Испанские каникулы

Я медленно вдохнул, стараясь сохранять спокойствие.

– Именно поэтому я не хочу принимать решения под давлением.

– Ты не под давлением, – вмешался Хосе Луис, все еще улыбаясь, но теперь с некоторым холодком. – Ты просто пойми, что это правильно. Семья, брак – это естественный шаг.

– Это шаг, который должен быть обоюдным, – спокойно ответил я.

В наступившей тишине я услышал, как звонко ударилась о край бокала капля вина.

Хелена первой нарушила молчание.

– Значит, ты просто не хочешь на мне жениться, да?

Я посмотрел на нее. В ее янтарных глазах вспыхнуло что-то похожее на уязвленную гордость.

– Я не хочу принимать поспешных решений, – сказал я честно.

Хелена резко встала, стул громко скрипнул.

– Тогда зачем ты тратишь мое время?

Я посмотрел на ее родителей. Донья Марисоль поджала губы, Хосе Луис выглядел разочарованным.

Я сделал глубокий вдох.

– Хелена, можно тебя на минутку?

Я резко встал, давая понять, что разговор будет только между нами.

Она последовала за мной, явно недовольная.

Коридор ресторана был обставлен сдержанно, но дорого: темное дерево стен, приглушенный свет от старинных бра, мягкий ковер под ногами. За закрытыми дверями слышался звон бокалов и приглушенный смех посетителей, но здесь, в уединенном уголке, тишина давила сильнее, чем любые слова.

Я обернулся к Хелене, которая стояла напротив, скрестив руки на груди. В ее янтарных глазах вспыхнуло раздражение, губы были поджаты, а идеально уложенные волосы слегка вздымались при каждом ее негодующем вздохе.

– Так что это было, Пабло? – резко спросила она, уперевшись в бедро рукой. – Ты вывел меня сюда, чтобы сказать, что тебе не нравится сюрприз?

– Сюрприз? – Я горько усмехнулся. – Ты называешь сюрпризом тот факт, что я только что узнал о собственной свадьбе?

Она закатила глаза.

– О, не начинай. Мы говорили об этом миллион раз!

– Нет, Хелена, – я сжал челюсти. – Ты говорила. А я просто слушал.

Хелена стиснула пальцы, ногти впились в тонкую ткань ее платья.

– Ну конечно, а ты, бедный-несчастный, понятия не имел, что у нас серьезные отношения, что наши родители давно хотят соединить семьи, что все вокруг ждут этого брака, да? Ты был таким наивным, Пабло?

– Дело не в наивности, – я сделал шаг вперед, стараясь держать голос ровным, но внутри все кипело. – Дело в том, что ты все решила за меня. Ты выбрала дату, место, гостей. Ты даже подобрала себе платье, не сказав мне ни слова!

– Потому что кто-то же должен был этим заниматься! – огрызнулась она. – Если бы я ждала тебя, мы бы поженились, когда тебе стукнет сорок!

– Возможно, потому что я хочу быть уверен, что женюсь на той, с кем хочу провести всю жизнь!

Ее губы дрогнули, но она тут же взяла себя в руки.

– Как же ты прекрасен в своих высоких идеалах, – она усмехнулась, но в ее голосе звучал яд. – А как насчет реальности? Как насчет того, что наши семьи вложили кучу денег в этот союз? Как насчет репутации? Или ты думаешь, что просто скажешь «нет», и все разойдутся в стороны, будто ничего не случилось?

Я провел рукой по лицу, пытаясь сдержать раздражение.

– Я не вещь, Хелена. Я не твой проект, не твой аксессуар.

Она прищурилась.

– Значит, ты просто меня не любишь?

Я открыл рот, но вдруг понял, что не знаю, что ответить. Я ценил Хелену, привык к ней, уважал ее ум и силу. Но любил ли?

Она поняла это раньше, чем я сам.

– Чудесно, – сказала она тихо. – Просто прекрасно.

Она сделала шаг назад, а потом усмехнулась.

– Ты думаешь, что можешь вот так все разорвать? Думаешь, что твоя дорогая свобода стоит дороже наших связей, наших семей? – Ее голос стал ледяным. – Что ж, посмотрим, что скажет твой отец. Посмотрим, как это скажется на твоем бизнесе, на твоей компании.

– Ты мне угрожаешь?

Она наклонила голову, изучая меня с насмешкой.

– Нет, Пабло, – ее губы дрогнули в улыбке. – Я просто напоминаю тебе, что в нашем мире все имеет цену.

Я почувствовал, как внутри меня все похолодело.

– Это шантаж.

– Это реальность, – ровно ответила она. – Ты можешь думать, что ты независим, что ты выше всех этих интриг. Но в итоге ты все равно завязан на нас, на нашу семью, на связи.

Я смотрел на нее, ту самую женщину, с которой провел последние годы, и вдруг понял, что передо мной стоит не близкий человек, а партнер по выгодной сделке.

– Тогда я готов заплатить эту цену, – тихо сказал я.

Глаза Хелены вспыхнули гневом.

– Ты еще пожалеешь об этом, Пабло.

Я покачал головой.

– Единственное, о чем я жалею, – это что не сделал этого раньше.

Она замерла, но потом гордо вскинула голову.

– Что ж. Тогда удачи тебе, сеньор аристократ, – язвительно бросила она, развернулась на каблуках и ушла, хлопнув дверью.

Я медленно выдохнул. Это конец.

Я вышел из коридора ресторана, ощущая, как глухой гул в ушах заглушает все окружающие звуки. Легкий звон бокалов, приглушенные разговоры за столиками, смех – все это смешалось в единый фоновый шум, как волны, разбивающиеся о камни.

Я глубоко вдохнул, стараясь взять себя в руки. Теперь или никогда.

Медленно, сдержанно, с прямой спиной я направился к нашему столику. Хелена уже заняла свое место рядом с матерью, а отец, как ни в чем не бывало, делал глоток красного вина. Ни малейшего намека на грядущую бурю.

Как только я приблизился, Хелена бросила на меня короткий взгляд и едва заметно изогнула бровь. О, она думала, что я все еще подумаю. Передумаю. Вернусь к столу, как послушный пес.

Я не дал себе времени колебаться.

– Сеньор Ромеро, сеньора, – начал я ровным голосом, – благодарю вас за ужин, но боюсь, что на сегодня он будет последним в таком формате.

Отец Хелены поднял глаза от бокала, чуть нахмурился.

– Что ты имеешь в виду, Пабло?

Я задержал дыхание на секунду, чувствуя, как в горле пересохло.

– Я разрываю помолвку с вашей дочерью.

Тишина.

В тот же миг мать Хелены вскинулась, ее идеальная осанка приобрела угрожающий наклон вперед, словно она готовилась атаковать.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что мы с Хеленой не женимся.

Лицо сеньоры Ромеро побледнело, а губы дрогнули в возмущенной гримасе.

– Это какой-то бред. Хелена, дорогая, что он несет? – спросила она дочь, словно я сейчас произнес полное бессмыслицу.

– О, я и сама хочу это знать, мама, – фальшиво улыбнулась Хелена, закатывая глаза.