Выходи за меня

– Мг, – едва успевая за ним промычала Тучина.

– Глаш, – он вдруг становился. – С тобой все в порядке?

– Да, – она подняла на него взгляд. – Просто ты так быстро идешь…

Тимофей выразительно посмотрел на сапожки и снова вернулся к веснушчатому лицу:

– Да уж, – он сдерживал улыбку. – Каблуки высокие, но почему-то шаг шире у тебя от этого не стал. Может, тогда лучше кроссовки? В них хоть за мной бегать удобнее будет.

– Зацепин! – девушка свела брови и топнула ногой.

– А что сразу Зацепин? – теперь он улыбался во все тридцать два. – Да ты не просто Тучка. Ты очень маленькая хмурая Тучка.

В следующее мгновение он отступил назад и, достав из кармана куртки ключи, произнес:

– Прошу, – Тим галантно открыл пассажирскую дверцу черного авто.

Девушка без промедления, юркнула на сиденье и глянула на свои ступни. Зацепин определенно прав, в магазин надо было обувать что-то более практичное и удобное.

Уже через двадцать минут бывшие одноклассники расхаживали по торговому центру в поисках подходящего спального места. Всё, на что бы ни падал взор Глафиры, очень напоминало ей стыренное Игорем супружеское ложе. До приезда в магазин, она была уверена, что приобретет нечто похожее на предыдущую кровать. Однако сейчас, глядя на огромные бандуры, ей вовсе расхотелось тащить одну из них в свою небольшую квартирку. В мозгу даже возникла дикая мысль о том, что пора расширять жилплощадь. Ведь у нее снова будет только спальня и кухня. Но эта мысль была отвергнута так же быстро, как и ее появление. Для чего расширение? У нее-то теперь и мужа нет, а разведенке достаточно и одной комнаты. В гости она никого никогда не звала, потому что некогда приемы устраивать. А если и выдавался тихий денек, то она предпочитала просто отоспаться. Это Игорь любил таскать своих дружков и закатывать недовечеринки. Трое мужиков сидели на кухне до глубокой ночи и, якобы, обсуждали свои стратегические шаги по расширению их горе-бизнеса. Глаша в такие дни появлялась дома редко. А в последнее время вообще частенько оставалась на сутки, а иногда и ночевала в своем кабинете на небольшом диванчике, только чтобы не сталкиваться с мужем и его свитой подчехленных пивком бизнесмЭнов.

Остановившись у очередной двуспальной кровати, она поморщилась и обернулась:

– Как тебе?

– Большая, – загадочно произнес Тимофей, который до этого момента молча шагал за девушкой, ничегошеньки не комментируя, не советуя и вообще не влезая в её мысли своим присутствием.

– И все?

– А что еще? – он удивленно поднял брови. – Хочешь узнать мое мнение?

В ответ Глаша лишь сузила глаза и вперилась в него.

– Да ладно, а то ты не знаешь? – он лукаво подмигнул, и девушка поспешно отвернулась, чтоб её румянец остался незамеченным. Было такое ощущение, что, зная ее особенность краснеть по поводу и без, Тим нарочно над ней подтрунивал. – Хорошо, – вдруг его голос зазвучал так, словно он пытался что-то объяснить нерадивому ребенку, – ты в разводе и, если у тебя прямо сейчас нет человека, с которым ты готова прыгнуть в эту самую постель, я бы рекомендовал тебе присмотреться к более выгодному варианту для твоей однушки.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну вот, смотри, – Зацепин ткнул пальцем в плюшевую синюю тахту. – Сложишь и сэкономишь пространство – это раз. Немного дешевле – это два. Функции спального места выполняет превосходно – это три. Внутри ниша для белья – четыре. И пять, в случае чего, на ней очень даже легко поместиться вдвоем, поверь мне.

– Не подходит, – она помотала головой, рассматривая предложенный вариант. – Цвет не тот.

– Цвет, значит, – Тим несколько минут внимательно рассматривал торговый зал, а потом сорвался с места, – пошли!

Схватив девушку за руку, он стал петлять среди рядов мебели. Следуя за ним, как на привязи, Глафира безумно радовалась, что вокруг достаточно объемных препятствий и мужчина не имеет возможности двигаться со своей привычной скоростью. Тем не менее, после резкой остановки, она едва не налетела на его спину.

– Ну, а как тебе такой вариант? – Зацепин повернулся, придержав ее за талию. – И бросай ты это дело с высокими шпильками, расшибешься.

На мгновение у Глаши появилось дикое желание пнуть его этой самой шпилькой по голени. Да так, чтоб у него искры и глаз посыпались, и чтоб он своими двухметровыми ногами скорость не превышал, как минимум, ближайший месяц. Она подняла глаза, переполненная возмущением, но, словив вопросительный взгляд волшебных глаз, решила, что месть отложит на потом, и-таки повернулась к объекту его предложения. Перед ней стояла почти такая же тахта, как и предыдущая, однако выглядела в сотни раз шикарнее: с более высокой спинкой и большими подлокотниками, а ткань словно угольно-черное кружево на поверхности более плотной кроваво-красной материи. Крутившийся рядом консультант описывал все достоинства данного великолепия странной парочке напротив. Одним движением он потянул за скрытую петельку, и тахта разъехалась. Глаша затаила дыхание. Не обращая внимания на потенциальных покупателей, она уже прикидывала, как эту громадину внести в ее крохотную однушку. Больше всего ее радовал цвет, который идеально подходил к яркому дедушкиному торшеру.

– Нет, слишком вульгарно! – брезгливо сморщила носик девица и обратилась к седовласому толстячку. – Сёмочка, я хочу кровать! Большую! С балдахином!

Сёмочка, видимо, намотав по городу ни один десяток километров между магазинами и столько же по самим магазинам, был совершенно не рад тому, что его длинноногой Барби снова ничего не приглянулось. Он достал платочек, протер лоб и вяло согласился на балдахин.

– Мы тоже идем дальше? – прошептал Тим у самого уха.

– Не угадал, – Глаша лучезарно улыбнулась и осторожно коснулась локтя консультанта. – Молодой человек, я готова забрать эту модель прямо сейчас.

19 лет назад. 7 Марта.

– Ой, девочки! Как думаете, кому в этом году Зацепин подарок подарит? – Лиля мечтательно закатила глаза и улыбнулась.

– Да ладно, тебе, Лилька! Все знают, что он тебя домой провожал, – Танька ухмыльнулась и торопливо стала завязывать шнурки на кедах.

– Вот-вот, – Оля завидуще кинула взгляд на одноклассницу и тоже стала переодеваться на физкультуру. – Лучше расскажи, целовались хоть?

– Целовались, – Лиля очень старалась выглядеть смущенной, но выходило у нее так-себе. – И вчера, и позавчера.

– Так он тебя только первый раз позавчера и проводил, – удивилась Танька. – Врешь ты все!

– Не вру! – в мгновение разозлилась красотка класса. – У Маринки из параллели спросите. Он до этого с ней встречался. Зацепин всегда девчонок лапает на первом свидании.

– Глаш, – въедливая Танька решила докопаться до истины. – Ты же с Маринкой в одном подъезде живешь, и ваши мамки дружат. Расскажи, что знаешь.

– Ничего не знаю, – Глаша отвернулась и, сопя, стала завязывать шнурки. – И знать не хочу.

– Да ладно тебе. Всем же известно, что Маринка даже на день рождения к тебе приходит.

– Они всей семьей приходят, как и мы к ним. Но это не значит, что мы с Мариной подруги.

– Ну да, – хмыкнула одноклассница, – с Тучкой попробуй подружись. Вон какая недовольная все время.

– Да просто наша Тучка сама влюблена по уши в Тима, – вклинилась Катерина.

– Дура, ты, Катька, – Глафира подвязала косу лентой и, краснея, вышла из раздевалки.

– Девочки, ну что пристали-то? – голос Светки приглушенно просачивался в коридор. – По-моему, в него все влюблены. Тоже мне новость.

– Вот бы с ним погулять, – мечтательно произнесла Катька. – И все же интересно, как мальчишки нынче распределились с подарками. Нас-то в этом году на одну больше.

– Кто-то без подарка останется, – отозвалась Лена. – Лучше бы Тучина. Ей каждый год никто из парней не хочет дарить. Всегда отказываются.

– Посмотрите-ка, Прошка до сих пор не может простить Глаше свое прозвище, – вклинилась Танька Вилковская.

– Заткнись, Вилка! – тут же вспылила Прохорова.

– Девчонки, Палыч идет, – Глаша вошла в раздевалку и в ней тут же воцарилась гробовая тишина.

– Спасибо, – беззвучно сказала Оля, сообразив, что Тучина схитрила.

– Вы бы переодевались быстрее, через минуту звонок. Если Палыч влетит на ваш шум, то мы сегодня весь урок бегать будем, – выдала Глафира на одном дыхании.

– Вот тут ты права, – проворчала Таня. – Чуть что, сразу бегать. Вечно ему все не так.

– Кто бы говорил, – съязвила Лена и уставилась на обидчицу.

– Девочки, ну хватит уже. Неужели обязательно надо ругаться? – Глаша покачала головой. Она, как и остальные девчонки, прекрасно понимала, чем в очередной раз закончится перепалка Вилковской и Прохоровой. Они опять окажутся в кабинете директора. Сначала вместе, потом с родителями. Потом родители Лены будут обвинять родителей Тани в невоспитанности их дочери. На протяжении многих лет этот сценарий не менялся. Хотя бы раз в год эти фурии драли друг другу волосы и портили одежду. Но очень удивляло то, что, будучи в одиннадцатом классе, они готовы были сцепиться снова.

Из раздевалки все выплыли дружным гуртом и направились в спортзал. Сегодня Палыч в счет предстоящего праздника предложил поиграть в волейбол и весь класс поддержал его громким улюлюканьем и хлопками.

Не смотря на свой маленький рост и довольно округлые формы, Глаша с удовольствием прыгала у сетки и с точностью профессионала подавал мяч. Это единственное, что она умела на уроке физкультуры, и что захватывало её не только физически, но и морально. Девушка концентрировалась на игре, отключалась от всех проблем, безумно радуясь внутреннему состоянию. Однако, сегодня соперничество Вилки и Прошки совершенно не давало сосредоточиться на игре. Оказаться с ними в одной команде уже было сущим наказанием, так как обе одноклассницы до ужаса боялись мяча. И пусть бы себе стояли тихонечко, как обычно, так нет же, девчонки постоянно язвили, толкали друг друга и всем своим видом показывали, что начатая в раздевалке ссора обязательно продолжится.

На замечания физрука они практически не реагировали, словесная перепалка становилась все громче и, судя по высоким нотам, которые выдавала Прохорова, вот-вот должна была перерасти в боевые действия. Отбив в очередной раз подачу, Глаша лишь краем глаза заметила, что Палыч сорвался с места, но обернуться не успела. Мощным толчком в спину ее развернуло на сто восемьдесят градусов, и она рухнула. Глафира слышала громкий визг девочек, ругань физрука, который, уже не сдерживаясь, выплескивал свои эмоции витиеватыми выражениями, слышала, как кричали парни, видимо, пытаясь отодрать Вилковскую от Прохоровой, но продолжала лежать, не открывая глаз.

– Тучка, – от обеспокоенного хриплого голоса где-то за ней кожу замурашло, все чувства включились разом и Глаша распахнула веки.

– Глафира, ты как? – внезапно материализовавшийся рядом Евгений Павлович нахмурился, и она улыбнулась. – Вот и хорошо. Зацепин, а ты молодец, – сказал учитель куда-то дальше, – подними Тучину и проводи до раздевалки.

Физрук скрылся с поля зрения, продолжая ругаться, как не подобает учителю, а девушка попыталась посмотреть в ту сторону, где находился красавчик класса. Каково же было её удивление, когда она поняла, что частично лежит на своем спасителе. Тим медленно подталкивал одноклассницу под спину пока она не села. Потом резво подскочил и, схватив за обе ладошки, потянул на себя.

– Ты в порядке? – он продолжал держать ее за руки.

– Уместнее было бы спросить, в порядке ли ты! – зло произнесла Лиля. – Она тебя могла раздавить!

– Лиля! – Тимофей с укором посмотрел на хрупкую брюнетку и снова перевел взгляд на Глашу. – Прости…

– Ничего, – девушка потупилась и попыталась вырвать свои руки, но он не отпустил.

– Даже не думай, я проведу.

– Незачем, со мной все хорошо.

– С тобой – да, но если Палыч узнает, что я не довел тебя до места назначения, будет плохо со мной. – Тим улыбнулся и девичье сердечко затрепыхалось нервной птичкой.

– Ладно, – она неловко взяла его под руку, и парочка направилась из спортзала.

– Ты прости Лилю, она сказала, не подумав.

–Твоя девушка права…

– Девушка? – Зацепин даже на мгновение остановился. – Ничего себе, а я и не знал, что у меня есть девушка.

– Зато все девочки класса знают. Скажи ещё, что ты ее не провожал до дома.

– Провожал, конечно. Дважды. Мы рядом живем. Обычно я ухожу раньше, но на этой неделе приходится задерживаться из-за подготовки к олимпиаде, вот Лиля и попросила поднести сумку, все равно же в одну сторону идём, – он покачал головой. – Вот и будь после этого вежливым. Но ты все равно не обижайся на нее. Судя по всему, она никогда не думает прежде, чем сказать…

– Тим, – Глаша задрала голову и посмотрела на одноклассника. – Все в порядке. Честно.

Они стояли у дверей раздевалки в полушаге друг от друга. Тимофей открыто рассматривал веснушчатое лицо, а она тонула в его глазах, не чувствуя при этом никакой неловкости. И это было очень странно, потому что Глаша краснела даже от мыслей о Зацепине.

Звонок прервал теплый зрительный контакт, и, словно очнувшись, она потупилась:

– Ладно, я переодеваться.

Юркнув за дверь, Глафира Тучина стала лихорадочно стягивать с себя спортивную форму, вынашивая план побега домой. Физкультура была последней на сегодня, а с торжественно-поздравительного урока можно и отпроситься. Девушка знала, что Мария Петровна отпустит её без лишних вопросов. И это было, как нельзя кстати.

Но идеального побега не получилось, на выходе из раздевалки она столкнулась с Лилей. Красотка проводила ее презрительным взглядом и сморщила курносый носик, показывая высшую степень своего недовольства.

– Глаш, ты в порядке? – Света легко коснулась её локтя.

– В прядке, – Тучка кивнула и торопливо побежала на третий этаж в учительскую.

Классная отпустила ее сразу. Во-первых, Мария Петровна была соседкой по подъезду и хорошо знала семью Тучиных, а во-вторых, она, видимо, жалела девушку, зная заранее, что её снова никто не захочет поздравлять.

Получив вольную, Глаша неслась из школы, на ходу натягивая свое зимнее пальто, и все не могла понять от чего бежит. От слов Лили, что она чуть не сломала якобы ее парня своим весом, от предстоящей неловкости, потому что подарок, как всегда, вручит Мария Петровна, или все же она неслась стремглав от зеленых чарующих глаз, которые смотрели с таким теплом, от чего до сих пор ощущалось покалывание в каждой клеточке тела. Чувство это было незнакомым, но невероятно приятным и в то же время встревожило девушку не на шутку.

– Тучка!

Она обернулась. Возле неё, словно из-под земли, вырос Зацепин. Он успел переодеться в школьную форму, но на улицу выскочил без куртки.

– Ты заболеешь, – девушка поежилась и от растерянности сообщила: – Меня отпустили.

– Я знаю, – он улыбнулся. – Поэтому… вот.

Тимофей протянул небольшую коробочку и искренне, по-настоящему, улыбнулся.

– Спасибо, – Глаша улыбнулась в ответ. – Мария Петровна могла и в понедельник отдать.

– Мария Петровна здесь ни при чем, это от меня, – он потер замерзшие руки. – С наступающим праздником, Тучка.

В следующее мгновение Тимофей наклонился и коснулся холодными губами её щеки.

– Спасибо, – Глаша растерянно посмотрела в огромные глаза.

– Может, вернешься? Мы решили в этом году без подарков, сладостей принесли, будем чай пить.

– Нет-нет. Мне домой нужно, – не моргнув глазом, соврала она. – Ты иди, Тим, а то и вправду заболеешь. Холодно очень.

– Ладно. До понедельника, Тучка, – почему-то прошептал он.

– До понедельника, – прошептала девушка в ответ и медленно поплелась домой.

***

Наши дни

– Слушаю, – строго произнесла в трубку Глафира Ростиславовна, лежа на своей новой тахте.

Часы показывали уже десять вечера, а на дисплее незнакомый номер. Обычно такие звонки не предвещали ничего хорошего, но тем не менее, Глаша всегда их принимала. За долгие годы работы она поняла, что никому и никогда не сможет отказать, уж такая у нее была натура. Порой, это доставляло массу неприятностей. Вернее, чаще всего неприятность была одна и та же. Когда среди ночи она вскакивала с кровати и бежала одеваться, ее сборы сопровождались нудными нотациями бывшего мужа о ее «дерьмовой работе, которая не дает спокойно выспаться». Однако то, что эта работа приносила доход приличнее, чем бизнес Игоря, почему-то во внимание никогда не принималось.

Однажды из-за такого вот позднего звонка пришлось убежать со дня рождения мамы, что тоже было встречено родственниками в штыки, даже папой, который всегда был дочери поддержкой и примером для выбора профессии. Однако, родители на то и родители. Со временем они поняли, что их дочь неисправимый романтик и спаситель по жизни, и, если вновь будет выбор между семейным праздником и работой, она выберет второй вариант.

– Глаш, прости, что пришлось уехать. Экстренная ситуация, не мог проигнорировать, – виновато произнес Тим.

От его голоса тело расслабилось, тревога отступила, и женщина уютнее завернулась в одеяло.

– Я все понимаю. Сама такая же.

– Такая же? – услышала озадаченное в трубке.

– Я тоже частенько сбегаю, где бы ни находилась в момент звонка с работы.

– Так что ты выбрала, Тучка? Если срываешься на работу, как и я, то уж точно не стоматологию.

– Не стоматологию, – она улыбнулась в трубку. – Я акушер-гинеколог.

– Черт, – досадно произнес Зацепин.

– Не поняла? Ты расстроен?

– Не то слово. Я-то надеялся, что хоть когда-нибудь волею судьбы попаду к тебе на прием.

– Да, тут уж действительно не судьба, – Глаша хохотнула. – Хотя, знаешь, если приведешь ко мне на роды свою супругу…

– Забудь, – бесцеремонно прервал ее Тимофей. – Если я и женюсь, то только на тебе.

– Тим… – растерянно начала Глаша.

– В том и дело. Ты не хочешь, – он вздохнул. – А раз ты не хочешь, то буду всю жизнь холостяком.

Глафира слышала, что он говорил совершенно серьезно и не нашлась что ответить. Зацепин умудрялся навести кавардак в ее мыслях за считанные секунды, так было всегда. Только сейчас, через столько лет, ситуация была куда сложнее и как реагировать на то, что творилось внутри, она пока не понимала.

– Тим, – Глаша почти шепотом нарушила молчание. – По-моему, не стоит грешить на судьбу. Ты попал сегодня прямо ко мне домой, а это куда лучше, чем быть моим пациентом.

– Не могу не согласиться, – так же тихо, с хрипотцой в голосе, ответил собеседник и, словно поразмыслив над чем-то, добавил более бодро: – Ты знаешь, а я был уверен, что ты добьешься того, чего хочешь.

– Ну, судя по всему, и ты стал тем, кем мечтал, – произнесла Глафира.

– Не совсем, – он на пару секунд замолчал. – Могу сказать, что тем, кем я стал, мне нравится больше, чем тем, кем хотел стать.

– Зацепин, что-то ты загадками говоришь. По-моему, тебе пора отдохнуть.

– Я бы с удовольствием, только пока не могу, – он шумно втянул воздух. – Тахту доставили?

– Попробовали бы они не доставить после того, как ты им дал четкие указания, – женщина покачала головой, вспомнив его приказной тон. – Привезли, со скоростью света заволокли в квартиру и собрали за считанные минуты. Спасибо, Тимофей Алексеич. Благодаря тебе я сегодня буду спать как нормальный человек.

– Могу ли я по такому поводу напроситься к тебе на кофе?

– Сейчас? – Глаша обалдело уставилась на часы и лихорадочно прикинула, сколько ей понадобиться времени, чтобы облачиться во что-нибудь приличное. Не встречать же его в коротенькой пижамке. Или встречать? Она даже попыталась представить себе, как он отреагирует на её вид.

– Глаш, я не могу сейчас, – произнес он виновато, выводя Глашу из грёз.

– Мг, – рассеянно кивнула Глафира, будто Тим мог её видеть. Картинка, которая начала складываться у нее в уме, заставила подскочить пульс и Глаша смутилась от собственных мыслей. Глубоко вдохнув, она ответила как можно спокойнее, – Ну тогда давай в другое время и не просто на кофе. Приходи как-нибудь, я тебя накормлю. Только, пожалуйста, набери предварительно. Я могу оказаться на работе.

– Обязательно позвоню, – в трубке снова послышался посторонний шум, Тим с кем-то строго говорил, прикрыв динамик рукой, а после его голос опять стал громким: – Ладно, Тучка, мне пора бежать.

По-моему, этот парень определенно не любит прощаться. В магазине после слов «пора бежать», он просто развернулся и ушел, а сейчас без лишних слов отключился. Глафира раскинулась звездой и прикрыла веки. Как же хорошо… как удобно… как же свободно, черт побери!!! Готовясь уснуть, она принялась перебирать часы сегодняшнего вечера, но не тут-то было. Телефон завибрировал у самой подушки и, не разлепляя век, она приняла звонок, ожидая услышать, что он что-то забыл сказать, или все же освободился и намерен приехать, а, может, все-таки захотел пожелать спокойной ночи?

– Я готов вернуть всю мебель, если ты добровольно выплатишь мне половину стоимости квартиры, – хамоватый тон Игоря грубо вернул Глашу с розовых облаков на бренную землю.

– Ты обалдел? Или, может, головой ударился и не помнишь, что квартира моя?

– Посмотрим, что ты скажешь, когда я подам в суд.

– Игорек, ты же имеешь свой бизнес, – вкрадчиво произнесла женщина. – Как ты там говорил? Напоминаю дословно: я могу купить себе жилплощадь хоть завтра. Вот и купи! Ф

– Ты что, глухая?! Ты вообще меня слышишь?

– Значит, я права, дело в деньгах, – подытожила Глафира и медленно добавила: – Раз ты хочешь продать мне мою же мебель, тебе нужны деньги. Что-то случилось?

– Понимаешь, я… – начал бывший муж.

– Стоп! – вдруг рявкнула она, не дав договорить. – Я передумала! Ничего не говори. Мне не интересно, что у тебя случилось. И я больше не хочу тебе ничем помогать. И тянуть все твои финансовые кризисы тоже не хочу и не буду. Наконец-то!!! – ликующе завопила Глаша на всю квартиру, что у самой в ушах зазвенело. – Теперь все, что принадлежит мне – только мое, включая зарплату, сбережения и квартиру, а также имущество, которое ты не смог из нее вынести.

– Глафира!..

– Забудь! – прервала Глаша его на полуслове.

– Тогда я подаю в суд! Ты меня знаешь!

– А ТЫ, дрогой, знаешь, что тебе ничего не светит, только потратишь деньги, которых и так, по всей видимости, у тебя нет.

– Черт бы тебя побрал! Я давно прогорел!

– Да без разницы, – мгновение помедлив, произнесла она в трубку. – Выкручивайся, как хочешь. Мы совершенно чужие люди вот уже, – Глаша присмотрелась к циферблату на стене, – двенадцать часов и я тебе ничего не должна.

– Дура, на чем спать будешь!? Хоть кровать у меня купи.

– О-о-о, – как можно спокойно протянула счастливейшая из женщин, потому что именно так она себя и чувствовала, – да у тебя реально проблемы. С головой! Отвали, Игорек. И о моем комфорте не беспокойся. У меня все отлично.

Она отключилась и с раздражением запустила трубку в стену. Аппарат не выдержал переменчивого настроения хозяйки и тут же фрагментировался после встречи с твердой поверхностью, оставив небольшую дырку в бежевых обоях.

– Козел! – прошептала она со злостью и вскочила, чтобы собрать части дорогущего пазла. – Ненавижу! Теперь еще и телефон покупать.

Глава 2

– Глафира Ростиславовна, главный просил зайти сразу, как только появитесь.

– Хорошо, – Глаша кивнула Марине и поспешила в кабинет. – Сейчас только переоденусь.

– Глаш, – Марина подошла ближе. – Что у тебя с телефоном, все утро не могу дозвониться.

– Ай, – женщина отмахнулась. – Уронила вчера, нужно новый сегодня купить. А что, что-то срочное?

– Нет, все в порядке, – медсестра наклонилась еще ближе. – Ты, говорят, теперь свободна.

От неожиданности Глаша остановилась, так и не дойдя до кабинета несколько метров. О том, что она разводится, не знал никто, а о дате сего события тем более. Глаша даже родителям ничего не сказала. В курсе была только Поля. А теперь выясняется, что не только…

– У меня там знакомая работает, – все так же шепотом произнесла Марина, словно прочитав мысли начальницы.

– А-а-а, – Глаша вздохнула. Если знает Марина, значит, знает все отделение, а, может, даже и вся больница. – Ну раз знакомая работает, тогда чего спрашиваешь?

– Хотела услышать из первых уст, – девушка вошла следом в кабинет, широко улыбаясь. – Мы это празднуем или грустим по этому поводу?

– Принимаем эту информацию спокойно, Мариночка, – Глаша вернула более сдержанную улыбку. – А потом сразу забываем и идем работать.

– Скучная ты, Глафира Ростиславовна. Я же поддержать хочу.

– Спасибо, но я в порядке.

– Да ладно тебе, вы же столько лет вместе были, а ты говоришь «спокойно» и «забыли».

– Марин, я к главному, – проигнорировать слишком въедливую поддержку медсестры было самым верным решением. Копаться в чьей-то личной жизни Глаша считала неприемлемым, а посвящать в свою кого-либо и подавно. – Ты не знаешь, что ему надо?