Полная версия:
Вне игры
Поворачиваюсь в сторону входа и смотрю на стеклянную дверь. А если тот парень придет после полуночи? О-о-о… Только этого не хватало. Наклонившись, стукаюсь лбом о столешницу и слышу, как возле меня кто-то кашляет, привлекая внимание. Медленно поворачиваю голову, встречаюсь взглядом с удивленным Юрой и криво улыбаюсь.
– Я ненадолго тебя отвлеку от важных дел, – иронизирует он. – Хотел просто предупредить, что тебе не обязательно выдумывать себе имя. У нас много постоянных посетителей и за безопасностью следит вон тот амбал, – указывает он подбородком на Лешу – двухметрового парня у входа.
Мозг медленно обрабатывает информацию, пока я не понимаю, что он имеет в виду. Но… откуда Юра узнал?
– Я не сказал ему твое настоящее имя, – продолжает он. – У Леона голова на месте, и он тебя точно не обидит.
– С-спасибо, – запинаюсь.
Юра чуть заметно улыбается, разворачивается и уходит.
Ладно, с Агриппиной я действительно переборщила. Но кто ж знал, что я ему понравилась, и он захотел познакомиться.
– Леон… Лео, – тихо произношу вслух.
Необычное. Говорит та, кого назвали Лея.
***
После семи вечера бар понемногу начинает заполняться посетителями. Отдаю виски посетителю, протираю стойку и, подняв взгляд, вижу его. Леон улыбается, подходит и садится напротив.
– Привет, Рипа.
– Кто? – переспрашиваю.
Откашлявшись, он потирает шею. Он нервничает? В прошлый раз я за ним такого не заметила.
– Ну-у-у, я искал уменьшительно-ласкательные производные твоего имени и это мне понравилось больше всех. А тебе не нравится, да?
Вот черт. Второй раз за день уже в неловкой ситуации из-за этого имени. Надо ж было еще придумать Агриппина…
– Слушай, я в прошлый раз пошутила. Меня зовут не Агриппина. Я Лея, – закусываю нижнюю губу и слежу за его реакцией.
Он хмурится и не произносит ни слова. Кажется, я переборщила. Нужно было еще в тот раз ему признаться.
– Как принцесса из «Звездных войн»? – выгибает Лео бровь.
– Она самая, – хмыкаю.
Внимательно наблюдаю за его реакцией, но, либо он отнесся с пониманием, либо очень хорошо скрывает эмоции.
– Тогда буду называть тебя Джедайчиком, – радостно заявляет он.
Запрокидываю голову и начинаю смеяться. Нет, меня, конечно, по-разному называли и даже дразнили, но Джедайчиком… признаюсь, это мило и креативно.
– Главное, что не Йодой. Только у меня лазерного мяча нет.
Губы Леона медленно растягиваются в дьявольской улыбке.
– Не переживай, у меня свой есть.
Он подмигивает, и я чувствую, как мои щеки заливаются краской. Мозг предательски рисует картинки в голове голого Лео. Вот черт, мне срочно нужен вентилятор, чтобы остыть. Или хотя бы пакет на голову, чтобы не сгореть со стыда.
– А хочешь я угадаю твое имя? – перевожу тему разговора.
– Попро-о-обуй, – заинтересованно тянет он.
Наклоняюсь ближе, прищуриваюсь и смотрю на него. В глазах орехового цвета плещется что-то манящее. Глубоко вдыхаю и аромат его парфюма цитруса с бергамотом заполняет легкие. Он нервно сглатывает. Чувствую, как в висках стучит пульс. Провожу подушечкой пальца от переносицы до кончика носа, стараясь скрыть волнение. Сбоку от нас что-то падает, и мы подскакиваем от неожиданности.
– Леон, – произношу хрипло, и мысленно благодарю того, кто вывел меня из какого-то гипноза.
Парень округляет глаза и наклоняет голову набок.
– Правильно. Как ты узнала?
– Я экстрасенс, – хихикаю как дурочка.
Я что, флиртую? Кто-нибудь, ударьте меня.
– Хорошо, что не ведьма, – бормочет он.
– Ведьма?
– Не бери в голову, это я так… – машет Лео рукой.
– Итак, что ты будешь пить сегодня?
– Сок. Яблочный.
Пропускаю яблоки через соковыжималку, отдаю ему напиток и повторяю заказы нескольких посетителей.
– Раз уж мы теперь знаем имена друг друга, можем обменяться телефонами, – говорит Лео, когда я к нему возвращаюсь.
– Думаю, мой парень будет против, если ты позвонишь ночью, чтобы пожелать мне спокойной ночи.
– Могу и ему пожелать, – невозмутимо пожимает плечами парень.
– Не-не. То, что я назвала свое настоящее имя, еще не значит, что я дам тебе свой номер.
Упираю руку в бедро и ухмыляюсь.
– Хорошо, жди здесь.
– Да я как бы никуда и не собиралась. Моя смена еще не закончилась.
Он куда-то ненадолго уходит и возвращается с маркером. Взяв салфетку, парень что-то на ней пишет.
– Если ты не хочешь давать свой, тогда я дам.
Лео двигает ко мне салфетку, на которой написан номер телефона. Он думает, что я сама позвоню ему? Пф-ф-ф… Позвонила бы, написала, а еще могла предложить посидеть здесь, в баре, после моей смены, но… У меня есть Гриша.
– Хочешь, покажу фокус? – интересуюсь, облизывая губы.
– Давай.
Он даже не знает, на что согласился. Беру ведерко для льда, закидываю туда салфетку и поджигаю зажигалкой.
Глава 4
Леон
Наблюдаю, как салфетка быстро сгорает, превращаясь в пепел. Лея, зажав нижнюю губу между зубами, победоносно смотрит на меня, думая, что выиграла. Наивная.
– Ты можешь спалить хоть весь бар, но меня это все равно не остановит, – ухмыляюсь.
– А ты самоуверенный.
– Просто я знаю, чего хочу. А хочу, чтобы ты была моей девушкой.
Она смеется и мотает головой. Сегодня у Джедайчика волосы собраны в высокий хвост, а татуировка спрятана под кофтой с вырезом под горло. Но зато я успел насмотреться на ее попку, обтянутую узкими джинсами, пока она делала мне сок. Член, кстати, тоже оценил это зрелище. Спасибо, что хоть штаны не порвал.
– И какой же у тебя план? – задает она вопрос.
– Сделать так, чтобы ты влюбилась в меня, – повожу плечом.
И я ей не вру. У меня нет четкой тактики. Есть только цель. Просто я решил, как можно чаще быть рядом, постепенно узнавая о ней все. Что заставляет ее смеяться, о чем мечтает, чем занимается в свободное время, есть ли у нее увлечения. Как говорил Ротшильд: “Кто владеет информацией, тот владеем миром”.
– Я даже ничего не знаю о тебе.
– Давай устроим вечер вопросов. Ты спрашиваешь, что тебе интересно, и мы вдвоем по очереди отвечаем.
– Хорошо-о-о, – оглашается Лея.
Она даже не понимает, что помогает мне. На войне, как и в любви, все средства хороши. Мать твою, да я хренов философ! Откуда только это в моей голове? Черт, на самом деле я искренне хочу узнать ее лучше, чтобы найти те нити, которые свяжут нас.
– У тебя довольно необычное имя. Ты не русский?
– Папа ирландец, мама русская.
Только бы Джедайчик не спросила про фамилию… Сейчас ей точно не нужно ее знать, иначе она просто решит, что я смеюсь над ней.
– У меня и папа и мама русские.
– Сколько тебе лет?
О-о-о, пронесло-пронесло.
– Двадцать три.
К бару подходят несколько посетителей, чтобы обновить свои напитки. Лея выполняет заказ, а я ставлю локти на лакированную стойку и упираюсь подбородком в скрещенные пальцы, наблюдая за ней. Она первая девчонка, которую мне действительно хочется узнать, а не просто трахнуть, чтобы снять напряжение. Не знаю, чем она меня зацепила, но Джедайчик заставляет меня чувствовать что-то совершенно новое.
Я никогда себя не утруждал себя искренними и душевными разговорами с девушками. Хотя, им это тоже не было нужно. Легкий флирт, юмор и она сама даст знать, что готова к единоразовой встрече. Но с Леей все по-другому. Кажется, будто она тоже проявляет интерес, а не просто разговаривает со мной из вежливости.
– Мне двадцать. Учишься? – вырывает меня из мыслей Джедайчик.
Она протирает стойку и улыбается. Блять, я готов на все, чтобы чаще видеть ее такой радостной.
– Закончил, а ты?
– На заочном. Э-э-эм… – поджав губы, она опускает взгляд, наверное, думая над следующим вопросом. – Ты единственный ребенок в семье?
– Нет, у меня есть младший брат.
– А у меня старшая сестра.
– Хобби?
Открываю рот, но не успеваю ответить, потому что на плечо ложится чья-то ладонь. Поворачиваюсь, ожидая увидеть кого-то из своей команды или фаната нашего хоккейного клуба, но чуть не падаю со стула.
– Б-бабуля?
– Привет, дорогой, – улыбается она.
– Ты как здесь оказалась?
Перевожу взгляд то на входную дверь, то на нее. Может, она с Мишкой и Машкой приехала? Или на метле?
– Я просто давно тебя не видела, а Рыжик сказала, что ты тут. Вот и приехала проведать.
– У меня только сок, – поднимаю руку, демонстрируя стакан.
Она хмыкает и вертит головой.
– Я не об этом. В прошлый раз…
Нет, нет, нет. Светлана Михайловна, только не говорите ту фразу. Я в первую встречу прекрасно справился сам и облажался перед Леей.
– Подожди, – останавливаю ее, чуть ли не выкрикивая.
– Ты сегодня до полуночи? – спрашиваю у Джедайчика.
Сведя брови у переносицы, она медленно кивает.
– Скоро вернусь, – предупреждаю ее. – Пойдем, я тебя отвезу, – обращаюсь к бабушке.
Как только мы выходим из бара, она меня останавливает. Настал час расплаты… и извинений.
– Бульбуль, я… блять… – округляю глаза и тут же исправляюсь, – блин.
– Блять, – машет она рукой, будто уже привыкла к моим косякам.
– Э-э-эм… извини.
– Я просто хотела сказать, что все хорошо и не нужно переживать, – перебивает она меня.
Вот так просто? Я столько времени парился, а тут “не нужно переживать”?
– Как проходит реабилитация? На лед скоро выйдешь? – спрашивает бабуля.
– Хорошо. Уже на лед без экипировки выходил. Надеюсь, что скоро вернусь в строй, – улыбаюсь как идиот.
– Давай, а то им там без тебя туго приходится. Провожать меня не надо, я сама доберусь до дома, а ты возвращайся к ней, – она улыбается и искоса поглядывает в сторону бара. – Девочка симпатичная. Уже придумал, как будешь действовать?
Твою мать. Кажется, я так не краснел, даже когда заорал про “отжарить”.
– Да-а-а, она хорошая. Подожди. А ты откуда знаешь?
– Мне Маша с Мишей рассказали, – поводит Бульбуль плечом.
Понял, отлично. Они, видимо, решили, что я сам не справлюсь с этой задачей или облажаюсь. Может, Светлана Михайловна знает, как мне лучше завоевать Лею? Если уж и она предложит отравить ее парня, то я точно в деле.
– Один только ма-а-аленький совет тебе от винтажной женщины, – перебивает мысли бабуля. – Как там у вас говорится: “Усики – пропуск в трусики?”
Взметнув брови, подношу ко рту кулак и прочищаю горло. У Бульбуль прям дар свыше ставить меня в неловкое положение.
– Да, вроде.
– Так вот, если бы я была на лет -дцать и еще раз -дцать моложе, твои усики не произвели бы должного впечатления. Без них намного лучше.
– Спасибо, – сиплю, проводя пальцами по усам.
Они что, настолько уродские? Вроде, на две мохнатые гусеницы не похожи.
– О, это за мной, – кивает Светлана Михайловна в сторону подъезжающего автомобиля.
– Это такси?
– Это не такси.
Приглядевшись, вижу за рулем мужчину, примерно ее возраста. Выгибаю бровь и вопросительно смотрю на нее.
– Маше про моего кавалера ничего не говори. Я сама ей расскажу.
– Я ничего не видел и ничего не знаю.
Мы с бабушкой обнимаемся, и она садится в машину. Какое-то время стою у входа, уставившись вдаль. Сдвинув брови у переносицы, потираю лоб. Это что, Бульбуль специально приехала сюда, чтобы я больше не переживал? А я, придурок, переживал. И избегал ее. Наверное, у нее сработали ведьминские инстинкты. Или жизненный опыт. Или и то, и другое. Мотнув головой, хмыкаю и возвращаюсь в бар.
– Это была твоя бабушка? – интересуется Джедайчик, как только я сажусь.
– Нет, это бабушка девушки моего лучшего друга. Можно сказать, что общая.
– Общая? – удивленно переспрашивает она.
– Я хоккеист. А она болеет за наш клуб. После того, как Мишка, мой друг, нашел себе девушку, Светлана Михайловна стала бабушкой для всей нашей команды.
– Так ты, оказывается, спортсмен! Вот почему сок все время пьешь. А бабушка милая.
– Ты просто ее еще на трибуне не видела. Боюсь, что если бы она была нашим тренером, то перед игрой бы всем вставляла корень имбиря в задницу.
Лея звонко смеется, прикрывая глаза рукой. Блять, похоже, я снова что-то не то сказал.
– А тебе нравится хоккей? – задаю интересующий вопрос.
– Ну-у-у, в хоккее я понимаю чуть меньше, чем ничего, – усмехается она.
– Я тебе обо всем расскажу.
– А если я не хочу? – говорит она с вызовом.
– Не “если”, а “пока”.
Джедайчик снова смеется и, подняв руку, согнутую в локте, перебирает пальчиками.
– Пока, парень-хоккеист.
Оглянувшись, вижу, что в баре начинает работу вторая смена.
– Подожди, – перегнувшись через стойку, хватаю Лею за руку. – Давай я тебя довезу до дома.
– Нет. Это уже лишнее.
– Да я ж не маньяк.
– Не нужно списывать меня со счетов. Я посмотрела с сестрой очень много тру-крайм видео и знаю, как можно убить, чтобы не быть пойманной, – Лея подмигивает мне и уходит в сторону комнаты для персонала.
Черт, почему ее слова возбудили, а не напугали меня?Леон
Наблюдаю, как салфетка быстро сгорает, превращаясь в пепел. Лея, зажав нижнюю губу между зубами, победоносно смотрит на меня, думая, что выиграла. Наивная.
– Ты можешь спалить хоть весь бар, но меня это все равно не остановит, – ухмыляюсь.
– А ты самоуверенный.
– Просто я знаю, чего хочу. А хочу, чтобы ты была моей девушкой.
Она смеется и мотает головой. Сегодня у Джедайчика волосы собраны в высокий хвост, а татуировка спрятана под кофтой с вырезом под горло. Но зато я успел насмотреться на ее попку, обтянутую узкими джинсами, пока она делала мне сок. Член, кстати, тоже оценил это зрелище. Спасибо, что хоть штаны не порвал.
– И какой же у тебя план? – задает она вопрос.
– Сделать так, чтобы ты влюбилась в меня, – повожу плечом.
И я ей не вру. У меня нет четкой тактики. Есть только цель. Просто я решил, как можно чаще быть рядом, постепенно узнавая о ней все. Что заставляет ее смеяться, о чем мечтает, чем занимается в свободное время, есть ли у нее увлечения. Как говорил Ротшильд: “Кто владеет информацией, тот владеем миром”.
– Я даже ничего не знаю о тебе.
– Давай устроим вечер вопросов. Ты спрашиваешь, что тебе интересно, и мы вдвоем по очереди отвечаем.
– Хорошо-о-о, – оглашается Лея.
Она даже не понимает, что помогает мне. На войне, как и в любви, все средства хороши. Мать твою, да я хренов философ! Откуда только это в моей голове? Черт, на самом деле я искренне хочу узнать ее лучше, чтобы найти те нити, которые свяжут нас.
– У тебя довольно необычное имя. Ты не русский?
– Папа ирландец, мама русская.
Только бы Джедайчик не спросила про фамилию… Сейчас ей точно не нужно ее знать, иначе она просто решит, что я смеюсь над ней.
– У меня и папа и мама русские.
– Сколько тебе лет?
О-о-о, пронесло-пронесло.
– Двадцать три.
К бару подходят несколько посетителей, чтобы обновить свои напитки. Лея выполняет заказ, а я ставлю локти на лакированную стойку и упираюсь подбородком в скрещенные пальцы, наблюдая за ней. Она первая девчонка, которую мне действительно хочется узнать, а не просто трахнуть, чтобы снять напряжение. Не знаю, чем она меня зацепила, но Джедайчик заставляет меня чувствовать что-то совершенно новое.
Я никогда не утруждал себя искренними и душевными разговорами с девушками. Хотя, им это тоже не было нужно. Легкий флирт, юмор и она сама даст знать, что готова к единоразовой встрече. Но с Леей все по-другому. Кажется, будто она тоже проявляет интерес, а не просто разговаривает со мной из вежливости.
– Мне двадцать. Учишься? – вырывает меня из мыслей Джедайчик.
Она протирает стойку и улыбается. Блять, я готов на все, чтобы чаще видеть ее такой радостной.
– Закончил, а ты?
– На заочном. Э-э-эм… – поджав губы, она опускает взгляд, наверное, думая над следующим вопросом. – Ты единственный ребенок в семье?
– Нет, у меня есть младший брат.
– А у меня старшая сестра.
– Хобби?
Открываю рот, но не успеваю ответить, потому что на плечо ложится чья-то ладонь. Поворачиваюсь, ожидая увидеть кого-то из своей команды или фаната нашего хоккейного клуба, но чуть не падаю со стула.
– Б-бабуля?
– Привет, дорогой, – улыбается она.
– Ты как здесь оказалась?
Перевожу взгляд то на входную дверь, то на нее. Может, она с Мишкой и Машкой приехала? Или на метле?
– Я просто давно тебя не видела, а Рыжик сказала, что ты тут. Вот и приехала проведать.
– У меня только сок, – поднимаю руку, демонстрируя стакан.
Она хмыкает и вертит головой.
– Я не об этом. В прошлый раз…
Нет, нет, нет. Светлана Михайловна, только не говорите ту фразу. Я в первую встречу прекрасно справился сам и облажался перед Леей.
– Подожди, – останавливаю ее, чуть ли не выкрикивая.
– Ты сегодня до полуночи? – спрашиваю у Джедайчика.
Сведя брови у переносицы, она медленно кивает.
– Скоро вернусь, – предупреждаю ее. – Пойдем, я тебя отвезу, – обращаюсь к бабушке.
Как только мы выходим из бара, она меня останавливает. Настал час расплаты… и извинений.
– Бульбуль, я… блять… – округляю глаза и тут же исправляюсь, – блин.
– Блять, – машет она рукой, будто уже привыкла к моим косякам.
– Э-э-эм… извини.
– Я просто хотела сказать, что все хорошо и не нужно переживать, – перебивает она меня.
Вот так просто? Я столько времени парился, а тут “не нужно переживать”?
– Как проходит реабилитация? На лед скоро выйдешь? – спрашивает бабуля.
– Хорошо. Надеюсь, что скоро вернусь в строй, – улыбаюсь как идиот.
– Давай, а то им там без тебя туго приходится. Провожать меня не надо, я сама доберусь до дома, а ты возвращайся к ней, – она улыбается и искоса поглядывает в сторону бара. – Девочка симпатичная. Уже придумал, как будешь действовать?
Твою мать. Кажется, я так не краснел, даже когда заорал про “отжарить”.
– Да-а-а, она хорошая. Подожди. А ты откуда знаешь?
– Мне Маша с Мишей рассказали, – поводит Бульбуль плечом.
Понял, отлично. Они, видимо, решили, что я сам не справлюсь с этой задачей или облажаюсь. Может, Светлана Михайловна знает, как мне лучше завоевать Лею? Если уж и она предложит отравить ее парня, то я точно в деле.
– Один только ма-а-аленький совет тебе от винтажной женщины, – перебивает мысли бабуля. – Как там у вас говорится: “Усики – пропуск в трусики?”
Взметнув брови, подношу ко рту кулак и прочищаю горло. У Бульбуль прям дар свыше ставить меня в неловкое положение.
– Да, вроде.
– Так вот, если бы я была на лет -дцать и еще раз -дцать моложе, твои усики не произвели бы должного впечатления. Без них намного лучше.
– Спасибо, – сиплю, проводя пальцами по усам.
Они что, настолько уродские? Вроде, на две мохнатые гусеницы не похожи.
– О, это за мной, – кивает Светлана Михайловна в сторону подъезжающего автомобиля.
– Это такси?
– Это не такси.
Приглядевшись, вижу за рулем мужчину, примерно ее возраста. Выгибаю бровь и вопросительно смотрю на нее.
– Маше про моего кавалера ничего не говори. Я сама ей расскажу.
– Я ничего не видел и ничего не знаю.
Мы с бабушкой обнимаемся, и она садится в машину. Какое-то время стою у входа, уставившись вдаль. Сдвинув брови у переносицы, потираю лоб. Это что, Бульбуль специально приехала сюда, чтобы я больше не переживал? А я, придурок, переживал. И избегал ее. Наверное, у нее сработали ведьминские инстинкты. Или жизненный опыт. Или и то, и другое. Мотнув головой, хмыкаю и возвращаюсь в бар.
– Это была твоя бабушка? – интересуется Джедайчик, как только я сажусь.
– Нет, это бабушка девушки моего лучшего друга. Можно сказать, что общая.
– Общая? – удивленно переспрашивает она.
– Я хоккеист. А она болеет за наш клуб. После того, как Мишка, мой друг, нашел себе девушку, Светлана Михайловна стала бабушкой для всей нашей команды.
– Так ты, оказывается, спортсмен! Вот почему сок все время пьешь. А бабушка милая.
– Ты просто ее еще на трибуне не видела. Боюсь, что если бы она была нашим тренером, то перед игрой бы всем вставляла корень имбиря в задницу.
Лея звонко смеется, прикрывая глаза рукой. Блять, похоже, я снова что-то не то сказал.
– А тебе нравится хоккей? – задаю интересующий вопрос.
– Ну-у-у, в хоккее я понимаю чуть меньше, чем ничего, – усмехается она.
– Я тебе обо всем расскажу.
– А если я не хочу? – говорит она с вызовом.
– Не “если”, а “пока”.
Джедайчик снова смеется и, подняв руку, согнутую в локте, перебирает пальчиками.
– Пока, парень-хоккеист.
Оглянувшись, вижу, что в баре начинает работу вторая смена.
– Подожди, – перегнувшись через стойку, хватаю Лею за руку. – Давай я тебя довезу до дома.
– Нет. Это уже лишнее.
– Да я ж не маньяк.
– Не нужно списывать меня со счетов. Я посмотрела с сестрой очень много тру-крайм видео и знаю, как можно убить, чтобы не быть пойманной, – Лея подмигивает мне и уходит в сторону комнаты для персонала.
Черт, почему ее слова возбудили, а не напугали меня?
4.1
Леон
На следующий день, вернувшись с массажа, захожу в ванную. Встав напротив зеркала, верчу лицом и кривлю губы.
– Не, ну, если Бульбуль сказала, что с такими усами мне пропуск закрыт, то нужно от них избавляться.
Щедро намазав их пеной, подношу бритву и провожу ею над губой, пока кожа не становится гладкой. Из динамика телефона раздается музыка, он вибрирует и падает на пол. Твою мать. Наклоняюсь, чтобы поднять его, но не рассчитываю и ударяюсь лбом о край раковины. Да за что? Я же извинился вчера перед Бульбуль. Нахмурившись, потираю ушибленное место и смотрю на экран. Тренер.
Внутри все сжимается в преддверии дерьмовых новостей.
– Здравствуйте, Валерий Борисович.
Тяжело сглотнув, замираю, уставившись на свое отражение.
– Привет. Как нога?
– Отлично. Могу ею хоть гвозди забивать.
Тренер усмехается, а я на заднем фоне слышу еще чьи-то голоса.
– Я так понимаю, что если буду продолжать держать тебя подальше от льда, то ты получишь новую травму просто от скуки?
– Именно. Выпустите меня уже на лед, иначе я приду на следующую игру, буду визжать и биться в истерике.
– Жду тебя завтра в десять часов утра. Индивидуальные занятия без экипировки.
– Правда? – не верю своим ушам.
– Кривда. От радости только ничего не сломай.
– Спасибо, до завтра!
Завершаю звонок и открываю чат нашей команды.
Яйца Фаберже
Язычник: «Соскучились, придурки? Скоро я к вам вернусь!»
Стальные кокушки: «Ты убил тренера и дока? (смайл с выпученными глазами)»
Правая палочка: «У него же фамилия не Киллер, а Куни. Так что, не убил, а… (смайл с языком)»
Имеющий совесть: «Дайте парню высказаться! Он столько времени не работал языком!»
Фыркнув, закатываю глаза и включаю фронтальную камеру.
– Борисович звонил, сказал, что завтра у меня занятие без экипировки. А это значит, что у меня осталась плюс – минус неделя.
Отправляю кружок в чат и вижу уведомление о наборе текста.
Сарделька справедливости: «Ты наконец-то сбрил лужайку над губой!»
Левая палочка: «Значит, мне тоже не померещилось, что губной коврик пропал.»
Язычник: «Бля, ну вы и идиоты! Биг босс, а ты чего молчишь?»
Папочка: «Скажу за всех: мы рады, что ты скоро вернешься. А еще, что ты избавился от щетинистого бандита.»
Язычник: «(смайл-фак)»
Папочка: «Мы тоже тебя любим. (смайл красное сердце)»
Лея
Собираясь на работу, надеваю джинсы и, сунув руку в карман, достаю салфетку с номером телефона Леона. Вчера все выглядело правдоподобно и он, кажется, даже не заметил подмену. Я же не дура, чтобы сжигать ее. Уставляюсь в стену и зависаю на несколько секунд. Нет, все-таки дура. У меня есть молодой человек, с которым мы переживаем не лучшее время, а я флиртую с другим. Перекидываю волосы на одну сторону и шумно выдыхаю. Надо это прекращать. Но почему-то с ним я ощущаю легкость в общении. Нет внутреннего дискомфорта и паники, что я могу сказать или сделать не то. Да уж, так себе оправдание. Обычно изменщики иногда прикрываются фразами, вроде: “С ней или с ним я почувствовал себя особенным”.
Надеваю куртку и, сунув наушники в уши, выхожу из квартиры. Сегодня целый день светит солнце и, несмотря на то что на деревьях остались только самые стойкие листья, довольно тепло. Забегаю в подъехавший автобус, занимаю свободное место у окна и в этот момент мне звонит Гриша.
– Привет, – говорю немного хриплым голосом.
– Привет, чего не звонишь?
Действительно, чего это?
– Потому что я приехала, чтобы увидеться с тобой, а ты даже ни разу не взглянул на меня.
Я не люблю выяснять отношения, когда рядом есть посторонние. Обычно разговор с Гришей у нас происходит один на один. Но сейчас мне все равно. Возможно, из-за последней нашей встречи, или его поведения, когда не знаешь, в какой момент прогремит взрыв упреков, а за ним холодное игнорирование.
