скачать книгу бесплатно
Он плохо переносил долгую московскую зиму, а последний ее календарный месяц вообще терпеть не мог. Виной тому был обжигающий сыростью и холодом ветер, продолжающие расти на пороге марта сугробы и полное отсутствие каких-либо семейных и народных праздников, кроме Дня защитника отечества. Уклонившись от отдания воинского долга Родине, к защитникам он себя не причислял. В феврале он испытывал острое желание посидеть с друзьями за бутылочкой чего-нибудь умеренно крепкого и потешить воображение весенними перспективами, пока возраст еще позволял внедрить кое-что из этих перспектив в жизнь.
– Там два зама для директоров, руководитель новой группы разработчиков и два ведущих эксперта, – с сочувствием к нелегкому труду начальника перечислил Кирилл. – Уж извини, генерал требует, чтобы всех ведущих ты пропускал через себя.
– Да помню я, чего он требует. Ладно, давай начнем с экспертов, с ними меньше возни.
– Это точно, они человечнее, чем начальство. Исключая тебя, конечно. Да, учти, один из замов для финансового директора – женщина. Подъехала к самым воротам на новенькой тойоте. Такие мне пока не по зубам! Может, начнешь с нее?
– Нет уж, пусть подождет своего часа. Впустишь ее после руководителя группы. И больше женщин на дорогих тачках ко мне сегодня не приводи, а то у меня разовьется язва на почве комплекса неполноценности. Кстати, поеду в воскресенье в автосалон. Они клялись и божились, что к концу недели будет поставка.
Кирилл, к месту и не к месту вставляющий слово «круто», одобрил решительные намерения начальника и по поводу собеседования, и по поводу покупки машины и отправился за дверь раздавать соискателям талоны в очередь на встречу с Александром Васильевичем. В коридоре послышались незнакомые голоса, потом они стихли, и дверная ручка опустилась на сорок пять градусов. Директор по персоналу вздохнул, затушил в пепельнице выкуренную до фильтра сигарету и, расправив плечи, выбрал из внушительного списка свою самую доброжелательную улыбку.
Глава 1. Жизнь как у всех
Соня вошла в кабинет в ожидании, что сейчас все головы повернутся к ней, и она станет объектом обсуждения для любопытствующих. Но за столами с невысокими перегородками царила утренняя суета.
– Здравствуйте, – приветствовал ее Кирилл и взглянул на часы на стене.
Соня тоже сверилась с часами и осталась довольна своей пунктуальностью, не пострадавшей, несмотря на пробки и последние наставления няне, сделанные пять минут назад по телефону перед офисным зданием.
– Александр Васильевич сейчас подойдет. Присядьте.
Она заняла краешек стула и поставила сумку на колени, как просительница в кабинете чиновника.
Через несколько минут директор по персоналу сухо кивнул на приветствия сотрудников и прошел в кабинет, отгороженный от подчиненных стеклянной перегородкой под потолок и напоминавший большой аквариум: с какой стороны стекла ни окажись, наблюдаешь беззвучную жизнь по другую его сторону. Для начальника, запертого в прозрачном кубе, рыбами были подчиненные, которые копошились возле рабочих мест, хаотически перемещались по комнате, пили утренний кофе из разноцветных кружек и шевелили губами, отвечая на реплики коллег.
Александр Васильевич снял пальто, открыл ноутбук и, расположившись лицом к коллективу, сразу же взялся за телефон. Кирилл без стука ворвался в еще сонный мир шефа, куда вслед за ним хлынули многочисленные голоса, смех, щелканье клавиатур и первый за утро звонок. Хозяин кабинета поднял голову с прижатой к уху трубкой и без выражения посмотрел на вошедшего.
– Привет. Началось?
Это была коронная утренняя фраза. Условный код, который означал, что настала пора впрягаться в ежедневную лямку. И неважно, что тебя тянет досмотреть прерванный будильником сон, поделиться результатами вчерашнего футбольного матча или еще раз недобрым словом вспомнить непреклонного инспектора, выписавшего штраф за превышение скорости, и всех его родственников до седьмого колена. Поистине, хуже утра рабочего дня было только утро на работе после большого праздника.
– Увы! – с неуместным весельем подтвердил Кирилл, опершись о край стола, и указал подбородком в сторону Сони. – Твой новый боец прибыл к месту несения службы. Сам будешь с ней нянчиться или меня заставишь?
– Сам буду. Хотя, я смотрю, ты совсем не прочь.
– Я всегда не прочь! Да и весна скоро.
– Серьезно?
Александр Васильевич с недоверием оглянулся на плотно закрытые жалюзи, потом взглянул на свое пальто на вешалке, покрытое капельками воды, вспомнил пронизывающий ветер и гадкую снежную крошку, которая всю дорогу льстивой шавкой крутилась между колес, и усомнился в светлых перспективах.
– Скоро, скоро, – подтвердил Кирилл и заблестел глазами, как загулявший дворовый кот. – И она, кстати, красотка. Только от волнения забывает улыбаться.
– Ладно, зови. Поработаю наставником молодежи.
Начальник потянулся, поправил галстук и отодвинул кружку.
– Кофе принести? А то смотри, если тебе некогда, то я ей сам займусь.
– Ты еще успеешь внести свою лепту в процесс обучения.
Кирилл отсалютовал шефу и предложил Соне оставить документы для оформления, пока она будет принимать дела.
– Заходите в кабинет, он вас ждет.
Она поднялась, оправила юбку и остановилась на пороге.
– Здравствуйте. Можно?
– Доброе утро. Итак, сначала позвольте мне поздравить вас с важным событием. Сегодня вы влились в нашу большую дружную семью.
Александр Васильевич произносил эту речь для каждого нового работника. Он знал ее наизусть и мог повторить когда и где угодно: и после хорошей попойки, и разбуженный посреди ночи, и даже в отпуске. Каждая фраза была отшлифована почти пятью годами на ответственной должности. Собранные воедино, они складывались в краткий рассказ об истории компании, ее структуре и руководстве, количестве и профессиональном уровне сотрудников, целях и задачах, ответственности перед коллективом, преимуществах и подстерегающих трудностях, а также из посулов и приподнимания завесы над грядущими перспективами. Иногда он в качестве развлечения и тренировки памяти и ума позволял себе переставлять местами отдельные тезисы, делать акценты в неожиданных местах. Но ее основное содержание и пафос всегда оставались неизменными.
Соня слушала, сложив руки на коленях и без улыбки глядя на его шевелящиеся губы. Уже в середине собственного монолога он был удивлен и заинтригован. Чаще всего к концу речи, когда он заводил разговор о карьерном росте и обещаниях многократно улучшить жизнь работника в ответ на его беззаветный труд, люди начинали улыбаться, кивать и выражать удовлетворение всеми доступными способами. Эта женщина выслушала все до последнего слова с вежливым выражением и при этом не издала ни звука.
– У вас есть вопросы?
Директор по персоналу, продолжая идти проторенной дорожкой, не видел необходимости менять вступительную часть. Он всегда давал людям возможность задать ограниченное число вопросов, самостоятельно решая, на какие из них отвечать.
– Нет. Но я уверена, что они возникнут по ходу моего знакомства с должностными обязанностями.
Он снова удивился, но высокое звание научило его «держать лицо». В первом вступительном слове он всегда оставлял неявные прорехи в информации: вопросы отпуска, например, экзаменационной сессии или больничного. Но она не попалась на эту удочку.
– Уверен, что возникнут. Формально вы подчиняетесь напрямую генеральному директору, фактически на данном этапе вашей карьеры – мне, а в идеале должны решать все практические вопросы самостоятельно. Вашей должности до прошлого месяца вообще не было в штатном расписании. Ее появление – результат долгой и продолжительной борьбы со сложившейся системой. До вас вопросами обеспечения работы офиса ведал мой сотрудник, у которого и без того обязанностей хватает. Заставлять менеджеров по персоналу заниматься закупкой скрепок или заявками на подключение к телефонной линии было бы слишком нерационально теперь, когда текучка растет, а штат увеличился почти на четверть.
– Значит, в моем ведении будут канцтовары и телефоны. Что еще?
– Еще? – Она вынуждала его сократить продуманное введение в должность до голого перечисления конкретных задач, и он, поморщившись, принялся по-американски отгибать пальцы, ожидая увидеть испуг на ее лице. – Заявки на подключение к телефонной и локальной сети, закупка мебели, офисного оборудования и канцтоваров. Организация корпоративных праздников и мероприятий. Вам придется помнить в лицо и по фамилии каждого, кто у нас работает. А они будут писать вам жалобы, просьбы и требования каждый день, даже в выходные и праздники.
– Понимаю. Человеческий фактор.
Соня впервые за сегодняшнее утро позволила себе улыбнуться, вспомнив, как непросто бывает управляться с домработницей и няней, когда они накапливают претензии, а потом выливают их на хозяйку, как ушат холодной воды. И всегда в тот момент, когда она меньше всего рассчитывает на неприятности с этой стороны.
– Вот именно. Со всеми личными претензиями или конфликтами, которые неизбежно будут возникать, направляйте их ко мне, ну, если, конечно, сами не можете справиться.
– Я постараюсь.
– Похвальное рвение, но не надо брать на себя все, иначе можно не рассчитать силы и сорваться, – снисходительно заметил он. – Мне нужен стабильный работник, а не пациент института нервных болезней.
– Учту ваши рекомендации, доктор, – с улыбкой кивнула она.
Он невольно залюбовался ее осветившимся лицом, но она без труда вернула его к обсуждению рабочих моментов.
– Может быть, вы расскажете мне немного подробнее о документообороте?
– И расскажу, и покажу. Идите ближе.
Он подвинулся, давая ей место рядом. На дисплее ноутбука замелькали окошки, и Александр Васильевич углубился в тонкости документооборота и назначение серверов, в рассказы о планировании встреч и текущих дел, о поступлении заявок и процедуре их рассмотрения. Соня с блокнотом в руках быстро записывала, иногда наклоняя голову к его плечу, чтобы свериться с картинкой. Он покосился в исписанную страницу и не поверил своим глазам. Бумага была испещрена значками и закорючками.
Забыв о вежливости и принципе неприкосновенности чужих записей, он отогнул край ее блокнота, чтобы убедиться, что зрение не подводит. Закорючки под другим углом не превратились в привычную глазу кириллицу.
– Стенография?
– Так и есть. Школьницей я нашла на столе у брата странные записи и загорелась желанием выучить этот язык. Тогда это казалось игрой, как расшифровка секретного кода или разгадка тайны пляшущих человечков. На поверку игра оказалась скучными взрослыми заметками его секретарши, но впоследствии на лекциях скоропись мне помогала.
– А другим усложнила жизнь, не давая возможности переписывать ваши конспекты, – вспомнил молодость Александр Васильевич. – Значит, я нашел вам еще одно применение. Если вы возьметесь записывать на наших недельных совещаниях, а потом сможете вместе с моей помощницей составить протокол… – Соня кивнула и черкнула какую-то птичку в блокнот. – Уже через час вы оказались весьма ценным приобретением для компании. Что же будет дальше?
Комплимент должен был разрядить обстановку и сделать беседу менее формальной, но Соня приняла его слова как напоминание об одолжении.
– Спасибо, что поверили мне вчера.
– Речь не об этом, – отмахнулся он с разочарованием человека, рассказавшего удачный анекдот в неудачной компании. – По пятницам я жду от подчиненных недельные отчеты. Естественно, в эту пятницу я не рассчитываю получить отчет от вас, но, начиная со следующей, вам придется сообщать мне о состоянии дел.
Не удивившись, Соня тут же запросила для примера форму отчета. «Слишком строга, слишком официальна, – решил директор по персоналу. – Похоже, она так боится не оправдать доверия, что слегка переигрывает».
– Кирилл введет вас в курс дела, ознакомит с бумагами, людьми и подводными камнями. Вон там ваше рабочее место. Хотя работа не вполне сидячая.
Соня из-за стекла осмотрела кабинет, где каждая прилежная рыбка занималась своим важным делом, и лишь один стол с компьютером и телефоном был девственно чист.
– Кирилл даст вам также список местных телефонов, проведет по комнатам, выдаст пропуск в офис и в столовую и подключит мобильный.
– Я могу прочесть корпоративные правила, чтобы ничего не нарушить?
– Читайте на здоровье. – Он достал с полки за спиной толстую зеленую папку. – Кириллу уже не терпится начать обзорную экскурсию по этажам.
Почуяв, что начальник говорит о нем, Кирилл опустил голову и уткнулся в бумаги.
– Начнем с экскурсии, – согласилась Соня и поднялась.
– Желаю удачи!
Окончание разговора получилось несколько скомканным, потому что и на этот случай у него были заготовлены напутственные слова, но она уже вышла.
– Можно?
Соня единственная стучалась в его прозрачную дверь, терпеливо ждала приглашения и называла его на «вы». Из всех возможных вольностей в отношениях с коллегами она позволяла себе лишь легкую иронию, но никогда – полновесных шуток. Ее сдержанность не открывала лазейки, чтобы свободно перейти к демократичному «ты», которое было принято в качестве корпоративного стандарта.
И все же директор департамента по управлению персоналом получал неподдельное удовольствие от общения с этой элегантной и отстраненной женщиной и втайне ждал коротких минут, когда она заходила с докладом о штатных и нештатных ситуациях в компании. По сложившейся традиции интриги и сплетни были вверены вниманию менеджеров по персоналу под личным руководством Александра Васильевича. Задача ставилась не из легких: пресекать скандалы и принимать меры по профилактике конфликтных ситуаций, но большая часть его подчиненных ограничивалась аккумулированием сплетен и распространением их в курилках, столовой и у кофе-машин. Но Соня никогда не рассказывала о том, что творилось в других отделах, если это напрямую не касалось ее работы.
– Александр Васильевич, – начала она и заглянула в шпаргалку, как будто сверялась с правильным ответом. – Я бы хотела поговорить об отделе маркетинга.
– Что-то случилось?
– Я провела всесторонний анализ проблемы с принтером на втором этаже и выявила… – Брови директора по персоналу полезли вверх, и Соня улыбнулась. – Это поначалу страшно звучит. Сейчас расскажу по порядку.
Несколько минут подробного изложения сложившейся ситуации закончились, а он все еще в задумчивости трогал нижнюю губу карандашом, попавшим под руку.
– Александр Васильевич, – позвала Соня вкрадчиво. – Я понимаю, что перегрузила вас подробностями…
– Лично мне привиделась надпись над вратами ада.
– Ну что вы. – Соня посмотрела на него с достоинством человека, решившего сложную задачу и гордящегося своей изобретательностью. – Безвыходных ситуаций не бывает.
– Сразу скажу, что решение «в лоб» не подходит. Бюджет маркетинга постоянно в дефиците.
– В том-то и дело, что покупать ничего не нужно.
– А вот с этого места подробнее.
Александр Васильевич потер ладонью щеку, саднящую после неудачного бритья, и с одобрением посмотрел на Соню. Она сидела в своей обычной позе – на краешке стула с бумагами на коленях, готовая в любую минуту снова поднять нелегкое бремя хозяйки всего офиса.
Предложенное ею решение было легким и виртуозным, и лишь одна деталь портила общую картину. Там, где оказывалась замешана бухгалтерия, пусть даже не финансами, как в этом случае, конфликт, как фурункул, назревал на ровном месте буквально из-за ерунды. Он поспешил сообщить ей об этом, но Соня оказалась осведомленной.
– Меня уже предупредили, чтобы я не наломала дров. Боюсь, теперь придется вступить вам.
– С нашей бухгалтерией один на один выходить опасно, – вздохнул Александр Васильевич. – Ладно, постараюсь воплотить в жизнь вашу смелую мечту. А то, по вашим словам, скоро у меня народ из маркетинга побежит без оглядки.
– Да, отсутствие удобств раздражает, – сказала Соня. – Зато они смогут по достоинству оценить вашу заботу.
Александру Васильевичу послышалась легкая ирония в ее голосе, и он ответил в той же манере.
– Не мою заботу, уважаемая Софья Ильинична, а вашу. Кстати, прошел уже почти месяц, и насколько я знаю, все довольны вашей работой.
– О, нет, вас обманули! – Соня прижала ладонь к груди, и он залюбовался узкой кистью с холеными ногтями и нескромным обручальным кольцом. – Все совсем не так гладко. На прошлой неделе я вовремя не перевела телефонные номера у консультантов, и меня грозились в следующий раз убить. В понедельник чуть не остались без бумаги разработчики. Я бегала и выпрашивала у всех по чуть-чуть. К счастью, мир не без добрых людей.
– Вы слишком строги к себе.
– А сегодня мне сообщили, что в бухгалтерии сломался ксерокс. Главбух рвет и мечет, а телефон в сервисе занят. Привезу мастера сама, даже если придется применить силу.
– Может, дать кого-нибудь в помощь? – рассмеялся он, чувствуя, как между ними подтаивает тонкий лед. – В бирюзовом мерседесе и я бы не прочь прокатиться.
– Я сегодня оставила его дома, – неожиданно сухо ответила она и поднялась.
– И что за машина на этот раз?
Даже если его интерес выглядел заигрыванием, остановиться он не мог. С каждым днем эта женщина, не считающая своих денег и радеющая за бюджетные расходы компании, нравилась ему все больше.
– Красное купе «гадюка». В Москве они редкость.
И прежде, чем он успел удивиться, она вышла из кабинета, оставив вместо себя весенний запах цветущего жасмина.
Александр Васильевич приподнял жалюзи на окне. С утра небо было хмурым и мятым, как не проснувшееся лицо в зеркале. Между домов пластами молочного желе лежал туман, и с трудом можно было различить стоп-сигналы машин, идущих в нескольких метрах впереди. А теперь синева, зажатая в прямоугольнике крыш, была разбавлена редкими облаками, и, жмурясь от бьющего в глаза солнца, он впервые отметил перемены в природе.
За окном разгорался март. Капли воды с тающих сосулек ударялись о железный козырек под окном и скатывались в большую лужу. Между колесами его новенькой ауди собралось приличных размеров озеро, и если дворники не разгонят ручьи и не прочистят канализационные стоки, забитые всякой дрянью после зимы, то к вечеру оно замерзнет, и машина врастет в лед. А если и не замерзнет, то он все равно промочит надетые не по сезону ботинки на тонкой подошве, пока будет форсировать водное препятствие, добираясь до двери. Ни та, ни другая перспективы его не обрадовали.
Машин, которые могли без натяжки считаться красными, было три. Две из них были ему знакомы давно: пижонская БМВ начальника отдела продаж – с прошлого лета, и старая альфа ромео одного из юристов – с самого начала карьеры в компании. Третью машину почти не было видно за двумя стоящими рядом внедорожниками. Только кончик ее экзотически загнутого вниз капота, как нос гончей, почти утыкался в остатки грязного сугроба возле забора.
Он мысленно перебирал итальянские, английские и немецкие конюшни, но «гадюка» не спешила на поверхность, чтобы погреться на весеннем солнышке. «Жаль!» – вздохнул он, не разобрав марку за массивными кузовами внедорожников, и обернулся к двери. Сониной сумки уже не было на месте возле мерцающего звездной россыпью монитора. «Сейчас она выведет своего коня на дорожку», – с азартом подумал Александр Васильевич, наблюдая, как Соня в короткой белой шубке спешит к машине, по-девчоночьи перепрыгивая через ручейки на высоких каблуках. Но в этот момент его отвлек телефонный звонок, а когда он снова повернулся к окну, дорога, как обычно в разгар рабочего дня, была пуста. «В другой раз», – утешил он себя и вернулся в кресло, позволив потокам солнечного света беспрепятственно вливаться в кабинет.
