Цветы зла

Две добрые сестры

Смерть с Похотью, – вы две любезные                                       сестрицы,На ласки щедрые; их девственный животВовеки не рожал, всегда укрыт в тряпицыИ вечно занятый трудом среди забот.Поэту бедному, кто в ад душой стремится,Распутнику без средств, кто очага не чтет,Покажут лупанар и темная гробницаКровать, где совести укор не угнетет.Могила и постель – восторг ужасный,                                                темныйИ сладость мрачную, как добрых две сестры,Предъявят в свой черед, так на хулу щедры.О Похоть, ты меня хватай рукой огромной!Соперничая с ней достойно, Смерть, явисьВзрастить меж мирт гнилых свой черный                                       кипарис!

Фонтан крови

Порой мне кажется, что кровь моя течетРучьем ритмическим, как плач фонтанных вод.И тщетно, слушая, как кровь течет, болтая,Чтоб рану отыскать, себя я осязаю.Сквозь город, как сквозь луг, кровь, бормоча,                                                   пройдет,И остров из камней она воссоздает,Желанье общее напиться утоляяИ в красный цвет кругом природу обагряя.Просил я много раз у лживого вина,Чтоб усыпило страх, меня давящий глухо,Но стал острее взор и тоньше стало ухо!Я стал искать в любви забывчивого сна:Матрац колючих игл любовь напоминает,Там жажду грозные девчонки утоляют.

Аллегория

Прекрасной женщины дородная фигура,Та женщина в вино роняет шевелюру.Когтистая любовь и злой кабацкий ядПо коже каменной ее едва скользят.Над Смертью хохоча, разврат она поносит,Чья страшная рука своей игрой всё косит,И всё ж не тронуты губящею рукойВеличье женщины и облик плоти той;Шаг у нее – богинь, а отдых – как султанский;Дарит восторги ей закон магометанский;И, руки приоткрыв, в них помещая грудь,Всё человечество зовет она взглянуть.Известно девушке, бесплодной неизменно,Что в ней нуждается движение вселенной,Что самый высший дар ей дан в ее красеИ что простятся ей ее бесчестья все.И нету дела ей до ада и до рая,И в нужный час она, в Ночь черную вступая,Забыв про ненависть с раскаяньем, – в упор,Как новорожденный, на Смерть направит взор.

Беатриче

Однажды жалобы я возносил природеВ пустыне выжженной, в краю золы,                                           бесплодий;В тот час, когда точил, блуждая, остриеКинжала медленно о сердце я свое,Вдруг в свете полдня я над самой головоюУвидел: облако несется грозовоеС толпою Демонов распутных. Облик ихНапомнил карликов мне любопытно злых.Глядели на меня холодными глазамиТак, как прохожие следят за дураками,И слышал я их смех, шушукание фразИ видел, как, язвя, подмигивал их глаз.«Как наблюдать смешно карикатуру эту,Напомнившую нам тень бедного Гамлета!Прическа встрепана, в очах – переполох;И право, жаль смотреть, как этот скоморох,Забавник, и бедняк, и жалкий шут без дела,Сумевший роль сыграть искусно и умело,Заинтересовать, воспев печали, могКузнечиков, орлов, цветы и ручеек,И даже нам, творцам уловок самых старых,Прочтет он несколько тирад довольно ярых!»О я, чья спесь была туч выше, и хребтов,И криков демонов, – был отвести готовОт карликов свой взор надменный                                            и спокойный,Когда б не увидал средь шайки непристойной(Как не качнулся тут блиставший солнца                                                     свет?!)Владычицу души, которой равных нет.Над мукою моей она, как все, смеяласьИ ласкам демонов распутно предавалась.

Поездка на Киферу

Как птица, возле мачт мой дух стремил полетИ в радости парил совсем непринужденно.Корабль стремился в даль, как ангел,                                           опьяненныйСияньем солнечным; без туч был небосвод.Что это за земля, чей черен вид и мрачен?В ответ: – Кифера! Край, прославленный в                                                         стихах!То – Эльдорадо всех холостяков, но ах!Смотрите, между тем, как этот край невзрачен.– Ах, остров сладких тайн и празднества любви!Здесь над морской волной, в благоуханьи сферы,Парит тень гордая классической ВенерыИ пробуждает вновь любовь и грусть в крови.О край зеленых мирт и пышного цветенья!Край, чтимый навсегда народом всех эпох!Ах, остров, где сердец влюбленной пары вздох,Как ладан, в розовом саду струит куренье,Как будто голубок извечно ворковал!– Кифера – только край, где бедно всё и дико,Пустынная скала пронзительного крика…И всё же странное я нечто увидал.О, нет! То был не храм, в лесной стоящий сени,Где жрица юная, влюбленная в цветы,Со станом, что сожжен от тайной теплоты,Шла, приоткрыв наряд для легких дуновений.Когда мы к берегам совсем подобрались,Спугнувши стаю птиц своими парусами,То виселица там была с тремя столбамиИ в небо высилась, как черный кипарис.Птиц стаи страшные, остервенясь, крошилиУже гниющий труп, на пиршество напав,Вонзая грязный клюв, как будто бы бурав,Кровавили везде остатки этой гнили.Глаза, как две дыры. Разодранный животПоказывал кишки; на бок одна свисала;И пищей палачи нажравшись до отвала,Всё меньше делали гниющий остов тот.Средь стада хищников, завистливо задравшихВверх морды и киша под остовом гуртом,Был самый крупный зверь их главным палачомСреди помощников, вокруг него стоявших.Киферы житель, сын восславленных краев,Ты выносил без слов обиду оскорблений,Как искупление всех мерзостных служенийИ недозволенных могилою грехов.О висельник смешной! Твои мученья сталиМоими, и, глядя на труп висевший там,Я рвоту чувствовал, ползущую к губамСтруею желчною моей былой печали.Бедняга мой! Тебя мне позабыть невмочь!Перед тобою я почувствовал повторноКлюв острый воронов и пасть пантеры черной,Что тело некогда любили мне толочь.– Был ясен свод небес и гладко было море,Но черным и в крови вокруг все видел я.Увы! Как саваном густым, душа мояБыла окутана виденьем аллегорий.Венера! Остров твой сумел мне показатьЗнак виселиц; на них – мое изображенье.Господь! Дай силу мне, чтоб я без отвращеньяМог ныне плоть мою и душу созерцать!

Амур и череп

Старинная виньетка

Амуру удалось взобраться,            На череп сев людской.На троне с видом святотатца,            Под наглый хохот свой,Взлетающие выдувает            Он круглые шары,И как бы тем соединяет            Он в воздухе миры.Шар светло-хрупкий! Устремляет            Полет высоко онИ, лопнув, душу испускает,            Как золотистый сон.И череп молится, стеная            При выдуве шара:«Когда же кончится смешная            И дикая игра?Ведь всё, что в воздухе струится            Из губ жестоких вновь,Всё то, чудовищный убийца, —            Мой мозг, и плоть, и кровь!»

Примечания

1

  Но не насытившаяся (лат.)

2

  Из бездны взываю (лат.).

3

  Поединок (лат.).

4

  Всегда та же (лат.).

5

  Дар по обету (лат.).

6

  Грустные и неприкаянные [мысли] (лат.).

7

  Богиня! Умоляющего услышь! (лат.).