скачать книгу бесплатно
– Так это смотря где! – закатил глаза Дима. Роль экскурсовода ему явно нравилась. – В степях по колено, в горах по пояс. В Ергаках, кстати, еще три недели назад снег лег. Это типа такой природный парк, Ергаки. Зимой мы с пацанами туда чуть ли не каждые выходные кататься ездим.
– На лыжах? – у Дениса загорелись глаза.
– На лыжах, на сноубордах. Там разные трассы имеются… Девчонки обожают на плюшках – а визгу-то, визгу!
– И далеко это?
– Отсюда часа два езды. Но есть горнолыжки и поближе, конечно…
– Еще ближе?! – простонал Денис. – А цены?
– Цены тоже разные. Но всяко дешевле, чем в Куршавелях, – с пониманием усмехнулся Дима.
– А когда, говорите, лыжный сезон начинается?
– Когда? Ну давай посчитаем. Сейчас у нас только-только бабье лето закончилось, так? Даст бог, погода еще недельку-другую постоит. Потом дожди пойдут, а там, глядишь, и снег. Год на год не приходится, но в ноябре так уж точно лыжи достаем. И катаемся до конца марта…
Денис со значением глянул на брата и хотел еще что-то спросить, но тут Дима свернул на заправку.
– Сейчас бензинчику зальем и поедем дальше. Айн момент, леди и джентльмены, потерпите чуток! – он выскочил из машины.
Восторгу Дениса не было предела.
– Мам, ты слышала? Ну разве не круто – целых полгода зимы! И лыжные трассы, считай, совсем рядом…
София вымученно улыбнулась: полгода зимы – куда уж круче… От дальнейшего лицедейства ее спас неожиданно зазвонивший мобильник. «Мамуля» – высветилось на экране. Как нельзя кстати.
– Привет, мамуля! – бодро отозвалась она, делая детям знак помолчать.
– Вы где, София? – осведомилась фрау Анна Гофман на чистейшем русском, не тратя время на церемонии. – Я получила сообщение от Джеймса, что вы собираетесь в Сибирь. Это что, шутка такая?
– Нет, не шутка. Мы уже прилетели. Сейчас едем в М.
– М?! – София никогда еще не слышала такого изумления в голосе матери. Эмоциональность, в ее понимании, была признаком слабости. – Но зачем?
– У меня тут дела.
– Какие еще дела, София? Что ты от меня скрываешь?
– Я обязательно подробно обо всем доложу, но чуть позже, ладно? Я в такси, неудобно говорить… Только скажи, ты помнишь, в каком году я приезжала с папой в М?
– В каком? – мама на секунду умолкла. – Ну, тебе было лет пять, наверное… Хотя нет, шесть. Я тогда уже в турфирме работала, меня прямо из офиса скорая увезла с аппендицитом… Отца твоего вдруг срочно вызвали на базу, стряслось там у них что-то, как всегда. А мои родители, как на зло, в санатории были. Вот Андрей и оставил тебя на пару дней у каких-то своих родственников в М – тетка у него там жила, что ли. Точно не помню. Да и ты никогда не вспоминала ту поездку … С чего вдруг? Почти тридцать лет прошло.
– Похоже, эта папина тетка оставила мне свой дом. Но я тебе потом расскажу, мамуль, обещаю. Ну все, пока! – София поспешно выключила мобильник.
Сыновья не сводили с нее глаз – ждали объяснений.
– Так ты сюда уже приезжала? – первым не вытерпел Денис.
– Давно. Мне было всего шесть лет. Я и забыла совсем, представляете? Только вчера вспомнила.
– Что вспомнила?
София уже пожалела, что проговорилась.
– Да так, почти ничего. Только дом. Большой красивый дом. Остальное будто в тумане.
Тут вернулся Дима, поехали дальше. Как выяснилось, от Абакана, где они приземлились, до М было меньше часа езды. И все это время Дима увлеченно рассказывал о достопримечательностях своей малой родины. Правда, уровень его исторических познаний заметно уступал силе энтузиазма. А София лишний раз убедилась, что не зря вкладывается в образование сыновей. К тому же Филипп с малых лет отличался дотошностью, а Денис был любопытен, как сорока, так что в ожидании вылета они успели прочитать о городе М все, что могла сообщить Википедия. Тем не менее, оба вежливо внимали гиду-водителю. А тот разливался соловьем: и про тектоническую впадину, определяющую сравнительно теплый климат в районе, и про увлечение горожан садоводством и овощеводством, особенно выращиванием томатов – и это, заметьте, в самом сердце Сибири! Не обошлось и без оды на День Помидора, похоже, главного местного праздника.
– Моя матушка на даче кустов двести только грунтовых высаживает, а еще сто тепличных – весной вся квартира в рассаде. В прошлом году, не поверите, сняла вот такенное бычье сердце! – Дима показал руками шар размером с футбольный мяч.
– Сердце? – недоуменно скривился Денис
– Сорт так называется – «бычье сердце»! – хохотнул Дима. – Жалко, тот красавец до праздника не дотянул, иначе взял бы первое место как пить дать! Я бы машину поменял… Чемпиону ведь приз полагается – автомобиль, прикинь! Ну а так пришлось в салат его покрошить, с лучком, с деревенской сметанкой – целая миска получилась из одного помидора!
– Здорово, – согласился Денис, сглотнув слюну: растущий организм наконец проснулся и вспомнил про завтрак, которого не получил. – А город ваш очень старый? – он попытался сменить тему, чтобы не думать о еде.
– Очень! – важно кивнул Дима. – Уже двести лет, как М статус города получил. А поселение образовалось еще раньше. Здесь медную руду добывали, потом железную…
Слушатели снисходительно промолчали: две сотни лет – не бог весть сколько в сравнении с европейскими городами, основанными еще до нашей эры. Например, Лион, родина Дена, насчитывал две с половиной тысячи лет, а на Крите, где они зимовали в прошлом году, уже пять тысяч лет назад воздвигались крепости и храмы…
– К нам даже декабристов ссылали! – быстро сказал гид, почувствовав разочарование гостей. Сказал с гордостью.
«Нашел чем хвастаться!» – хмыкнула София. Однако молодое поколение было настроено менее скептично.
– «Во глубине сибирских руд»? – блеснул эрудицией Филипп.
– Точно! Это про нас! Вы обязательно в музей наш сходите, краеведческий. А еще есть музей декабристов. И Спасский собор, тоже древний…
– А театр? – поинтересовался Филипп.
– И театр есть, очень хороший! Я, правда, не фанат, больше кино люблю, но народу нравится… Кстати, мы сейчас мимо него проедем, покажу! И собор покажу…
Филипп тотчас уткнулся в смартфон, наверняка в поисках репертуара местного театра. На удивление родителей, не пылавших страстью к сценическому искусству, их первенец был театралом буквально с рождения: еще младенцем обожал рождественские сценки, уличные карнавалы и ярмарочные балаганы. А повзрослев, всерьез увлекся итальянской оперой и Шекспиром. Только к балету был совершенно равнодушен. «И слава богу!» – непременно добавлял Джеймс…
Окраину, застроенную промышленными уродцами, миновали быстро. Немногим дольше катили по многолюдной центральной улице. Откровенно говоря, архитектура тоже не ахти: типичные советские пятиэтажки вперемежку с большими и маленькими магазинами. Наконец оказались в старой части города. Вернее, не совсем новой. По-настоящему старым, тем более древним, здесь даже и не пахло. София дипломатично похвалила несколько домов, построенных в конце девятнадцатого века, и постаралась не выдать эстетического разочарования при виде собора – предмета особой гордости жителей М. Ну да, не Нотр-Дам и не Фьоре, однако вполне приличный храм для поселения рудокопов и каторжников…
«Принцесса была
Прекрасная,
Погода была
Ужасная.
Днем
Во втором часу
Заблудилась принцесса
В лесу…»
Опять этот дурацкий стишок – с утра в голове засел! И почему вдруг вспомнился? Погода, конечно, ужасная, но кругом отнюдь не лес – какой-никакой, а все-таки город. Да и она далеко не принцесса. А вот ощущение потерянности, пожалуй, действительно присутствует. Это не ее территория. Не ее мир. Зачем, ну зачем она сюда приехала?..
София виновато покосилась на сыновей. Однако те с прежним любопытством льнули к окнам машины. Понять бы, что они так увлеченно рассматривают. Ни тебе старинных улочек с лавками и кофейнями, ни гранитно-мраморного великолепия дворцов, мостов и проспектов. Возможно, именно это и занимает ее юных, но уже бывалых путешественников – полное отсутствие привычных городских прелестей?
Спохватившись, она мысленно пожурила себя за снобизм: попробовали бы древние эллины воздвигнуть свои парфеноны в суровом сибирском климате! Следует воздать должное отважным первопроходцам: на что сил хватило, то и построили. Тем более при тогдашней логистике… София честно попыталась быть объективной. Но тут колесо машины попало в глубокую выбоину с грязной водой, и ее снова одолел скепсис: дороги можно было бы и подлатать, все же не восемнадцатый век на дворе!
Похоже, Дима подумал о том же. Чертыхнувшись, он резко свернул на боковую улицу. За металлической сеткой, едва прикрытой безжалостно обкромсанными кустами, мелькнуло унылое здание школы. И общительный водитель задался естественным вопросом:
– А вам что, в школу не надо? Осенние каникулы? Или прогуливаете, так сказать, по семейным обстоятельствам?
– Мы на домашнем обучении, – пояснил Денис. – Самостоятельно учимся, в школе только сдаем.
– Как это?
– Обычно онлайн.
– А что так? Вроде нормальные парни, ну то есть не больные…
– Просто мы с мамой много путешествуем. Пришлось бы менять школу каждые полгода, а это такая запара, согласитесь!
И Дима согласился.
Миновав квартал угрюмых бараков – а как еще назвать черные двухэтажные коробки под замшелым шифером? – они очутились в частном секторе. Теперь машина с черепашьей скоростью кралась по проулкам, лишенным не только тротуаров, но и проезжей части: остатки асфальта выкрошились еще при советской власти, а нынешняя, похоже, предпочла этого не замечать. Хлипкие, по окна вросшие в землю, латаные-перелатанные хибары с разноцветием мелких хризантем в палисадниках перемежались с домиками поновее, каркасными и кирпичными, с металлическими крышами и металлическими же заборами, но уже без палисадников. Автомобили, припаркованные у ворот, практически перегораживали дорогу. И все же Дима как-то умудрялся объезжать бесконечные препятствия, включая невесть откуда выныривающих кошек и бросающихся под колеса собак.
– Черт тебя подери! – весело выругался он. – Во разлегся, поганец!
Мохнатый кобель, с виду настоящая лайка, грелся в лучах осеннего солнышка на единственном сухом пятачке посреди грязной колеи. И даже ухом не повел, когда Дима посигналил, объезжая его по обочине.
– Это еще ничего! За городом частенько настоящие пробки образуются, когда коровы дорогу переходят: им же некуда спешить, заразам рогатым, так ведь?
София скрепя сердце кивнула. Честно говоря, с каждой минутой поездки по замечательному городу, населенному потомками рудокопов и декабристов, она все больше жалела о своем поспешном решении явиться за наследством лично. Даже лучезарный образ сказочного терема больше не грел душу.
– А вот и Протока! – сообщил Дима, сворачивая чуть ли не в сотый раз.
Улочка, по которой они теперь ползли, и вовсе не походила на городскую: асфальта здесь не было и в помине, лужи в ямах наверняка стояли даже летом. Сквозь высокие полуголые кусты слева проглядывал пологий берег, справа же тянулись старые сады, пламенеющие всеми оттенками осени. Меж деревьев таились низенькие избушки, тоже допотопные, хотя ставни, оконные рамы и крылечки сияли свежей краской, преимущественно синей. Не успела София преисполниться сочувствием к людям, вынужденным жить в такой дыре, как машина остановилась на пригорке. Которым и заканчивалась эта, с позволения сказать, улица.
– Приехали! – объявил Дима и первый ринулся наружу. – Осторожно, скользко!
Мальчишки тотчас повыскакивали из машины. А София замешкалась, пронзенная дурным предчувствием. Но собралась с духом, выбралась-таки следом и едва успела вцепиться в плечо Филиппа: ухабистая тропинка резко срывалась с пригорка. Сердце Софии ухнуло вниз вместе с ней.
«Вдруг видит – полянка
Прекрасная,
На полянке землянка
Ужасная…»
Ох, неспроста он вылез из подсознания, этот несуразный, несмешной и совсем не детский стишок!
Тропинка упиралась в ворота, если можно так назвать полдюжины кривых досок, прибитых к широкой горизонтальной плахе. За косым забором из полусгнившего штакетника высился дом. Ну как дом – по сути, очередной образчик довоенного градостроения. С десяток таких же бараков они видели по дороге сюда. Только этот стоял в гордом одиночестве, поблескивая двумя рядами узких окон на фоне почерневшей вагонки; сбоку под серо-бурой шиферной крышей зияло еще одно, треугольное чердачное окошко. Жилой вид этому мрачному строению придавало лишь крыльцо, крытое листом зеленого металлопрофиля, и ярко-зеленые наличники. «Слава богу, не голубые…» – промелькнула мысль. Если бы это убожество оказалось еще и «украшено» голубыми ставнями, столь популярными на просторах российской глубинки, София тотчас же развернулась бы и удрала восвояси.
– Что ж, он и вправду большой, – первым подал голос Денис. Остальное оставил без комментариев – маму пожалел.
«Сказочный терем, говоришь?» – не без горечи обратилась София к собственной памяти. Та ответила ехидным молчанием. Одно лишь не вызывало сомнений: в детстве она, София, обладала на редкость живым воображением!
Пока новая хозяйка, оцепенев, взирала сверху на свою недвижимость, энергичный Дима выгрузил багаж пассажиров. Сумки вручил мальчишкам, чемодан подхватил сам.
– Давайте руку! – он взял Софию под локоток. Спуск по тропинке, подозрительно смахивающей на канаву для стока дождевой и талой воды, требовал определенных навыков. Особенно если ты в замшевых сапожках.
И София покорно дала себя доставить вниз, все еще слабо веря в происходящее. В тот момент она и не догадывалась, что легкая перманентная отрешенность станет для нее единственным способом не свихнуться.
Зато сцену, разыгранную в этом театре абсурда минутой позже, она запомнила на всю оставшуюся жизнь. Обогнав взрослых, мальчишки ловко сбежали с пригорка, однако в растерянности застыли перед воротами, совсем как небезызвестное парнокопытное из семейства полорогих.
– Черт, как они открываются? – Денис беспомощно обернулся на водителя.
– Не ругайся, – машинально буркнула София, но тоже посмотрела на Диму.
Ворота, как известно, бывают разные: они могут распахиваться вовнутрь или наружу, разъезжаться в стороны или же подниматься вверх, как двери гаражей или решетки над мостами средневековых замков. Однако метод, продемонстрированный сибиряком Димой, жители цивилизованной Европы лицезрели впервые. Пристроив чемодан на более-менее сухую кочку, водитель развел руки пошире, ухватился за крайние доски, оторвал от земли всю конструкцию и перенес ее целиком к стене дома, рядом с угловым окном первого этажа.
София и мальчики, открыв рты, наблюдали за манипуляциями водителя. Поэтому не сразу обратили внимание на явившийся им двор. А когда все же обратили, мягко говоря, не обрадовались. Вдоль стены дома, от забора к высокому крыльцу, шла дорожка, когда-то, похоже, отсыпанная гравием и обсаженная цветами. Но гравий давно затянула трава, а бордюры заполонила крапива, сквозь которую рыжели жухлые остатки многолетников. Крыльцо, выкрашенное все той же мутно-зеленой масляной краской, спереди окаймляли сорняки, а сзади почти полностью скрывал багряный девичий виноград. Тесный дворик переходил в сад, вернее, буро-желтую мешанину из непонятных плодовых деревьев и непомерно разросшихся кустов. В общем, сплошная осенняя унылость – и ноль очарования, что бы там ни твердил поэт.
– Ну вот, вроде бы все, доставил дорогих гостей в целости и сохранности! – Дима водрузил наконец чемодан на крыльцо и рысцой вернулся к застывшей у снятых ворот Софии. – Ах да, ключи! – он хлопнул себя по бедру, достал из кармана джинсов связку ключей и радостно протянул новой хозяйке: – Хорошо, что вовремя вспомнил, а то куковать бы вам под дверью до приезда Михаила Марковича!
– А-а… когда приедет Михаил Маркович? – мгновенно выйдя из ступора, София ухватилась за единственную спасательную нить.
– Думаю, до ночи точно объявится, – Дима неопределенно махнул рукой в сторону неба, но заметил испуг в глазах женщины и счел своим долгом добавить: – Да вы не переживайте, все системы в доме исправны: свет, вода, отопление. Михаил Маркович сам вчера проверил – он, знаете ли, человек в высшей степени ответственный! Ладно, обустраивайтесь… Ах да, если помощь будет нужна – всегда к вашим услугам! – он неуклюже поклонился, одновременно выуживая из заднего кармана джинсов несколько визиток, и протянул одну, наименее мятую. – У нас с братом вроде как семейный бизнес: я пассажиров вожу, а у него «газелька» грузовая, мебель там привезти или строительные материалы. Так что обращайтесь!
– Всенепременно, – вымученно улыбнулась София. Неважно, сколько бешеных кошек скребутся у тебя на душе, с людьми надо быть вежливой – так ее воспитывали.
– Ага, ну да, всене…пре…менно! – повторил новое слово Дима, явно намереваясь обогатить им свой шоферский лексикон, и поспешно удалился. Правда, с пригорка зачем-то крикнул напоследок: – Ни пуха ни пера!
– К черту! – искренне отозвалась София.
– Ма-ам? – младший сын воззрился на нее недоуменно.
– Так полагается, – пояснила она. – В данном случае это не ругательство, а… традиция. Чтобы не спугнуть удачу, охотнику желали «ни пуха ни пера», то есть ни зверя, ни птицы, а добытчик, в свою очередь, отсылал злых духов куда подальше…
– Может, все-таки войдем? – спокойный голос Филиппа прервал внеплановый урок словесности.
Оказалось, старший уже открыл входную дверь – София и не заметила, как он взял ключи из ее безвольно опущенной руки. Она медленно взошла на крыльцо по трем ступенькам немыслимого грязно-морковного цвета. Затем набрала в легкие побольше воздуха и быстро, пока не успела передумать, шагнула через порог в прямоугольный зев дома.
Глава 3. День первый
София знала, как пахнут старые жилища – в начале совместной жизни они с Джеймсом два месяца ютились на заброшенной вилле. Знала, поэтому непроизвольно задержала дыхание. Но когда легкие взбунтовались, сдалась и осторожно вдохнула. Удивительно: никакой затхлости, кисловатой горечи или непрошибаемого духа плесени. В воздухе витал сладковатый запах сухой древесины с примесью аромата пряных трав.
