скачать книгу бесплатно
Бальный зал поражал обилием зеркал, отражающих свет огромных хрустальных люстр. По периметру комнаты стены украшали непревзойденно выполненные барельефы, соединяемые с потолком красочной росписью.
На «скромную» вечеринку было приглашено не менее пятидесяти человек. Одни танцевали, со всей страстью прижимаясь к партнёру, другие, собравшись небольшими компаниями, сплетничали, то и дело бросая косые взгляды на танцующих.
Пока гости из будущего с интересом рассматривали нарядно одетых гостей, Алексей метал ищущие взгляды в поиске знакомых. Наконец, помахав компании, стоящей у дальней стены, мужчина подхватил под руки Аду и Ларта и увлёк за собой, пробираясь сквозь танцующие пары.
– Мария Савельевна, душенька, вы как лучик света во мраке серых дней! Если бы не вы, мы бы совсем иссохли без маленьких житейских радостей, – Пичугин пылко поцеловал ручку кокетливо хохочущей даме лет пятидесяти. Её коралловое платье с высокой талией сквозь квадратное, чуть глубже дозволенного, декольте демонстрировало полные груди, а рукава выгодно прикрывали рыхлые плечи. Светло-русые волосы с редкой сединой, по моде собраны на затылке в подобие гнезда. Щёки и шея женщины были сильно напудрены, а губы покрывала ненавязчиво-розовая помада. Совершенно очевидно, дама не желала стареть.
– Война – и без того тяжелое время. Если лишать себя даже таких невинных радостей, то совсем с ума сойти можно. Тем более, что солдаты сражаются за то, чтобы мы с вами могли жить привычной нам жизнью, – женщина довольно улыбалась, отвечая на комплименты Пичугина.
Невысокий лысеющий мужчина лет сорока пяти, с коротким носом и маленькими, широко посаженными глазками, поддержал беседу:
– С вами, голубушка, трудно не согласиться. Скорбь наша лишь порадовала бы врага. Каждый, как может, помогает фронту. Все здесь присутствующие и лично вы, Мария Савельевна, немало сделали для нашей доблестной армии. Вы, как никто другой, заслужили с шиком отпраздновать юбилей, – во время своей жаркой речи он заинтересованно смотрел на Аду.
– Афанасий Прудников. Купец, – чинно представился он, беря руку магирани для поцелуя.
Поздно спохватившись, Алексей хлопнул себя по лбу, спешно начав представлять прибывшую с ним пару.
– С Антошей Зотовым многие из вас уже знакомы, а эта прекрасная барышня – Адель, его дальняя родственница. Прибыла к нам с юга. Рад представить вам Марию Савельевну, нашу гостеприимную хозяйку. Раз уж Афанасий представился сам, позвольте порекомендовать вам Оленьку Лужину. Она дочь близкой подруги нашей дорогой хозяйки.
– Рада приветствовать вас в своём доме, – доброжелательно кивнула графиня Игнатова.
– Для дамы с юга, у вас слишком бледная кожа, – заметила Оленька – девушка, с виду, чуть старше двадцати лет. Подозрительности в её голосе не ощущалось, только любопытство. На стройной фигуре, как влитое, сидело модное голубое платье с лёгкими длинными рукавами и высоким воротничком. Тёмно-русые волосы, как и у прочих, собраны на затылке. Лишь несколько коротких прядей на лбу и шее слегка вились, что придавало девушке особую миловидность. Макияжа совсем не наблюдалось, зато к шее прилегала аккуратная нитка жемчуга.
– У меня анемия, – объяснила Ада, изображая доброжелательность. – К тому же я довольно много времени провела у родственников в Сибири.
Ларт со всей церемонностью лобзал ручку Марии Савельевне, расспрашивая о последних столичных событиях. Девушка в голубом платье в нетерпеливом ожидании не сводила глаз с помещика Зотова. Как только очередь проявить любезность дошла и до неё, Оленька приблизилась к Ларту, покраснев до корней волос.
– Давно вы нас не навещали, Антон Платонович. Мы уже успели соскучиться.
Ада, уже внимательно изучив представленную ей компанию, направила пытливый взгляд на танцующих. Рядом раздался возмущенный возглас. Женщина в желтом платье гневно таращилась на полупьяного мужчину с пышными усами. Мгновение назад, он расплескал на неё бокал с вином, и теперь, рассыпаясь в извинениях, рукой пытался стряхнуть капли с загубленного подола. В целом вечер проходил весело.
– Желаете танцевать? – обратился к магирани купец Прудников, оголяя в улыбке редкие, мелкие зубы.
– Предпочту отказаться. Я не слишком сильна в танцах, – солгала Ада.
– Ну же, не скромничайте. Я совсем не против, если вы по случайности наступите мне на ногу своей прелестной ножкой.
Магирани вздохнула, вымученно улыбнувшись.
Прелестной ножкой? Да я почти на голову выше тебя. Моя ножка ничуть не меньше твоей. Очень сомневаюсь, что когда я отдавлю твою куриную лапку, ты останешься таким же любезным, как сейчас.
Она недовольно покосилась на Ларта, всё еще увлечённо беседующего с Оленькой Лужиной. Кажется, девица основательно решила завладеть его вниманием на остаток вечера. Алексей тоже отошел к столику, обильно заставленному бокалами с вином и шампанским. Повсюду раздавались гомон и хохот, сопровождающийся звуками скрипки, фортепиано и духовых. В свой праздник графиня не поскупилась на живую музыку, предпочтя её новомодному аппарату – граммофону.
Ада невольно дёрнулась, почувствовав, как кто-то резко схватил её за запястье. Какая-то женщина, смеясь, волокла её в центр зала, где образовался круг из танцующих гостей. Взявшись за руки, под энергичные звуки ансамбля они вели всё время пополняющийся хоровод. Не имея возможности вырваться, магирани кружилась в общем танце, гневно сверля взглядом Ларта, который, казалось, не мог и на секунду отвлечься от своей новой знакомой.
Музыка внезапно сменилась и, не успев ретироваться, Ада попала в объятия молодого мужчины, сразу закружившего её под звуки вальса. Красив, статен и, в отличие от многих, превосходил Аду в росте. Чисто выбрит, а его тёмные волосы, не соответствуя нынешней моде, мягко спадали на шею. На нём хорошо сидел тёмно-зелёный китель, что говорило о причастности к военной службе. Среди гостей мужчина был не единственным в подобной одежде, однако обликом отличался от всех прочих. К удаче Ады, он не пытался с ней заговорить, лишь плавно кружил в танце.
Новое тёмно-зелёное платье, наскоро сшитое на заказ незадолго до бала, отлично сидело на магирани, хоть и выглядело весьма скромно для подобного приёма. Ей было важно спрятать метку Амога под длинными рукавами.
Завершив танец, Ада без лишних слов направилась к своей компании. На полпути она наткнулась на недовольного шевалье, приградившего ей путь.
– Я думал, первый танец достанется мне, – обиженно прошептал он на ухо, отводя магирани в сторону.
– Достался бы, будь ты более внимательным. А то меня Офионы утащат, а ты так и будешь соблазнять юных кокеток.
Ларт замялся, смущённый замечанием Ады.
– Ты заметила, что я прибавил в росте? – поигрывая бровью, спросил он, меняя тему. – Искал обувь с каблуком повыше. Теперь мы, по крайней мере, вровень с тобой. Ну что, поцелуешь меня за находчивость?
– К Оленьке лучше обратись. Уверена, она жаждет этого, как никто другой.
Ларт перевёл непонимающий взгляд на обсуждаемую ими особу, отметив, что девушка действительно не сводит с них глаз.
– Да ты ревнуешь! – довольно промурлыкал Ларт, на что в ответ получил возмущённое фырканье.
– Она замужем? Тебе не сказали? Если присмотреться, девушка-то довольно миленькая. Может, я её навещу, – лукаво щурясь на Аду, продолжил шевалье.
– Похотливый, усатый Йода, еще и на каблуках. Может ты, наконец, вспомнишь, зачем мы здесь? Кадрить девиц мог бы и дома. Поскольку мы прячем силу от гомункулов, которые, вполне возможно, могут быть среди нас, почувствовать их мы тоже не сможем. Палка о двух концах, как ты понимаешь. Придётся брать хитростью.
– Друг Алексей говорил, у графини Игнатовой собирается самый свет. Думаю, тебе стоит поболтать с хозяюшкой. Узнать о гостях и о Распутине, коль уж ты заболела идеей встречи с ним.
– Без тебя разберусь, что мне делать, – огрызнулась Ада, направившись прямо к хозяйке дома.
Вернувшись в компанию, они застали разговор о лоббировании военных поставок и преобразовании некоторых из принадлежащих графине домов в госпитали. Купец Прудников, имевший собственную суконную фабрику, занимался пошивом шинелей на фронт, а Оленька Лужина помогала ухаживать за ранеными в царском госпитале.
– Вы танцевали с очень приятным молодым человеком, – шепнула графиня на ухо подошедшей к ней Аде, кивая на другой конец зала.
– Он выглядит не местным. Иностранный офицер? – уточнила магирани, только что заметив три капитанских звезды на манжете обсуждаемого мужчины. Отличительная особенность формы британской армии.
– Вы очень проницательны, – одобрительно кивнула графиня. – Генри МакАдам. Родственник британского посла. Справа от него Мэриэл Бьюкенен – дочь посла, а слева его родная сестра Лили МакАдам.
Ада прошлась по девушкам быстрым взглядом, сразу обратив внимание на болезненный вид одной из них, той, что приходилась сестрой молодому офицеру.
– Бедняжке Лили всего семнадцать, но её мучит страшный недуг. Душевное расстройство. Припадки иногда случаются прямо на улице. Недавно её состояние ухудшилось, а присматривать за бедняжкой было некому, родители умерли. Господин посол взял её под свою опеку, но Генри, как только узнал, тут же отпросился в отпуск и приехал в Россию присматривать за сестрой. Прекрасный юноша, – графиня протёрла краешком платка взмокшие от чувств веки. – Надеюсь, вы успели с ним познакомиться?
– Нам не довелось поговорить, мы просто немного потанцевали.
Аде не было особого дела до этих людей. В Петрограде найдутся субъекты поинтереснее, и ей хотелось узнать о них больше у общительной хозяйки.
– Чем вы планируете заняться в столице? – приветливо спросила Мария Савельевна, почувствовав, что юноша не слишком заинтересовал Аду.
– Я хорошо гадаю на Таро. Думаю, организовать частные приёмы для всех желающих. Думаете, это актуально?
– Я уже говорил ей, сейчас многие интересуются подобным, – подал голос Пичугин, вклинившись в беседу. – Жаль только, из-за войны уехали почти все провидцы да гадатели, сейчас уже никого действительно толкового в этих делах не осталось. Так что, моя дорогая, у вас есть все шансы сыскать славу на этом поприще.
– А как же Распутин? – кротко спросила Оленька. – Разве он не провидец?
Ада едва заметно улыбнулась. Разговор начал принимать удачный для неё поворот.
– Да бросьте вы, – ответил за Алексея купец, понизив голос, – какой из него провидец? До чего страну довёл! Ставленники его в правительстве, все сплошь идиоты. Да и немка[10 - «Эта немка» – кулуарное прозвище императрицы Александры Фёдоровны.] эта, наслушается варнака[11 - Варнак – человек с тёмным прошлым.], а потом через царя задумки его исполняет.
– А какой он, Распутин? Кто-нибудь уже встречался с ним? – спросила Ада, желая продолжить тему.
– Да кто ж его не видел! – как индюк надулся Прудников. – Высоченный, косматый, неопрятный. Типичный крестьянский мужик. Сластолюбец и пьяница. Глаза серые, пронзительные.
– Да нет же, совсем другим мне его князь Юсупов описывал, – возразила графиня Игнатова. – Среднего роста говорит, глаза синие, бегающие. Кротким называл его.
– Да где ж там кротость? Не его, наверное, князь видел, а спутал с кем-то, – спорил купец. – Высоченный говорю я вам, наглый и буйный.
– Либо Распутин – хамелеон, либо эти двое ни черта не видели и не знают, – шепнул Аде на ухо Ларт. Та в ответ одобрительно кивнула.
– А дочка-то его, Матрёна, говорят, нахалка и грубиянка, – негодующе покачала головой Мария Савельевна. – Моя сестра виделась с ней. Ужас, что за девица. А сам отец, говорят, из хлыстов. Плётками поклонниц своих бьёт, а потом оргии устраивает. Всё село его, Покровское, гудит об этом.
Адель нахмурилась при упоминании дочери Распутина. Она видела девочку, и та вовсе не показалась ей грубой. Судя по сплетням, что ходят о её отце, не мудрено, что сумели довести ребёнка.
– Я слышал, он спит со всеми своими поклонницами, а кто отказывается, тех силой берёт, – не унимался купец.
– Да глупости, сами ходят к нему. Вон, даже говорят, императрица в любезности не отказывает. Рубашки лично ему вышивает. Спроста это, думаешь? – спорил Алексей.
– А как насчёт театра? – решила прекратить спор Ада. Её начали раздражать откровенные сплетни, которыми без зазрения совести обменивалось благородное сословие. – Я слышала, сегодня давали отличный спектакль в Мариинском. Кто-нибудь из вас посещал?
– Все, – ответила графиня, обмахиваясь кружевным платочком. – И много кто еще из петербургских театралов. В следующий раз присоединяйтесь и вы.
– Непременно, – широко улыбнулся Ларт, наклоняясь к самому уху Ады. – Ну что, узнала что хотела?
– Издеваешься? Сам знаешь, что нет. Если все присутствующие были на спектакле, и много кто еще, это вообще никак не сужает круг нашего поиска. С Распутиным тоже полный провал.
– Я прошу прощения, – мягкий голосок заставил магов мгновенно обернуться. – Я услышала, как вы упомянули Григория Ефимовича. Я думаю, он бы смог помочь в организации вашего дела.
– Было бы не плохо, – улыбнулась Ада. – Но, боюсь, встретиться с ним не так уж и просто.
Девушка мялась с ноги на ногу, наконец, решившись сказать:
– Я бы могла устроить вам встречу.
– Когда? – глаза магирани заблестели в предвкушении.
– Да хоть сейчас, – пожала плечами Оленька. – Если придумаем, как улизнуть от Марии Савельевны.
– Сейчас? – Ларт настороженно переглянулся с Адой. – Но ведь уже полночь.
– Пустяки. Григорий Ефимович сейчас не спит. Он празднует с цыганами в «Дононе».
Ларт уже открыл рот, чтобы возразить, но не успел, так как Адель опередила его своим поспешным согласием.
Глава 8. Долгожданная встреча
Экипаж привёз трёх пассажиров к одному из домов на Мойке, где во дворе расположился французский ресторанчик. Своё название «Донон» получил по фамилии владельца, трудами которого заведение стало одним из самых популярных мест Петербурга. Его клиентами была в основном интеллигенция: учёные, поэты, художники и, судя по словам Оленьки Лужиной, еще один сибирский крестьянин имел средства веселиться в этом не самом дешевом месте.
Ада и Ларт покорно шли вслед за своей провожатой через дворик в просторные залы «Донона», где многие посетители уже успели разойтись. В одном из отдалённых закутков веселье было в самом разгаре. Звучала гитара, мелодичное пение цыган, а также топот пляшущих ног и весёлый женский смех.
Приблизившись к расшумевшейся компании, маги замерли, не смея шелохнуться. Две пары глаз вперились в мужчину в красной крестьянской рубахе, подпоясанной кушаком, что выплясывал так лихо, будто сам чёрт наступал ему на пятки. Между притопами, пьяный в стельку плясун, чья косматая шевелюра переходила в длинную нечёсаную бороду, пел во всё горло: «Еду к ней, еду к Любушке своей». Он вовсе не был так высок, как утверждал купец Прудников. Не выше помещика Зотова, без каблуков, конечно.
На столе, уставленном бутылками с водкой и мадерой, виднелись закуски и несколько сортов рыбы. Парочка громко хохочущих женщин с ярко накрашенными губами и сильно пьяный мужчина, то и дело клюющий носом, подпевали Распутину и аплодировали цыганскому ансамблю.
– Кто бы мог подумать, – наконец выдал опомнившийся Ларт. – А в сибирской глуши, сидя под деревом, казался чуть ли не святым. Смотри-ка, из штанов выпрыгнет сейчас. А еще чесал нам что-то про Бога и задушевные беседы с деревьями.
– Одно другому не мешает, – коротко бросила, Ада делая шаг вперёд, не сводя глаз с развеселого старца[12 - Старцами раньше называли людей, совершивших духовный подвиг и обладающих чудодейственными способностями.].
Заметив пополнение в компании, Распутин прекратил пляску, подняв на гостей пронзительный взгляд.
– А вот и вы! Долго добирались, поди. Нечего столбом стоять. Присаживайтесь, – отрывисто выдал он. Казалось, появление незваных гостей было для него вполне ожидаемым.
Резким движением он отпихнул нетрезвого мужчину поближе к парочке развязных дам, уступая место Адель и её шевалье. Сам же принялся расцеловывать щёки Оленьки, приговаривая, какая она молодец, что привела его долгожданных гостей.
– А я и не знала, что вы уже представлены, – удивилась девушка.
– А мы не знали, что юная барышня, подобная вам, ошивается в сомнительных компаниях, – парировал Ларт.
Девушка стыдливо зарделась.
– Ну что вы, Григорий Ефимович вовсе не сомнительный. Он святой и настоящий чудотворец. Все слухи, что распускают о нём злые языки, несправедливы. Григорий Ефимович столько жизней спас. Даже меня от тяжкой болезни, а еще царевича. Императрица тоже знает, какой он, и очень ценит. Люди завистливы, потому злословят.
– Вы слишком наивны, – бросил Ларт, когда святой старец, больше походящий на святого чёрта, снова пустился в пляс, периодически расцеловывая то одну, то другую цыганку, исполняющую «Очи чёрные».
Улучив момент, Адель увела старца в менее шумную часть ресторана, надеясь побеседовать с ним. Ларт не стал мешать, однако, после увиденного он еще меньше доверял Распутину, поэтому стоял неподалёку, готовый в любой момент встать на защиту магирани. Искоса наблюдая за ними, шевалье отметил, что старец вовсе не так пьян, как хочет казаться. Это еще больше настораживало.
– А вы и вполовину не так просты, как о вас говорят. Слухи слухами, но наша встреча в лесу и сейчас… Вы как будто другой человек, – с нескрываемым интересом в глазах констатировала Ада.
– А ты что, всегда одинаковая? – ответил Распутин. – Скучно ведь. Люби жизнь, радуйся жизни. Ешь, пей, греши, кайся. Завтра умрёшь, что Богу скажешь? «Я была занудой. Боялась самой мысли о жизни»?
Ада тепло улыбнулась. Её тянуло к стоящему напротив мужчине, с виду не старше пятидесяти. Еще до их встречи душа рвалась к нему. Даже тогда, случайно почуяв его энергию вблизи пристани в Покровском, еще не зная, кто встретит её, она уже мчалась к нему навстречу. Сейчас, когда всё встало на свои места, она второй раз за долгое время чувствовала себя по-настоящему счастливой.
– Я пришла просить вас об услуге. У меня отличные навыки гадания на Таро. Надеюсь, вы поспособствуете мне в организации приёмов здесь, в столице.
Распутин задумался, склонив голову на бок.
– Услуга за услугу, – хлопнул он Аду по плечу. – Приходи ко мне домой завтра. Обсудим. А сейчас танцевать.
– Эй, дуры, – крикнул он женщинам за столом. – А ну-ка, встали и плясать! Нашу любимую…
***
– Ты к нему не пойдёшь, – заявил с утра Ларт, видя сборы Адель на Гороховую улицу.
– Думаешь, сможешь меня удержать? – не прекращая приготовлений, сухо бросила магирани. – Раскрой глаза, он может быть нам полезен.
– Это ты разуй глаза, – негодовал шевалье – пусть он и не Офион, но может быть их приспешником. Мы не можем позволить себе сейчас снять блоки. Как ты будешь защищаться, если он решит напасть? На освобождение силы нужно время. Что, если я не успею защитить тебя?
