скачать книгу бесплатно
– Ну! Что ты молчишь? Пришел уговаривать – уговаривай!
– Зачем?
Алена отложила щетку для волос и удивленно посмотрела на отца.
– Ты же хочешь, чтобы я ехала в эту Задрипенку?
– Ты и поедешь. В Рождественку.
– А меня ты спросил?
– А что, нужно было?
– Я же не дошкольница какая! Мог бы и спросить! У меня, к твоему сведению, другие планы на лето! – Алена начала злиться.
– И какие же?
– Мы договорились с Жоркой и Стаськой…
– Во как! Договорились!
– Да! И их родители, кстати, вполне вменяемые люди, оплатили номера в том же отеле, что и мы. Только мы из-за твоей прихоти теперь сдаем билеты и едем кормить комаров в Задрипенку!
– Едем… – Махотин весело посмотрел на дочь.
– Ты что, издеваешься? Да захочу, я вообще с вами никуда не поеду! Это мама тебе в рот смотрит, а я…
– Что – ты? – Голос Махотина стал серьезным. Ох, как избаловала Лизка их дочь!
– Я поеду с Жоркой! – Она с вызовом смотрела на отца.
– Он готов оплатить тебе поездку? На свои личные сбережения?
– Не он! Билет же у меня есть, и отель оплачен!
– Нет, дорогая. Про это забудь.
– Ты хочешь сказать, что не отдашь мне мой билет?!
– Я хочу сказать, что ты едешь в Рождественку. И это без обсуждений. Вещи собирай. И бери с собой что попроще, – бросил он уже в дверях.
– А Ларка, значит, не едет? Она, значит, у нас сиротинушка любимая, а я так, падчерица?! – Алена решила использовать последний аргумент.
Махотин резко остановился. Медленно повернулся к дочери.
– Запомни: Лара вольна поступать, как захочет. Напомню, ей двадцать два года. И она, в отличие от тебя, спокойно отнеслась к этой поездке. Она будет к нам приезжать.
– Приезжать! – Алена презрительно дернула плечиком. – А мы будем вынуждены там жить, папа! Это, как говорится, две большие разницы!
Поняв, что разговор зашел в тупик, Алена встала с пуфика, достала из стенного шкафа легкую курточку и вышла из комнаты, проскользнув мимо застывшего в дверях Махотина.
– Я к Стаське! – донеслось до него из прихожей. Хлопнула входная дверь.
«Поговорили!» – Махотин немного виновато посмотрел на жену. Лиза отвернулась. «Его не исправить. Он и дочь сломает. Он так и будет мстить всему свету за отнятое у него счастье». Лиза вернулась в кухню, где на плите закипала вода в турке.
Глава 5
– И чего ты от меня хочешь, Елена?
– Надо искать Миху, Лукич. Сердцем чую – беда с ним. – Елена, едва забрезжил рассвет, постучалась в окно к участковому Семену Лукичу Воронину. Тот, не разобравши со вчерашнего устатку, чего в такую рань хочет от него мать Михаила Тихонова, пытался самокруткой прочистить себе мозги. В голове и вправду светлело с каждой затяжкой.
– Я тебе говорю, погоди панику нагонять. Тебе что Санек сказал? В город Михаил уехал, с ночевкой.
– Да врет он, Лукич! Сам не знает, куда Мишка делся, и врет.
– А ты пристрасти его! Пугни… мол, к Лукичу сведу… Он и расскажет.
– Семен Лукич! Пошли к нам, Санек сейчас проснется, а ты его сам и расспросишь. А я мешать не буду.
– Ладно, иди, сейчас приду. – Лукич выбросил в ведро с водой окурок и зашел в дом.
Елена поспешила домой. По пути она все же решила зайти на ферму, где работал сын. Хозяина-фермера она не то чтоб боялась, но при встречах с ним на нее нападала робость. Может, сказывалась всеобщая нелюбовь – зависть к нему селян, а может, просто стеснялась она своего деревенского говора и неухоженного лица. Он же разговаривал с ней неизменно вежливо, почти ласково. Но от этого она смущалась еще больше.
А однажды, принеся задержавшемуся в мастерских сыну теплый ужин, она встретила во дворе незнакомую женщину лет тридцати пяти. Только взглянув на нее, она вдруг устыдилась своего затрапезного вида. Тихо пробормотав «добрый вечер», Елена хотела было прошмыгнуть в открытые ворота мастерской, но была остановлена громким окриком хозяина двора:
– Елена Ивановна, здравствуйте!
– Здравствуйте… – еще тише ответила она и опять двинулась в сторону спасительных ворот.
– Да погодите вы! – почти приказал Вишняков. – Пойдемте с нами чаю выпьем. И сына зовите. Вот, познакомьтесь. – Он сделал жест в сторону женщины, с любопытством наблюдавшей за ее бегством.
– Меня зовут Анна, – приветливо протянула руку Елене женщина. Елена едва прикоснулась пальцами к руке Анны, как ее обдала вторая волна стыда: рядом с тонкой ручкой городской красавицы ее собственная рука показалась ей медвежьей лапой.
– Спасибо, Петр Павлович, я только сыну ужин отдать, а дома у меня младший один остался, – пролепетала она и покраснела, поняв, что сказала глупость: уж Вишняков-то знал, что Санек является домой почти в полночь!
Елена все же добралась до ворот мастерской, зашла вовнутрь и обессиленно прислонилась к стенке: ноги ее плохо слушались, в ушах стоял мерный гул, заглушая неведомо откуда взявшийся страх. С тех пор она перестала заходить на двор к фермеру, отдавая еду для сына проходящим мимо забора работникам.
Елена толкнула незапертую калитку – и замерла. Прямо к ней шла Анна. В голубых джинсах и короткой маечке, она показалась Елене совсем молодой девушкой.
– Елена Ивановна, доброе утро! Заходите же скорее! – Анна улыбалась ей как старой знакомой. – Петя, к нам соседка пришла!
На крыльце показался хозяин дома. Елена, увидев его голый торс, покраснела.
– Здравствуйте, Елена Ивановна, вы ко мне? – Вишняков вдруг и сам смутился своего вида.
– Елена Ивановна, садитесь, чаю выпейте с нами! Вы не завтракали еще? Пойдемте на террасу, я там накрыла.
Елена, точно загипнотизированная радушной хозяйкой, поднялась по окрашенным желтым ступенькам и, сев на удобный плетеный стул, взяла протянутую ей Анной чашку с горячим чаем.
– Что-нибудь случилось? – Вишняков, успевший торопливо заскочить в дом и надеть футболку, опустился на массивный табурет, который остался от прежних хозяев: грубо сколоченный, с облезлой краской, он тем не менее был еще довольно крепок.
– Михаил пропал. Ночевать не пришел. Санек говорит, он в город уехал. Я зашла спросить, вы его ни с каким поручением не посылали?
Анна и Петр переглянулись.
– Нет, Елена Ивановна, у него ж выходные. Он только завтра должен на работе быть. Да вы не волнуйтесь так, возможно, у Зои он…
Елена невольно поморщилась. Ну вот, вся деревня болтает о Мишкиных похождениях к Зойке. Стыдобища!
– Я уже была у нее, он к ней вчера не заходил, хотя и договаривались. – Елена встала из-за стола. – Я пойду, спасибо.
– А что Санек говорит? – Вишняков поднялся вслед за ней.
– Врет он, выкручивается.
– Так давайте я с ним поговорю. По-мужски.
Елена удивленно посмотрела на Вишнякова, мол, вы-то тут при чем?
– Спасибо, Петр Павлович… С ним сейчас Лукич беседует. Я пойду. – Елена поспешила закрыть за собой калитку.
Вишняков растерянно смотрел ей вслед. Он никак не мог понять, почему его так задел ее равнодушный отказ. Еще и Лукич этот! Он хорошо знал участкового Воронина, по первости сталкиваясь с ним довольно часто: местные, недооценивая крутой нрав Вишнякова, постоянно норовили у него что-нибудь стянуть себе в хозяйство. Знал он и то, что Лукич в свои пятьдесят все еще слывет бабником, который, выгнав законную жену, захаживает ко всем одиноким молодушкам по очереди. «Но она не из таких», – осадил себя Вишняков, глядя через забор на удаляющуюся Елену.
* * *
Елена вошла в дом и с порога услышала строгий голос Лукича. «Не хватает Саньку отца, вот и распустился совсем, врет мне, ни в грош не ставит», – горестно вздохнула она о своем раннем вдовстве.
Сын сидел на ее кровати и с испугом смотрел на участкового, которого искренне боялись и уважали даже взрослые пацаны.
Лукич часто пользовался не совсем законными мерами, наказывая за мелкое воровство и драки. «Портить биографию тебе я не буду, – говорил он очередному попавшемуся на краже курицы подростку, – но свое получишь. Выбирай сам: либо свезу в район в КПЗ, откроют статью, ты пойдешь по малолетке, либо ты перекопаешь Ниловне, у которой спер эту чертову курицу, весь огород, а заодно и калитку починишь. Ну, как?» Парень соглашался. Ниловна была довольна, кормила хулигана после трудов праведных пирожками с капустой и жалела его, непутевого. «Непутевый», сделав выводы, впредь птицу не трогал. Правда, в следующий раз мог попасться на драке. Одиноких стариков в деревне было много, пенсии им государство платило грошовые, и бесплатная рабочая сила на дворе нужна была всегда. Сходив в армию, бывшая пацанва возвращалась домой повзрослевшей. В первую очередь они заходили к участковому, как к отцу родному: понимание, что тот на самом деле для них сделал, приходило не сразу, а по мудрости лет.
Елена тихонько присела на стул. Лукич повернулся к ней.
– Наврал тебе с три короба наш Санек, так ведь? – Лукич грозно зыркнул на Санька.
Тот мелко закивал. Елена тревожно посмотрела на сына.
– Рассказывай! – приказал Лукич.
– Эта… На кладбище он собирался. Там фигура крест поворачивала… Я видел! Михе сказал, он и пошел. Меня не взял! – добавил он с обидой.
– Ничего не поняла. – Елена вопросительно посмотрела на Лукича.
– Рассказывай по порядку, подробно, – уже менее строго приказал Лукич.
Санек вздохнул:
– Я ходил на кладбище ночью. На спор. Там увидел фигуру на могиле.
– Что за фигура?
– Темная такая, в балахоне. Я испугался, думал привидение. А тут крест на могиле стал поворачиваться. Ну, я еще больше испугался и убежал.
– Могила в какой части кладбища?
– В старой, где барский участок.
– Дальше!
– Я Михе наутро рассказал. Мы пошли вместе. Эта фигура опять пришла. И опять поворачивался крест. Мы издалека смотрели. Миха вроде засек, у какой могилы она стояла. А на следующий день он выходной. Я так и знал, что он опять туда пойдет! Только думал, что вечером! – с досадой добавил он.
– И он пошел?
– Да.
– Откуда ты можешь знать наверняка? Подглядывал за ним?
– Не-а. Я с пацанами на речке был, а он ушел. Еще днем. Просто фонаря в сарае не было.
– Какого фонаря?
– На батарейках. Я его потом около могилы нашел. А потом опять потерял.
– Санек, давай по порядку. Как нашел?
– Ну, мамка за ужином пристала, где Миха? Я не сказал, поел и решил сходить на кладбище, думал, он там в засаде сидит, за холмом. Там удобно. Фонарик хотел взять в сарае, глядь – а его нету. Я сразу догадался, что его Миха прихватил. Пришел на кладбище, а Михи там нет. А около одной могилы в траве наш фонарь лежит. Я думал, Миха его забыл, сам спрятался и ждет фигуру. Оставил фонарь и пошел домой.
– Почему же ты фонарь не забрал с собой?
– Ага! Миха б разозлился! Пошел бы искать его и не нашел!
– А почему ты сказал, что опять потерял фонарь?
– Я вернулся с полдороги. Ведь фигура, если бы нашла фонарь, догадалась бы, что за ней следят, так ведь? Я решил его все же отнести Михе. Ну, думал, может, он разрешит мне с ним остаться. Это ведь я первый фигуру увидел, а не он! А фонаря нет. Я совсем испугался и убежал.
– Почему матери ничего не рассказал? Врал зачем?
– Дядя Семен! Миха мне не велел никому рассказывать про фигуру! Он знаете, как больно дерется! Я думал, он сам вернется ночью. А он так и не пришел.
– Ладно, иди, Санек. Елена, пойдем, выйдем на крыльцо.
Елена на негнущихся ногах вышла за участковым. Лукич присел на старую лавку и закурил.
– Ты заранее не паникуй, Елена! Миху так просто голыми руками не возьмешь, армию прошел пацан! Скорее всего, решил он до конца проследить за этой, как Санек ее называет, фигурой.
– А чего же утром домой не вернулся?
– Не смог, значит.
