Ешь. Молись. Разводись

Когда-то я работала над небольшим сюжетом о Москве – помогала подруге, снимавшей передачи для телевидения, наткнулась на эту историю, мне она показалась очень интересной, забавной, в чем-то необычной.

«Кофе для Рафаэля – именно так родился на свет знаменитый раф.

Очень давно, когда в столице практически не было кофеен – да, да, сложно представить, но такое время было.

На дворе конец девяностых, на Кузнецком открывается первое заведение, в котором появилась – не поверите! – первая кофе машина, которая готовила обычный эспрессо. Посетители сами добавляли молоко по вкусу, могли попросить молочную пенку и получить настоящий капучино.

А вот некоему Рафаэлю – завсегдатаю кофейни – не нравился ни эспрессо, ни капучино, ни американо. Ему хотелось чего-то необыкновенного. Работники кофейни могли бы, конечно, плюнуть на капризного посетителя – есть ли смысл замарачиваться ради какого-то клиента? Но они именно заморочились! Смешали сливки, ванильный и обычный сахар, сироп, эспрессо и… и получили новый, необыкновенно вкусный напиток. Специально для Рафа.

Рафаэль был в восторге, он начал приводить в кофейню друзей, и все они заказывали кофе такой же как для Рафа. Бариста подумали, подумали, и решили расширить линейку меню. Сначала просто вписали «кофе как Рафу», потом поняли, что это не очень звучит. Недолго думая, сократили название и получился просто раф».

Позже, когда я готовила экскурсию по центру столицы, я вспомнила о рафе, и водила группы на Кузнецкий мост, к той самой кофейне, где родился всеми любимый раф.

– Я пил его там, правда очень давно. – с улыбкой говорит Арсений.

– Неужели в девяносто седьмом? – так же улыбаясь подмигиваю я.

– Нет, в девяносто седьмом мне было слишком мало лет.

– Слишком мало это сколько? – спрашиваю, даже не задумываясь, как он может это расценить, и правда, совсем без задней мысли.

Не то, чтобы мне не было интересно сколько ему лет. Но задачи узнать это нет. Я ведь реально не собираюсь с ним встречаться! Или… собираюсь?

Снова ощущение, что щеки начинают розоветь. Непорядок.

– Только не думайте, что я пытаюсь угадать ваш возраст. – стараюсь на опережение.

– А вы не пытаетесь? – Арсений улыбается.

– Честно? Конечно пытаюсь, но конкретно этот вопрос задала не с целью выведать ваши тайны.

– Никаких тайн. Мне было двенадцать. Сейчас тридцать девять. Скоро юбилей.

Выглядит он, кстати, моложе, я бы дала года тридцать три. Но и я на свой возраст не выгляжу, так что…

– Я тогда первый курс окончил, приехал в Москву на каникулы.

– Учились не в Москве?

– Я вообще не москвич. Я из города на Неве. Питерский.

– Правда?

Вот это интересно. Он как-то совсем не похож на жителя северной столицы. Почему-то мне всегда казалось, что питерцы более богемные, что ли? Не такие официальные как он.

– Да, и до сих пор там живу. Так что тут я случайный гость. Но ради встречи с прекрасной раф-незнакомкой готов совершить путешествие из Петербурга в Москву.

– Я же уже не незнакомка.

– Это относительно. Хотя я о вас знаю больше, чем вы обо мне. Знаю, что у вас дети.

– Да, у меня дети. И муж.

Зачем я это сказала? Ну вот… зачем?

Сама пока еще не понимаю. Просто… я внутри еще глубоко замужняя женщина, которой непривычно принимать внимание и комплименты от других мужчин. И соглашаться на свидание тоже.

А ведь мне нужно, очень нужно пойти на свидание!

Да, блин просто для того, чтобы хоть немного поднять самооценку, которая ниже плинтуса! Эта мысль так стремительно врезается в мой мозг, что глаза так же стремительно наполняются влагой, а плакать при этом красивом уверенном в себе мужчине точно не входило в мои планы.

Блин! Да что со мной, что?

Мила, соберись! У тебя есть шанс получить немного этой его уверенности. Свидание ни к чему не обязывает. Он не прыщавый малолетка, с которым не будешь знать куда себя деть, и в койку он, скорее всего, сразу тянуть не будет. Ну, по крайней мере я на это очень надеюсь.

Он выглядит адекватным. Более чем.

Значит, способен услышать нет, если что.

Да и вообще… почему бы не сказать ему «да»?

Взять и переспать! Что меня сейчас останавливает?

Хранить верность неверному мужу я не обязана.

– Милана…

– Мы разводимся.

Не знаю почему взяла и выпалила. Вот так.

И уткнулась носом в чашку сливочного ароматного кофе.

Слава богу, слезы удалось сдержать. Но в носу щиплет, и в горле ком.

– Простите…

– За что?

– За то, что не сдержалась. Знаете, я сама пока еще не могу в это поверить. Может, поэтому выгляжу не совсем адекватной.

– Вы выглядите как богиня. Это не комплимент. Констатация факта.

Я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с его глазами. Они у него цвета выдержанного коньяка, с золотистыми и зелёными крапинками. Красивые. И смотрит он сейчас серьёзно, без улыбки.

– Я бы очень хотел с вами встретиться, Милана.

– Я тоже.

О, господи… господи…

Глава 5

Он дал мне визитку. Не требовал номер. Но очень просил хотя бы написать, когда я буду свободна.

Мы не успели договорить, потому что ему начали названивать по рабочим делам. Отвечал Арсений спокойно, собранно, сухо и строго.

Начальник? Ну, разумеется, кто же еще.

– Милана, а вы тут часто бываете? В этой «Азбуке»?

– Не очень. Заезжаю, когда привожу детей к родителям. Они живут тут, на даче.

– Ясно, жаль, хотя я и сам тут не часто бываю…

Эта «Азбука» прямо на въезде в Зеленоград, если съезжать с Ленинградки, старой или новой. Сразу за светофором. Обычно тут на парковке есть местечко. Ну или можно сделать круг, съехать на право и встать там на площадке за жилым домом.

Мы облюбовали её с детьми и Олегом давно – ездили на дачу к предкам, заезжали за продуктами, ну и…

Несколько лет назад родители надумали совсем перебраться за город. В нашем СНТ многие так делали. Если раньше свет зимой выключали, то теперь этой проблемы нет, подстанция работает. Воду в дом зимнюю провели из колодца, есть печка, газ, правда, из баллона, но у них всегда есть запасной, дизель генератор тоже есть. Дача стала полноценным домом, даже интернет провели для мамы, которая играет в игрушки и читает электронные книги.

Ох уж эти её книги! Я и не знала, что так популярна тема измен и разводов. Пока я клевала борщ мама мне клевала мозг, рассказывая о том, что умные женщины из книг хорошими мужиками не разбрасываются, только дурочки отпускают с миром, растят детей сами, а мужики потом всё равно приползают на коленях.

Представила я своего Королькевича на коленях ползущего и еле сдержала смех.

– Ты, дочка, будь хитрее. Сделай вид, что готова понять и простить. И вообще… Тебе бы забеременеть сейчас.

– От кого, мам? – тут я чуть не подавилась тем самым борщом.

– От Олега, конечно же!

– Всё мам, хватит. Сыта.

– Дочь, я же тебя люблю. Мы с отцом тебе добра желаем.

– Мам, добро это что? Простить кобеля, которому под старость лет вожжа под хвост попала?

Со старостью я, конечно, чуть загнула, но Олег был меня старше на семь лет. Всё-таки сорок четыре – возраст.

– Миля…

– Мам, с каких пор ты меня стала так звать, а? Знаешь же, что терпеть не могу. Миля, Миля… Мила! «А», понимаешь? «А» на конце! И Милана! Ты же сама меня так назвала, вот и зови.

– Что ты на мать срываешься? – она даже не делала вид, что ей обидно. Мама у меня – кремень. Её хрен перешибешь. Да я и не пытаюсь, просто говорю ей – стоп и всё.

– А на меня срываться можно? Мне тоже, как бы, не сладко! Как будто это я виновата, что Олег…

– Виновата. Следить надо лучше.

– Следить за собой надо, а не за мужиком, мам. И я следила. А толку?

Да, толку…

Всё это неожиданно происходит.

Знаете, проще, наверное, с кобелирующими мужиками, которые постоянно налево заруливают. Там хоть понимаешь, чего ждать и ждёшь. А тут?

Ну не было предпосылок никаких. Не было!

Та его глупая измена вообще не в счёт. Ту он отработал.

И я… проработала.

Может всё дело в том, что я успокоилась? Решила, что никуда не денется?

Но ведь нельзя всю жизнь жить, что называется, «на измене»? На постоянном шухере?

– Милана, если вы не позвоните, придётся мне караулить вас тут. Давайте договоримся? В субботу, утром?

– В какую субботу?

– В любую. – он смеется, потом морщит лоб. – А почему бы и нет? Так даже интереснее.

– Не боитесь, что я стану избегать суббот? – усмехаюсь, глядя на него, снова зажигая огонёчек флирта.

– Неужели я настолько не интересен? Вы сейчас просто шпильками потоптались по моему эго.

– Я в кроссовках.

– Я в любом случае буду ждать, Мила. Пить раф и думать о вас.

Самооценка стремится к бесконечности.

Но свой телефон я всё равно не даю.

Пусть мучается в ожидании.

Мучается он, как оказывается, совсем недолго.

***

Выезжаю на трассу в прекрасном настроении.

Как мало надо нам, женщинам! Всего лишь мужик сделал комплимент и настаивал на свидании, да?

Ну, ладно, не всего лишь и не мужик.

Красивый мужчина, это раз, очень интересный, такой прям самец-самец. И мог бы кинуть свой взгляд на более молодую, более свежую, да? Но почему-то выбрал меня.

Даже если мы больше не увидимся – спасибо ему за это большое.

Я воспряла духом.

Нет, нельзя сказать, что я сильно падала до этого.

Я старалась держаться. Спину ровно, как говорила бабушка. В любой ситуации спину ровно.

Даже есть такое выражение, кажется, чем ровнее у настоящей женщины спина, тем хреновее ей живётся. Тут ключевое слово – у настоящей. Ну и под ровной спиной подразумевается, конечно, не только спина.

Всё в совокупности. Нести себя нужно еще круче. Чтобы любая брошенная стрела сломалась о стальной панцирь.

Жаль только, что вот так получается, что приходится цеплять на себя этот панцирь и отражать атаки.

А хотелось бы сидеть за каменной стеной, вышивать крестиком, варить варенье, готовить ужин для любимого мужа, ждать его в постели предвкушая сладкие мгновения. Жить расслабленно. Позволять себе быть слабой.

Сила женщины ведь именно в слабости!

А я не могу позволить себе эту слабость.

Не здесь, не сейчас.

Да и раньше не могла.

Может, в этом и проблема?

Интересно, балеринка слабая? Наверняка вечером падает на диван, задирает ножки со слезами на глазах показывая Олегу свои мозольки, заставляет массаж делать, целовать.

Да уж…

Пусть. Пусть Олежек побудет под каблучком, под пуантами – это вернее.

Посмотрит, каково это.

Что-то мне подсказывает, что не слишком вся эта история ему «зайдёт».

Ну, что ж…

Руками только разведу.

Опять мысли мои убежали не в ту сторону, смотрю на дорогу, наслаждаюсь любимой радиостанцией. Скоро перестанет ловить и придётся менять волну, или переключить на флешку.

Километров тридцать позади, полёт нормальный.

Вижу в зеркало заднего вида несущийся внедорожник.

Я еду по левой полосе. Понимаю, что придётся ему уступить. Вообще, по правилам надо бы ехать по правой, но там часто «тошнит» какой-нибудь тяжеловоз, или мадам, которая принципиально больше шестидесяти никак, при разрешенной сто тридцать, ну и дальнобойцы. Поэтому все, кто едет нормально обычно тут предпочитают по левой. Сейчас справа никого, я спокойно перестраиваюсь, жду пока он меня обгонит, чтобы вернуться влево.

Авто приближается. В зеркало вижу, что это «Лексус». Черный «Лексус».

Хм, не много ли «Лексусов» на сегодня?

Что-то ёкает, очень сильно ёкает по мере приближения тачки.

Мы расстались с Арсением очень мило, он поцеловал мне руку, уходили из «Азбуки» вместе, на выходе он преподнес мне букет – купил там же в цветочной лавке, пока я брала себе в дорогу воду.

Я переживала, что он решит проводить меня до машины, к этому всё шло, а мне не очень хотелось светить свою карету просто потому, что я понимала – пробить владельца по номеру такому как Арсений будет довольно легко.

Я притормозила, хотела дать ему понять, что не готова к такому деанону, но в этот момент ему позвонили, он посмотрел на экран, нахмурился, подмигнул мне, потом неожиданно резко притянул к себе, чмокнул в щеку.

– Прости, важный звонок, не могу тебя проводить, но буду ждать звонка и свидания.

И забежал обратно в магазин.

Почему я в тот момент подумала, что ему звонит женщина?

Не знаю. Но мысль эта засела внутри.

А то, что он вот так со мной попрощался было очень даже мило.

Я быстренько загрузилась и выехала, почему-то выдохнув.

Приятное знакомство. Очень приятное.

И… может даже я ему позвоню. Или… приду в «Азбуку» в субботу, почему нет? Не в эту субботу, то есть не в следующую, я надеюсь, я буду еще в Питере. Может, потом? Когда-нибудь?

Думала так, выезжая на платную трассу.

Потом размышляла о своей жизни. О развалившемся браке. О муже. О том, какой он… не важно.

И снова об Арсении.

О мужчине, который за несколько минут сделал то, что, наверное, не сделал бы психолог за десять сеансов.

Он меня взбодрил, возродил, дал мне поверить в то, что я не старая калоша, клюшка, на которую уже ни у кого не стоит кроме алкаша дяди Серёжи с четвертого этажа, для которого я всегда «боХиня»…

Я просто богиня. Не только для дяди Серёжи.

И муж мой меня променял на балерину не потому, что я плохая, а потому что он гондон! Вот и всё!

И я буду счастливо жить дальше.

Думала я. Да.

А тут этот «Лексус» в котором совершенно точно сидит знакомый мне мужчина.

Глава 6

Стекло опускается.

Ахах, точно он! Улыбается, подмигивает.

Неужели тоже едет в Питер? На мгновение сердце замирает.

Боже, Мила, боже, остынь!

Арсений кивает, мне, явно пытаясь объяснить, что собирается притормозить на обочине.

На самом деле обочин тут нет, и останавливаться на скоростной трассе опасно. Но есть через определенное количество километров что-то типа карманов, на всякий пожарный. Думаю, он хочет, чтобы мы остановились там.

Что ж…

Может, и не стоит этого делать?

Почти пустынная трасса. Мы вдвоем, машин сегодня не так много. Не совсем, конечно, пусто, но трафик очень слабый.

Я верю, что Арс не маньяк. И не дурак.

Плохого ничего он мне не сделает. И если я скажу «нет» нашему дальнейшему общению он меня послушает.

Я на это надеюсь. Очень надеюсь.

Ой, Мила, ладно! Какие глупости в голову лезут!

«Лексус» перестраивается на мою полосу, чуть тормозит, чтобы я села ему на хвост. Скорость держит разрешенную, не больше ста тридцати. Вот же… я с сама ехала быстрее, дорога тут шикарная и камер нет.

Но…

Видимо мужчина в элегантном костюме решил меня немного поучить езде на авто. Ладно.

Едем еще километров десять, и я вижу, что Арс подаёт сигнал – показывает правый поворотник.

Что ж, остановимся.

Его машина съезжает в карман, моя следом.

Ух… интересное кино. И что делать.

Опускаю стекло. Конечно, надо бы выйти из машины, не то, чтобы я его боюсь…

– Привет, незнакомка, любительница кофе раф.

– Привет, незнакомец, любитель пирожных «макарунс».

– Я называю их просто макароны.

– Да я тоже.

Улыбаемся.

– Не выйдешь?

– А надо? – поднимаю бровь.

– Боишься меня?

– Скажем так, опасаюсь, – с чего мне врать, скажу, как есть.

– Не говори, что ты едешь в Питер. – его глаза так блестят, в них столько радости от этой неожиданной встречи!

У меня снова внутри тепло. Я опять получаю нереальный буст самооценки! Взлетает до небес.

Ох, ох, Милана, что же с тобой творится!

И что творится с самооценкой.

На мгновение проваливаюсь в воспоминание. Самое горькое, острое как скальпель.

Вот только душу мою кроили не скальпелем. Словами резали, взглядами. Это было уже после пионов, которыми я его по морде.

И вот тогда было больно…

– У меня другая женщина, я ухожу к ней.

Ступор. Непонимание.

Глазами хлопала и ртом, как-то резко дыхания стало не хватать.

– Миля, пойми, я мужчина, я нормальный мужчина. Мне всего сорок четыре, я хочу еще пожить, пожить так, как мне нравится.

Он говорил, а я не понимала, как будто он на чужом, незнакомом мне языке говорит. Или на французском, который я когда-то знала, а сейчас почти совсем забыла. Выхватываю отдельные слова, которые не складываются в предложения и смысла в них нет.

– Жанна, молодая, юная, яркая, очень талантливая, и я ей нужен, понимаешь? Очень нужен.

– А нам? – я вдруг вспомнила не о себе, о детях, о сыне, который и так почти всё время без отца. О дочери, которой, конечно, хочется быть принцессой. – Нам?

– Миля, детям я буду помогать.

– Помогать?

Почему-то это слово тогда особенно по нервам проехалось. Помогать!

Им не помогать надо! Их надо любить! Не деньги давать, а время с ними проводить?

Именно это меня тогда заставило опять сорваться. Повести себя так, как базарная баба, наверное.

И за это стыдно. Стыдно, потому что опустилась до его уровня, не могла держать марку…

– Вы о чём-то нехорошем сейчас думаете, Милана. – голос случайного знакомого такой теплый, ласковый.

И его улыбка, и глаза.

Делаю глубокий вдох… выйти? Или не выйти? Кто бы мне еще подсказал!

***

Выхожу. Потому что… по крайней мере – это не вежливо.

Улыбаюсь. И думаю о том – когда в последний раз я вот так свободно и искренне улыбалась? Ну после того, как муж заявил мне, что разводимся мы, а не мосты?

Кстати, про мосты. Сколько раз я была в Питере, ни разу не видела, как разводят мосты. Да, да, увы, это так. Но в этот раз я должна, обязательно! Даю себе слово!

Я бы хотела увидеть это зрелище вместе с Арсением – такая мысль мгновенно приходит в голову. Конечно, я не буду его просить, предлагать. Но почему-то так хочется!

И покататься с ним на кораблике по каналам.

И поесть пышки в знаменитой «Пышечной» на Большой Конюшенной.

Помню, как привела туда первый раз Олега. Мы были тогда еще совсем молодыми. Столько романтики – быстро идущая очередь, пышки в сахарной пудре, строгие тетеньки за кассой, ведерный кофе. Места внутри не было, но какая-то сердобольная старушка подвинулась, и мы уместились. Я ела пышки, а Олег слизывал пудру с моих губ.

А потом мы приехали тогда, когда мой муж уже стал серьёзным мужчиной в строгом костюме, приехали вдвоём, без детей. И я, дура, потащила его в ту самую пышечную… лучше бы я этого не делала, тогда у меня остались бы хорошие, теплые, светлые воспоминания. А не недовольное лицо любимого мужчины, который плевался, говоря, как вокруг грязно, что вся эта «совдеповская романтика» уже никому не нужна…

Как вообще получилось так, что он стал таким? И не я ли в этом виновата?

Нет, я не хочу думать. Не хочу!

Эта поездка – только моя. Этот Питер будет только моим. Я не буду думать о плохом, только о хорошем.

Арсений улыбается. Чего я боялась? Что он накинется на меня? Глупости какие. Мы не малолетки, и он явно джентльмен.

– Так что?

– Что? – не перестаю улыбаться, наслаждаясь моментом.

– Куда направляется прекрасная раф-незнакомка? Завидово? Тверь? Бологое? Может быть… Малая Вишера?

– А куда направляется любитель кофе-раф? Может быть в Вышний Волочёк? Или в Великий Новгород?

– В Новгород бы я точно заехал, есть на что посмотреть. Но путь свой я держу на Родину.

– Город на Неве?

– Он самый.

– Тогда нам по пути. – Признаюсь, потому что скрывать сей факт было бы бессмысленно.

– Бинго. Мне сейчас кажется, что я выиграл в лотерею.

– Неужели? И что за приз?

– Прекрасная попутчица. – его ладонь ложится на мою, приподнимает, переплетая пальцы. Это как-то чересчур интимно, но почему-то у меня совсем нет желания сделать замечание, или отстраниться и вырвать руку, сбежать.

– Не такая уж и прекрасная. Может быть у меня скверный характер.

– Может быть и скверный, я это переживу.

– Ну, что ж…

– Но почему-то мне кажется, что моя прекрасная незнакомка лукавит. Не может быть у такой женщины скверного характера.

– Может, и еще как. Но я обещаю в пути вас не сильно мучить.

– А потом?

– Что потом? – делаю вид, что не понимаю вопроса.

– Когда мы прибудем в пункт назначения?

Хочется сказать – разойдёмся как в море корабли. Но я молчу.

Мне почему-то именно сейчас очень хочется, чтобы мы не просто вместе доехали до Питера, каждый в своей машине, да, но все равно рядом, параллельно. Мне хочется встретиться с Арсением еще раз, именно в городе. Пройти по Невскому до Дворцовой, выйти к Неве, пройти по набережной до Медного всадника. Говорить обо всем, или даже просто молчать.

Наверное, это слишком глупо для женщины, у которой впереди маячит не самый простой развод.

Но я так хочу.

Очень хочу.

– Милана, вы когда-нибудь видели развод мостов с крыши?

Глава 7

Дорога. Я люблю дорогу. Люблю вести машину, сидеть за рулем, выжимая педаль газа, набирать скорость, смотреть вперёд. Думать обо всём на свете.

Например, что делать дальше, когда бросил муж. Вот так вот еще паскудно бросил. Интересно, а бывает, когда бросают иначе? Наверное, когда люди по обоюдному согласию расходятся – да. Но тогда это не бросил. Просто разошлись, как в море корабли. Развелись как мосты.

Мосты.

Арсений предложил полюбоваться этим зрелищем с крыши. Да я бы и просто на набережной постояла.

Я даже представляю себя стоящей там, в толпе, очарованной зрелищем, восторженной девчонкой.

Я была такой, когда попала в Питер в первый раз. Еще студенткой. Мне было восемнадцать и мой парень, моя первая, школьная любовь, пригласил меня поехать вместе с ним и с его другом. На самом деле мы в тот момент уже были в стадии разрыва отношений. Оба стали студентами, появились новые знакомые, друзья, за мной в институте усиленно ухаживали парни с других факультетов и курсов, мой Лёшка тоже был парень видный, на расхват. Я знаю, что он был верным. Скорее мне с ним тогда стало не так интересно, как в школе. Эта поездка – как прощальный аккорд отношений. Сладкий аккорд, который на всю жизнь запомнился.

Как мы выбрались в Петергоф, был такой обалденный солнечный день, с погодой повезло, гуляли, смеялись, делали фотографии – тогда еще не на смартфон, просто не было еще смартфонов.

Не могу сказать, что в ту поездку я влюбилась в город на Неве, потому что город толком не посмотрела. На второй день, когда мы поехали в центр, в «Эрмитаж», зарядил жуткий ливень, всей красоты не увидели.

И всё равно было некое очарование.

Уже потом, когда я приехала сюда по работе, спустя лет пятнадцать, я, что называется разглядела красоту и стать. Да просто, город разглядела.

Телефон, закрепленный на подставке, вибрирует, в наушнике слышу немного ироничный голос.

– Сто двадцать седьмой километр, полёт нормальный, как там моя незнакомка?

Арсений. Я, конечно, дала ему свой номер. Теперь отказывать было бы глупо, раз уж мы едем вместе, пусть даже и каждый в своей машине – должны быть на связи.

– Незнакомка прекрасно.

– Завидую вашему настроению, прекрасная леди с прекрасным настроением.

– А разве у незнакомца с раф-кофе оно не прекрасное?

– Незнакомцу уже дико хочется приехать на место первой остановки.

– Интересно, и что же такое будет на этой первой остановке? – мы договорились заехать в ресторан в Твери, Арс обещал, что тамошняя кухня меня поразит, да и вообще, место красивое.

Я, к стыду своему, в Твери никогда не была, только проездом на машине или на поезде. Сейчас, конечно, нет времени осматривать достопримечательности, но заехать пообедать – почему бы и нет? Тем более что мы и так уже больше часа в дороге и вкус маминого борща уже подзабылся.

– Будем есть сливочную уху, рыбу по-царски, пить чай, брусничный с тимьяном, и… и я просто смогу взять одну красивую девушку за руку.

И не только за руку, почему-то думаю я. И жар с ног до головы окатывает.

Представляю как его рука оказывается у меня на талии, Арсений притягивает меня к себе, его лицо, глаза, совсем близко.

Я запомнила, какие они. Не просто карие, скорее ореховые, с крапинками золота и зелени. И еще они умеют улыбаться. И темнеют от страсти.

Краснею.

Сижу одна в машине, слушая его бархатный баритон и краснею!

Хочу увидеть, как его глаза темнеют от страсти, хочу провалиться в их омут.

Я с ума сошла, наверное. Вот так вот, с первым встречным! Развестись не успела… Еще вчера, сегодня утром по мужу страдала.

И как это называется?

Да, чёрт возьми, как бы не называлось! Сейчас мне это нравится. И плевать на всё остальное, просто пле-вать!