скачать книгу бесплатно
К лодочному сараю он шел пешком, не перепрыгивая из тени в тень, и все его мышцы горели, когда он наконец выбрался на берег, вытащил гичку из воды и отнес ее на место. Рубашка вся промокла от пота. С тоской посмотрев в сторону общежития школы, где наверняка находилась Эбби, он скользнул через тень в свою комнату. Снял с себя потную окровавленную майку, при этом случайно задев шрам под сердцем. Он снова будто вспыхнул и начал кровоточить.
Пути назад не было. Все, что произошло, случилось не зря. Он открыл кран и посмотрел в зеркало. Темная паутина на его коже поблекла, и тот, кто увидел бы его сейчас, ни за что не догадался бы, кто он такой. Никто не понял бы, что он только что вернулся с миссии по спасению мира от Константина Кросса.
И еще Бастиан знал, с чего лучше всего начинать.
Светоносец
В темноте мраморные статуи ангелов, стоящих у входа в мавзолей, больше походили на демонов. Внутри у Кросса все горело, а кольцо на пальце больно обжигало кожу. Кладбище уже полностью погрузилось во мрак, и туман клубился между рядами могил. Было холодно и душно, и все же на лбу у него выступил пот.
Скорчившись от боли, Константин еле добрался до мавзолея. Его хрипы звучали неестественно громко. Последние несколько дней он ходил по лезвию и сейчас чувствовал себя совершенно вымотанным. Ныло все тело. Гравий под его нетвердыми шагами хрустнул, и он остановился, чтобы осмотреться. Деревья покачивались на ветру, зловеще шелестя листьями.
– Оторвался! – со стоном проговорил он и поспешил под изящный свод мавзолея.
Мельком взглянул на часы, а затем, стараясь не обращать внимания на боль, вытащил расческу из кармана рубашки: во время побега от Бастиана Тремблэя волосы совсем растрепались. Хотя в последнее время его почти не интересовало, как он выглядит со стороны, но казаться слабым и жалким ему совсем не хотелось, особенно учитывая, с кем ему сейчас предстоит говорить. Он сплюнул себе на ладони, а затем пригладил кончики волос и снова провел по ним расческой. Коснулся глаза – тот сильно распух. Тут плевок бы не помог. Остался бы шрам. Он скривил лицо и застонал, продолжая приводить себя в порядок. Вид у него сейчас, должно быть, как после схватки с диким медведем. Частички плетений Эбигейл Вудс все еще пытались вырваться из его тела, из подмышек, из пупка… К тому же эта фурия ткнула его карандашом в бок. Не слишком серьезная рана по сравнению с остальными. Ткань брюк прилипала к ногам, и, когда он поднял руку, боль до сих пор не отступила, хотя кровь уже успела свернуться. Казалось, все его тело сейчас состояло только из боли, которая и не думала утихать: поглощенные плетения все пытались сломать ему кости. Он провел кольцом по шее, по груди… Удивительно, но это сработало. По крайней мере, на некоторое время ему стало немного легче.
Измученный и обессиленный, Кросс прислонился к мраморной колонне у могилы ребенка. Его тень сливалась с тенью от статуи ангела, и ему стоило только протянуть руку, чтобы пройти сквозь нее и чуть ослабить бушевавшую внутри боль, но он этого не хотел. Потому что, хоть боль его и мучила – могла даже раздавить и уничтожить его, не будь на нем сейчас кольца души, – он чувствовал себя таким могущественным, как никогда.
Он обладал волшебным кольцом. Вобрал плетения другого человека, и окружающие его тени теперь казались ему книгой, которую он уже сотни раз видел на полке, но теперь наконец-то смог разобрать шрифт. Этот день, его прыжки сквозь тени… Пожалуй, это стало самым волнующим, что он когда-либо испытывал. Он словно заново родился.
Кросс счастливо рассмеялся, но тут же схватился за ребра. Снова боль. И все же, несмотря на нее, он все равно чувствовал себя богом.
Он был светоносцем!
Задыхаясь от восторга, мужчина воздел руки к небу. Силы снова вернулись. Теперь он мог бы вернуть то, чего так долго жаждал. Нет, больше ничто и никто не сможет его остановить!
Скрип шин по щебню вернул его в реальность, и он опустил руки. Расправил плечи и ждал, по-прежнему стоя неподалеку от спасительных теней.
Машина приближалась. Потом появилась еще одна. Прожекторы прорезали туманные сумерки, и окружающие надгробия приобрели едва заметные очертания. Прямо перед мавзолеем остановился черный лимузин. Из другой машины вышли двое мускулистых охранников. Послышался характерный треск рации, и, хотя свет фар бил прямо в глаза, Кросс догадался, что эти парни вооружены. Они внимательно осмотрели окрестности. Только тогда из лимузина вылез человек, с которым Константин собирался здесь встретиться.
Он инстинктивно сжал кулаки и глубоко вдохнул, чтобы выглядеть более расслабленно, чем был на самом деле. Шагнул навстречу Заку Морану, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, тот рявкнул на него:
– Черт побери, Кросс! Вы хоть знаете, сколько сейчас времени?
Кросс почувствовал себя застигнутым врасплох. Его напряженные плечи слегка подались вперед, и ему пришлось зажмуриться, чтобы придать своему голосу необходимую решимость.
– Только не говорите, что до этого никогда не срывались посреди ночи ради важного дела.
Моран фыркнул.
– И насколько же это важно?
Константин сглотнул. Презрение в голосе Морана порядком его разозлило. Не пытаясь скрыть раздражение, он похлопал ладонью по мраморному саркофагу.
– Зависит от того, насколько важен для вас ваш ребенок, – сердито отозвался он. – Вы хотите ее вернуть или?..
Он злорадно хмыкнул, заметив, как Моран побледнел.
– Руки прочь, Кросс, – пригрозил он и подошел к Константину. – И не смейте сюда больше приходить! Могила моей дочери не то место, где я веду переговоры!
Константин кивнул и невозмутимо вытер пот со лба. Все шло немного не по плану. Даже совсем не «немного».
– Они ищут меня! – Кросс постарался оправдать выбор места встречи. – Я не могу вернуться домой. Вы же не думаете, что Тремблэи решили просто подарить мне кольцо души?
Лицо Морана чуть смягчилось, и он утвердительно кивнул.
– Следовало ожидать, что это произойдет. А вы что же, не приняли никаких мер предосторожности? У вас нет надежного укрытия? – он посмотрел на Константина, словно пытаясь понять, в здравом ли он сейчас уме. – Что вы будете делать дальше? Вы об этом подумали? Как вы собирались защищать кольцо души? Добывать кольцо сердца и кольцо памяти?
Константин пригладил растрепавшиеся волосы.
– Ну, я…
– Как хорошо, что я и сам знаю, что делать дальше.
– У меня тоже есть план, я…
Моран махнул рукой.
– Братья уже знают, что мы задумали. Бастиан выкачал душу из Маргарет-Мод, – тут он покачал головой. – Ох, бедняжка Маргарет… Обидно за нее, она ведь так нам помогала… А теперь просто жалкое создание!
Константин с трудом подавил тревогу. Ведь Маргарет-Мод действительно поддерживала его, делала все, чтобы он смог заполучить кольцо души. Много, много лет… Его верная напарница даже вышла замуж за тогдашнего хранителя. А сам он каждый день забирал малую частицу ее души, чтобы кто-нибудь случайно не раскрыл их план. Сейчас же дело приняло новый поворот. С Тремблэями шутки плохи. И теперь они шли за ним по пятам.
Он поднял глаза и посмотрел на миллиардера. Он ненавидел его надменный вид, его презрение ко всему, что он, Кросс, делал. И все же в данный момент без его помощи было не обойтись.
– Бастиан Тремблэй потерял контроль. Без своего кольца он продержится максимум две недели. Думаю, он и сам осознает все риски и потому приложит все усилия, чтобы вернуть то, что принадлежит ему.
– Я мог бы хранить кольцо в надежном месте, – предложил Моран. Константин только хмыкнул.
– Вы же не думаете, что я его сниму?! – весело воскликнул он и поднял кулак, чтобы украшение сверкнуло в свете прожектора. – Мне нужна защита и немного времени, чтобы оправиться после всех пережитых волнений, но кольцо останется у меня.
Моран мрачно посмотрел на него, однако не проронил ни слова.
Константин чувствовал себя неуютно под этим взглядом и поэтому продолжал говорить.
– Эта девушка, Эбигейл… Она, должно быть, знала, что ее отец жив, иначе не появилась бы в Уэймуте. Джек Вудс устроил там кузницу. Вряд ли это случайность.
Моран кивнул и нежно погладил мраморную крышку гроба, под которой покоилась его дочь.
– А она знает, где он сейчас?
Кросс пожал плечами.
– Возможно. Кажется, она хорошая актриса. Я ведь и сам сначала поверил, что она не в курсе, что ее отец выжил в той аварии. Она так убедительно разыграла негодование, когда я сказал ей, что он, возможно, еще жив. И Тремблэями она очень умело манипулировала, чтобы украсть кольцо. Ее плетения чернее ночи. Вина, боль и агония переплетены в ней так плотно, что трудно определить, когда она лжет. Эбигейл вполне может знать, где скрывается ее отец.
– Значит, надо спросить ее, – Моран стряхнул пылинки со своего пиджака. – В конце концов, она нам все расскажет.
Константин кивнул. Его первостепенной задачей было найти кольца. Затем ему понадобилась бы помощь единственного кузнеца Англии, способного расплавить их. И чем быстрее они его найдут, тем лучше. Медлить никак нельзя. Он нуждался в виталинариуме, только это могло облегчить боль его единомышленников. Он был светоносцем!
– А что, если она не захочет говорить? – спросил Кросс, потому что цель казалась ему такой близкой – и в то же время такой недостижимой.
Моран поджал губы и холодно посмотрел на него.
– Маргарет-Мод тоже не хотела говорить. Тем не менее Бастиан нашел способ сломать ее. Вы поглотили часть души Эбигейл, значит, теперь можете тщательно ее изучить. Рано или поздно правда выйдет наружу. Лучше, конечно, чтобы это случилось пораньше.
Кросс поежился. Теоретически он действительно осмелился бы сделать это, но за это пришлось бы заплатить ужасную цену. Уже сейчас плетения девушки могли в любой момент разорвать его на части. Рука машинально потянулась к синяку под глазом. Исследовать душу Эбби так, как это представлял себе Моран, Константин считал настоящим самоубийством. Но перед Заком он не хотел казаться слабым, поэтому лишь молча кивнул.
Миллиардер и не ожидал ничего другого.
– Итак, Эбигейл Вудс. Где мои люди могут найти ее?
– Что вы задумали?
– Хочу побеседовать с ней. Но для этого хорошо бы заранее выбрать место встречи, не так ли?
– Вы хотите ее похитить?
Моран усмехнулся.
– О чем это вы, Константин? Я не собираюсь никого похищать. Я сейчас поеду домой, выпью с женой чашечку чая на завтрак. Что же до вас… – он пренебрежительно поднял одну бровь. – Думаю, вам будет лучше поднабраться сил в моем медцентре. Потому что выглядите вы, мягко говоря, неважно, и это может привлечь нежелательное внимание. Там Тремблэи вас искать не будут. Там вас вообще никто не будет искать. Мои ребята вас отвезут.
«Безопасность – это, конечно, хорошо», – подумал про себя Константин. Он был невероятно измотан, и буря глубоко внутри не давала расслабиться ни на минуту. Ему требовался хороший отдых. Притом стоило поскорее привыкнуть к кольцу. Единственное, чего он сейчас хотел, это покой в душе. Однако еще больше он хотел увидеть свою жену Лизбет. Он снова вытер пот со лба.
– И как мы тогда доберемся до девушки? – спросил он. – Вы что, хотите просто похитить ее из комнаты общежития? Думаете, никто не заметит ее отсутствия?
Моран закатил глаза.
– Послушайте, это уже моя забота. Не ваша. Я дам вам знать, когда она будет у меня.
С этим Моран отвернулся и склонился над мраморным саркофагом, легко коснувшись губами светлого камня, а затем, не сказав больше ни слова, покинул мавзолей. Хлопнула дверца, взревел мотор. Лимузин тронулся с места.
– Зак приказал, чтобы я отвез вас в медцентр, – крикнул один из вооруженных охранников, указывая на машину сопровождения. – Так что поторапливайтесь. Не хочу возиться с вами всю ночь.
Кросс снова сжал кулаки. Ни Моран, ни его люди не питали к нему должного уважения. Они не знали, кто он? Или, может, не понимали? Он протянул руку в тень рядом с собой и вышел прямо перед охранником. Тот вздрогнул и потянулся за пистолетом под курткой. Константин только ухмыльнулся.
– Не переживайте, я уже готов ехать, – подчеркнуто дружелюбно отозвался он, снова нырнул в тень и оказался в машине. Нет, этот здоровяк не мог причинить ему вреда. И это его веселило. Кросс не мог дождаться, что произойдет, когда он наденет и два других кольца.
Желание не стихает
Прозвенел звонок, и все вышли во двор на перемену. Тристан не мог отвести от Эбби взгляда. Она сидела на лавочке под дубом и листала книгу. Но мысли ее витали где-то очень далеко, и в содержание книги она едва ли вчитывалась.
Сам он тоже мысленно перенесся куда-то прочь от Даркенхолла, почти не слыша своих приятелей, вовсю обсуждавших, какую вечеринку они закатят в следующую пятницу. А он все смотрел на Эбби. Ее красота сводила с ума, а плетения завораживали. Конечно, они стали значительно тоньше после того, что сделали с Эбби Бастиан и Кросс. И теперь Тристану казалось, что остатки ее душевных плетений кружились вокруг нее в каком-то ритуальном танце. Они двигались намного быстрее и свободнее. Но это касалось не всех плетений девушки. Он не сводил взгляда с бледного пурпурного пятнышка, очерчивающего плетения ее сердца. Они выглядели такими хрупкими, едва пульсировали. Но все же… они прекрасны! А как они засияли, когда Тристан поцеловал Эбби!.. Ее сердечные плетения еще были очень слабыми. Но Тристан знал, что это можно изменить. И он мог это сделать.
Тут Тристан тяжело вздохнул. Попытался переключить мысли на что-то другое – его охватило слишком уж сильное желание подойти к ней. Нельзя. Она хочет побыть одна. Потому что ей страшно, это читалось по ее тонким плетениям ониксового цвета. А еще Эбби чувствовала… вину. И из-за этого старалась не смотреть лишний раз в его сторону. Но за что она себя винит? За то, что они целовались?..
Тристан угрюмо поджал губы и взъерошил волосы.
Нет, это Бастиан во всем виноват. Он поцеловал ее раньше. И теперь, чем больше времени Тристан проводил с Эбби, тем тяжелее ему было представлять ее с Бастианом. Сам он не планировал тот поцелуй, но для него это оказалось намного важнее, чем он мог ожидать. И теперь ему хотелось большего. Хотелось продолжения. Он жаждал ее поцелуев так же сильно, как и частичек ее плетений.
– Кросс подобрался к ней так близко… – с завистью подумал Тристан и небрежно пнул камешек. – И Бастиан тоже смог подобраться к ней, – едва слышно прошептал он, поджав губы. Только сам он сдерживался из последних сил. Не только из уважения к Эбби, но и из страха перед силой ее плетений.
В тот же миг в нем проснулся голод. Тристан сжал кулаки и машинально спрятал руки за спину. Лишь бы никто не заметил…
От мрачных мыслей его отвлек один из гребцов.
– Я принесу пива! А еще приведу одну горячую цыпочку…
– Новую пассию твоего отца? – хмыкнул другой. Между ними разгорелась перебранка, но Тристан не собирался их слушать: молча схватил рюкзак, перекинул его через плечо и поспешил к лодочному сараю. Его голод не был проблемой, он это знал, потому что ярость удалось бы довольно легко укротить. Он обладал достаточной силой, чтобы утихомирить собственных демонов. Сейчас его намного больше занимало другое, нечто, что являлось для него совершенно новым. Чувство сильной привязанности. Интересно, что чувствовала Эбби, когда смотрела на него? Когда целовала? Вскружило ли это ей голову?
– Эй, да что это с тобой сегодня? – крикнул один из его приятелей, который трусцой проходил мимо. – Ты же всегда первый на тренировках!
– Оставь его, – пришел ему на помощь другой. – Не видишь разве, какой синяк? И как только угораздило?..
– Вот что бывает, когда переусердствуешь с вечеринкой, – усмехнулся тот, что стоял к Тристану ближе всех.
– О да, вечеринка, – ворчливо согласился Тристан. – Вечеринка удалась, это точно…
Да, пожалуй, звучит довольно правдоподобно. С его приятелями наверняка бывало то же самое: перебрали с алкоголем, а потом случайно упали или врезались в дверной косяк. А в то, что это Константин Кросс ударил его кузнечным молотом, они бы все равно не поверили.
Тристан последовал за своими друзьями, которые все еще обсуждали его поведение, через парк к воде. В последний раз оглянулся на Эбби, сидевшую на лавочке. Ее волосы сияли в солнечном свете почти так же ярко, как пурпурные сердечные плетения. Черный узор на коже Тристана уплотнился, но он знал, что сможет контролировать это. Сейчас сможет. Теперь он сильнее и собраннее, чем тогда, на вокзале Уэймута, где Эбби, рыдая, прижималась к нему. Тогда ее душа напоминала распахнутую дверь, будто сама приглашала его войти. Тристана же ослабила борьба с Кроссом. А девушка так отчаянно цеплялась за него, испытывая ужасную боль. Мистер Кросс сделал ей больно. Брат заставил ее страдать…
При одном только воспоминании о том дне темные полосы на его руках пришли в движение.
Он ускорил шаги к лодочному сараю, прыгая сразу через несколько ступенек вниз.
Тристан мог бы взять частичку души Эбби, воспользовавшись ее слабостью. И он хотел этого. Господи, да ничего другого он и не желал! Тоска, что терзала его не первую неделю, становилась все более невыносимой. Внизу, у воды, дул порывистый ветер, и незапертые ворота лодочного сарая с грохотом ударялись о дощатую стену, но Тристан почти не обращал внимания на стук. Перед его мысленным взором возникли другие ворота. Врата в душу Эбби.
Он уже очень близко подобрался к ее душе, но за этими вратами оказалась темнота, которая напугала его. И мрак исходил не только от тех немногих оставшихся ониксовых плетений Эбби. Нет, эта тьма лежала не в душе Эбби. Не в сердце и не в воспоминаниях. Нет… Будто Эбби сама являлась тьмой.
И это напугало его так, что он с трудом смог перевести дыхание.
Тристан провел рукой по волосам и, в последний раз бросив взгляд в сторону парка, вошел в лодочный сарай и кинул свой рюкзак на деревянную скамью рядом с воротами. Через голову стянул рубашку, потянулся за своей гребной майкой, стараясь больше не думать об Эбби и ее поцелуе.
Он поспешил надеть майку, прежде чем кто-нибудь из товарищей по команде заметит темные полосы на груди, но одна мысль не отпускала его.
Он нуждался в Эбби. Только в ней одной.
Тристан поспешно переоделся в спортивную форму, и ему стало легче дышать. Затем он схватил гичку и последовал за своей командой к Темзе, которая в свете солнца стала казаться почти черной. Такой же, как душа Эбби.
* * *
Глубокий свет ударил мне в глаза, когда я устало перемешивала суп в тарелке перед собой. Столовая пустовала, если не считать двух ботаников слева от входа, которые что-то высчитывали на калькуляторах, да на кухне еще слышался грохот тарелок.
Я зевнула и посмотрела на солнце, пытаясь хотя бы примерно определить, сколько сейчас времени.
В висках неприятно застучало.
Дверь столовой скрипнула. Кто-то быстрыми шагами подошел ко мне сзади. Я повернулась и, ослепленная послеполуденным солнечным светом, взглянула на Тристана.
– Есть новости? – спросила я, подавляя очередной зевок. Синяк под его глазом нисколько не уменьшился. Похоже, тренировка недавно закончилась и он только вышел из душа, потому что его волосы до сих пор не высохли и пахли шампунем. Выглядел парень довольно уставшим.
