Жёлтый Дракон

– Так и быть, ухожу. Успокойся, истеричка, – смеётся Леон и, открыв дверь, напоследок поворачивается. – Спи сладко, Сахарочек.

– Чтоб ты вечным сном уснул, – слышит он в ответ и выходит из комнаты.

Далия наконец-то стаскивает с себя одежду, бросается на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, что есть силы кричит.

Кожа к коже

Далия приходит в университет только к третьей паре. Она вообще бы не пришла, но сидеть в этом золотом замке никакого терпения не хватит. Девушка с утра обошла весь особняк несколько раз, посидела и покурила в каждой беседке во дворе, и, чуть ли не завыв от одиночества, решила собраться и вернуться в университет.

Далия стоит, прислонившись к шкафчикам в коридоре храма науки, продолжает со скучающим видом принимать поздравления от студентов, стремящихся хотя бы просто попасть в поле зрения королевы, и потягивает через толстую трубочку карамельный макиато. Она поправляет тонкими и длинными пальцами чёлку и, снисходительно улыбнувшись знакомым, в окружении своих прислужников двигается в сторону аудитории.

– Рейна Бэк! – резко восклицает Далия и замирает посередине коридора. – Как же я рада тебя видеть!

Далия широко улыбается, театрально взмахивает руками и идёт к замершей у стены девушке.

– Солнце моё, ты почему не пришла на мою свадьбу? – обиженно говорит Далия и останавливается напротив своей цели. – Ах да, я же тебя не приглашала. Знаешь почему? – закатывает глаза девушка.

– Пропусти, – шипит Рейна, но Далия не двигается.

– Потому что ты – отброс, – по словам проговаривает Далия и резко умолкает. Она приближается к Рейне вплотную, водит носом по её щеке и внюхивается. Далия запахи плохо различает, но этот она наизусть знает.

Рейна перестаёт дышать и двигаться, звук от ударов собственного сердца вот-вот разорвёт барабанные перепонки. Далия зарывается носом в чужую шею, и девушка резко её отталкивает. Рейна сразу чувствует опасность, пусть от Далии ничего другого ждать и не приходится. Последняя продолжает ошарашенно смотреть на девушку напротив и пытается собрать воедино бросившиеся врассыпную мысли. Рейна точно пахнет самым родным и близким запахом – парфюм Эзры единственный в своём роде, это эксклюзив, который Далия сама заказывала для него.

– Не может быть, – с трудом проговаривает Далия, больше пытаясь убедить себя, а не собравшихся вокруг девушек или даже Рейну.

Рейна понимает, что проебалась, и, пока ей за это не досталось, надо уносить ноги. Потом, запершись у себя дома, она обо всём подумает и что-нибудь решит. Главное сейчас – сбежать. Она с силой толкает Далию и, пока её рабы не очухались, бежит в сторону лестниц на первый этаж.

– Рейна Бэк пахнет моим братом, – не веря, смотрит на своих друзей Далия. – Или я просто скучаю по Эзре. Скорее всего, второе, потому что иначе и быть не может.

Далия отмахивается от ужасных мыслей и быстрыми шагами идёт в туалет покурить.

– Я как раз хотела тебе сказать, – догоняет её таскающая ей кофе девушка. – Я кое-что видела.

– Ну, ты же не слепая, ты много чего должна видеть, – раздражённо говорит Далия, у которой не хватает терпения кого-то сейчас выслушивать.

– Я насчёт Рейны, – заикаясь, продолжает девушка. – Я видела, что утром она приехала в универ на ягуаре твоего брата.

– Врёшь, сука, – Далия хватает её за горло и с силой прикладывает затылком о стену.

– Честное слово, – начинает хныкать девушка. – Другие девчонки тоже видели. Я бы не обманула тебя.

Далия разжимает пальцы и, плюнув на идею покурить, идёт вниз. Сегодня никаких занятий. Направляясь к машине, она подряд набирает Эзру, но мужчина не отвечает. Далия со злостью убирает телефон в карман и приказывает шофёру отвезти её в особняк. Такой разговор по телефону не ведут, девушка ведь тогда столько пропустит – она очень хочет посмотреть на выражение лица брата и вообще послушать от первоисточника, почему он водится с долбаной Рейной Бэк. Это не ревность. Точно не она.

У Далии к Эзре любовь. Но это не та любовь, про которую пишут романы и снимают фильмы. Это любовь как к брату, другу, близкому человеку. Да, они были любовниками, но оба всегда знали, что это временное явление и что когда-то они расстанутся или волею судьбы, или же сами просто наиграются и всё закончат. Эзра – единственный человек в клане, кто защищал Далию, кто помогал ей в трудные моменты и вытаскивал из всех передряг, при этом не докладывая родителям. Далия Эзру любит, но не настолько, чтобы ревновать его, и не настолько, чтобы прощать ему связь с университетским лузером. Девушка отказывается верить, что Эзра мог опуститься так низко и, более того, скрывал от неё такое. Она даже думает, что брат просто решил благотворительностью заняться и взять под крыло бедных и несчастных. Но на Рейне аромат его парфюма, пахнет так ярко, как пахнут после близости, а знакомые всё подтвердили. Зачем им врать про то, что Рейна вышла из машины Эзры.

Далия заходит в спальню и, отшвырнув на пол пиджак, валится на кровать. Эзра должен объясниться. Лежать не помогает, мысли и догадки пожирают девушку изнутри – хочется наконец-то получить ответы на свои вопросы. Она не находит себе места – мечется по дому, продолжает безуспешно писать Эзре и всё пытается убедить себя, что это неправда.

«Нам надо срочно поговорить», – пишет Далия брату и, отослав, снова валится на диван. Телефон оповещает о входящем сообщении десять минут спустя:

Э: «Я за городом, приеду поздно, потом поговорим».

Далия, поняв, что придётся ещё долго пробыть в неведении, отбрасывает телефон на столик и решает запастись терпением. Желудок напоминает о голоде к семи вечера, и девушка, запретив прислуге накрывать на стол, идёт на кухню за бутербродом. Потом она немного общается с Вивиан и, включив сериал, заваливается на кровать. Далию никто не ищет, и она уже засыпает, когда телефон рядом вибрирует, оповещая о сообщении от Эзры.

Э: «Так о чём ты хотела поговорить?»

Д: «Где ты?»

Э: «Дома»

Д: «Ты можешь приехать?»

Э: «В особняк?»

Д: «Да»

Э: «Нет, приезжай ты»

Д: «Он мне не разрешает»

Далия видит, как моментально перезванивает брат, и отвечает на звонок.

– Ты шутишь? – озабоченно спрашивает её мужчина.

– Нет, – расстроенно говорит Далия. – Он запрещает мне видеться с семьёй.

– Тебе можно что-то запретить? – смеётся Эзра на том конце трубки. – Не думал, что найдётся тот, кто будет тобой так управлять.

– Не издевайся.

– Никто не имеет права запрещать тебе видеться с семьёй. И вообще, твой любимый муженёк за городом, там же, где был и я. Мы решали один вопрос с контейнерами, и они их сейчас размещают.

– Я всё равно… – Далия осекается, не хочется говорить слова «боюсь». – Почему бы тебе не приехать?

– Я могу приехать, только подожди часок, и я буду.

– Вот и отлично, хотя… – девушка задумывается. – Лучше мне приехать всё-таки. Тебя, наверное, даже во двор особняка не пустят. Вчера он запретил охране впускать кого-либо без его ведома.

– А как ты приедешь, учитывая, что тебя возит его шофёр?

– Я разберусь. Жди.

Далия сбрасывает звонок и, схватив кожанку, бежит вниз. Она приказывает шофёру отвезти её в кофейню в центре, а потом, выйдя через заднюю дверь, берёт такси.

Эзра только из душа, он в одних спортивных штанах и сушит полотенцем волосы. Он пропускает девушку на кухню, натягивает на себя футболку и, прихватив бутылку любимого Далией просекко из бара, идёт к ней.

– Так в чём дело? – мужчина наполняет высокий бокал желтоватой игристой жидкостью и двигает к Далии.

– Скажи мне правду, пожалуйста, – девушка отпивает пару глотков для смелости и смотрит на брата. – Ты спишь с Рейной Бэк?

– Это и есть твоё срочное дело? – Эзра откидывается на спинку стула и вертит в руке штопор.

– Эзра Канг! – восклицает Далия и даже бьёт ладонью по столу. – Так, значит, это правда? Значит, ты и вправду спишь с Рейной?

– Успокойся, – усмехается мужчина. – Не закатывай истерику. Я не понимаю, с какого перепугу тебя должно интересовать то, с кем я сплю. Скажи ещё, что ревнуешь.

– Ревную? – нервно смеётся Далия. – Нет, блядь, просто Рейна – мой враг. Ты бы мог выбрать любую!

– Ты сама сделала её врагом, а она – очаровательная девушка.

– Не смей! Это омерзительно! – Далия смахивает бокал со стола на пол и встаёт на ноги. – Ты мне назло это делаешь? – вдруг задумавшись, тихо спрашивает она и вызывает громкий смех у мужчины.

– Малышка, ты слишком большого мнения о себе.

– Тогда почему ты встречаешься с той, у кого даже нет самоуважения?! И насколько это серьёзно? – Далию распирает от злости, хочется въехать Эзре прямо между глаз.

– Она мне нравится. Очень.

– Ты ещё женись на ней! – фыркает девушка.

– Всё может быть, – пожимает плечами мужчина.

– Ты с ума сошёл? – чуть не кричит Далия. – Ты введёшь в нашу семью человека, над которым я издевалась? Как ты вообще можешь такую мысль допустить? И как давно? Неужели вы вместе с тех пор ещё, когда мы с тобой спали? Вы вдвоём выставляли меня идиоткой, а потом смеялись за моей спиной? Всё так было? – давится возмущением Далия.

– Не сходи с ума, – холодно говорит Эзра. – Я абсолютно свободный мужчина и могу встречаться с кем хочу, и раз уж ты теперь в курсе, будь добра, убери от неё свои руки и найди себе новую жертву.

– Чувствую себя дурой, – треснуто говорит Далия и идёт в коридор.

– Ну перестань, – мужчина идёт за ней. – Чего ты дуешься?

– Значит, Рейна совсем не та, за кого себя выдаёт, – усмехается Далия, прислонившись к входной двери. – У неё такой богатый любовник, а она так же ходит в тряпье.

– Потому что ты омерзительно себя с ней ведёшь.

– Так почему ты её не защищал, почему позволял мне гнобить её?

– Я же говорю, я только с ней познакомился.

– Но как? Где? Она не бывает там, где можешь быть ты. Она нищая, она себе на кусок хлеба еле наскребает, – растерянно продолжает Далия.

– Она давно не нищая, – цокает языком Эзра. – Просто побаивается твоего злого язычка и ведёт себя скромно. Тебе бы стоило поучиться.

– Значит, это был настоящий браслет от Картье? – Далия сама не понимает, почему она прицепилась к тому браслету, но забыть его не может, хотя у девушки два таких браслета в разном исполнении. Это не ревность, это чувство собственничества – делиться братом оказалось тяжело, хотя, может, тяжело делиться им именно с Рейной. Пока девушка сама своих эмоций не понимает.

– Я не дарил ей Картье, пока, но думаю, что он был настоящим.

– А кто тогда дарил? – не унимается Далия.

– Тебе надо идти, пока злой дракон не вернулся в город, – резко суетится Эзра и тянется к пиджаку на стене. – Я провожу.

Далия настолько ушла в себя и свои мысли, что не замечает, как они спускаются вниз, и, только оказавшись на прохладном ночном воздухе, ёжится и вновь возвращает внимание к брату.

– Ты прав, – говорит ему Далия. – Я не имею права лезть в твою личную жизнь и её трогать тоже не буду. Но ты должен понять, что родители тебе не разрешат официально оформить отношения с ней. Посмотри на меня, – треснуто улыбается девушка. – Мы всего лишь разменные монеты в их игре.

– Не сравнивай меня с собой, – холодно говорит Эзра. – И вообще, думай лучше о своей новой семье и доме. У тебя своих дел и забот хватает.

Мужчина притягивает девушку к себе и обнимает. Далия кладёт голову на его грудь и пару секунд стоит так в тишине ночи, слушает размеренное биение любимого сердца.

– Успокоилась? – спрашивает её брат и жмурится от осветившего двор света ярких фар. Далии даже поворачиваться к остановившейся позади машине не надо, чтобы понять кто это. Так рычит только авентадор Леона.

– Вот же блядь, – сквозь зубы цедит Эзра и обходит так и застывшую спиной к автомобилю сестру. Далия слышит характерный звук поднимающейся дверцы и шаги по асфальту, но всё равно не оборачивается, даже не шевелится. Пока она не вернёт на место свою маску, не возьмёт себя в руки и не выровняет дыхание – в глаза этого зверя лучше не смотреть.

– Я бы сказал, какая неожиданная встреча, но, к сожалению, она была ожидаема, – Леон вроде говорит спокойно, но у Далии от одного его голоса спазмы скручивают желудок.

– И я рад тебя видеть. Снова, – усмехается Эзра. – Потерял кого-то?

– Скорее, этот кто-то сбежал.

Далия набирает в лёгкие побольше воздуха и, нацепив свою коронную во весь рот улыбку, поворачивается к мужу.

– Любимый… – начинает девушка, но её грубо перебивают.

– В машину.

Два слова, а от тона, которым они были произнесены, хочется самой себе порвать барабанные перепонки, лишь бы не слышать больше этого вымораживающего нутро голоса. Далия, не чувствуя своих ног, покорно идёт к авентадору и еле сдерживается, чтобы не повиснуть на шее брата и не молить его о спасении. Интересно, а Эзра бы спас? Далия хочет думать, что да.

Она опускается на кожаное сиденье и следит за одетым в чёрные брюки и закатанную до локтей серую рубашку мужчиной, отсчитывая в уме, сколько минут ей осталось жить. Леон заканчивает разговаривать с Эзрой и идёт к машине. Канг скрывается в подъезде, и Далия внезапно понимает, что осталась один на один со своим личным кошмаром, севшим за руль. Леон молча заводит мотор и медленно выезжает со двора. Девушка вжимается в сиденье в надежде с ним слиться и нервно теребит футболку. Воздух в салоне автомобиля наэлектризован настолько, что чиркни спичкой – и всё взлетит к чертям. Далии идея сгореть в пожаре не кажется такой ужасной, как тот факт, что у сжимающего длинными пальцами руль мужчины рядом с ней на открытых руках вздуваются вены. Далия тайком поглядывает на него и всё думает, когда рванёт, когда он слетит с катушек и прямо здесь же порвёт её на куски, а он точно порвёт. Далии даже дышать тяжело в этом вакууме, наполненном чужой агрессией, она чувствует её кожей, ёжится, всё набирается смелости сказать первое слово, но все слова огромным комом застревают в горле – не выплюнуть, не проглотить.

Эзра сдержал слово. Вечером все контейнеры были перепрятаны в пригороде на птицеводческой ферме. Леон сразу оттуда поехал в особняк с мыслью поиграть со своим новым увлечением – позлить её, послушать её маты и, вообще, увидеть. Мужчина стал ловить себя на мысли, что скучает по Далии, поэтому весь день, выполняя рабочие задачи, думал о вечере и предвкушал. Вот только в особняке Далии не оказалось, а шофёр, которого набрал Хан, заявил, что стоит перед кофейней и ждёт, когда девушка выйдет. Леон сразу понял, что из кофейни никто не выйдет. Он сделал пару звонков, и, пока человек в доме Инсу пошёл узнавать, приехала ли Далия к брату или нет, Леон всё просил высшие силы, чтобы девушка была у Вивиан. Третий вариант проверять вообще не хотелось. Одна мысль, что она может находиться рядом с Эзрой, доводит Леона до белого каления. Кажется, ранее ничто в этом мире так сильно не выбешивало мужчину, как связь этих долбаных брата и сестры. Услышав отрицательный ответ из особняка, Леон решил не звонить Далии, а поехать к Эзре и, если девушка там, убить обоих.

Леон не знает, как он долетел до здания, где живёт Эзра. Всю дорогу он нервно сжимал руль и поглядывал на лежащую рядом трость, потом уговаривал себя, что это слишком, а в конце вообще отшвырнул её на заднее сиденье, потому что соблазн познакомить её лезвие с тонкой шеей кое-кого только растёт. И вот сейчас она сидит рядом, а в Леоне один за другим оголяются нервы, каждый сосуд оплетён колючей проволокой, с каждым вдохом эти шипы всё сильнее впиваются в плоть и отравляют кровь ядом злости.

– Леон, – еле слышно доносится справа, и мужчина едва сдерживается, чтобы не схватить её за белоснежные волосы и не приложить красивым лицом о бардачок.

Какой ещё «Леон», насколько нужно быть безмозглой, чтобы не понимать с первого раза. Неужели Леон настолько дал слабину, что позволяет какой-то несмышлёной девчонке вести себя так, как та хочет, позволяет унижать себя и выставлять в глупом свете перед своими же людьми. Но даже на гордость сейчас плевать, плевать на всё, но не на ревность. Она въелась под кожу, расползается внутри, сеет темноту. Опять играет с его терпением, его выдержкой, шепчет своими тонкими высохшими губами прямо в ухо, спрашивает, чем могла Далия заниматься в квартире брата.

Леон сильнее давит на газ, старается не слушать, не видеть эти картинки, подбрасываемые воспалённым сознанием, которое насквозь пропитано этой девчонкой. Потому что терпение на пределе, тут не хватит никакой выдержки, Леон не привык делиться, привязываться вообще не умеет, а сейчас сидит между двух огней и не знает, что делать.

За такое, как минимум, без конечностей оставить надо бы, но он уже знает, что не сможет. Да, Далия его ослушалась и будет это делать ещё не раз, мужчина не сомневается, но при этом, несмотря на всю сжирающую его ярость, он даже мысли допустить о том, что свернёт ей шею, не может. Он лично похоронил, как он думал, свою первую любовь на дне каньона, он не сомневался тогда, не переживал после. Он ведь мог убить мужчину, а девушку сделать своей личной шлюхой, заставить глотать свою собственную кровь, но держать её при себе. Только Леон об этом и не задумывался – та девушка его предала, сбежала с другим, и казнь была самым правильным решением. А на эту даже руку поднять не выходит. И бесится сейчас Леон не на неё, а на себя. Он сам довёл до того, что Далия думает, что ей всё можно, и он сам должен это исправить.

– Леон, – Далия себя с трудом в руках держит, но предательски дрожащий голос выдаёт её с головой.

– Не хочу портить салон автомобиля твоей грязной прогнившей кровью, так что, будь добра, заткнись, – цедит сквозь зубы мужчина, и Далия затихает.

Девушка прислоняется головой к стеклу и наблюдает за вступившей в свои права ночью за окном. Ламборгини выезжает на почти пустой мост, и Далия уже принимает свою судьбу – разговаривать с мужчиной или доказывать ему что-то бесполезно, поэтому она смотрит на сливающиеся огни ночного города и старается не думать о неизбежном. Внезапно яркий свет справа слепит девушку, потом удар куда-то в заднюю часть машины, визг покрышек по асфальту, и автомобиль начинает заносить. Леон сосредоточенно крутит руль, а второй рукой, подтащив к себе девушку, вжимает её лицом в своё бедро.

– Не поднимай голову, – приказывает ей мужчина.

Далия, зарывшись лицом ему в бок, думает, что они сейчас точно слетят с моста, потому что машину будто что-то толкает сзади. Она отчётливо слышит выстрелы, за ними следует громкий грохот, будто сильный удар, и звук разбивающегося стекла. Ламборгини, проскользнув ещё пару метров, останавливается, и наступает относительная тишина.

– Ты как? – слышит она голос Леона сверху и поднимается.

– Опусти лицо к коленям и сиди так, я не знаю, что происходит снаружи, – говорит мужчина и, достав из бардачка пистолет, выходит из автомобиля. Далия пару секунд слушается Леона и прижимает лицо к коленям, но потом ей надоедает быть в неведении, и она, подняв голову, смотрит сквозь треснутое лобовое стекло.

Далия видит два внедорожника справа, один из них лежит на крыше и дымит. К Леону подходит Магнус, но Далия не слышит их диалог, продолжает, как заворожённая, смотреть на бегающих вокруг парней и искорёженный автомобиль.

– Как ты узнал? – Леон убирает так и не использованный пистолет за пояс.

– Предчувствие, – Магнус второй рукой массирует ушибленное плечо. Мужчина въехал в нападающий внедорожник и не вылетел сквозь лобовое стекло только благодаря ремню безопасности, зато, кажется, сильно повредил плечо. – В воздухе пахло кровью, – усмехается красноволосый и приказывает парням прибраться на шоссе.

– Это уже ни в какие рамки не лезет, – злится Хан. – Меня ждали именно здесь. Я проверял, хвостов не было. Это не спонтанное нападение, нас хотели столкнуть в реку, провожая при этом градом из пуль.

– Какого чёрта ты не взял парней? – не может скрыть раздражения Магнус, который искренне испугался за друга. – Я выясню, кто стоит за этим.

– Выяснишь, а пока езжай в больницу, проверь плечо. Твои руки на вес золота, – тепло улыбается ему Леон. – У меня есть подозрения о том, кто это может быть. Обсудим утром в офисе.

– Да всё нормально с плечом, – отмахивается Магнус. – Как она? – кивает он в сторону помятого ламборгини.

– Жива, но ненадолго, – цедит сквозь зубы Леон и замечает, как из перевёрнутого внедорожника выползает залитый кровью мужчина. – Надо же.

Леон быстрыми шагами идёт к раненому.

– Живучие твари, – Хан обувью прижимает запястье раненого к асфальту и начинает сильнее давить.

– Кто вас послал?

Раненый кашляет кровью и молчит.

– Я спросил, кто вас послал?

– Будь ты проклят, – шипит мужчина.

– Я уже, – хмыкает Хан и требует биту, которую незамедлительно вкладывают в его руку.

Далия видит, как Леон бьёт ею по ногам мужчины, слышит его истошные крики, видит брызгающую по сторонам кровь и то, что бита вся красная, но глаз отвести не может. Словно какая-то невидимая сила заставляет её смотреть на то, как её мужчина, её муж, человек, которому она, по идее, должна родить детей, – жестоко расправляется с врагом. Леона от мужчины оттаскивает Магнус, они ещё пару минут стоят, прислонившись к внедорожнику, и выкуривают по сигарете. А Далия так же продолжает смотреть на кашицу из мозгов и крови, размазанную по асфальту, и дрожать. Притом дрожит так, что даже телефон в руке удержать не может – он падает вниз, куда-то под ноги, но это всё не имеет значения, потому что Леон идёт к машине. Далия чувствует приближение паники, как с мерзким звуком захлопываются её лёгкие, отказываясь принимать кислород, и судорожно вцепляется пальцами в ручку на дверце. Ни дёрнуть её, ни нажать, Далия ничего не может, потому что Леон, добивающий мужчину, не затирается на задворках сознания. Конечности девушки отказываются подчиняться, а страх приобретает конкретные очертания и форму и опускается на сиденье рядом. Заводит машину, выбрасывает из окна выпавшее при ударе зеркало заднего вида и выезжает. Своими забрызганными чужой кровью руками крутит руль и включает музыку. У Далии под ногами будто дыра расползается, она их под себя собирает, прижимает к себе коленки, боится, что её засосёт.

Леон пару раз смотрит на превратившуюся в комок и трясущуюся девушку, но не реагирует. Пусть уже взрослеет, пусть учится.

– Расслабься, – приказывает мужчина, и девушка вздрагивает от его голоса.

Поворачивается к нему, пару секунд смотрит и одними губами шепчет:

– Ты, – на большее сил не хватает.

– Да, я, – холодно говорит мужчина. – Не закатывай истерик только, они чуть не убили и тебя тоже.

До самого особняка в автомобиле больше никто не разговаривает. Леон отпускает ехавшую за ними с моста охрану и, вернувшись к авентадору, к сиденью которого словно прилипла его жена, вытаскивает её из машины и тащит за локоть в дом. Далия не знает, от чего ей сейчас страшнее – от предстоящего разговора с Леоном или от той картины, где он так жестоко и хладнокровно убил человека. Леон грубо толкает девушку на толстый ковёр в гостиной и проходит к бару за виски. Далия остаётся сидеть на полу и, не сводя глаз, следит за мужчиной. Хан хватает бутылку Chivas и идёт обратно к ней, откупоривает и протягивает девушке.

– Пей, – Леон трясёт бутылкой перед её лицом, но Далия отворачивается и пытается уползти подальше, тогда мужчина хватает её за загривок и, приблизив бутылку к её лицу, приказывает открыть рот. Далия сжимает губы, пытается выпутаться, но Леон приставляет горлышко к её губам и, надавив пальцем на подбородок, заставляет открыть рот. Далия только морщится и делает пару обжигающих горло больших глотков. Леон отнимает бутылку, сам к ней прикладывается, а потом ставит на столик рядом с девушкой и опускается в кресло.

– Я жду объяснений.

– Они мне помогут? – треснуто спрашивает Далия.

– Вряд ли, – ядовито усмехается мужчина. – Расскажи мне, что из нашего вчерашнего разговора в ванной осталось для тебя непонятным?

– Мне нужно было с ним поговорить, – тихо говорит девушка и смотрит на забрызганную кровью рубашку супруга.

– Ты вроде девушка не глупая, – Леон резко нагибается к ней и, вновь схватив за подбородок, заставляет смотреть на себя. – Я так думал, во всяком случае, – продолжает мужчина. – Оказалось, ты мало того, что глупая, ты ещё чрезмерно самоуверенная. Ты думаешь, что обводишь меня вокруг пальца, играешь в игры с шофёром, выставляешь меня идиотом перед моими людьми. Но ты не виновата, – Леон проводит ладонью по белоснежным волосам. – Это я виноват. Я был слишком добр к тебе, но мы это исправим. Начнём исправлять прямо с сегодняшнего вечера, – угрожающе говорит он и, отстранившись от девушки, начинает расстёгивать рубашку.

– Ты убийца, – говорит Далия и оглядывается по сторонам в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие. Оно ей точно понадобится, потому что Леон стягивает рубашку с плеч и, откинув в сторону, кладёт ладонь на ремень.