скачать книгу бесплатно
– Вообще-то, у нас – военное положение уже полтора года. Паринам ввел в Алвэру войска для отражения потенциальной агрессии со стороны Алэнеры.
– А что, есть вероятность? Они такие агрессоры? Ал… простите, как?
– Алнэра.
– Да у вас и названия похожи! Алвэра, Алнэра… Зачем еще воевать?!
– Да, мы когда-то были единым целым. Одним государством. Именно поэтому Паринам считает, что существует угроза с их стороны.
Очередь понемногу продвигалась, и вот уже невысокий человек в черном протянул руку к Эшику, и таншайв торопливо подал карабинеру три пластиковые карточки. Карабинер поочередно вставил их в небольшой серый ящик, который исправно попискивал. На третьей карточке ящик неожиданно прозвенел. Жандарм лениво поднял голову и оглядел пассажиров коляски:
– У кого временный пропуск?
Эшик, не оборачиваясь, ткнул хвостом в сторону Анджея:
– У него!
Черные цепкие глаза парима обследовали временного обитателя планеты, задержались на рекламных треугольниках рубашки, потом осмотрели наклейки на брюках. Мохнатые брови сошлись над переносицей, а губы сложились в презрительную гримасу.
– До восьми вечера вы обязаны покинуть территорию Внутреннего города! В случае нахождения в пределах охраняемого периметра после этого времени, будете задержаны и препровождены в управление!
Эшик выхватил пропуска из рук карабинера, торопливо сунул в карман жилета, тронул лошадь. Коляска медленно проследовала мимо постов, миновала створки огромных металлических ворот, и въехала на территорию Внутреннего города. Анджей готов был поклясться, что со стены крепости в их сторону еще долго были нацелены стволы пулеметов. Во всяком случае, неприятное ощущение в спине сохранялось еще метров двести.
19 Эшик
Я не очень долго думал, зачем Шаннуир навязалась в поездку. Здесь и смикрику понятно, что у нее во Внутреннем городе свои планы. А по тому, как она на меня вызверилась, понятно, что планы серьезные. А, когда у нашей сеньориты серьезные планы, лучше держаться от нее подальше! Это знает, даже мой хвост. Поэтому я был искренне рад, когда у храма Драконов она взяла у меня сумку и сошла.
Чужак, ясное дело, драконам удивился. Наверное, подумал, что мы здесь язычники. А что еще можно подумать, когда видишь изображения крылатых змеев на всех доступных для этого местах?! И на ограде, и на крыше, и над входом, и на шпиле, и даже на дорожке. Главный отец настоятель Горг не зря тратит наши денежки – постарался на славу, только что на нос каждому прихожанину не прилепил дракона! А на самом деле Драконы – это вовсе не драконы. Когда предки людей прилетели на Сибант, оба светила их здорово впечатлили. Голубой гигант и красная звезда вошли во все легенды. Главное, непонятно, как они до сих пор не разорвали Сибант на миллион астероидов! Скорее всего, так когда-то и произойдет, и будет кружить в космической пустоте рой камней…
Да, аж слезы наворачиваются, как подумаешь, что может случиться… Даже кушать хочется! Но я отвлекся.
В общем, у нас частенько дают имена в честь Большого Ги и Шанни. Чего далеко ходить, Шаннуир отец назвал в честь красной звезды, а меня чуть не нарекли Гишиком, в честь Ги. В последнюю минуту мамаша решила, что Гишика ей точно не прокормить, а Эшик будет есть меньше. Наивная! У меня все равно аппетит хороший!
Но мы не язычники! Под крышей храма Драконов имеются комнаты для всех основных человеческих религий. У Горга целый штат младших священников, каждый из которых отвечает за свою конфессию. По-хорошему, надо бы отдельные храмы построить, но городских денег вечно не хватает, поэтому у нас так повелось, что прихожане на пороге храма встречаются, а потом каждый идет к себе в отдельную комнату.
Я люблю ходить к Горгу. Он, вообще-то, не из людей, а из десаров. Они, как и мы – таншайвы, жили здесь еще до прилета людей. Хотя, если честно, я думаю, что люди на Сибанте появились только потому, что большая часть десаров ушла. Очень давно была война, что-то они делили между собой, чуть планету не стерли в порошок. А потом часть десаров ушла, часть вымерла, а те, кто остался, многое забыли. Они сейчас живут почти, как люди, хотя могли бы совсем по-другому. Ладно, это я отвлекся.
Горг один из тех, кто выбрал жизнь среди людей. А мог бы гораздо спокойнее жить в племени! Если десары находятся в племени, они другие. Это очень сложно объяснить! Кажется, они друг друга без слов понимают. Я видел, как муж и жена десары могли часами не произносить ни одного слова, но при этом так у них все хорошо и дружно получалось. Может они мысли читают?
Я как-то спросил у Горга: «Скажи, святой отец, о чем я сейчас думаю?» И он без колебаний ответил: «О ватрушке, которая лежит на блюде в центре зала». Вот откуда он мог знать?! Я всю службу переживал, чтоб ее кто-нибудь не съел! Такая большая аппетитная ватрушка. Прихожан было в тот день немного, и я рассчитывал, что эта ватрушка точно достанется мне. Но Горг сказал: «Стыдись, почтенный таншайв, неужели ватрушка тебе дороже, чем твоя душа?» Мне действительно стало стыдно, я пообещал пожертвовать храму четыре монеты со следующего жалования, но ватрушку все-таки съел. Чего ей засыхать до вечера?! Я потом буду плохо себя чувствовать, и Драконы неба не поймут. Хоть они и мифические, но наверняка покушать любят. Так что я эту ватрушку съел не просто так, а в честь небесных драконов!
Так что сегодня я придержал лошадь возле храма, и зашел занести свои обещанные четыре монеты. Само собой, тут же под ноги принялись бросаться давно нечесаные ормигасы. Отец Горг прикормил в храме целую стаю, так что моя ватрушка, скорее всего, досталась бы им. А так, спас ормигасов от обжорства, задобрил Драконов, и получил маленькое гастрономическое удовольствие. Вот нигде так не готовят ватрушки, как в храме у отца Горга!
Положив деньги на поднос для пожертвования, я повернулся уходить, но почти столкнулся с отцом Горгом. Вечерняя служба еще не начиналась, поэтому он лично беседовал с прихожанами, а тут я подвернулся.
– Здравствуй, Эшик! Ты с Шаннуир приехал? – желтоватое лицо отца Горга было каким-то озабоченным, морщины стали глубже, а губы вытянулись в ниточку.
– Сеньорита пошла в Супериор. У нее там дела. Я приехал с гостем. Пассажир отстал от «Калипсо», добирается до посольства.
– Пассажир? – отец Горг внезапно схватил меня за плечо. Надо сказать, хватка у него была довольно мощная. – Где он?!
Я удивился такому вниманию к персоне моего подопечного, но постарался чувства особо не показывать.
– Да у ворот, в коляске ожидает.
Отец Горг отодвинул меня с дороги и шагнул через порог, так что полы сутаны колыхнулись, а на меня ветерком повеяло. Само собой, я двинулся за ним и стал свидетелем интересного разговора.
Чужак смирно сидел в коляске и не рвался знакомиться с нашей культурой, но при виде сутаны священника слегка привстал и даже кивнул, изображая вежливое приветствие.
Отец Горг подошел к коляске почти вплотную:
– Анджей Долански? – спросил, слегка понижая голос.
– Да, – ответил потерянный пассажир и с недоумением добавил: – А мы разве знакомы?
– Советую быстро уехать из города!
– Но я только что…
– И не показывайтесь, ради всего святого, в людных местах!
Отец Горг резко развернулся на каблуках и вернулся в храм, а чужак остался сидеть в коляске с раскрытым ртом.
– Что это было? – спросил он, наконец, когда я уже взгромоздился на козлы. – Кто это?
– Это наш падре! Отец Горг. Самый удивительный сибантиец округи!
Похоже, что встреча произвела впечатление на чужака, во всяком случае, он нахохлился и стал опасливо поглядывать по сторонам. Я нарочно не повез его смотреть Супериор, хотя все туристы первым делом обычно хотят узреть именно Дворец правительства. Если задержится у нас надолго, успеет еще увидеть, а, если все-таки выберется отсюда быстро, так и незачем тратить свое время на торопыг!
В Доме Связи гостя ждала неудача. На сегодня сеансы дальней связи были уже расписаны, так что поговорить со своим начальством он не смог. А в посольстве Объединенного содружества планет его и вовсе встретили неласково. Как выяснилось, территорию космопорта Долански покинул незаконно, паримы не давали ему разрешения на посещения Алвэры. Теперь ему надо обратиться в Супериор в представительство по делам мигрантов и попросить, чтобы алвэрийцы разрешили пребывание на своей территории, а потом подать ходатайство консулу Паринама господину Веберу, пусть это разрешение завизирует.
Вот тут-то гость раскричался. Он орал, что честно платит налоги, его семья честно платит налоги, родственники честно платят налоги. И все это для содержания толпы бездельников, которая получает хорошее жалование, но при этом палец о палец не желает ударить для помощи соотечественнику, попавшему в трудное положение! В этом месте подоспела охрана, и нас попросили покинуть территорию посольства.
А я, между прочим, чего-то в этом роде ожидал. На самом деле паримы просто закрыли бы посольство, а всех его сотрудников объявили персонами «нон-грата», если бы кто-то что-то попытался сделать без их ведома. В отличие от нашего правительства паримы не лебезят с инопланетянами. Это наши все надеются выдурить себе какие-то торговые льготы, а Паринам делает ставку только на свои технологии. Правда, под их технологии нужны наши ресурсы, но это уже совсем другая история!
20
«Я ненавижу ублюдков! Они ненавидят ублюдков! Мы ненавидим ублюдков!» – Анджей повторял это, как считалку. Кажется, впервые с момента выхода на Сибанте, он по-настоящему растерялся. Раньше просто не было на это времени. События происходили так быстро, что ему некогда было задуматься.
Нет ничего проще, чем связаться с отцом! Только не с Сибанта. Нет ничего проще, чем вернуться домой! Только не с Сибанта. А деньги тут хотя бы получить можно? Какой банк обычно обслуживает фирму отца? «Первый галактический»? В столице наверняка есть филиал! Да, надо найти представительство «Фуэла»! У отца здесь был надежный человек! Как там его звали?
Пока гость изрыгал проклятия на головы связистов, работников посольства, представителей фирмы «Виклон», которые заключили с ним контракт, Рудольфо, экипажа «Калипсо», позволяющего сходить на планету транзитным пассажирам, Эшик поправлял упряжь на лошади. Когда Анджея зациклило на спряжении глагола «ненавидеть», таншайву стало скучно, он взобрался на козлы, взял сумку и сунул руку внутрь, намереваясь достать десяток-другой сушеных смикриков и перекусить. Вместо коробки смикриков он нащупал в сумке тугой сверток, вынул его и застыл с выпученными глазами и раскрытым ртом. Даже шерсть у него, кажется, стала белесой от ужаса. Глядя на превратившегося в изваяние Эшика, Анджей тоже замолчал.
А между тем, коляска все еще находилась на стоянке перед посольством, потому что какое-то время гость был невменяем, а Эшик единолично выбирать маршрут не решился. Так что еще секунды три охрана посольства могла наблюдать внезапно онемевшего соотечественника и его застывшего столбом кучера.
А потом возле коляски со скрипом тормозов остановился мобиль, и два ящероподобных типа, одетых в пятнистые комбинезоны, одновременно выскочили из кабины, выдернули из коляски гостя планеты и поволокли к себе. Если бы Анджей не был перед этим взбешен, возможно, все закончилось иначе.
«Я ненавижу ублюдков!» – радостно проорал он и, повиснув на руках панголов, изо всех сил ударил новенькими тяжелыми ботинками по голеням Драко и Дринко. Хоть анатомия панголов и отличается от человеческой, но нерв на нижних конечностях проходит в том же месте. Подсеченные на бегу ящероподобные взревели и рухнули на тротуар, погребая под собой пленника. Сверху на них с визгом налетел очнувшийся от ступора Эшик. Образовалась куча мала, за которой с ленивым любопытством наблюдали через ограду охранники посольства.
К сожалению, недолеченные ребра напомнили о себе очень некстати. А, когда обозленный Дринко еще и стукнул Анджея в солнечное сплетение, свет на мгновение померк в глазах человека, и он перестал сопротивляться.
Тем временем Эшик хвостом захватил горло Драко, но у панголов шея такая толстая, что удавить ящероподобного с первой попытки таншайву не удалось. Пока багровеющий Драко силился оторвать вражеский хвост от своего горла, коротышка таншайв зубами попытался дотянуться до горла Дринко, но не достал и вцепился только в воротник комбинезона. Дринко бросил обмякшего Анджея, развернулся и размахнулся врезать таншайву в челюсть, но не успел. Эшик отпустил воротник и, уже падая на тротуар, вцепился зубами в толстую ляжку, умудрившись не только прокусить комбинезон, но и проникнуть между чешуйками панголовой кожи. Удар настиг его по касательной, он получил новое ускорение, не успев разжать зубы, глубоко разорвал бедро врага, отлетел далеко в сторону, но зацепленный за горло другого врага хвост, остановил его в полете. Эшик грохнулся рядом с Анджеем, едва не всунул руку в пасть Драко, но пангол, сдавленный за горло рывком, остекленел взглядом и не двигался.
Зато взбешенный раной Дринко разинул полную кинжалоподобных зубов пасть, переступил через поверженного приятеля и…получив сильнейший удар по голове, рухнул в общую кучу.
– Эшик, сын таншайва!
К Анджею вернулась способность дышать, и он старательно делал вдох, держась обеими руками за ребра, потому что так они чуть меньше болели. Эшик получил скользящий удар, поэтому дышал сам, но рот все-таки приоткрыл, и язык немного выдвинул наружу. Ни один не отреагировал на девушку, вокруг правой руки которой продолжал со свистом вращаться боевой хулахуп.
– Вставай, хвост Большого Ги!
Какие-то люди в зеленом оттянули панголов в сторону от стоянки и уложили рядом с ближайшим деревом. Один всунулся в кабину мобиля и деловито прошелся лезвием ножа по сенсорному управлению, а напоследок еще и сорвал руль, отбросив его далеко в сторону, и заклинил рулевую рейку металлическим стержнем. Эти же люди подняли Анджея на ноги и почти зашвырнули в коляску вместе с Эшиком. Потом они исчезли так же быстро, как и появились, хотя специалист по мобилям теперь сел на козлы и взялся за вожжи.
Шаннуир плюхнулась на сиденье рядом с Эшиком, на ходу сворачивая хулахуп и превращая его обратно в широкий черный пояс:
– Ты что же, проглот, мне вместо моей сумки смикриков своих отдал?!
– И никаких слов благодарности! – пробормотал Эшик. – Я, между прочим, сейчас человека спасал! Похоже, отцу Горгу кто-то на исповеди в чем-то сознался. Похоже, нашего гостя Рудольфо ищет по всему городу.
– Это я заметила! Как и то, что ты сумки перепутал! Не мог смикриков в другую положить?!
– Откуда я знал, что все так серьезно?!
– Да уж, ты у нас никогда ничего не знаешь!
Почти минуту все молчали, пока, наконец, Анджей не открыл рот:
– Спасибо, Эшик! – произнес он с искренним чувством. – Дай пять!
Эшик молча протянул руку, и Анджей от всей души пожал ее.
– Ну, ты вообще! – сказал он. – Я такой техники борьбы еще не видел!
– А она не ценит! – пожаловался Эшик. – Теперь будет мне этих смикриков вспоминать до конца света! Скажи ей!
Сказать Анджей не успел, Шаннуир его опередила:
– Эшик, сейчас развернешься и выедешь из Внутреннего города! Будешь ждать за стеной! Если не дождешься до восьми, поедешь к отцу и скажешь что… Найдешь что сказать!
– А Долански? Со мной?
– Чтоб вас обоих люди Рудольфо урыли?! Нет уж! Долански пойдет со мной! И не отсвечивай нигде! Скромно выехал, скромно встал, скромно дождался! Пристанет полиция, вали все на меня. Я потом разберусь! И другой дорогой возвращайся!
– Я ж не совсем идиот! – буркнул Эшик. – Не думай плохо о таншайвах.
– Да, ты умный! А чего вы стояли под посольством?!
– Ругался он красиво! Хотел послушать.
– Послушал?
– Да, если бы я там не встал, где бы ты свою сумку искала?!
Шаннуир замолчала и молчала долго. Терла между ладонями ручки сумки, дергала бахрому, рассматривала носки своих сапог, но не поднимала глаз на остальных пассажиров. Анджей решил, что она нервничает, хотя пытается этого не показывать. Сам он чувствовал, как снадобья доктора Петерса все еще бродят в голове, потому что упорно хотелось откинуться на сидении и задремать.
А между тем, они ехали через сквер с прикованными деревьями и совершенно свободными, но подстриженными кустами. В конце аллеи взгляду открылась широкая площадь перед двухэтажным белым зданием с куполами по бокам и часовой башней в центре. Потом коляска остановилась, возница спустился с козел, осмотрелся, и деловито зашагал в сторону фонтанов, туда, где несколько зевак рассматривали переплетение водяных струй.
Фонтанов было два, причем совершенно одинаковых. У каждого на гранитном пьедестале находилась мраморная чаша, а над ней повторялась такая же чаша и пьедестал, только меньше. Струи воды били из верхней вазы и, ударяясь о ее края при падении, пенистой массой стекали на нижний круг, а потом в бассейн. Между фонтанами в центре площади возвышался гранитный монумент – памятник первым колонистам.
Шаннуир легко выскочила из коляски и вытянула свою сумку.
– Выходи! – велела Анджею.
– Отец Горг не советовал бывать в людных местах! – возразил Долански, оглядывая неспешно прогуливавшихся по площади людей и представителей нечеловеческих рас.
– А ты его раньше сильно слушал?! Пошли, тебе уже почти все равно, где бывать. Потом разберемся с твоим Рудольфо!
– Он не мой! – возразил Анджей, все-таки выбираясь из коляски. – Он ваш!
21
Эшик отъехал, а Шаннуир вместе с Анджеем направились в сторону памятника. Серая ракета с острым наконечником возносилась к небесам метров на двадцать пять, изображая звездолет «Эсперанса», но котором прибыли на территорию сегодняшней Алвэры первопоселенцы. Их трехметровые фигуры окружали подножие обелиска. Люди стояли, взявшись за руки и образовав вокруг постамента кольцо. Лица колонистов были напряжены и суровы, несколько маленьких детей прижимались к ногам матерей, чьи ладони тоже были сомкнуты с ладонями мужчин.
Анджей уже как-то отвык от такого стиля скульптур. Там, где он жил, все было легче, воздушнее, веселее. Но сейчас, когда ребра еще болели, и нервы еще не остыли от короткой схватки, он посмотрел на скульптуру с одобрением, машинально прикидывая, что вот те двое мужчин, несомненно, победили бы панголов в личном бою, а вот остальные – навряд ли. Длительный космический перелет как-то не способствует развитию мышечной силы, а первые звездолеты от гиперпрыжка до гиперпрыжка многие месяцы тащились в обычном космическом пространстве. Так что, у местных была фора.
– Нам куда? – спросил он Шаннуир, но девушка не ответила. Опустив глаза, она внимательно рассматривала вымощенную каменными плитами площадь. Кое-где между плитами пробивалась трава, местами ее успевали срезать, а местами она успела выбросить длинные стебли и даже метелки с семенами. Шаннуир наклонялась и кончиками пальцев трогала травинки. Некоторые тянулись ей навстречу, другие стремились увернуться, а какие-то оставались неподвижными. Почему-то эти интересовали ее больше всего.
У фонтана, куда пошел человек в зеленом, смеялась и переговаривалась группа молодежи. Вначале их было трое, потом появились еще человек пять, и вот уже около десяти одетых в одинаковые зеленые куртки и брюки парней вначале попробовали скандировать: «Алвэра, проснись!», потом кто-то затянул песню на помеси космолингвы и какого-то из древних языков.
Начали собираться любопытствующие горожане. Совместный пост карабинеров и полицейских у дверей белого здания разделился. Карабинеры остались стоять, полицейские подошли ближе.
Воодушевленные вниманием толпы, молодые люди от песен перешли к танцам. Сперва один начинал ритмично притоптывать, размахивать руками, потом прыгал, затем следующий. Это была смесь воинственного танца дикарей и спортивного балета. Каждый раз, когда очередной танцор совершал прыжок и приземление, поддерживающая группа радостно орала: «Ап!», а зрители хлопали.
Некоторое время полицейские лениво наблюдали за представлением, но когда зеленокурточные дружно принялись скандировать: «Паримы, вон!», полиция оживилась и начала проталкиваться к крикунам.
Внезапно в оставшийся у дверей паримский пост из толпы полетели газовые гранаты. Голубые пластиковые шары звонко шлепали о стену, лопались и падали, с шипением обдавая карабинеров клубами грязно-серого газа. Кто-то из паримов включил сирену, но остальные просто осели тряпичными куклами на мостовую.
Увидев такое дело, полицейские развернулись и дружно заработали дубинками, обрушивая их на людей в зеленых куртках, толпа бросилась врассыпную. В этот момент Шаннуир резко рванула Анджея за плечо, отчего он невольно полетел вперед и оказался вроде бы на той же самой площади, но почему-то в полной тишине!
Беззвучно струился газ, беззвучно разбегались гуляющие, беззвучно укладывали на плиты задержанных танцоров полицейские. И тут в этой тишине раздался отчетливый щелчок раскрываемого замка. Анджей обернулся и увидел, как Шаннуир, опустив сумку на плиты, вынимает из нее тугой сверток, разворачивает и достает оттуда плеер. Самый обычный голографический плеер! Такие использовались на «Калипсо» в игровом зале, да и не только на «Калипсо», и не только в игровых залах. Такие плееры одно время были очень модны для всяких ресторанных тусовок, где не хватало денег обеспечить материальные декорации. Дешево и сердито. Нажал кнопочку, и вот тебе уже любая обстановка: от моря до пустыни, от современной до исторической.
Шаннуир подготовила плеер, но не включила, почему-то замешкалась. Подошла к стене, протянула правую руку к белесому, покрытому облаками небу, сделала движение, и городская площадь исчезла. Теперь они стояли на морском берегу. Одна за другой на песок набегали волны, у кромки воды валялись клочки засыхающих бурых водорослей, смешно переваливаясь с лапы на лапу, бродила длинноклювая птица. Метрах в десяти от берега на волнах болталась какая-то полупрозрачная туша: то ли огромная медуза, то ли другой подводный житель, всплывший поближе к закатному солнцу…
Но насладиться морским видом Анджей не успел – Шаннуир вернула их вначале на площадь, а потом они оказались на первом этаже здания, окна которого выходили на каменный звездолет и площадь с фонтанами.
«Так это голограмма?» – Анджей ощутил легкое разочарование. «Все это всего лишь голограммы, а сами они продолжают находиться где-то на площади? А может, площадь тоже ненастоящая?»
И в этот момент Шаннуир вдавила кнопку плеера, и отскочила назад, как если бы боялась помешать появлению новой картины. А на том месте, где она только что стояла, появился огромный ящер! Морда его напоминала морды Драко и Дринко, но гораздо крупнее. Все тело было покрыто чешуей, а позади волочился толстый хвост.
