скачать книгу бесплатно
Подцепляет нутро на крючок,
Всюду вытащит из-под коряги
Не легших на курс лежебок.
У призвания много названий,
Средь наглядных: на шее хомут,
Среди писаных: предначертанье;
Имя пункта прибытья: капут.
Эта точка лукаво двоична
И по счету большому – не в счет,
Но, чтоб выглядеть дальше прилично,
Нужно там положить живот.
Лингвистика
Наращиванье потрясений
В панораме любых сочинений
Обеспечивает потасовка
Сильных и слабых склонений.
Нудный жемчуг расчетливой притчи
Пнули стразы вербального китча;
Перлы мечутся, мучится бисер;
Языкастости – косноязычны.
Препинания знаки не склонны
Гнать волну, и качают те волны
Белый парус, всегда одинокий,
Ассоль напугавший по полной.
Многопрофильные фарисеи
На грамматику хинди подсели,
А два ее лучших спряженья
Заартачились и обрусели.
Понимаемое между строчек
Ничего не доводит до точек,
Но закон сохраненья энергий
Те позиции не обесточил.
Монолог постороннего
Я здесь ни за что не в ответе,
Для меня – ни родной задачи,
ни огня белокурых бестий,
ни косой донкихотской клячи.
Ничего не имею против,
от противного не рассуждаю;
в струе, что не ведал Понтий,
руки чище его умываю.
Ращу умозрение, мыслю —
означает ли, что существую?
Под эгидой ли мудрого присно,
курсирую ныне впустую?
Попутчиков нет и не будет.
Из всей исторической славы
лишь помнятся рейтинг иудин,
инквизиторские забавы.
Пойдут еще (с богом?) мессии
наносить светозарные раны…
Зря стою на своем… Раны сини…
И неусвояемость манны…
«В зрачках – мистификаций отраженье…»
В зрачках – мистификаций отраженье,
На уровне подспудном – нелады;
Веществ непредсказуемый обмен – и
Сдвигается масштаб моей беды.
Снятся экзекуторы и судьи,
Потопленных церквей колокола.
Иггдрасиль впотьмах блуждает-блудит,
Раня плод любви и корень зла.
Вновь тешится вторичная задача,
Химеру для ответа обретя.
А по мне как плакал, так и плачет
Небывалый сектор бытия.
Истукан
Фигура из мрамора, меди иль глины,
С нутром из таинственных высших материй —
Во главе всех углов поднебесной картины
Как охранитель небесных хотений.
Пока продолжается бой компетенций,
Кумир умудряется бесперебойно
Капать магический хмель квинтэссенций
В диалектические самогоны.
Его заскорузлость не раз попирали
Тузы оцифрованных модных наличий,
Он снабжал конъюнктурой свои пасторали
И брался за старое в новом обличье,
Сохраняющем чакры нездешнего склада.
Стихии шумят; не сдаются прогрессу
Шоу маний величья молекул, форматы
Маниакальности, порча для мессы.
Каждый зрит божество через личную призму,
Считая, что он самый верный и зрячий;
Но не выверен выплеск того фанатизма,
Что требует крови, свежайшей, горячей.
Идол следует всюду, во всех ипостасях,
Своему изумительному назначенью:
Он не волен в миру из умов изыматься.
А чистый тот разум, творя вознесенья
Мимо шумных кумирен в покой Абсолюта,
Просит крылья себе у Великого Духа.
Идол знает: он большему служит кому-то,
Здесь имея с лихвой и пера и пуха.
«Из небом запитанных координат…»
Из небом запитанных координат
Доносится счастья безлюдного квант —
Чужеродная вспышка, бродячий накал,
Фитиль, что рабочим богам помогал.
Для чего запредельных сияний заряд
Буравит наземный пирующий ад?
В запальчивости, за ответом ответ
Выдает ходовой человеческий бред.
А всякий налаженный временем ход —
Смертестремительный. Наоборот
Всему – задает череду доминант
Безлюдного счастья немереный квант.
Дорожное
Не тропа, не железная, не автобан —
Идет без названья дорога,
Подпуская к обочинам только туман,
Темы арфы, долины Ван Гога.
Стези, что горазды бороться везде
С бездорожьем за место под солнцем,
Ославляют накатанный водораздел,
Хотят незаезженных опций.
Из сердца выходит свой меченый путь,
Что прирожден, а не выбран;
На нем надо лямку беспутства тянуть,
Пока он не выработал свою суть
И вместе с сердцем не вырван.
«Роскошная ночь неродных палестин…»
Роскошная ночь неродных палестин,
Зашкаленность выспренней неги;
Достиг, отслужив маете, паладин
Царства сплошных привилегий.
Здесь не приносят сомнительных лепт
На жертвенники, как на сцены;
Рать Агни – горящие стаи комет
Уничтожили все, что не ценно.
Тут избавлена всякого рода любовь
От волненья и противоречий,
С ней никогда не рифмуется кровь:
Возбудитель всех ран залечен.
Немыслимый ток анонимных стремнин
Успел в атмосферу втереться.
