скачать книгу бесплатно
На небе мерцали звезды, бледно-желтый диск луны висел над кромкой леса, озаряя окрестности тусклым светом. Бряцало оружие, глухо били в землю копыта, поскрипывали колеса. Атаман отыскал взглядом крытую брезентом телегу Зиновия – на задке сидели грузный Миха с рослым Яковом. Рядом ехал Рэм. Он зажал в зубах косичку, свисавшую у виска, и накручивал ее кончик на указательный палец, глядя в ночное небо и о чем-то размышляя. За ним на поводу шагала лошадь Калеба – значит, напарник спать завалился. Ильмару тоже не помешало бы, да где там, лишь днем успел чуток покемарить.
Почесав нагайкой широкий лоб, атаман дождался, пока Рэм поравняется с ним, пришпорил коня и пристроился за телегой.
– Где хозяин? – донеслось спереди.
Ильмар приподнялся на стременах.
– В обоз скачи, – ответил кто-то.
Рэм выплюнул косичку, достал обрез из кобуры, притороченной к седлу, положил на бедро.
– Кто там? – спросил атаман.
– Посыльный, – тихо сказал охотник. – Медведковский.
Ильмар уже и сам приметил белую повязку на рукаве скачущего навстречу всадника. Подумал: Хэнк не просто так всех своих заставил на плечо белые тряпки намотать, в бою сподручней отличать будет. Так почему Ильмару не предложил сделать так же? Это наводило на всякие размышления.
– Здеся хозяин. – Рэм махнул обрезом, подзывая посыльного.
Может, бригадир с ним и его обозом разделаться хочет? Что, если с киевскими успел сговориться? Хотя это уж слишком, начинать такое дело… Атаман оглянулся. Повозка с Костой и Мирчем Сельмуром катила в хвосте колонны. Когда б Хэнку успеть?
– Ильмар! – Медведковский, подъехав к телеге, развернул коня.
– Что надо?
– Бригадир тре… – Он запнулся. – Просит на разговор.
– Скажи, пусть сам подъедет.
Посыльный кивнул, ударил пятками жеребца и поскакал в голову колонны.
Нет, затевать сейчас Хэнку что-то против Ильмара – чересчур, и Коста не настолько глуп, чтобы в сговор с медведковскими вступать. Киев дело хочет сделать чужими руками, будто песчаный шакал у волка-подранка, добычу вырвать, а после – добить. И так все провернуть, чтобы свидетелей не осталось.
Впереди раздалась ругань, шлепки. Атаман дернул повод, хлестнул коня и поскакал по обочине, ища взглядом Прохора среди всадников.
Помощник отыскался быстро. У телеги, что везла ящики с патронами, отвалилось колесо. Возничий, светловолосый парень, стоял тут же и утирал разбитые в кровь губы. Прохор влез на коня и сказал:
– Тебе времени колесо приладить, пока предпоследняя телега с обоза сюда не доехала. Иначе… – Помощник заметил Ильмара. – Я тя самого к ступице привяжу!
– Двоих в помощь отряди и догоняй, – велел атаман.
Обогнав вереницу обозных телег, он съехал с дороги перед поворотом, пустил коня галопом через проплешину между деревьями, выскочил на пригорок и натянул повод.
Луна поднялась выше, в тусклом ясном свете хорошо была видна колонна медведковских, растянувшаяся аж до развалин брошенного поселка у Ржавого озера. Водную гладь, к которой жались руины вперемешку с редким кустарником, покрывала маслянистая пленка. Ильмар отыскал взглядом Хэнка. Бригадир остановился под остовом водонапорной башни и наблюдал, как его отряды втягиваются в поселок.
До Пустоши уже рукой подать. Перевалить за гряду холмов на юге и…
Подъехал Прохор. Сказал, поправив фуражку:
– Атаман, мне это все не по душе.
– Что именно? – Крест напряженно посмотрел на Прохора.
– Да поход этот. Далеко ж идем. Киевские… люди на них как на волков смотрят. И…
– А ты вели смотреть как на любимых баб! – раздраженно перебил Ильмар.
Прохор в последнее время стал позволять себе слишком много высказываний. Молод, не понимает, какая ставка на кону, хоть и при разговоре с Костой в шатре был.
– Без медведковских с караваном Геста нам не справиться. Ладно, скачи назад и разбуди Калеба, потолкуем с Хэнком и нашими гостями. Решим, что да как делать будем. Пустим пыль в глаза.
Прохор кивнул, пришпорил коня и поскакал в обоз.
Хэнк оглянулся, когда к нему подъехал посыльный, выслушал доклад, повернулся к холму. Ильмар махнул ему рукой, и бригадир, пустив коня галопом, устремился вверх по склону.
Оказавшись на вершине, с ходу начал:
– Куда едем? Зачем?
Атаман не ответил.
– Ильмар, люди волнуются. – Бригадир подъехал ближе. – Юл Метиса выпорол…
– И правильно. Другим неповадно будет.
– Ну, мне хоть скажи.
Ильмар развернул жеребца и бросил:
– Сейчас все узнаешь. За мной скачи.
Повозка киевлян уже съехала с дороги и стояла под пригорком. Рэм с Калебом на лошадях держались в стороне, ближе к обочине. Прохор согнулся в седле, облокотившись на луку, и о чем-то разговаривал с Костой.
Когда Ильмар с бригадиром спустились с холма, переговорщик громко попросил:
– Атаман Крест, пусть наш разговор состоится без посторонних.
Ильмар переглянулся с Хэнком, посмотрел на Прохора.
– Пусть бригадир останется, – пожелал Коста, – остальные ждут на дороге.
Атаман кивнул Прохору, тот усмехнулся и направил коня к обочине.
Мирч все это время сидел, неподвижно глядя перед собой. Коста, убедившись, что люди Ильмара отъехали достаточно далеко, опустился на лавку и начал:
– Достопочтенный атаман Крест, я так понимаю, что бригадир Хэнк еще не совсем в курсе дел? – Переговорщик положил локти на колени и сцепил пальцы.
– Не совсем, – буркнул Ильмар.
– Тогда я кратко изложу основное.
Пока Коста излагал, атаман наблюдал за лицом Хэнка. Переговорщик и правда очень кратко донес суть дела. При этом умудрился искусно обойти в рассказе тему с Зиновием Артюхом, не коснувшись и ключа-артефакта, уделив большое внимание награде за оказанные медведковской бригадой услуги. Это сильно не понравилось Ильмару, так как последняя фраза прозвучала двояко, с намеком на то, что если атаман Крест и его люди не справятся либо вдруг откажутся от предложения, то Киев не прочь с медведковскими договориться на отдельных условиях. Впрочем, Хэнк никак на это не отреагировал. Ильмар окончательно успокоился, решив, что никакого сговора между киевскими и бригадиром нет, когда последний, поглаживая отвисшую губу, сказал:
– Ладно, понял, засада, значит. Это знакомое дело. А что за караван, кто в нем, сколько народу, как вооружены, какие машины?
– Точно узнаем, когда дозорные вернутся, – ответил Ильмар. – Подумай хорошенько, где в Пустоши караван подловить будет легче.
– Так обогнать его надо, к Можайскому тракту свернуть и обогнать, – тут же предложил Хэнк. Ковырнул болячку на губе и добавил: – На перепутье удобне?е всего.
– А вы как думаете, атаман Крест? – Коста повернулся к Ильмару.
Тот согласно кивнул, думая о другом: людей своих надо сберечь, пускай медведковские воюют. А когда дело исполнят, ключ забрать. Тогда киевские никуда не денутся, все расскажут про Нарочь. Главное, до встречи с их отрядом все провернуть. Пускай себе считают, что он согласен с предложением Хэнка.
– Так и сделаем. – Ильмар хотел уже развернуть коня, когда Коста изменился в лице, расправил плечи, стал серьезен и собран.
– Атаман Крест, бригадир Хэнк, – начал переговорщик, – главным условием нашей сделки будет смерть всех людей в караване Преподобного Геста. Даже если там будут женщины и дети. Ваши люди должны убить всех.
– Всех так всех, – пожал плечами Хэнк. – Мне это все равно.
– Ладно, – согласился Ильмар, хотя вообще-то был против бессмысленной резни. – Значит, обгоняем караван монашенский и устраиваем засаду на пути. Решено.
Он хлопнул коня ладонью по крупу, развернул и поскакал к дороге, махнув ожидавшему у обочины Прохору.
* * *
С трудом разлепив веки, Вик уставился в звездное небо. Его снова толкнули в плечо. Приподнявшись на локтях, он наконец сообразил, что лежит в повозке. Луна высоко, время к полуночи. Выходит, долго спал. Вик сел и увидел рядом с телегой Петра. Жрец подоткнул платок у его виска, отступил и поманил за собой.
Вик слез на землю, морщась, потрогал щеки. В голове до сих пор гудело после взрыва на набережной, прокушенный язык распух. Он коснулся опаленных бровей, поправил тюрбан и увидел пятна костров вдалеке под косогором. У подножия холма тянулся неровный строй приземистых навесов, перед ними стояли сендеры и мотоколяски. Поодаль виднелся трехосный фургон, дальше большой круглый шатер. Печку там раскочегарили на славу, с верхушки дымохода срывались искры, взлетали над куполом и гасли в черном небе.
На передке телеги спал Стод. За спиной хрустнули ветки, из зарослей терновника выбрался Эван, бросил посох в повозку и залез следом. Лицо его закрывала тряпка с прорезями для глаз. Пустынник улегся у борта, поерзал, вытащив из-под себя котомку, положил на живот, обхватил ее, сцепив пальцы, и закрыл глаза.
А Гест куда-то ушел, нигде не видно. Вик зевнул, потянулся и схватился за предплечье. Мышцу свело судорогой, в локте кольнуло.
Петр терпеливо ждал, пока он разомнет руку. Из-за холмов донесся вой песчаных шакалов. Над лагерем пролетела ночная птица, коротко крикнула, будто ругнулась на непрошеных гостей, и пропала в темноте.
Когда боль отпустила, Вик снова поправил тюрбан, закрыл лицо платком и взял из повозки посох. Махнув ему, Петр направился к подножию холма.
Миновав караульных, они подошли к навесам, под которыми спали башмачники, и остановились, когда путь преградил верзила Паскаль.
– А-а, – протянул тот. – Пустынники. Дюк говорил про вас, да я позабыл, че вам надо. А?
Вик встал за спиной у Петра, исподлобья глядя на Паскаля.
Башмачник ухмыльнулся:
– Эт я пошутил. Вдруг заговорите, обет свой нарушите. Идем в обоз.
Он развернулся, обойдя заросли, стал взбираться по склону.
Вскоре открылась широкая поляна, где паслись стреноженные кони и горел большой костер. Над огнем висел чан, рядом дымила трубой походная кухня.
Ощутив запах каши, Вик сглотнул.
– Крутит кишки, а? – отозвался Паскаль. – А как вы в Пустоши бродите без еды и воды подолгу? Вам, стало быть, жратву можно не давать? Ладно, ладно, шучу опять!
Он снова хохотнул и пошел к костру, у которого суетились обозные.
– Ну че тут у нас? – крикнул Паскаль издалека. – Кашу сготовили?
– Была вчера, да всю съели.
Вик узнал голос Панка.
– Кого привел? О! – Панк вышел из-за кухни на свет, оглядел пустынников, взял пару поленьев и швырнул в огонь.
– Кормить привел, – сказал Паскаль. – Удачу нужно кормить. Гаврила где?
– Запропал, – отозвался Панк. – Видать, стережет бензовоз у оврага. К холму-то подъехать не смог.
Он вытер руки о рубаху, присел на корточки, но тут же выпрямился. Видно было, что рядом с пустынниками башмачнику не по себе.
– Ты чего такой? – спросил Паскаль.
– Это… ну… – Панк мотнул головой в сторону Петра и Вика.
– А-а. – Верзила многозначительно покивал. – Бывает. Зато они удачу приносят. Такое пережить. Лихорадка, понимашь…
– Угу, – буркнул Панк.
– Зато теперь им нечего страшиться. Кто земляную лихорадку сдюжил, которая весь Минск скосила, тот глупой смертью уже не помрет, тока от старости. Ну, че стал, каши отсыпь. Дюк предупреждал?
– А чего сразу Дюк, он что, указ мне? Мне Копытыч… – Панк смолк.
К костру подошел Оглобля.
Заметив знакомую фигуру, Вик едва не рванул в темень, обратно к зарослям, еле сдержался. Лицо закрыто платком, к тому же брови опалило… Не может узнать его бывший старший бригадир.
Оглобля встал перед костром, протянул руки, чтоб согреть, постоял молча, потом поднял взгляд на Вика и сказал:
– Пустынник, сверши обряд, поделись удачей.
Паскаль кашлянул. Панк боязливо отодвинулся к кухне.
Вик растерялся. Что за обряд такой? Петр шагнул к огню, заслонился рукой от жара и зачерпнул полный котелок каши из чана. Протянув послушнику, показал глазами: сваливай поскорее обратно.
Вик принял котелок, сжал покрепче посох и, стараясь не спешить, поковылял к зарослям.
А если по дороге кто пристанет с этим обрядом? Если еще чего попросят? – размышлял он, шагая уже по склону. Надо Петра подождать. Заныкаться куда-нибудь и, когда тот будет возвращаться к повозке, с ним дальше пойти.
