скачать книгу бесплатно
– Да что вы все как с ума посходили? Слушайте меня ушами – двери выдержат! Что вы бежите, как самые последние?
Лядов выскочил за периметр и резко затормозил. Если бы на его голове был не круглый шлем, а фуражка, она поднялась бы на встопорщенных волосах.
Дальние холмы скрывала сплошная стена дождя. На базу ни капли еще не упало, но сырой ветер дул в биофильтры, забивая их влагой, а в ущелье, которым заканчивалась промоина, пучилась белесая стена. Оттуда доносился низкий гул – это шла вода.
Помполит пискнул и помчался к балкам. Хлопнул дверью тамбура, махнул рукой на обязательную дезинфекцию и приник к окну, не обращая внимания на Луценко, прихлебывавшего чай из большой кружки.
– Что еще не слава богу? – проворчал комендант.
– Да так… – пожал плечами помполит. – Наводнение…
Луценко поперхнулся, а в следующее мгновение грохочущая вода заполнила все видимое пространство, поднялась до окон, заплескивая мутной пеной и скребясь в стенки несомым песком.
Балок покачнулся. Его развернуло и резко накренило. Академик не удержался, упал, съехав на заднице под стол, едва не опрокидывая бюстик Ленина.
– Что за… А-ах!
Гулкий удар сотряс балок, заскрежетали камни.
– На убыль пошла! – крикнул Лядов.
Луценко замысловато выругался. Окно выпачкало грязной пеной, но кое-что было видно – стволы деревьев с обломанными сучьями плыли, кружась и заныривая, труп какой-то животины протащило…
Выйти наружу после схода воды оказалось непросто – песка и грязи нанесло выше колес, а кое-где и двери засыпало до половины. Пришлось тем, у кого вход-выход остался свободным, откапывать соседей.
Отто сухо поблагодарил «копщиков» и прошелся по периметру. Черт-те что… Четырехугольника больше не существовало – вода растащила балки, сгребла их в три кучки, а один даже опрокинула.
– Где БМД? – крикнул Лядов.
– Откапываются! – ответили ему. – Щас причапают!
«Щас» длилось ровно час. Три БМД с наносами глины на броне и даже на башнях подъехали задом к перевернутому балку, суетливые мэнээсы зацепили тросы. Один трос сорвался, и механик-водитель, высунувшись из люка, обстоятельно указал адрес, по которому ученым рекомендовалось прибыть в кратчайшие сроки. А четвертая «бээмдэшка» буквально влетела в расположение базы, и пара солдат – «верных режиму», как любил выражаться Лядов, – закричала:
– Звери! Звери идут! Стадо! Огромные звери!
– Да что ж это такое! – зарычал помполит и бросился к проходу. Так и есть! Еще один вал клубился в устье ущелья – уже не белесый, а бурый, и не гул наплывал оттуда, а тяжкий-тяжкий топот.
– БМД в проходы! – заорал он, маша руками. – В проходы! Быстро! Сюда и сюда! Автоматчики – на броню!
Механики-водители его послушались и вывели броневики в проходы между скученными балками.
– По моей команде! – орал, надсаживаясь, Лядов. – По передним животным! Огонь!
Огромное стадо набегало из ущелья. Зверюги удивительно походили на китов-кашалотов – такие же тупые морды обрубком и пасти снизу, только не плавники торчали у зверюг, а мощные лапы. Страшные лапы – на каждой по восемь когтей. Эти когти землю драли, что твои бороны.
Две пушчонки забрызгали огнем, забил пулемет, звонко сыпля гильзами, закашляли автоматы. Снаряды и пули рвали набегавшие туши, те падали, на них натыкались бегущие и тоже получали свою долю осколков или прямых попаданий. Вскоре громадная плотина из мертвых тварей воздвиглась перед базой, преграждая путь стаду.
– Прекратить огонь!
Животные, вымешивая лапами грязь, оббежали базу двумя потоками и скрылись на другом конце промоины, где громоздились острые скалы.
Отто спрыгнул с БМД и подошел к гекатомбам, принесенным им в жертву неведомым богам. С туш текло. Противная зеленоватая слизь сочилась и собиралась в противные зеленоватые лужи. Это как же они будут вонять на солнцепеке…
Лядов обернулся и посмотрел на «верных режиму». Те стояли и, было видно, руки их тянулись чесать в затылках, да шлемы мешали.
– Чего встали, рты раззявили? – хмуро спросил помполит. – По машинам, и вперед – балки стаскивать до кучи.
«Верные» козырнули и бросились исполнять приказание.
Глава 6
Первая кровь
– Профессор, а почему тут небо фиолетовое, – спросил рядовой Саксин, – а всякая флора – красная какая-то?
– Это все из-за атмосферы, – благодушно ответил Воронин. – Свет по-разному преломляется на Земле и на Водане. Да и газовый состав разный – у нас… хм… азота много плюс кислород, а здесь вместо азота – аргон и неон. А главное, атмосфера воданианская очень толстая. Вон, ночью звезд почти не увидишь! Из-за этого и растения красные да оранжевые…
Профессор ехал «верхом» – спиною к коробу «Спецтавра», в окружении десантников, пообещавших Кузьмичеву защищать Воронина «до последней капли крови».
БМД ехала на охоту, причем в сафари принимали участие и девушки – Алла и Наташа разместились в отделении для десанта. Естественно, взяли их не на пикничок – надо было исследовать добываемое мясо на предмет питательности и усвояемости. Вдруг да мясо какого-нибудь местного годзиллоида ядовито для хомо сапиенсов? Метаболизм не тот, или еще какаянибудь хрень.
Кузьмичев ехал впереди, сбоку от башни, держась за пулемет – касания вороненого металла малость успокаивали. Все-таки крупнокалиберный…
Всего в километре от базы они убили первого «соискателя на строчку в меню», как выразился Марк Виштальский – огромную животину, ужасно похожую на кита и бегемота одновременно. Его жабья пасть впечатляла набором остреньких конических зубиков, но еще большее почтение внушали громадные когти, каждый размером с кривой кинжал, и числом восемь – на каждой лапе!
С легкой руки Марка животину нарекли гиппоцетом. К великому сожалению, гиппоцетину даже в рот взять было нельзя: твердое и упругое, как резина, мясо бегемота-кашалота еще и воняло премерзко – аммиаком.
Поехали дальше.
* * *
Дальше была мутная бурливая река. Деревья не подходили к самому берегу, они толпились на возвышенности и тянули к воде истончавшиеся ветви. Стволы деревьев покрывала пористая кора, мягкая, как поролон, с розовым отливом. Кора чуть заметно пульсировала, а когда мимо проезжала БМД, то ее морщило и кукожило.
На узкий песчаный пляжик не тянуло прилечь – песок дырявили воронки, на дне которых плотоядно шевелились пренеприятнейшего вида хилицеры[13 - Хилицеры – паучьи «клыки».].
Переверзев, в порядке научного опыта, кинул в одну из воронок кусок гиппоцетины – и уродливая морда, блестя фасетками, жадно ухватила подачку, впилась в нее и пропала под слоем песка.
– Так, дети, – сделал вывод старший сержант, – в песочке не играться, а то вава будет, не совместимая с жизнью!
Перебравшись вброд через реку, БМД осилила косогор и выбралась на столовую гору, окруженную скалистыми холмами. За вершиной стлалась равнина, а предел ей обозначили горы, отливая темным изумрудом на ледниках и снежниках.
– Джафар! – позвал Кузьмичев. – Глянь по приборам, прикинь – высок тот хребет?
После секундного молчания из нутра БМД донеслось глухое:
– Ого, и еще как! Восемь-девять километров в среднем, а отдельные пики за полный десяток переваливают!
– Ось бы дэ полазыты!.. – жаждуще простонал Шулейко, скалолаз-экстремал. – Усэ ж таки яка гарна планэта!
Шулейко, как и большая часть населения УССР, литературной «украиньской мовы» не знал, изъясняясь на «суржике» – адаптированной разговорной помеси русского с украинским. И чаще всего его вполне можно было понять русскоязычному «кацапу», как и Тарапуньку, беседовавшего со Штепселем на «Голубом огоньке».
БМД бодро скатилась по склону вниз, к прозрачной речушке, щебнистые берега которой были истоптаны копытами и лапами.
– Не водопой ли тут у местных зверушек? – задался вопросом Марк Виштальский.
– Мабуть, так! – кивнул Шулейко.
Резкий басистый клекот, раздавшийся из леса, был тому подтверждением.
– Приготовиться… – процедил Кузьмичев.
Треща деревьями, на берег выполз невиданный зверь – метров пятнадцати длиной, а в холке выше рослого Саксина. Качая плоской головой, он засвистел и приблизился к воде, раскачиваясь всем туловом. Из пасти у него торчали огромные клыки, причем только сверху, а нижней челюсти не было вообще – рот закрывался этакой мягкой треугольной губищей. Зверь подошел к воде, раскатал губу и вытянул огромный язык.
– Это у него типа хобота… – прошептал Переверзев.
– Да это и есть хобот! – сказал Шматко.
– Да тише вы! – зашипел Марк.
А полковник шепотом скомандовал:
– Огонь!
Пулемет выпустил короткую очередь и разнес шею чуду-юду. Голова его упала на гальку, хобот растянулся, попав между зубов, а тулово еще добрую минуту толклось по берегу, пока не упало в стороне от головы.
– А кровь-то красная! – воскликнул Виштальский.
Он соскочил с БМД и подбежал к голове.
– И вовсе это не зубы! – крикнул он. – Наташа! Глянь!
Девушки боязливо высунулись из люка и вышли, приветствуемые бравыми охотниками.
– Смотри! – с гордостью указал Марк на жертву бронетранспортера. – Заметь, это не зубы, это трубки какие-то… Воздуховоды, что ли?
– А ты прав! – сказала Наташа. – Это что-то вроде трахей. Вот в шее видно – по центру пищевод, плавно переходящий в хобот, а кругом, прямо внутри мышц – вот, видишь? – трубки воздушные… И куда они ведут? – разгорячившись на любимой работе, девушка и думать забыла об опасностях и угрозах. – А ведут они в воздухополость… Молодец, Марк! Садись, «пять»!
– А поцеловать? – подставил щеку одессит.
– А по шее? – в тон ему ответила Наташа.
– Вот так всегда! – вздохнул капитан Виштальский. – Двигаешь им науку, двигаешь, и никакой благодарности!
Мальцева только хмыкала, мешая реактивы и пробуя образцы мяса.
– А знаете, Георгий, – сказала она радостно, – мясо у трахеодонта вполне съедобное!
– У кого?
– У трахеодонта. Не все ж одному Марку местную фауну обзывать!
– Отлично, – кивнул Кузьмичев. – Тогда разделываем тушу и грузим вырезку. Все не поместится – в этом… э-э… трахеодонте центнеров пять весу.
– Да как бы не все шесть, – покивал Переверзев. – Значить, так, десант, ножи наголо! Налетай!
Через час упорных трудов большие куски трахеодонтятины были упакованы в отрезки виниловой пленки и погружены на броню.
– Поехали народ кормить! – весело скомандовал полковник.
БМД взревела годзиллоидом и поперла до дому.
* * *
Когда «бээмдэшка» въехала на обрыв и Георгий увидел гору дохлых гиппоцетов, он прикрыл глаза и замычал.
– Слов нет, – потрясенно сказал Марк, – одни слюни остались…
– Идиоты… – пробормотал Кузьмичев и рявкнул: – Раджабов! Вниз!
БМД ринулась под гору, словно с испугу, и не сбавляла скорости до самых балков.
Полковник спрыгнул на землю. Та-ак, где этот придурок? Широкими шагами он отмерил расстояние до Лядова, стоявшего руки в боки у входа в балок.
– Кто стрелял? – рявкнул Георгий. – Кто нагородил эту дамбу из падали?
– Ну, я, – сказал Лядов. – А что?
– Будь ты моложе, – с чувством сказал Кузьмичев, – я бы тебе сейчас морду набил, да так, что ты бы синий ходил! Какого хрена ты навалил эти туши? Что, совсем уже ума нет? Так сними погоны и иди в землекопы! Хотя я бы тебе и лопату не доверил – опасно для общества!
Добровольцы, интересуясь деталями, сходились и жадно наблюдали за ходом скандала.
– Да как вы смеете… – забулькал Лядов, наливаясь нездоровым багрецом. Полковник схватил помполита за мягкий распах комбинезона и как следует встряхнул.
– Ты, урод! – прорычал он. – Ты долго нам вредить будешь? А?! Помощи от тебя не дождешься, ладно! Так хоть не мешай, сиволапый!
С отвращением отбросив помполита, Кузьмичев развернулся к солдатам, стрелявшим по стаду.
– Какого черта… – медленно выговорил он. Солдаты попятились.
– Мы выполняли приказ Лядова… – выступил рядовой.
– Я – ваш командир, а не Лядов, – зловеще-спокойно сказал Георгий. – Понятно?
– Да мы ж понимаем, – заюлил рядовой, – но надо ж было их остановить как-то…
– А головой думать ты не пробовал, служивый? – ласково сказал Кузьмичев. – На черта их было останавливать? Бегут животины – и пусть бы себе бежали! Неужто эти твари дурнее тебя и поперли бы на балки? Короче, так: еще раз замечу, что исполняете не мои приказы, – лично пущу в расход!
– Я не понимаю, – раздался за спиной полковника голос Луценко, – в чем проблема? Бойцы исполняли свой долг, защищали женщин и штатских лиц от нападения, понима-ашь…
