Организация

скачать книгу бесплатно


– Очень мило! Кружок сопливых девиц! – саркастически аплодируя, сказал человек, стоявший в проеме, который до этой минуты остался нами незамеченным. Мы с Юлиасом немедленно подскочили со своих кроватей, чтобы поприветствовать его. Это был мужчина с суровым лицом, лет пятидесяти. Он был широк в плечах, высок, шевелюра на голове поседела, его голос был громким, чувствовалось, что когда-то этот человек служил в армии: кулак был почти с мою голову.

– Вы только что прибывшие с трибунала? – Строго покосился он на нас.

– Да, сэр, – ответил Юлиас за двоих.

– Хм… Что-то не похожи вы на рецидивистов, скорее, на кисейных барышень – усмехнулся мужчина, – хорошо, тогда быстро подобрали сопельки, собрали девичьи манатки и бегом в буфет на обед, а потом ко мне в кабинет, – и этот человек быстро зашагал по направлению в столовую.

– Кто это был? – повернулся я к доктору Ю.

– А-а-а, да это так, доктор Фрэнч, он любит всех держать в ежовых рукавицах, тот еще засранец, – улыбнулся мой друг и почесал затылок. Похоже, Ю знал этого человека, и судя по его реакции нам достался неплохой начальник.

– М-да, теперь я понял, что ты имел в виду под словом «человечность». Слушай, а что нам могут дать за работу в этой Зоне? – Почему-то это меня заинтересовалось только сейчас.

– Давай поговорим за обедом, этот дед, который к нам заходил, шутить не любит, – Юлиас подобрал все свои вещи и направился к выходу из комнаты. Я тоже поторопился, и через пять минут мы уже сидели в столовой и еле натуральную пищу, полезную для организма, – хоть один плюс моего положения. Сегодня на обед был рыбный суп из продуктов, которые росли прямо в столовой, а вот рыба была какая-то необычная – по крайней мере, я такую ни разу в жизни у себя в супе не видел. На второе была фиолетовая картошка и синяя морковь – уж и боюсь спрашивать, что это и откуда взялось.

– Так что насчет работы? – спросил я, глотая суп.

– Ну, тут обычно рутина, она может быть связана даже не с аномальными объектами, а с работой в архиве. Все зависит от доктора Фрэнча, который тут всем заправляет. Так что нужно лизать ему задницу изо всех сил, чтобы тут со скуки не умереть и при этом быстрее свалить отсюда, но, если ты и тут не справишься с простыми заданиями, которые тебе дадут, то точно переведут в класс З.

– Понятно… – Я отложил пустую тарелку с супом и приступил к картошке, ну, или к ее родственнику: на вкус были очень похожи. Я очень хотел есть, у меня был сплошной стресс, поэтому я робко подошел к поварихе, которая раздавала обеды, прервав наш с Ю диалог.

– А можно мне… – я не успел договорить.

– Что? Еще добавки, красавчик? Конечно, можно! – перехватила мою мысль упитанная повариха. Похоже, все, что остается на ночь в столовой, оказывается в ней. Она улыбнулась и от души бухнула мне еще несколько больших ложек картошки. Я улыбнулся в ответ, поблагодарил ее и сел на место. Юлиас наблюдал за мной.

– Ну что, проголодался?

– Ну, да-а, – промычал я, упихивая еду за обе щеки.

Поев и убрав за собой, мы вскоре стояли у кабинета этого самого доктора Фрэнча и ждали, когда он нас вызовет. И вот, наконец, дверь открылась, Юлиас шагнул первым, а за ним и я вошел в кабинет, оглядываясь по сторонам. Он был весь снежного цвета. И мебель, и шкафы: все было белое. Диван и стена над ним были дорого украшены белым золотом и шкурами белых медведей.

– Ну, что вы мне скажите? За что судили? – вопросительно посмотрел на нас Фрэнч, а я в это время открыв рот осматривал богатства.

– За то, что ослушались приказа, – ответил Юлиас.

– Смело, наверное, у вас были веские причины, раз вы ослушались, но еще стоите передо мной, а не гниете в отделе З.

– Да, сэр, была причина: нам всем угрожала опасность, – ответил Юлиас.

– А этот немой, что ли? – Фрэнч кивком головы указал на меня. Я же продолжал с открытым ртом оглядывать кабинет.

– Никак нет, доктор Фрэнч, – робко ответил я, а затем более настойчиво попросил, – давайте обойдемся без расспросов, мы вчера все рассказали на суде.

– Сынок, запомни раз и навсегда: доктор-шмоктор, мне на это на все плевать и на устав этой сраной Организации плевать, на всех плевать. Меня заботят простые люди и их безопасность! Обращайся ко мне «сэр», тебе ясно? И не смей мне дерзить! Если я захочу, ты мне сто раз будешь, как сказку на ночь, рассказывать свою историю, ясно?! – он недовольно стукнул кулаком по столу.

– Так точно, сэр, – отчеканил я, испугавшись грозного мужика.

– Вот и умница, а теперь рассказывай, девочка, что же ты сделала такого героического, что пошла под суд?

Мне не нравился этот разговор, суровый доктор, его тон и манера общения. Я бы сломал ему нос, но что-то мне подсказывало, что в таком случае я опять попаду под суд, да и дядька этот не совсем хиляк, ответить может. В общем, пришлось еще раз изложить все подробности моего поступка.

– Да таких, как ты, надо сразу расстреливать!!! – прогремел Фрэнч. Он, было, замахнулся, но понял, где находится, и не стал пачкать об меня руки, да я как-то и не особо испугался его движений, а только сжал кулаки. Доктор Фрэнч плюхнулся обратно в кресло, развернулся к нам спиной и с минуту смотрел в окно. В кабинете повисла тишина. Я посмотрел на Юлиаса, тот приложил палец к губам, предупреждая меня, что сейчас нужно помолчать. Тут раздался громкий смех Фрэнча.

– А ведь не испугался, сученок! Ладно, так и быть, ты мне нравишься, без дела особо языком не мелешь, дам я вам работку, чтобы со скуки не умерли, но я не повторяю, так что слушайте внимательно, а лучше записывайте, – Фрэнч прикурил сигару, кабинет тут же наполнился густым дымом, и он продолжил:

– Значит, сейчас идете в отсек двадцать четыре, там вас будет ждать доктор… Эх, черт, забыл, как его… Ну, в общем, узкоглазый. У него узнаете, куда вам идти дальше. Короче, вы исследуете аудиозапись, она странная, на людей дурно влияет, еще что-то там мистическое и загадочное… Вообще, все узнаете на месте. А теперь вам за дверь и направо, – закончил доктор Фрэнч. Мы попрощались и спешно вышли.

– Ты молодец, Стокс: мало кому удается ему понравиться, но ты смог.

– Да, у меня начальник на той работе был примерно с таким же характером, жизнь научила общаться с такими типами.

– Ну, здорово. Пойдем, посмотрим, что нам Фрэнч приготовил, нередко он так шутит, и объект оказывается, скучнее не бывает.

– А ты что, раньше был уже здесь?

– Ну, да, два раза, сам по молодости тут начинал, многого от него натерпелся, чаще он морально уничтожал, но пару раз прилетало и физически, а второй раз со стажером, таким как ты…

– А где он сейчас?

– Кто?

– Стажер этот.

– А-а-а… Ну, как тебе сказать… Погиб он, вернее, наказан был. Сам пришел в Организацию, хотел работать, а оказался шпионом, что ли, ну, вот его тут же и уничтожили по пункту два точка два в уставе. Вот так. – Развел руки в стороны мой напарник.

Глава 19

Так за разговорами мы сами не заметили, как подошли в назначенное доктором Фрэнчем место. Там нас ждал пожилой мужчина, просто вылитый сенсей из японских фильмов: гладко выбритая голова, седые усы и борода до груди и такой же задумчивый взгляд и голос, так и хотел рассказать нам о смысле нашей бренной жизни.

– Я ждал вас, – медленно и чинно проговорил он, прикрыв и без того узкие глаза. Интересно, а он знает, как и что говорит про него доктор Фрэнч? Да наверняка знает, он же не дурак.

– Вот мы и пришли, – от безысходности ответил я, потому что немая пауза затянулась.

– Я доктор Ибо, Фрэнч сказал дать вам работенку поинтересней, – наконец очнулся старик.

– Да, это мы. Ох… Простите, мы не представились, какие мы невежы! Я доктор Стокс, а это мой коллега – доктор Юлиас.– Я протянул ему руку в знак приветствия.

– Очень приятно, доктор Стокс. – Он пожал мне руку в ответ, хотя смотрел на меня как-то странно. – А доктора Юлиаса я уже давно знаю. Юлиас, за что вас сюда, а? – спросил азиат у моего друга.

– Да, ослушался приказа Стокс и пошел опасный объект сам обследовать.

– Ну, и как успехи? – усмехнулся он, явно недооценивая мою мощь.

– Ну, как видите, живой, прошел огонь, воду и медные трубы, и объект изучил, и с Совета живым выбрался. В общем, молодец парень, – когда Юлиас закончил, его собеседник резко поменялся в лице: на нем читалось удивление, а затем все это сменилось гордостью. Старик подошел ко мне, схватил за руку и стал ее сильно трясти, пожимая в знак уважения, и не переставал бормотать что-то о роли науки, о том, что мало таких героев осталось, как я, на все готовы ради науки, и чуть ли не памятник надо воздвигать. Все это я слушал с улыбкой на лице… Дедушка, да, так будет правильнее, дедушка так старался, так увлекся, что мне было бы жаль, если бы он расстроился, хотя да, я этого хотел, даже можно сказать ждал! Наконец-то, кто-то оценил меня! И я в полной мере наслаждался этими мгновениями.

– Да что вы, что вы, не стоит, спасибо, доктор Ибо. Я вам премного благодарен за такие слова, но, думаю, что так поступил бы каждый. Простите, что перебиваю, доктор, но мы будем вам признательны, если вы покажете объект исследований, – я зарделся от всех этих речей, но потом взял себя в руки и сказал, зачем мы пришли.

– Ой, да, простите старого, идемте за мной. – Доктор Ибо немного смутился и двинулся в сторону отсека содержания, шаркая своими тапочками, на которых красовались два… Эм… Не знаю, как это назвать, в общем, два животных, о которых знали только сами японцы. Дальше мы шли молча, по белому, чистому коридору, с кучей кабинетов со стеклами, в некоторых сидели люди, занимаясь бумажной работой, где-то был аж целый консилиум, некоторые кабинеты хранили те самые неопасные объекты. Этот отсек отличался от всех, где я был раньше: здесь не было никакой суеты, особых мер безопасности работы с объектами тоже не было, я как будто пришел в кружок по интересам, здесь даже я чувствовал себя умиротворенно. Кстати, пока мы шли, я заметил только десятерых агентов С. Там, где я был раньше, их было штук двести.

– Ну вот, прошу, проходите, – сказал доктор Ибо.

Мы вошли в кабинет. Он ничем не отличался от остальных: такой же план постройки, те же вещи.

– Доктор, а что здесь не так? – полюбопытствовал я.

– Здесь все в порядке, а то, что не в порядке, находится в компьютере. На нем у нас аудиозапись, которая хранилась на диске, вставленном в дисковод. Так вот, на этой записи играет пианино, и какой-то голос, он не улавливается приборами, по их данным, в момент, когда голос звучит, мы должны слышать белый шум. В общем, вся проблема в голосе – он какой-то непонятный, лингвисты, которые прослушали отрывок, сказали, что голос говорит на неизвестном им языке.

– Ок, док, то есть нам нужно просто послушать запись и решить, что с ней не так? – невозмутимо спросил мой напарник.

– Почти. Нужно узнать, что это за голос и кто его издает. Но прежде чем вы начнете… Прошу отдать все свои вещи в отсек хранения! – Доктор Ибо протянул свои сухенькие ручонки к нам.

– Как это, все? Это я что, буду на стуле голой задницей сидеть? – возмутился я.

– Да нет же, недотепа, сдать нужно все вещи, что у тебя есть в карманах, – неожиданно для меня, да и для себя, наверное, возразил доктор Юлиас. От моих мыслей мне стало неловко за себя, и я тут же покраснел.

– Извините, – пробурчал я, но мне казалось, Ибо не услышал ни мои возмущенные возгласы, ни мое извинение.

– Доктор Юлиас прав. Предупреждаю: эта запись не совсем простая, три человека слушали ее полностью – один из них пытался нас всех убить. Хорошо, что у него была только пластиковая вилка, его быстро скрутили и поместили в лечебницу, где, к сожалению, он покончил с собой. Второй принес себя в жертву, а третий… В психбольнице, он просто не переставал бормотать разные вещи, эта запись дала ему какие-то знания, о которых не знает человек, мы даже кое-что успели записать, но ценной информации было мало, – когда Ибо закончил, он забрал у нас все вещи, чтобы мы никого не поранили.

– Понятно, опять на смерть… Ну ладно, я уже привык, – усмехнулся я.

– Но известно, что если слушать запись не до конца, то возможно избежать воздействия аудио на вас. Все, я вас покидаю, а вы изучайте ее, мы будем наблюдать за вами через вон то смотровое окно, – Ибо указал на стекло, которое было в каждом кабинете, – если что-то пойдет не так, мы вас вытащим, – с этими словами доктор Ибо вышел из кабинета и закрыл дверь на замок.

Мы с Юлиасом многозначительно переглянулись, было заметно, что он тоже немного волновался, мы оба не решались сесть за компьютер и надеть наушники.

– А что значит «если что», доктор Ибо? И зачем закрывать дверь?! – Но тот нас не услышал или не захотел услышать, удаляясь к смотровому стеклу.

– Ты, это, прости, что назвал тебя недотепой… – промямлил Юлиас.

– Да пустяки, сам понимаю, что сглупил, – ответил я и дружески похлопал Ю по плечу.

– Пожалуйста, доктора, кто-нибудь, сядьте за компьютер и приступите к изучению объекта, – раздалось из динамика, висевшего в углу.

Я глубоко вздохнул и сел за компьютер, быстро загрузил его и нашел нужную запись – ее название было напечатано неизвестными знаками, которые не найдешь ни на одной клавиатуре. Я решил поставить небольшой эксперимент и попробовал переименовать файл, однако переименовываться он отказался, и компьютер издал неприятный звук, который наполнил комнату на пять минут. Звук был похож на тот, когда гвоздем проводят по стеклу, и в первую минуту резал слух, было даже больно, но потом мы уже привыкли, Юлиас все фиксировал на камеру и записывал в блокнот. Я открыл проигрыватель и запустил запись. В начале, как и говорил доктор Ибо, звучала приятная фортепианная мелодия, и я даже немного расслабился, обмякнув на стуле, затем из колонок послышался голос. Он ничем не напрягал, за исключением одного – я никак не мог определить, кому он принадлежит: голос был ни детским, ни взрослым, ни мужским, ни женским, непонятный какой-то. Я произносил вслух все, что слышал, чтобы Юлиас смог зафиксировать. Три часа ушло у меня на прослушивание этого файла от начала до его середины, чтобы не рисковать своей головой и не отправиться в психушку, как те несчастные, я снял наушники, а затем прослушал запись еще раз. Однако выудить больше информации, чем в первый раз, у меня не получилось. Единственное, что вышло, – изящно отсидеть зад на деревянном стуле – никаких удобств. После трех часов мы решили закончить изучение и пойти перекусить и отдохнуть: тут мы были сами себе начальниками, нас никто не гнал и не поджимали никакие сроки – красота, одним словом. Мы все зафиксировали в отчете и отдали его доктору Ибо, но за первый день написали мы немного – смогли лишь описать объект и некоторые его незначительные странности. Перекусив, мы направились в нашу комнату, которая, к слову, находилась очень далеко – на другом конце Зоны. И туда мы добирались около получаса.

– Слушай, может, тут есть какие-нибудь машины? – спросил я, а Юлиас лишь недоумевающее смотрел на меня. – Ну, в смысле, которые до дома довезут.

Тут Юлиас рассмеялся.

– Стокс, ты сегодня три часа сидел непрерывно, не насиделся? Разомни ножки, – сказал он и, все еще посмеиваясь, пошел дальше. Мы дошли до нашей комнаты, завалились на койки, немного обсудили с Юлиасом, что с нами происходит, и некоторые детали изучаемого объекта.

– Завтра ты слушаешь оставшуюся часть, Юлиас.

– Я знаю, Стокс.

– Ладно, я спать, устал, как собака, да и голос этот нудный привязался, хорошо, с ума не сошел за три часа. Готовься, Юлиас, это нелегко. Спокойной ночи. – С этими словами я отвернулся к стене.

– Да, а ты разминай руку, для того чтобы записывать за мной, – хихикнул мой напарник, демонстративно хрустнув запястьем. – Доброй ночи, Стокс.

Глава 20

Сегодня шел… Ах, черт, даже не знаю, сколько времени я нахожусь тут! Всю ночь плохо спал: эта надоедливая мелодия никак не выходила из головы, и я то и дело насвистывал ее про себя. Как хорошо, что сегодня ее слушает Юлиас. Я встал и вышел в общий коридор немного размяться и походить, чтобы не мешать своему коллеге спать. Потянувшись и похрустев всеми костями, какими мог, я решил, что стоит побродить по Зоне, поинтересоваться у других ученых, как им работается, над чем они трудятся, узнать, может, что-нибудь полезное найду, да и просто устроить себе экскурсию. Но далеко не все были такими милыми и разговорчивыми, как доктор Ибо: многие не обращали на меня внимания, а те, которые обращали, – лучше бы не делали этого. Это и понятно: некоторые ночами не спят и изучают не самые интересные, а порой и скучные объекты, которые кого угодно могут вывести из себя, поэтому после получаса шатаний по Зоне я вернулся в комнату и прилег на кровать, ожидая звонка будильника. Вскоре он сработал, и Юлиас с неохотой, чертыхаясь, поднялся с постели, оделся, и мы направились с ним в столовую. Никак не могу привыкнуть к местной еде, особенно к ее цвету, потому что, мягко говоря, выглядела она очень неприятно: некоторые продукты подавались так, как будто их за меня уже поклевал пингвин и изрыгнул назад, другие блюда, похоже, вообще переварились во всех четырех отделах коровьего желудка, а после со смаком шлепнулись мне прямо в тарелку из… Ну, вы меня поняли, однако пища была довольно вкусной, несмотря на внешнее непотребство. Я неспешно ел, пока Юлиас допивал третью чашку кофе, чтобы проснуться, увы и ах, даже в такой Организации без этого напитка никуда. Для Юлиаса это утро явно не задалось – проснулся он не в самом хорошем расположении духа, так еще и получил полкружки горячего бодрящего кофе себе на халат, а потом – нагоняй от Фрэнча за то, что тот шляется в ненадлежащем виде – не самое приятное начало дня, я бы сказал, поэтому не задавал лишних вопросов и шел молча рядом, даже не глядя на него, чтобы не нервировать. Когда мы вернулись на рабочее место, Юлиас сел за компьютер и начал прослушивать остаток записи, полностью сконцентрировавшись на работе, оставив все невзгоды перед входом в этот кабинет. Он медленно описывал остаток аудиозаписи и так же, как и я вчера, не смог определить ни язык, ни кому принадлежит этот голос. В конце записи Юлиас отпрянул от компьютера и попытался снять наушники: в них послышались помехи, похожие на то, когда роняют или настраивают микрофон. Сняв их и немного придя в себя, Юлиас пожаловался на головную боль и резь в глазах. Его тут же отправили на обследование, я пошел вместе с ним.

– Стокс, мне кажется, что я умру… Голова как будто раскололась надвое, – жаловался Юлиас, которого оперативно взгромоздили на коляску и везли в медкорпус. Он то и дело тер глаза, из которых лились слезы.

– Юлиас, все хорошо, ты поправишься, наверняка это обычные проделки начинающих программистов, вложили какую-нибудь хрень в этот файл, и пожалуйста – головная боль! – приободрил я его, пряча волнение.

– Да нет, вряд ли, здесь такими файлами не занимаются, – сказал Юлиас и начал корчиться от боли. Ему пришлось вколоть обезболивающее и продолжить исследование его мозговых волн в фазе сна. Они ничуть не изменились, поэтому все сослались на вред аудиозаписи и утомленность сотрудника, и, когда он очнулся, его отправили в палату отдохнуть денек-другой, а я не знал, что делать. Произошло то, чего я боялся больше всего, я опять остался один. Но находиться с ним в одной комнате было невозможно: напарник то и дело охал и стонал. Сначала я переживал за него, а потом мне это порядком надоело, поэтому все чаще другие доктора видели меня прогуливающимся до столовой и обратно, там я перехватывал что-нибудь вкусненькое. Я тоже попросил небольшой отдых, сославшись на то, что очень устал, придумав историю о том, что нас мучили боли в желудке. На самом деле я очень боялся, что меня могли одного перевести в другое место, а так и спятить недолго. Полдня я проторчал у себя в комнате, бесцельно слоняясь по ней и смотря в потолок, лежа на кровати, а после обеда отправился к Юлиасу. Доктор Ибо любезно сообщил мне, что мой друг пришел в себя. Я с удовольствием пошел навестить его, но, войдя, заметил, что он изменился: стал бледнее, лицо было, как у безнадежно больного – глаза навыкате, испарина на лбу, его била дрожь, я сразу позвал врача.

– Врач! Врач! Быстрее! Доктору Юлиасу плохо! – скакал я в коридоре, словно сайгак, чтобы человек в белом халате видел, куда бежать. Я подскочил к кровати и попытался заговорить со своим напарником, но прежде, чем я смог произнести хоть слово, он взял меня за грудки и, тряся, начал что-то бормотать.

– Юлиас, ты что? Отпусти меня! – Я пытался освободиться от его хватки.

– Стокс, ты не поверишь, я столько всего знаю!!! – Глаза у него открывались все шире и шире.

– Охрана!!! – начал орать доктор, забежавший в палату и увидевший такую картину.

В тот же миг в проеме появились два амбала.

– Подождите, подождите!!! – я начал махать руками в разные стороны, – дайте ему договорить, все будет хорошо.

– Хорошо, но они останутся тут, ради безопасности, – ответил доктор.

Тут у Юлиаса начался словесный понос, я не всегда понимал, что он бормочет, говорил о каких-то вселенских знаниях и прочих делах, что на языке, который мы слышали на записи, когда-то общались на земле. На этом речь моего друга закончилась, потому что медсестра вколола ему лошадиную дозу успокоительного, и наш оратор тут же уснул, иногда подрыгивая ногами.

– Не беспокойтесь, доктор Стокс, с ним все будет хорошо, – сказал врач и как-то ехидно улыбнулся. Я подошел к нему, резко сорвал с него бейджик, прочитал его фамилию и сказал:

– Вы за него головой ручаетесь, доктор Фи, если с ним что-то случится, я вас найду, обещаю! – С этими словами я вышел из палаты и направился к себе в комнату отдыхать.

– Конечно, доктор, найдете! – прокричал он мне вслед. Я лег и сразу вырубился. Сегодняшний день снова преподнес неприятный сюрприз и заставил меня поволноваться. Проснувшись, я первым делом пошел к Юлиасу в палату, но меня не захотели пускать два амбала, которых вчера приставил к Юлиасу доктор Фи. Я подумал, что попытаюсь пробиться к другу после обеда. Так как делать было нечего, я решил понаблюдать за охраной: должны же быть какие-то слабые места у этих парней, они же не роботы, им тоже нужно есть, спать и так далее, поэтому я ждал момента. Меня хватило до обеда, они ни разу не отошли от двери, тогда я решил, что еще раз попытаю удачу – смело пошел к палате и попытался войти, но путь мне преградили эти двое.