скачать книгу бесплатно
однажды ты вспомнишь иное:
снег слепящий, другое свеченье луны;
ветер плачет, и рвётся, и стонет, и воет
над простором забытым несчастной страны.
И тогда…
и тогда, отрешившись от блуда
срамословья, ты в памяти ясной познай
тёмный край,
светлый край ожиданий прощенья и чуда,
кроткий край,
страшный край, где тебя и в глаза называли иудой, —
этот грешный, святой —
и потерянный рай…
1995
«…Ещё потерь своих – на полпути…»
…Ещё потерь своих – на полпути —
не сознаёшь, влюблённый в звон таланта,
но поздней ночью у бессонной лампы
взгляни в себя, как в книгу, и прочти
всё сызнова. Иль – как бесстрастный врач —
рукой умелою спокойно и без дрожи
сними с души покров отмершей кожи, —
гляди в себя и, если можешь, плачь…
1982
«…но почему-то…»
…но почему-то,
когда услышу Родина, то мне
увидится и призрачно и смутно
не лунный свет на бархатной волне,
не зимний снег, не летний белый день
и не весны зовущие тревоги,
а та пора, когда и думать лень,
и клонит в сон, и странно телом слаб, —
продрогшие поля, разбитые дороги
и лица тёмные усталых Русских баб,
погасшие в заботах их убогих,
нависшие так низко облака.
И долгая – и вечная тоска.
Когда не верится, что есть и жизнь, и свет,
и смех людей, и людные места, —
а только эта церковь без креста,
холмов окрестных нищий силуэт.
И в колеях глубокая вода.
И колеи уходят в никуда.
1986
«У врат чистилища душа…»
У врат чистилища душа
одна стояла… Ангел белый,
её оставив, не спеша
прочь уходил. Звездой горела
Земля, и брошенное тело
в ней остывало, не дыша,
не размыкая хладных уст.
Душа глядела виновато
на тело, бывшее когда-то
рабом – бесчестья и безумств —
ей, неразумной, но крылатой, —
и почитавшей божеством
себя, высокую – родством
случайным связанную с телом.
Душа растерянно глядела,
как – угасая – зыбко тлела
Земля малиновой звездой,
далёкой – и чужой отныне, —
и понимала, что в пустыне
всеискупленья ледяной
ей, жившей на Земле рабыней,
за всё ответ нести – одной…
1983
«На простенке тенью птицы…»
На простенке тенью птицы
ветви тень впотьмах качается.
Со среды всегда не спится,
день вчерашний не кончается.
Отогнали сон, похитили
сон дневные обстоятельства.
Омрачила Лик Спасителя
тень Иуды, тень предательства.
Серп небесный у же, у же…
Тонешь, тонешь в душном омуте,
не осилить этот ужас —
ужас ночи в белой комнате,
в колдовском мерцанье месяца.
Мышь скребётся за обоями.
Мысль моя – по кругу мечется,
моё сердце – с перебоями.
До утра не спишь, а маешься.
Одному куда как весело…
Всю-то ночь понять пытаешься,
что там жизнь накуролесила…
2002; в деревне
Ночью
Вот моё сердце. Возьми и спрячь
в ладонях своих ласкающих.
Как этот мрак над землёй горяч,
безжалостно обжигающий!
Жил неумеючи, что-то кропал;
петляла судьба некроткая.
Боже мой Господи, я и не знал,
что жизнь такая короткая…
Господи Боже мой, помоги
мне перемочь уныние!
Что? мне друзья мои, что враги —
т а м, где душою ныне я?
Там я один. Только Ты со мной.
Веруя в милосердие,
перепишу этот путь земной
детской —
из самого сердца —
слезой
с раскаяньем и усердием.
1998
«…Теперь всё чаще представляю…»
…Теперь всё чаще представляю:
однажды ночью смертный сон
ко мне придёт, – и станет явью
погожий полдень похорон.
И странно думать мне о том,
что этот рай и этот ад,
весь этот мир, —
«Под сим крестом…», —
что жизнь моя – вся целиком
вместится в п р о ч е р к е меж дат…
1998
«Наверное, счастлив, кто видит пейзаж за окном…»
Но как странно – во Франции, тут,
Я нигде не встречал мухомора.
Наверное, счастлив, кто видит пейзаж за окном,
где празднуют вечное лето и солнце стрекозы,
где берег лазурный обласкан весёлым лучом,
где синее море, и рыжие пляжи, и розы…
Мне снится другое: сияющий северный снег,
обмёрзшие стены, проросшее звёздами небо,
ночное зимовье, где горькую пьёт человек,
где быть я хотел, – и где я не случился и не был.
Увы, не пришлось мне себя испытать на излом,
и юность вдовела без строгого, мужнего долга.
А властная Муза, задев своевольным крылом,
диктуя своё, увела далеко и надолго.
Средь ночи проснёшься, холодным разбуженный
сном,
замрёшь, отирая мужские, колючие слёзы.
А снится всё то же: земля, опалённая льдом.
Не синее море, не рыжие пляжи, не розы…
1999
В болезни
Это было в прошлом веке,
в бывшей жизни, в стольной мекке…
Брёл чудак с мечтой о славе,
о Железном Дровосеке
думал, мощь его представя.
Думал, дал Господь здоровья
на троих и доброй крови,
кости тонкой, жилы прочной,
мысли дерзостной и прочей
благодати…
По присловью,
есть чем жить и днём, и ночью, —
пей, гуляй, греши любовью!
Думал, век не будет сносу.
