Никто не забыт

– Эту мне за Сэйсин дали… – важно сообщил Семён Николаевич. – Порт такой в Корее есть. Десант мы там высаживали, когда с самураями война-то началась… Вот как… Меня ведь когда в конце сорок четвёртого-то призвали, думал фашистов добивать пошлют, ан нет – у другую сторону завернули… на Дальний Восток, под Хабаровск, в учебный отряд Тихоокеанского флота… Вот как… А уж оттудова, я мотористом на торпедный катер и попал… Посудина-то кстати американская… ленд-лизовская… Тута и карточка вот имеется… – И подозвав Игоря к висевшей на стене большой застеклённой рамке заполненной многочисленными фотографиями разных лет, обозначил одну из них: – Вот…

На пожелтевшей, с фигурно обрезанными краями, крупного размера фотокарточке был запечатлён экипаж, пришвартованного к пирсу боевого корабля. Чёрные морские бушлаты с вертикальными параллелями светлых кружков пуговиц… матросские бескозырки, на лентах которых уверенно читалась надпись «Торпедные катера ТОФ»… обрамлённые строгой линией белого канта комсоставские фуражки ВМФ с крупным шитьём кокард… и лица – простые и открытые лица молодых людей, которым довелось пережить лихолетье страшной войны… выстоять и победить, чтобы даровать мир будущим поколениям…

Игорь долго и внимательно изучал эту фотографию, выискивая среди моряков дедушку своего друга. И вряд ли бы нашёл, если б тот не подсказал… Николаич, ткнув пальцем в снимок, побарабанил по стеклу возле собственного изображения и, браво приосанившись, залихватски подмигнул Игорю (видал, каков я был!).

– А вот туточки… ещё карточки братьев моих старших есть… Филиппа и Павла… – тихо проговорила Мария Егоровна. Грузно поднявшись со стула, подошла и указала на две, сиротливо жавшиеся друг к другу в уголке рамки, махонькие фотографии: – Как на войну-то ушли, так уж и не вернулись… Бумага заместо их пришла, пропали мол без вести… А где… и неизвестно…

Потом Игорю показывали и другие снимки, объясняли, кто изображён на них. Но внимание его теперь занимали лишь фотографии братьев Марии Егоровны: что-то трогательное и непоправимо трагичное было в этих фотопортретах… как-то требовательно смотрели с них двое юных красноармейцев в новеньких, ещё не успевших обноситься, гимнастёрках…

Уже было заполночь… Ещё посидев да поговорив недолго, стали готовиться ко сну: убрали со стола, расставили по местам кресла и стулья, повытаскивали из комода наволочки с простынями.

Игорю постелили тут же в большой комнате на разложенном диване… Ни как не уснуть на новом месте. В, непривычной городскому жителю, тишине слышатся волнующие воображение звуки: скрипнет легонько рассохшаяся половица, шелохнётся сам по себе какой-либо предмет в углу, почудится откуда-то с чердака приглушённый стук. И, кажется, будто старый деревянный дом живёт некой своей неведомой и загадочной жизнью, а все его голоса вторят размеренному отчёту времени, которое ведут настенные часы-ходики. Полная луна, просунувшись через бледную дымку облаков, заглянула в окно жёлтым глазом, разбавляя чудным светом темноту комнаты. Незримой тенью мягко запрыгнул на диван хозяйский кот, и без спросу улёгшись в ногах, замурлыкал свою дружелюбную песню… Потихоньку в лёгкой дремоте незаметно сомкнулись отяжелевшие веки, и сознание, отпустив реальность, плавно погрузилось в сновидения…

Поднявшиеся ранним утром (видимо в силу возраста и привычки) дядя Олег и его родители будить ребят не стали, но и засиживаться, как те проснулись, никто не намеривался: умылись, позавтракали, собрались, и в путь – у всех свои дела.

По дороге Игорь прокручивал в голове пришедшую ещё вчера ночью мысль, что надо хоть как-то привести в порядок ту заброшенную могилку неизвестного солдата. Прикидывал, взвешивал, рассчитывал возможности… и окончательно решившись, обратился к отцу друга:

– Дядь Олег, а вы через месяц… ну ближе к осени… может чуть позже… сюда в деревню приезжать будете? – начал издалека он.

– Ну-у… – не понимая, куда клонит собеседник протянул тот. – Конечно приезжать-то буду… А что?

– Да, понимаете, памятник на той могилке, что у леса в более-менее божеский вид привести бы, – перешёл к сути дела Игорь. – Я бы с вами съездил … Краску б взял… обелиск покрасить… дело это не сложное. А на оградку труб в своём РСУ взял бы… их у нас достаточно… Поставили бы их по углам… а между ними проволоку натянули… Хоть что-нибудь. Всё лучше прежнего… А?.. Как думаете? Получится?

Дядя Олег какое-то время молчал… думал, морща лоб и сдвинув к переносице брови… затем повернулся к Игорю и заявил:

– Дело-то правильное… А поступим мы вот как. Памятник покрасить-то это уж само собою… я кстати кислоты ортофосфорной на заводе возьму – ржавчину ею снимем… А вот с оградкой поступим таким образом. Нечего городушку из проволоки городить… Ты трубы у себя в конторе возьмёшь… двадцатые на стойки, пятнадцатые на боковые поперечины – трубы-то и б/у подойдут, лишь бы не гнилые были… Сварка у меня в гараже есть, там всю конструкцию и смастерим… но разборную иначе – не довезём… К стойкам приварим штифтики… на них-то и будем одевать поперечины… эти мы из двух рядов труб сделаем… Понял?.. Стойки отдельно, поперечины отдельно. Так и привезём на багажнике сверху… А уж на месте-то, как соберём… будем вбивать в землю, постепенно по кругу… Так и осадим… Понятно?

– Ага! – удовлетворённо закивал головой Игорь. – Понял!

– Ну, тогда доставай-ка из бардачка листок с ручкой, – улыбаясь, подытожил дядя Олег, – записывай количество и размеры… А уж если что и упустим, то потом через Вадима передам.

Игорь, улыбнувшись в ответ, полез за письменными принадлежностями, обрадованный тем, что его предложение не только понято, но и поддержано – со всей серьёзностью и по-деловому ответственно…

…Прошло почти три месяца. Изысканная красавица осень, стерев яркие брызги летних красок, погрузила мир в благородные, насыщенные тона. Тонкой вуалью утренних туманов и мягким бархатом вечерних сумерек сократила продолжительность дней, охладив их жар. Умиротворяющей тишиной успокоила суетливую спешку предшествующей поры. И незаметно, день за днём, оставляя лето лишь в воспоминаниях, оттеснила его в прошлое и полновластно вступила в свои права…

Часто бывает, что как ни планируй, а на достижение цели уходит больше времени, чем ожидалось. Всё дела… дела… – многое надо успеть. А тем более летом, когда забот везде хватает, как говорят «и в поле, и в доме». У дяди Олега – на заводе и даче, у Вадима – самый сезон на заказы от клиентов, а Игорь помимо работы еще и в институт на заочное отделение поступать решил – готовиться к экзаменам надо… Но от задуманного ни кто отказываться не собирался – раз решили надо сделать. И сделали, пусть и чуть позднее, запланированного срока… Были заготовлены и нарезаны в размер трубы, не новые правда, но зато из нержавейки и толстостенные. А уж, когда в РСУ прознали для чего Игорю нужна такая, – небольшого размера, – оградка, то и помощь дяди Олега не потребовалось. Там же, на базе, и штифты к стойкам приварили, и боковые ограждения изготовили, соединив в каждом по две полудюймовых трубы рядами колец больших диаметров. Нашлись на складе и электроды соответствующей марки, и краска-эмаль по металлу, – чёрная на оградку, серая на памятник, – которая, по заверению кладовщика, «…и без грунтовки хорошо ляжет». Ну, а алую, – ту, что для звёздочки, – пришлось купить, подобного цвета в РСУ за ненадобностью не держали. В общем всё было подготовлено, оставалось лишь осуществить задуманное. И как только представилась возможность, так сразу и отправились, тем же составом, что и летом, к могилке неизвестного солдата.

Движется знакомым маршрутом, привычно объезжая ямки в асфальте, «Нива» дяди Олега… громыхают над её крышей привязанные к багажнику конструкции оградки… дребезжат за задним сиденьем, трясь друг о друга жестяными боками, ёмкости с краской…. Весело, преисполненным трудового энтузиазма, путникам… а разговоры, – с чего не начни, – все сводятся к предстоящему делу… Быстро пролетело время в дороге – к полудню уже добрались до места, перед тем лишь ненадолго задержавшись в посёлке, что бы перекусить, да захватить кое-какой инструмент.

Прохладный октябрьский ветерок разогнал к середине дня серую кисею однотонно скучных облаков, открыв бледно-синюю, почти прозрачную, высь осеннего неба. Далёкое и уже не такое яркое, как летом, выглянуло солнышко, пролило свой мягкий свет на хмурое однообразие округи. Запестрели в его тонких лучах, разукрашенные влажными мазками золотистой гуаши, и примятый ковёр полей, и прореженные листопадом кроны деревьев.

Осень заметно переменила облик местности: поубавила плотность зарослей, оголила стебли кустарника, осыпала облетевшей листвой и перезрелыми яблоками участок. За его расчистку и принялись в первую очередь Игорь с Вадимом, а дядя Олег, разгрузив машину, поехал к озеру – набрать там песка, чтобы устлать им землю вокруг могилки… В подготовительных работах большого умения не требуется – тут главное усердие. Быстро и без особого труда убрали обветшалые остатки деревянного заборчика… Стремительными взмахами, заранее отбитой и заточенной, косы срезали упругую поросль бурьяна… с кустарником помог разобраться топор… Напористо вгрызаясь в сухую древесину крупными, широко разведёнными зубьями пилы, избавили от старых сучьев нижнюю часть ствола яблони… И стало вокруг сразу как-то просторней и светлей.

В целом, к возвращению дяди Олега подготовка участка была закончена – дело оставалось за главным… Собрав воедино все составные части оградки, выставили её на месте и стали равномерно осаживать стойки, вколачивая их выверенными ударами кувалды в твёрдый и неподатливый грунт. Вогнав на нужную глубину, отрегулировали по уровню горизонтальность, и, убедившись в прочности установленной конструкции, приступили к реставрации самого памятника… Грубой щетиной проволочной щётки содрали тёмно-рыжую шелуху ржавчины, а её остатки которые, после обработки ортофосфорной кислотой, преобразовались в пепельно-серый налёт, тщательно стёрли смоченной в ацетоне тряпкой, подготовив тем самым поверхность к покраске… Оживляя холодную сталь, ложится на неё равномерными слоями блестящая новизной эмаль. Так поэтапно, – сначала с одной стороны, затем с другой, – сменил свой облик обелиск. Ярко и гордо заалела на нём пятиконечная звезда… В завершении ребята аккуратно посыпали участок ярко-желтым песком и требовательно оглядели выполненную работу со стороны. Преобразилось всё: и участок, ставший гораздо свободней и заметней; и оградка, правильным прямоугольником, выделившая место захоронения; и памятник, приобретя достойный вид, казался теперь и выше, и больше.

– Хорошо получилось… Да?.. – первым высказал своё мнение Игорь.

– Правильное дело сделали… а правильные дела всегда должны хорошо получатся! – резонно определил дядя Олег…

Тихий осенний вечер спокойно и неторопливо опускался на землю. Тёмно-лиловая пелена, незаметно гася свет, всё плотней и плотней окутывала окрестность. А вдалеке, пламенеющий холодно-белым огнём, ровный диск заходящего солнца, широким заревом разбавив тусклую палитру хмурого неба, величаво замер над горизонтом, словно подчеркивая торжественность мгновения…

Ближе к ночи, когда зажглись уютным светом электрических ламп окна домов, пили чай с мёдом в гостях у Семёна Николаевича и Марии Егоровны… Время от времени Игорь поглядывал на остеклённую рамку, в которую были вставлены фотокарточки пропавших без вести солдат. И ему думалось: много на нашей земле общеизвестных мемориальных комплексов, с вечно горящим огнём, с грандиозными монументами, поднявшимися вверх на многометровую высоту… а ещё больше простеньких и неброских памятников, стоящих почти в каждом населённом пункте… но нет, и не может быть разницы, где нанесены имена героев, отдавших свою жизнь за Родину, на большой гранитной плите или на маленькой алюминиевой табличке… – главное, что ПОДВИГ ИХ БЕССМЕРТЕН.