Отель «Жар-птица»

– У меня есть вариант получше, – я снова улыбнулась. – Я поговорила с директором «Жар-птицы», и он разрешил вам пожить у нас. Но при условии, что вы никому не скажете, где остановились, и сведете к минимуму контакты с другими постояльцами. Для нас это риск, и мы готовы на него пойти, если вы с пониманием отнесетесь к нашей ситуации.

Глаза Максима засияли, как звезды.

– Боже мой, Ульяна, это лучшая новость на свете! Клянусь, меня никто и не увидит! Я буду уходить из отеля самым первым и возвращаться самым последним. Это, кстати, чистая правда. Из-за беготни по гостиницам я потерял два драгоценных дня, и теперь мне придется бродить по здешним лесам едва ли не сутками!

– А зачем вам бродить по лесам? – поинтересовалась я. – Вы спортсмен?

– Я фотограф, – Ивушкин улыбнулся. – Делаю пейзажные снимки для журналов, экологических порталов и каталогов. Возможно, вы слышали обо мне или видели мои работы. Коллеги и подписчики моих пабликов в соцсетях называют меня Макс Ив.

Ивушкин положил передо мной небольшую визитную карточку. На ней был изображен потухший вулкан, крупная витая надпись «Макс Ив. Фотограф», номер телефона и qr-код, очевидно, ведущий на его страницу в интернете.

– Я приехал в ваш город не отдыхать, – продолжал парень. – Я хочу сфотографировать гномов и фей, которые обитают в здешних лесах.

– Простите? – мои брови медленно поползли на лоб. – Вы сказали, гномов и фей?

Максим неопределенно махнул рукой.

– Я выразился фигурально. В интернете гуляют истории, будто в этих краях случаются паранормальные явления. Якобы в озерах видели русалок, в лесу – говорящих животных, а над холмами – облако, чрезвычайно похожее на дракона.

Да-да. Я тоже слышала эти истории, только немного в другом ключе. Последняя из них произошла два года назад. Нам тогда пришлось заплатить штраф и уволить прежнего погонщика. А оборотни и чародеи-стихийники, которые развлекались на людской половине курортной зоны, получили по три месяца исправительных работ.

– Вы верите в эту ерунду? – «удивилась» я. – Знаете, я живу здесь много лет и ни разу не встречала ничего необычного.

– Я тоже не очень-то доверяю виртуальным байкам. Моя задача – сделать побольше классных снимков. Все эти русалки, феи и драконы нужны для моей аудитории. «Макс Ив отправляется на поиски сказочных чудовищ» звучит гораздо лучше, чем «Макс Ив едет фоткать холмы и озера». А там, чем черт не шутит? Я – парень удачливый. Вдруг мне и правда попадется какой-нибудь йети или недовымерший динозавр?

Я натянуто улыбнулась.

– Надеюсь, у вас все получится. Максим, могу я задать вам вопрос?

– Конечно.

– Как вы вчера нашли наш отель? Неужели отыскали его адрес в Сети? «Жар-птица» не входит в список люксовых заведений города, поэтому о ней мало кто знает, а поисковик выдает ее координаты только на третьей или даже на четвертой странице.

– В интернете я «Жар-птицу» не видел, – Ивушкин покачал головой. – В списке здешних гостиниц ее действительно не было. Мне посоветовал ваш отель один дедуля.

– Какой еще дедуля?

– Надо полагать, местный житель. Он подошел ко мне на улице. Мы разговорились, и я пожаловался, что остался без крыши над головой. Дед меня пожалел и предложил попытать счастья в хостеле на окраине города и в вашем отеле. Из хостела меня сразу прогнали, поэтому я пришел к вам.

– Вы помните, как выглядел этот старик?

– Честно говоря, не очень. У него была самая обычная внешность. Никаких особых примет. Разве что, лысина с крупной родинкой. А больше ничего.

– Этот мужчина только рассказал вам о нашей гостинице? Или, быть может, что-нибудь подарил?

– Он дал мне карту города. Старую, как мир, но с обозначением всех отелей и достопримечательностей. Дед собирался ее выбросить, но решил, что мне она пригодится. Знаете, это был очень полезный подарок. Благодаря этой карте я отыскал вашу «Жар-птицу» без особого труда.

– Как интересно… Можно мне на нее взглянуть?

– Можно. Но зачем?

– Хочу посмотреть, какие на ней указаны объекты. Старые карты почему-то гораздо подробнее современных. Вдруг я найду на ней что-то, чего нет в наших путеводителях?

Максим пожал плечами.

– Ладно, я вам ее покажу. Но только завтра, хорошо? Я вдоволь нагулялся по городу и очень устал.

Я выдавила из себя улыбку.

– Договорились. Что ж. Не буду больше вас отвлекать. Удачи, Максим. И приятного отдыха.

Глава 3

– Стало быть, карта оказалась непростой.

– О да. Это был путеводный артефакт, позволяющий обычным людям обходить отворотные чары. Вроде тех, что дают родственникам колдунов, дабы они могли попасть в магическую часть курортной зоны или в магический отдел Центральной библиотеки. Только, знаешь, я впервые увидела такую штуковину в виде листа бумаги. Обычно для этой цели зачаровывают браслеты или кулоны.

– Лет двадцать назад путеводниками были именно карты, – дедушка задумчиво почесал переносицу. – На них наносились объекты, спрятанные от непосвященных при помощи магии. Карта не только открывала путь к такому объекту, но и оставляла на ауре человека permission concessit – pc-метку. Она позволяла пересекать отворотный контур во второй, третий, десятый, пятнадцатый раз уже без помощи артефактов. Это считалось удобным. Многим людям не нравилось постоянно носить их с собой. К тому же, их часто теряли. Надо полагать, господин Ивушкин находит к нам дорогу как раз благодаря pc-метке.

– Я что-то слышала о таких артефактах, деда. Но мне казалось, их изготавливали только для курортной зоны.

– Чаще всего так и было. Городские путеводники делали редко. Объектов, которыми пользуются только маги, здесь не так уж много, и обычным людям они чаще всего ни к чему.

Я откинулась на спинку стула. Дедушка придвинул ко мне чашку кофе, которую пять минут назад сварила его кофемашина.

На часах было девять утра.

Максим Ивушкин, как и обещал, ушел из гостиницы самым первым. Ключ от мансарды он на всякий случай оставил мне, а также показал схему, о которой говорил вчера вечером. Это был тонкий, сильно потрепанный бумажный квадрат с точнейшим изображением паутины здешних улиц и переулков. При этом «Жар-птица», магический корпус Центральной библиотеки (известный в миру, как старый архив), кафе и рестораны, хозяевами которых являлись чародеи, а также второй корпус городской администрации, где располагалось МАУ, были обведены в рамочку.

Чары, исходившие от карты, ясно давали понять, чем она являлась. Поэтому, попрощавшись с Ивушкиным до вечера, я поспешила в кабинет к деду, чтобы поделиться полученными сведениями.

Я сделала глоток из своей чашки. В горьковатом привкусе кофе ощущались нотки шоколада.

– Вчера перед сном я полистала соцсети. Представляешь, в столице Макс Ив – звезда. У него около полумиллиона подписчиков в каждом паблике и канале, а под каждым постом с фотографиями сотни лайков и комментариев.

Фото, кстати, у Ивушкина потрясающие. Я рассматривала их до часу ночи, не переставая восхищаться, как здорово Максим умеет выстраивать кадр. Его объектив превращал клены и березы в сказочные шатры, а солнечный свет – в тонкую вуаль, забытую кем-то на черных морских камнях. Снежные долины на его снимках казались усыпанными бриллиантовой пылью, а могучие реки виделись спящими драконами, готовыми с минуты на минуту пробудиться от волшебного сна.

Ивушкин умел видеть красоту в обыкновенных вещах и подмечать то, чего не видят другие. Этот человек действительно способен отыскать в лесной чаще гномов и фей. Даже если их на самом деле там нет.

– Пост о том, что Макс Ив отправляется на поиски чудес, собрал немыслимое количество просмотров и комментариев, – продолжала я. – Я думаю, эту заметку прочитал наш недоброжелатель и нарочно устроил неразбериху со съемным жильем, чтобы отправить Ивушкина в «Жар-птицу».

– По-твоему, сам Ивушкин ничего против нас не имеет?

– Ну конечно! Это обычный парень, который никому не желает зла. Однако его появление подложит нам, деда, гигантскую свинью. За поездками и фотографиями Максима следит куча народа. Если он напишет на своих страницах о нашем отеле, «Жар-птица» станет известной на всю страну. Тогда нам точно конец.

– Ты ведь предупредила его, что этого делать не следует?

– Обижаешь. Я сказала ему об этом вчера, а сегодня напомнила. К тому же, Демьян укрыл номер Ивушкина дополнительными чарами – как ты и говорил. В его комнате нет ни мобильной сети, ни интернета, ни даже радио с телевидением. Если же Максим вздумает сделать снимок фасада или одного из наших коридоров, фото получатся расфокусированными.

– Хорошо.

– Деда, а что со стариком, который подарил фотографу волшебную карту? У кого-нибудь из твоих знакомых есть родинка на лысине?

– Увы, – Валентин Митрофанович усмехнулся. – Уля, милая, по этой примете мы старика не найдем. Уверен, он был так надежно укрыт чарами иллюзии, что никакой родинки и никакой лысины на самом деле у него нет. Этот мужчина наверняка является помощником нашего конкурента, и тот сделает все возможное, чтобы мы никогда не узнали, кто подарил Ивушкину путеводник.

– Деда, я все понимаю. Но, быть может, у тебя есть предположение, кем является наш злопыхатель?

– На «Жар-птицу» облизывается половина курортных пансионатов. При этом большинство из них являются новыми. Их владельцы открыли свой бизнес недавно, и я очень сомневаюсь, что у кого-то из них могла заваляться такая древность, как путеводная карта. Ты сказала, она была старой, так? Значит, ее отыскали на антресолях среди вещей, которые никому не нужны, но выбросить их почему-то жалко. Таким образом, круг подозреваемых сужается до пяти старейших санаториев курортной зоны. Их владельцы мои ровесники, и они неоднократно предлагали мне продать им нашу гостиницу. Мне бы не хотелось целиться пальцем в небо, поэтому я намерен сегодня вечером лично познакомиться с Максимом Ивушкиным.

– И что ты собираешься с ним делать?

– Разговаривать, моя дорогая девочка. Что же еще? А в процессе беседы посмотрю на его энергополе и попрошу показать мне чудесную карту. Я, как и ты, чрезвычайно люблю старые путеводители и считаю, что они гораздо лучше современных.

– А что в это время буду делать я?

– Ты будешь отдыхать. Считай, что сегодня у тебя внеплановый выходной. Можешь прямо сейчас отправляться домой. Или, скажем, в салон красоты. Ты как-то говорила, что хочешь обновить маникюр. Вот и займись этим. А я подежурю вместо тебя.

Он протянул ко мне руки. Я ухватилась за его ладони, встала со стула и крепко его обняла.

***

Домой я отправилась сразу после разговора с дедом. Внеплановый выходной – это ценность, которой пренебрегать нельзя.

Вообще, у нас с Валентином Митрофановичем есть утвержденный график дежурств: 5/2 – пять дней на ресепшене стою я, два дня – он. Когда была жива бабушка, мы с ней встречали гостей по очереди, а дед занимался только административной работой. После ее смерти он хотел нанять в «Жар-птицу» другого администратора, но не смог подыскать подходящую кандидатуру. Поэтому оставил все, как есть. Новый формат работы никого из нас не напрягал, и мы быстро к нему привыкли.

Порой мне приходилось работать сверхурочно – если у деда было много собственных дел. Но это случалось не так уж часто. Валентин Митрофанович строго следил, чтобы в субботу и в воскресенье его внучка могла отдохнуть. А сам работал без выходных.

– Мне достаточно вечеров, которые приходится коротать пять дней в неделю, – говорил он. – За вечер я успеваю сделать все домашние дела: и навести чистоту, и постирать белье, и прочесть книгу, и даже пройтись по магазинам. Что прикажешь мне делать, если в моем распоряжении окажется целый день? Я умру от скуки, Ульяна. Зато в гостинице всегда есть, чем заняться. Я не так сильно упахиваюсь, чтобы мне были нужны выходные.

Я в ответ только улыбалась и пожимала плечами.

Похоронив жену, дед замкнулся в себе. Соседи, коллеги и друзья были уверены, что Валентин Солнцев стойко перенес потерю супруги, и только я знаю, что это не так.

Он отменил субботние походы в кинотеатр, которые они с бабушкой совершали каждую неделю. Отменил прогулки по городу, катания на лодках, рыбалку, которую ранее обожал всем сердцем, и вылазки в курортную зону. Каждый раз, когда я вытаскивала деда «в люди» – на чью-нибудь свадьбу или юбилей – я ловила в его глазах печальные тени. С каждой улицей, с каждой песней, доносившей из старых кафе, у него были связаны воспоминания. И в них непременно была она – его Васёна, Васелинушка, Васелина.

Его любовь, друг, верный союзник, светлый всепонимающий ангел.

Скорбь по ней прочно сидела в глубине его широкой души, и спасала от нее только «Жар-птица». Работа деда не тяготила. Она его отвлекала, останавливала лавину воспоминаний, которая настигала и давила Валентина Митрофановича, когда он оставался один.

Мы с дедушкой жили раздельно. В день моего двадцатилетия они с бабушкой торжественно объявили, что я – девушка взрослая, а значит, должна отселиться в отдельную норку и самостоятельно выстраивать в ней быт. Их заявление являлось резонным: за несколько недель до этого разговора я окончила факультет сервиса и туризма и была устроена администратором в семейный отель.

Норка, в которой мне предстояло строить быт, располагалась через дорогу от норки моих стариков. Это был одноэтажный кирпичный дом – брат-близнец дома, в котором проживали они. Когда-то давно Солнцевы приобрели его для своего сына – моего отца. Так вышло, что папа не прожил в нем ни единого дня, и много лет его сдавали в аренду.

Внешне эти строения отличались друг от друга лишь цветом фасада: мой был желтовато-бежевым, бабушки и деда – белый с красной полоской вдоль крыши. Зато внутри они были разными.

Мы с дедом выкроили пространство жилищ в соответствии с собственным вкусом и потребностями. Так, в моем доме имелась спальня, гостиная с декоративным камином и большим книжным шкафом, просторная кухня, ванная и две кладовых, одну из которых я использовала, как гардероб. У деда же находились еще две гостевые комнаты (одна из них раньше была моей детской, а в другой обычно останавливался отец, когда приезжал в гости), кабинет и зимний сад, где бабушка разводила орхидеи, фиалки и померанцевые деревья.

Мой переезд в новое гнездо отмечали широко – с застольем, музыкой и хлопушками.

Зеленая улица, на которой располагались наши коттеджи, входила в частный сектор городской окраины. Здесь жили преимущественно чародеи, поэтому атмосфера тут была во всех смыслах волшебная. Ее газоны и тротуары всегда оставались чистыми и аккуратными, кирпичные и деревянные домики отделяли друг от друга тенистые скверы, уютные кафе, крошечные магазинчики и забавные детские городки с горками и качелями.

С соседями мы дружили. Совместно отмечать праздники нам было не в первой, поэтому с новосельем меня поздравляла вся Зеленая улица.

А через два месяца вся Зеленая улица так же дружно провожала в последний путь Васелину Солнцеву, которая в одно чудесное солнечное утро не проснулась в своей теплой супружеской постели…

Ярослав Сенин как-то сказал, что выходные даются людям, чтобы отдыхать, и портить их такими отвратительными делами, как уборка, стирка или, не дай бог, перекапывание грядок – страшный грех, за который после смерти нас будут ждать горы немытой посуды, грязные полы и бескрайний непаханый огород. Милолика Петровна тогда обозвала Ярика лодырем и тунеядцем, а потом полдня обдумывала его слова, находясь в печальной задумчивости.

Если следовать логике Ярослава, нынешний выходной я провела в высшей степени глупо и бездарно.

Вернувшись домой из отеля, я навела чистоту в доме и во дворе, сварила кастрюлю супа, отнесла ее в дедов холодильник, и полила бабушкины фиалки, за которыми Валентин Митрофанович продолжаел ухаживать все эти годы. Затем отправилась в салон красоты, где в течение двух с половиной часов мне приводили в порядок ногти.

Когда я вышла из салона на улицу, на город начали опускаться сумерки. Небо еще казалось светлым, однако его прозрачная синева поблекла, а белоснежные облака приобрели лиловый оттенок.

В воздухе уже ощущалась нежная вечерняя свежесть, и мне подумалось, что было бы неплохо зайти сейчас в какое-нибудь кафе и выпить чашку сладкого черного чая с мягкой сырной булкой.

Ближайшее кафе находилось за углом. Но стоило мне сделать к нему несколько шагов, как за спиной кто-то радостно удивился:

– Ульяна?..

Я обернулась и увидела Максима Ивушкина. Его буйные кудри были взлохмачены, кроссовки потускнели от пыли, плечи сутулились под тяжестью кофра с фотоаппаратом. Судя по всему, Ивушкин только что вернулся с лесной прогулки.

– Добрый вечер, – поздоровалась я.

– Добрый, добрый. Рад вас видеть, Ульяна. На кого же вы бросили гостиницу? Кто будет встречать ее постояльцев, если вы здесь?

– За гостиницей присмотрит мой дедушка, – улыбнулась я. – У меня сегодня неожиданно выдался выходной.

– Когда выходной неожиданный – это прекрасно, – кивнул Максим. – Хуже, когда неожиданной оказывается работа. Выходит, вы сейчас просто гуляете?

– Я сейчас просто иду в кафе. Очень хочется чая с булочкой.

– Возьмите меня с собой, – радостно попросил Ивушкин. – Я весь день бродил по лесам и долам, отравился вашим чистейшим кислородом и теперь ужас как желаю чаю с булками.

Я засмеялась и поманила его за собой. Через пять минут мы уже сидели в мягких креслах за широким деревянным столом и смотрели, как в большом украшенном гирляндами окне медленно разгорается закат.

– Так значит, в «Жар-птице» работает ваш дедушка?

– Да, – кивнула я.

– Он тоже администратор?

– В некотором роде. Дважды в неделю он подменяет меня на ресепшене. А в целом у него другая должность. Он директор.