мой человек?

– Я не говорила.

Данлар опешил. Мария встала, осмотрела себя полузакрытыми глазами и поморщилась. Ей казалось, что вся кожа покрыта липкой грязью после допроса, что запах кабинета Фёдора Игнатьевича въелся в неё. Она скривилась от отвращения, захотела смыть с себя эту мерзость; смыть воспоминания.

– Я хочу в душ.

Тёплые струи воды сбегали на стройное тело. Мария стояла, облокотившись спиной на стену, и тяжело дышала.

– Почему всё так? – Злоба и обида на Сергея Павловича захлестнули её. – Зачем? – Она ударила кулаком по стене.

Зажмурив глаза, Мария боролась с приступом ярости, но сдержаться не смогла. Громким криком выплеснула всё наружу, смешала с мокрыми ударами и в бессильной злобе заметалась в ванной. Вбежавший на крики Данлар вытащил её, бьющуюся в истерике, из-под воды, завернул в большое покрывало и прижал к себе.

– За что так со мной?

– Успокойся, прошу. Я обещаю, что всё будет хорошо: тебя больше не тронут.

Марию трясло от рыданий, она громко всхлипывала, слёзы ручьём текли по щекам. Данлар туго закутывал её, прижимал всё ближе и ближе, гладил по голове, словно ребёнка, пока она не уснула на его руках, а он застыл на кровати с драгоценной ношей, боясь разбудить неловким движением. Через несколько часов Мария проснулась, и Данлар смог выпустить её из своих крепких объятий.

– Прости, – покраснела она.

– За что?

– Я… – Мария закрыла лицо руками. – Мне так стыдно.

Данлар удивлённо смотрел на девушку.

– Я виноват и стараюсь искупить свою вину, – уверенное спокойствие звучало в его голосе. – Почему ты не сказала, что ты мой человек?

– Я хочу переодеться. – Мария опустила взгляд, проигнорировав вопрос.

Босые ноги коснулись пушистого ковра, пальцы утонули в мягком ворсе. Бесшумно ступая, словно кошка, Мария подошла к окну. Отдёрнув зелёные шторы из плотной ткани, она впустила в комнату солнечный водопад. Длинные яркие лучи заходящего солнца обрушились на неё мощным потоком, в котором медленно кружились и с едва уловимым звоном поднимались к потолку золотые пылинки. Преломляя движение света, Мария стояла, охваченная воздушной пляской волшебной пыльцы. Данлар замер, засмотревшись на силуэт, сияющий в солнечном потоке. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул, но даже в темноте закрытых глаз видел исцеляющий его душу свет.

Ароматный чай в белых чашках благоухал на столе, на небольшой тарелке высилась горка из печенья и конфет. Данлар пригубил дымящийся густой напиток и блаженно закрыл глаза.

– Извини меня, – повторила Мария.

– За что?

– За то, что тебе пришлось со мной возиться, – смутилась она.

Синие глаза вспыхнули на миг удивлением и вновь стали холодными и острыми, как кристаллы.

– Это я не предусмотрел такого развития событий, и ты пострадала из-за моей беспечности. – Данлар помолчал немного и добавил: – Такого больше не повторится. Я обещаю. Я немедленно объявлю наместникам о том, что ты мой человек. Больше никто не посмеет к тебе приблизиться. И приставлю охрану.

– Не надо! – воскликнула Мария. – Я не знаю, что значит «мой человек», но не надо этого делать. Не сейчас, Данлар! Пожалуйста!

Она испугалась того, что новое положение привлечёт к ней ненужное внимание со стороны Сергея Павловича и службы безопасности, ограничит свободный доступ к информации, которую она собирает на министра.

– Это безрассудно, Маша. Наместники ни с кем из людей не церемонятся, – попытался вразумить её Данлар. – Они всеми способами охраняют свою тайну. Я не могу допустить, чтобы ты пострадала.

– Я сумею постоять за себя! – резко ответила Мария. – Пожалуйста, не делай этого.

– Ты не понимаешь, во что я тебя втянул! – От обиды и злости на себя петлёй сдавило горло, превратив слова в пустые звуки. Данлару потребовалось несколько минут, чтобы совладать с собой. – Ты хочешь быть сильной и смелой. Я понимаю, – прерываясь, сказал он. – Но это не та ситуация. Хорошо, – нервно выдохнув, он решил согласиться. – Я не стану этого делать, но это только пока. Сейчас я хочу знать, почему ты не сказала, что… – Взмах руки прервал его.

В кухне повисла неловкая тишина. Мария и Данлар сидели в полном молчании. Они, как поссорившиеся дети, насупились и изредка смотрели друг на друга, и как только их взгляды встречались – торопливо и смущённо отводили глаза.

– Я хотела попросить, – первой заговорила Мария. Данлар облегчённо вздохнул. – Поговори со мной без слов, пожалуйста. Я заметила одну странность при таком общении. Хотела бы её проверить, если ты не против.

– Какую странность? – зазвучали слова в голове. Мария почувствовала лёгкое прикосновение к ушным раковинам, словно крылья бабочек чуть задевали их.

– Что это? – мысленно спросила она. – Что за ощущения?

– Прикосновение мысли.

К едва уловимым касаниям крыльев добавился ещё и тихий звон рассыпаемой золотой пыльцы. Мария улыбнулась.

– Мне нравится. Я и раньше иногда такое чувствовала.

– Когда? – Данлар удивился.

– На работе очень часто ощущаю. Иногда слышу обрывки каких-то фраз.

– У тебя, возможно, редкая для людей способность. Мы обязательно должны проверить.

– Какая способность?

– Это неточно, но мне кажется, ты открытый ментал и можешь устанавливать широкую ментальную связь сразу с несколькими собеседниками.

– Открытый ментал? – Снова удивление, и крылья бабочек сильнее порхают возле ушей.

– Меня уже ищут, Маша. – Данлар посмотрел на наручи. – Я должен уйти сейчас. Дядя будет в ярости и завалит ненужными вопросами.

– Дядя?

– Послушай меня. Я поставил на твои двери новый замок, который можешь открыть только ты, – уже вслух сказал он и положил на стол необычного вида ключи. – Теперь к тебе никто не сможет вот так просто попасть.

Мария смотрела на ключи, боясь к ним прикоснуться.

– Ещё я даю тебе вот это. – Данлар протянул что-то похожее на наручные часы.

– Часы? Ты даришь мне часы?

– Это не совсем часы и не совсем подарок. Я должен был сразу позаботиться о твоей безопасности. Это тревожная кнопка и сканер. Видишь зелёную точку? – В углу электронного экрана ярко мигал зелёный огонёк. – Это я. – Данлар поднял руку с наручем. – Сканер настроен так, что ты всегда будешь видеть, сколько рептилоидов находится по близости. Я буду зелёной точкой на экране, остальные мои братья – жёлтыми. С помощью этого устройства ты сможешь позвать на помощь, а я смогу определить, где ты.

Мария крутила прибор в руках.

– У меня много вопросов к тебе.

– Я знаю, Маша. Мы ещё поговорим. – Наручи пискнули, Данлар недовольно вздохнул от настойчивого сигнала. – Мне правда надо идти. – Он направился к двери.

– Данлар, стой! – Мария схватила его за руку. Сердце бешено забилось, вырываясь наружу. Душа вспорхнула так сильно, что дыхание на миг прервалось. – Возьми. – трясущимися от волнения руками она протянула новый ключ. – Ты ведь придёшь? – с надеждой в голосе спросила она, посмотрев широко открытыми глазами цвета тёплого мёда.

– Если хочешь. – Данлар перестал дышать, ожидая ответа.

– Хочу, – слово рассыпалось миллиардом звёзд, взорвалось фейерверком, обволокло его сердце и заставило вновь потеплеть глаза. – Хочу. – Данлар весь дрожал внутри, с трудом сохраняя внешнее холодное спокойствие.

– Я приду, Маша, – еле сдерживая себя, ответил он.

Мария улыбнулась. Данлар скрылся в сумерках, а она ещё долго стояла у окна, пытаясь найти его невидимый силуэт среди людей. Кем он стал для неё? Зачем ищет его среди толпы? Почему жаждет новой встречи? Мария не знала ответа на эти вопросы, но знала, что он нужен ей. Нужен как воздух. Без него она теперь не сможет дышать, не сможет жить. Она смотрела в синие глаза и видела огромную Вселенную, бесконечный мир, наполненный звёздами и влекущий её за собой.

Корабль Данлара сел в тени лунного кратера. Лететь на базу ему совсем не хотелось, видеть дядю и отвечать на его вопросы – тем более. Молодой Мюрей скрылся от всех радаров, включил режим полной невидимости. Впервые за долгое время ему хотелось побыть одному. Он сидел, погружённый в темноту, смотрел на голубой сверкающий драгоценный камень, светло-нежную сферу, плывущую в невесомости и расшитую кружевами белых вуалей облаков. Сжатый в руке ключ от квартиры Марии будоражил воображение, расцвечивая яркими красками. Данлар так явственно, всей душой увидел сияющий в лучах солнца силуэт, словно бы вновь оказался рядом. Он увидел тёплые лучистые глаза, чуть пухлые алые губы и почувствовал на пальцах нежность кожи. Он был по-настоящему рад, наконец, сблизиться с той, кто так давно волновала его сердце.

* * *

Мария встречала хмурое осеннее утро с горячей кружкой бодрящего кофе в руках. В голове был хаос из мыслей и очень много вопросов, требующих ответов. Открывшаяся фантастическая реальность обязывала оставаться в твёрдом и здравом уме, что в нынешнем положении полного неведения было практически невозможно. К тому же мысли о Данларе, который так неожиданно стал дорогим для неё, мешали сосредоточиться на анализе ситуации. Накинув пальто, завернувшись в тёплый шарф, Мария отправилась на работу. Может, там посчастливится найти ответы хоть на какие-то вопросы или ещё больше увеличить их число?

Возле Дома Правительства ранним утром всегда практически пусто. Одинокие фигуры клерков не спеша заходят в здание, с силой толкая тяжёлые двери. Когда Мария миновала пост охраны, неожиданно пискнул наручный сканер. Она в недоумении остановилась, разглядывая жёлтые точки, возникшие на экране.

– Не задерживаемся. Проходим! – прозвучал грубый голос охранника.

Мария вздрогнула, мельком посмотрела в его сторону и перевела взгляд на экран. Точки замерли совсем недалеко: можно протянуть руку и дотронуться до невидимых фигур. Возле ушей появилось еле уловимое порхание бабочек с лёгким звоном пыльцы.

– Да чего стоим-то? – занервничал постовой. – Проходим, я сказал!

Раздражённый голос вернул Марию из скрытого мира, куда она провалилась, рассматривая невидимок, в мир реальный.

– Простите. – Она поспешила пройти через рамку металлоискателя.

Бумажная работа заполнила весь день. Мария бегала по коридорам из одного кабинета в другой: подписывала, проштамповывала и снова подписывала различные документы. Иногда сканер на её руке пищал, показывая на экране жёлтые точки пришельцев. Их количество изумило и разозлило одновременно. Для Марии открылась правда присутствия рептилоидов на разных переговорах, на заседаниях правительства и возле нескольких очень важных политиков. Сопоставив прошлые наблюдения с новой информацией, она ужаснулась.

«Значит, наше правительство подчиняется им? – подумала она. – Значит, мы под их властью?» Поверить в это было просто невозможно, но выводы, сделанные сегодня, только подтверждали этот факт.

Вернувшись домой поздно вечером, расстроенная и в негодовании от увиденного, Мария сухо поприветствовала Данлара, уже ожидавшего её. Он сразу почувствовал враждебное настроение девушки, а раздражённый тон приветствия не оставил сомнений.