скачать книгу бесплатно
Тот же день, позже
Приозерный, улица Ленина
Продышался… Если не гримасничать, щека не давала о себе знать. Да и руки… Ладони не пострадали. Так что не залег я, а засел.
За кухонный стол. И навернул, что бог в Аленкиной ипостаси послал. Силы помаленьку притекали, тонус молодого организма повышался. Голова, правда, раскалывалась, но это пройдет.
«Легко отделался, герой…»
Сейчас я не ощущал ничего особенного, кроме чувства сытости. Даже удовлетворения не испытал. Хотя… Я сдержанно улыбнулся, боясь побеспокоить обожженную щеку.
Как тот мужик обрадовался, обретя свою ненаглядную! Хоть бы жива осталась… Да нет, шевелилась вроде, стонала… Вот, тоже, натерпелась. Сгореть – не лучшая из смертей…
Покряхтывая, я перебазировался на диван – и выдохнул. Хорошо… Так бы и сидел. Незаметно задремав, проснулся от пронзительного звонка в дверь.
«Кого там принесло?»
Встряхнувшись, я поморщился – саднило. Часы показывали три. Ничего себе… Сиеста удалась.
Тяжело ступая, вышел в тесную прихожку, и открыл дверь.
«О-па!»
За порогом стояла Лидия Николаевна. Длинные рукава модного кардигана скрывали повязки, а обгоревшие волосы прятались под неизящной панамой. Брови с ресницами тоже пострадали, но тут помогли темные очки.
– Да, выгляжу ужасно! – зазвенел голос спасенной. – Сама знаю! А что делать? Ой, простите меня, ради бога! Говорю, что попало…
– Да вы проходите, – улыбнулся я. – Рад, что с вами всё в порядке…
– Если бы всё… – искренне вздохнула женщина. – Ох, опять я про себя! Вы… – из-под солнцезащитных очков блеснула слеза. – Ох…
– Это нормально, – мой голос смягчился. – Я сегодня тоже наревелся, дым все глаза выел!
– Спасибо вам огромное… Марлен, – с чувством вытолкнула Лидия Николаевна. – Если бы не вы, меня бы схоронили на этой неделе!
– Не скажу, что не за что, – улыбнулся. – А откуда вы меня знаете?
– Да там одна журналисточка… Так вас расписала! Мы с Кимом, вообще-то, планировали навестить вас вдвоем, но у него срочное совещание в горкоме…
– А-а! – осенило меня. – Так ваш муж – первый секретарь?
– Да-а, – с удовольствием подтвердила гостья. – Ким Вадимович Теплицкий! Он обещал скоро подъехать…
– Так… – задумался я. – А чем же угостить товарища Теплицкого? Сейчас, пороюсь в холодильнике…
– Ой, нет-нет, Марлен! – всполошилась Теплицкая. – Мы с Кимом просто так! Он вам очень, очень благодарен, и хочет… Ну… Как-то конвертировать свое «спасибо»…
– Лидия Николаевна… – начал я с ироничной улыбкой.
– Ой, только без «Николавны»! Отчество меня угнетает, намекая на возраст, а осенью – сорок пять!
– Лида – ягодка опять! – ухмыльнулся я. – Ладно, если Ким Вадимович проголодается, сварим пельмени. Лидия… Снимите-ка панамку.
Женщина слегка нахмурилась, но послушно, хотя и неохотно стянула ужасный головной убор. Поморщилась, и сняла очки, моргая покрасневшими веками, оставшихся без опуши ресниц.
– Реснички отрастут, – успокоил я Лидию, – а волосы… – мои пальцы перебрали «подгоревшие» локоны. – Хм… Да все не так плохо, как я думал. Давайте-ка, я вам заделаю другую причесочку!
Женские глаза, расширенные от моего нахальства, увеличились еще больше.
– Вы что, парикмахер?
– Визажист! – усмехнулся я. – Намочите волосы… Или мне помочь?
– Сама как-нибудь… – пробурчала Теплицкая, скрываясь в ванной. – А полотенцем каким?
– Любым! – я кровожадно щелкнул ножницами. – Всё стиранное…
Женщина вернулась, оставив кардиган на вешалке. Ее руки до локтей заматывали бинты с проступавшей мазью, а батничек с кружевами не слишком удерживал груди – приятные округлости увесисто поднимались и опускались при каждом шаге.
– Больно? – спросил я сочувственно, маскируя свой интерес.
– А-а! – махнула рукой Лидия Николаевна. – Стригите! Хуже уже не будет.
Подвинув стул, женщина уселась, и я расчесал уцелевшие пряди.
– «Бабетту», небось, накручивали?
– Ну, да!
– И что вы в ней нашли… Так. Волосы у вас прямые, густые… И лицо вполне себе молодое… – при этих словах Лидия заерзала, но смолчала. – Сделаем вам «каре»… Короткое, до подбородка. Лоб высокий, ага… Значит, с челкой.
Женщина только глазами хлопала.
Я расчесал волосы на две части, от уха до уха, а затем разделил передние пряди по пробору. Оставив тонкий свободный слой на затылке, выбрал «контрольную» прядь и остриг до нужной длины. Тут главное, чтобы каждый последующий слой был длиннее предыдущего – для пущего объема.
Пальцам было больновато стричь, но ничего, потерплю как-нибудь. Я иногда даже ухмылялся уголком рта – чтобы губы растягивались на здоровую сторону. Было смешно наблюдать за Лидией – ей порой становилось невмоготу молчать, но она терпела.
– Стрижка стильная, – весомо заговорил я, нарушая молчание, – только смотрите, ее надо регулярно обновлять и каждый день укладывать…
– Справлюсь, – буркнула женщина. – Долго еще?
– Сейчас… С филировочкой закончу, и… Так… Ага… – я внимательно оглядел прическу, делая вид, что не замечаю молний, бьющих из глаз Теплицкой. – Ну, всё. Зеркало в прихожей…
Женщина рванула с места, а я, прислонясь к косяку, расслабленно наблюдал за нею. Сначала Лидия застыла, затем повернулась боком. Другим боком… Снова уставилась на себя – и блаженная улыбка закачалась на изгибе губ.
– Да вы волшебник, Марлен! – радостно воскликнула женщина. – Нет, ну ты посмотри! Как будто и не я! Не-ет… Да чтоб я… еще хоть раз… эту «Бабетту»… О-о! – в порыве она притиснула меня, чмокая не слишком платонически. Да и, когда к тебе прижимаются столь выдающимися выпуклостями, невинный романтизм поневоле уступает место более горизонтальным желаниям.
– И тут входит Ким Вадимович… – пошутил я.
– А мы по-приятельски! – засмеялась Лидия.
Осторожный стук в дверь спугнул очарование, а Теплицкая отшагнула на «пионерскую дистанцию».
– Войдите!
Порог перешагнул давешний человек в черном. Правда, костюм он сменил на серый, но выражение, с которым «первый» смотрел на жену, осталось прежним.
– Ого! – воскликнул Ким Вадимович. – А это кто?
– Это я! – засветилась Лидия. – Правда, мне идет? – она крутанулась. – Это всё Марлен! Представляешь, он делает из-зумительные прически!
– Только никому! – поднял я руки. – Это просто мое хобби!
– Могила! – торжественно поклялся первый секретарь райкома.
– Прошу! – шаркнул я ножкой. – Пельмени будете? Домашние!
– Нет-нет! Марлен… м-м… Я пришел лично, потому что… Да что я мямлю! – поморщился Теплицкий. – Лично, не лично… Вы спасли мою жену, Марлен, а она мне очень, очень дорога… – его голос дрогнул. – И я бы хотел выразить свою благодарность… м-м… более предметно, что ли… Вы только не обижайтесь!
– Да я всё понимаю, Ким Вадимович, но… не надо ничего. Не то, что бы я мнил себя бессребреником, просто… – мои губы поплыли в улыбку. – Ну, вы сами посмотрите! Ну, на что можно обменять красивую женщину?
Я нисколько не кривил душой – Лидия, высокая и статная, сохранила великолепную фигуру. Возможно, она не рожала, иначе откуда столь заметная талия, но все равно… В будущем мне очень нравилась Екатерина Климова. Прелесть же!
– Да-а! – Теплицкий отзеркалил мою улыбку. – Ну-у… Тогда я ваш должник, Марлен! И… Кто-то тут упоминал пельмени…
– Бу-сде! – ухмыльнулся я.
Глава 4
Глава 5.
Вторник, 19 апреля. Утро
Приозерный, улица Горького
Сегодня планерки не было – товарищ Быков даже не заглядывал в кабинет главного, а сразу шмыгнул в свой, не шибко просторный, и не высовывался оттуда.
Вероятно, пропаже ВРИО с горизонта событий способствовала Галка, взорвав в редакции информационную бомбу:
«В бюро статистики – пожар! Весь второй этаж выгорел! А там чуть не погибла супруга первого секретаря райкома! А Марлен ее спас! В горкоме уже хлопочут о награждении медалью «За отвагу на пожаре»!»
Вот в таком духе, в таком разрезе. Надо полагать, Быков испугался оргвыводов, потому и затаился. Вдруг, и аз воздам?
«Обойдешься!» – с этой мыслью я юркнул в кабинет, самому себе напоминая Алексея Петровича.
Отсидеться мне не дали, в дверь ломанулись сразу трое – Галинка, Наташа и Зиночка. Улыбки до ушек.
– Привет, герой! – зазвенела Горбункова.
– Да я мимо проходил… – отыграть скромность не удалось.
– Ага! Ага! – загомонило всё трио.
– Пошли к нам! – затеребила меня Ергина. – Сюрпри-из!
– Девчонки, не пугайте…
Голоногая троица, хохоча, перетащила «героя» в «девичью» – комнату, куда вместительнее моей, и гораздо более уютную: на подоконнике – цветы, на полочках – сувенирчики… На столе – здоровенный торт «Киевский», а в «гостевом» кресле – первый секретарь лично.
– Доброе утро, Ким Вадимович, – поздоровался я с запинкой.
Ощутив растерянность в моем голосе, Теплицкий ухмыльнулся.
– Доброе, Марлен, доброе! – он прищурился. – Не сумел вас отблагодарить, так хоть за редакцию порадеете?
– Ну, если торта дадут, кусок побольше – и с розочкой! – хищно улыбнулся я, – то, чего ж не порадеть? Нам бы хорошие пишмашинки, Ким Вадимович. На старых устаешь долбить, пальцы болят!
– Ага! – поддакнула Наташа. – Даже в приемной, и то!
– Организуем, – энергично кивнул Ким Вадимович, и пошутил: – Прошу считать меня Дедом Морозом! Какие еще желания?
– Номеров бы побольше… – Зина неуверенно переглянулась с девочками. – Телефонных, я имею в виду. А то, у нас у редактора только, и один общий. Звонят мне или Лысых, а трубки поднимают все. И каждый раз такая неразбериха!
– Сделаем! – бодро откликнулся первый секретарь. – А чай где, красавицы?
– Греется! – резво доложила Галка. – У нас электросамовар. Большо-ой! Ведро воды влезет!
– Ким Вадимович, – улыбаясь девичьему хвастовству, я оседлал стул, – а где ваша Снегурочка?
– В Дубки подалась, – мягко вымолвил Теплицкий, и зарумянился. – Лидочка и сама деревенская, и мама ее там живет. До сих пор новой прическе радуется! Помолодела, говорит, лет на десять! Да я и сам рад… А у вас, Марлен, целых два таланта – и писать, и стричь! Э-э… – смутился он. – Кажется, я лишнего наговорил…
– Да ладно, – махнул я рукой, – все равно ж узнают…
Девушки переглянулись.
– Ой, Зин, да мы же видели Лидию Николаевну! – плеснула руками Галя. – Помнишь, ты еще удивлялась?
– Ну, да! – Ергина неверяще посмотрела на меня. – Думаю, и когда ж она успела голову в порядок привести… Так это ты?!
– Сдаюсь! – поднял я руки.
– А мне сделаешь?
– А мне?
– Чур, я первая!
Теплицкий глянул на меня сочувственно, и приложил руку к сердцу: