Сердце шута

Глава 8

Анабель

Голова ужасно гудела, когда я смогла открыть глаза. Я даже не понимала, где нахожусь. Чувство было такое, будто я плыву глубоко под водой, а все звуки доходят с опозданием. До слуха донеслось тихое кряхтение, сопение, чей-то непривычно ласковый, полный тепла голос.

Я попыталась выстроить в памяти цепочку событий, которые привели меня сюда. Медленно перед глазами появлялся прием у врача, Хорхе, то, как он меня обнимал, его слова.

Ты защищаешь своего ребенка, живешь ради него. Это причиняет мне боль, буквально разрывает изнутри. Моей матери было все равно, а ты живешь так, будто это единственная причина, которая держит тебя в этом мире.

Черт, что с ребенком?

Если бы я могла резко сесть, то сделала бы это. В реальности же получилось только поднять голову и обессиленно опустить обратно. Сил не находилось. Слишком сложно было даже поднять веки, и я все пыталась сползти с постели, пока сердце заходилось в бешеном ритме от страха за ребенка. Я думала, что уже пережила ад в тех нескольких минутах отчаяния и ужаса, но настоящий ад ждал меня в эти секунды, когда мозг не работал, тело не слушалось, а неизвестность пугала.

– Ты очнулась, – облегченно заметил тихий голос, я замерла, а взгляд нашел обеспокоенные карие глаза, оглядел нахмуренные брови. Хорхе внимательно рассматривал меня, затем осторожно помог подняться на подушках. Третий раз. Уже трижды он видел меня в самых унизительных моментах.

– Что с ребенком? – едва слышно спросила я, хотя даже не думала, что могу звучать настолько глухо. Хорхе улыбнулся и, отвернувшись от меня, наклонился к небольшой колыбели.

– Пойдем к маме, малыш, – нежно сказал он, поправив одеяльце. А я вытаращилась на него как сумасшедшая. Я не могла подумать, что в этом опасном мужчине может быть что-то настолько теплое.

Хорхе аккуратно положил ребенка мне на руки, придерживая головку. Я смотрела на маленький курносый носик, на большие карие глаза. Он словно вышел из моих снов и фантазий. Точно такой, каким я его представляла.

Я стала матерью?

Не так я представляла себе свои двадцать лет.

– С днем рождения, милый, – прошептала я, едва сдерживая слезы и ласково касаясь пальцами маленькой щечки.

– Он пришел с началом зимы. – Хорхе замер непривычно близко, разглядывая то меня, то малыша. Я посмотрела на парня, он выглядел растерянным и уставшим. Видимо, торчал здесь довольно давно. И, пожалуй, еще никто такого для меня не делал.

– Как тебя сюда пустили? – поинтересовалась я.

Хорхе загадочно улыбнулся:

– Когда у тебя в руках пистолет, тебе открыты все двери.

– Ты доставал пистолет в роддоме?!

– За кого ты меня принимаешь? – лжеобиженно спросил он. – Всего лишь показал.

– О боже… – Я прикрыла глаза от смущения и осознания этого позора.

– Зато все вокруг тебя ходили на цыпочках, и Генри был в надежных руках, – пожал плечами он.

– Ты назвал моего ребенка Генри?!

– Подумал, ты будешь не против.

– Если бы у меня были силы, я бы пристрелила тебя, Хорхе.

– Тогда хорошо, что у тебя их нет.

– Когда я смогу уйти?

– Вы все еще под наблюдением, из тебя вышел человек примерно, – он опустил взгляд на наручные часы, – сутки назад. Он, конечно, в порядке, родился здоровеньким, но лучше переждать и не рисковать, – выдал Хорхе так, словно готовился к этому вопросу.

Я кивнула, прислушиваясь к ощущениям и только сейчас понимая, как сильно болела каждая мышца в теле. Но вместе с этим чувствовалась неожиданная легкость. Теперь малыш, который должен находиться внутри меня, лежал у меня на руках, мирно посапывая. Так, будто его не волновало ничего в этом мире. А я пыталась совладать с чувствами и жуткой усталостью, что накрывала даже сейчас, после долгого сна. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в моей душе. Казалось, что вместо сердца внутри меня поселился маленький мальчик с аккуратным носиком и пухлыми щечками.

Я глянула на сына и в этот момент поняла, о чем говорили многие матери. Это безусловная, чистая, огромная любовь, которая способна вынести абсолютно все. Теперь я была в этом уверена, теперь я понимала, что мой смысл жизни не надуман, что он реален, и я держу его в руках. Это заставляло мою душу кровоточить. Я бы хотела, чтобы меня хоть кто-то любил так сильно, как я любила своего ребенка. Малыша, которого увидела впервые.

Кровать неожиданно прогнулась под чьим-то весом. Я шмыгнула носом, отвернулась, пытаясь скрыться от слишком навязчивых, внимательных глаз Хорхе. Иногда мне казалось, что он мог видеть людей насквозь, читать их мысли.

– Прости, – неожиданно горько произнес парень. Я ожидала от него все что угодно – шутки, сарказм, очередную глупость, но никак не ожидала горечь и стыд.

– За что? – непонимающе спросила я, бегая взглядом от него к Генри и обратно. Хорхе, правда, выглядел не очень: под глазами пролегли темные круги, воротник белой рубашки запачкался, верхние пуговицы были расстегнуты, рукава закатаны до локтей, а пиджак висел на стуле в углу. – Сколько ты здесь уже торчишь?

– Мне уйти? – снова нацепив маску шута, поинтересовался он, собираясь подняться с кровати. Я вцепилась в его ладонь.

– За что ты просишь прощения? И сколько ты уже здесь сидишь?

– Если бы не я, ты бы спокойно ходила беременная еще пару месяцев, – пожал плечами он, спрятав от меня взгляд. Я тяжело вздохнула.

– Ты правда думаешь, что это из-за тебя?

– Анабель, в нас стреляли, ты перенервничала…

– Ну не ты же в меня стрелял.

– Почему ты говоришь словами Аарона? – В его голосе слышалась усталость. Я покачала головой. Все уже так сильно смешалось между собой, что трудно было отделить свое от чужого и наоборот.

– Потому что он глава.

– Ему бы польстило.

– Мы говорим не об Аароне сейчас, – строго произнесла я, замечая, что все еще держала его руку. Хорхе вновь посмотрел на меня. – Когда ты спал последний раз? – Он зажмурился, затем открыл глаза.

– Думаю, пару дней назад.

– Что?

– Кто-то должен был наблюдать за малышом, я не мог оставить его в одиночестве с этими неприветливыми женщинами! – театрально воскликнул Хорхе. – Ты бы видела их хищные лица!

– Хорхе, – осадила я. – Ты не думал, что их смущало оружие? – Я кивнула на пистолет в кобуре на груди.

– Не думаю, что это проблема.

– Не все люди спят с пушками под подушкой.

– Разве? – притворно удивился он, растянувшись на кровати, словно довольный кот. Я невольно засмотрелась на чуть смуглую кожу, выраженные скулы и хитрый взгляд. – Тогда они счастливчики. – Хорхе уставился в потолок, а я смотрела на него, пока в моих руках спал ребенок, которого я родила от другого мужчины. Моя жизнь точно сошла с ума. – Луиза приедет немного позже, ей нужно было посчитать убытки, а тетя Мартина уже в поезде.

Я зажмурилась. Надеюсь, он не разговаривал с Мартиной. Хотя, думаю, они подружились бы. Она тоже вставляла в каждую свою реплику неуместные, глупые шутки, но в этом и крылось ее очарование.

Неужели я только что признала Хорхе очаровательным?

– Не переживай ты так, – хмыкнул он. – Луиза звонила ей, не я.

– Я не переживаю.

– Да, конечно, – фыркнул он. – У тебя на лице написан ужас. Даже когда в нас стреляли, такого страха, как сейчас, не было.

– Очень смешно, – зевнув, отозвалась я. Сознание снова просилось в темноту. Хорхе молча поднялся, взял Генри на руки и переложил в маленькую кроватку.

– Отдыхай. – Хорхе снял пиджак со спинки стула и направился в сторону двери. Я наблюдала за тем, как он уходил, а что-то внутри меня противилось этому, будто мир приобретал какие-то новые краски, когда он шутил или подначивал меня.

– Посиди со мной еще немного, – пискнула я, надеясь, что он не услышал мой восклик, но Хорхе повернулся без тени смеха и веселья.

– Как ты себя чувствуешь? – Он сел в изножье кровати, пытаясь не задеть меня, и я поджала под себя ноги. – Все еще боишься меня? – выгнув бровь, задал еще один вопрос Хорхе. Я заглянула в его глаза, пытаясь отыскать внутри себя страх, неловкость или хотя бы нежелание находиться рядом. Но ничего из этого там не нашла.

– Ты ведь сказал, что не враг мне. – Произнося эти слова, я знала, что это не ложь. Я в это верила. Хотела верить. – Я убрала ноги, чтобы ты нормально сел, идиот, – фыркнула я. Хорхе рассмеялся и опустился на локоть, с мягкой улыбкой рассматривая меня так бесстыдно, так по-свойски, что захотелось спрятаться, но я уставилась на него в ответ.

– Ты точно не хочешь спать?

– Хочу, – призналась я, еще раз зевнув. – Но не хочу оставаться одна. Никогда не думала, что моя жизнь так круто развернется.

– Никто об этом не думает, а жизнь умеет и любит удивлять, – задумчиво отозвался он. – Я тоже не думал, что буду переживать о том, чтобы девушка не родила в моей машине.

– Конечно, ведь более вероятно было то, что она в ней залетит, – всплеснула руками я. Хорхе снисходительно улыбнулся, задержал взгляд на моем лице, затем отвернулся к стене, а я глянула вниз, замечая на себе легкую больничную сорочку, прозрачную сорочку.

Щеки залила краска, а мне хотелось провалиться под землю от стыда. Конечно, почему бы не засветить грудь едва знакомому парню через день после родов. Я натянула одеяло почти до подбородка. Черт. Я даже не хотела думать, во что превратилась моя фигура. Не сказать, что я о ней переживала, но все же…

Я взглянула на люльку, в которой спал Генри, что-то в груди сжалось от теплоты и всеобъемлющего чувства любви.

Кажется, я все же начинала жить.

– Я рад, что ты в порядке, – неожиданно сказал Хорхе, привлекая внимание.

– Спасибо, – прошептала я, потянувшись вперед. И придерживая одеяло одной рукой, коснулась грубых пальцев Хорхе своими, вымещая в одном касании все, что хотела сказать, но почему-то не могла.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Цитата из книги «Шестерка Воронов» Ли Бардуго (пер. Анастасии Харченко).