скачать книгу бесплатно
Должен признать, я слегка выбит из колеи. А это нечасто случается.
– Сэма ждешь?
– Я хотела поговорить с тобой, – девчонка встает и, прикусив губу, поднимает с кровати свой розовый рюкзак. А потом нерешительно добавляет: – Меня зовут Мина. Мина Лэндж.
– Тебе вообще-то тут нельзя находиться, – я швыряю на пол сумку с формой.
– Знаю, – улыбается она.
– И я на секунду заскочил, – бросаю выразительный взгляд на дверь.
Понятия не имею, что она затеяла, но в последний раз, когда я застал девчонку на своей кровати, все тут же полетело к чертям. Так что ничего хорошего я не жду.
– Мина, не хочу показаться грубым, но, если ты что-то хотела мне сказать, так говори.
– А можешь остаться? – она делает шаг ко мне. – Мне нужно попросить об одном очень-очень большом одолжении, а больше обратиться не к кому.
– С трудом в это верю, – голос у меня немножечко напряженный. Предстоит разговор с Даникой. Не хватало только опоздать – придется объяснять еще и это. – Но, если что-то важное, я задержусь на пару минут.
– Может, сходим куда-нибудь, – губы у Мины накрашены розовым блеском. Такие мягкие на вид. Она нервно накручивает черный локон на пальчик в белоснежной перчатке.
– Мина, просто расскажи мне все, – выходит не очень-то строго.
Приятно же пусть и ненадолго поддаться иллюзии, представить, что от меня что-то очень-очень нужно прекрасный девушке, даже если я и сам в это не верю. Поддамся, ненадолго.
– Я вижу, ты занят. Не буду тебя задерживать. Понимаю, что мы… Ты меня плохо знаешь. И я сама виновата. Пожалуйста, давай как-нибудь поговорим?
– Ладно. Конечно. Но разве ты не хотела…
– Нет. Я еще вернусь. Сама тебя найду. Я так и знала, Кассель, ты хороший.
Мина проходит мимо – так близко, что я чувствую исходящее от нее тепло. Легкие шаги затихают в коридоре. А я все стою посреди комнаты и пытаюсь понять, что же такое только что произошло.
На улице уже не просто прохладно, но откровенно холодно – пробирает до костей. В такую погоду дрожишь даже по возвращении в теплую комнату, будто все промерзает изнутри.
Около библиотеки меня кто-то окликает.
Я знаю этот голос.
Поворачиваюсь.
На краю газона стоит Лила в длинном черном пальто. Когда она размыкает губы, наружу вырывается облачко пара, будто призрак невысказанных слов. Лила и сама похожа на призрак – вся черно-белая в тени облетевших деревьев.
– Отец хочет с тобой поговорить.
– Ладно, – и я шагаю следом за ней.
Вот так просто. Наверное, и с крыши вслед за ней спрыгнул бы.
Мы выходим на парковку и идем к серебристому «ягуару XK». Понятия не имею, когда у Лилы появилась машина, когда она успела получить права. Надо что-нибудь сказать по этому поводу, поздравить, но, когда я открываю рот, Лила так смотрит, что заговорить я не решаюсь.
Молча усевшись на пассажирское сидение, достаю телефон. В салоне пахнет мятной жвачкой, духами и сигаретами. В держателе стоит наполовину пустая бутылка диетической колы.
Пишу сообщение Данике: «Сегодня не получится». Телефон тут же принимается звонить, но я ставлю его на беззвучный режим. Чувствую себя виноватым из-за того, что продинамил ее, хотя сам обещал честно ответить на все вопросы, но объяснять, куда, а тем более зачем, я еду, никак нельзя.
Лила искоса смотрит на меня. Ее профиль освещен уличным фонарем, изогнутая бровь и длинные ресницы отливают золотом. Она такая красивая, аж зубы сводит. Еще в восьмом классе на занятиях по психологии нам рассказывали одну теорию: будто у всех нас есть инстинкт смерти и где-то в глубине души мы стремимся к небытию, к гибели. Ее близость будоражит, словно стоишь на крыше небоскреба на самом краю.
Вот так я себя сейчас и чувствую.
– А где твой отец?
– С твоей матерью.
– Она жива? – я так удивлен, что даже облегчения не чувствую.
Мать с Захаровым? Непонятно, что и думать.
Лила смотрит мне в глаза, но улыбка у нее недобрая:
– Пока жива.
Она заводит машину, и мы выруливаем с парковки. Ловлю свое отражение в затемненном стекле. Возможно, я еду прямиком навстречу смерти, а по виду и не скажешь.
Глава четвертая
«Ягуар» заворачивает в подземный гараж. Лила встает на пронумерованное место рядом с таун-каром и двумя BMW. О такой добыче мечтает любой автомобильный вор, вот только тот, кому хватит ума обокрасть Захарова, скорее всего, довольно быстро отправится купаться с ногами в тазике цемента.
Лила глушит мотор. Сейчас я в первый раз увижу квартиру, в которой она живет с отцом. По дороге мы оба молчали, и у меня было достаточно времени подумать. Лила знает, что вчера я за ней шпионил? Что работаю на ПЮО? Что видел, как она в первый раз заплатила наемному убийце? Что забрал у Гейджа пистолет?
Убьют меня сейчас или нет?
– Лила, – я кладу руку в перчатке на приборную доску, – то, что с нами случилось…
– Не смей, – она смотрит мне прямо в глаза. Целый месяц приходилось ее избегать, и теперь этот взгляд прожигает меня насквозь. – Ты, конечно, весь из себя смазливый мерзавец, но больше тебе в мое сердце не пролезть – я больше не позволю тебе вешать мне лапшу на уши.
– Да я и не хочу. Никогда не хотел.
Она выходит из машины.
– Пошли. Нам еще нужно вернуться в Веллингфод до отбоя.
Шагая следом за ней к лифту, я обдумываю ее слова. Лила нажимает кнопку «П-3». Видимо, «П» – это пентхаус: лифт с такой скоростью взмывает вверх, что уши закладывает. Сумка-портфель сползает у нее с плеча, сама она чуть подалась вперед. В это мгновение в своем черном пальто Лила кажется мне слабой и усталой, она похожа на птичку, пробивающуюся сквозь бурю.
– Как здесь оказалась моя мать?
– Сделала одну глупость, – со вдохом отвечает Лила.
Она имеет в виду ту историю с Пэттоном или что-то еще? Во время нашей последней встречи на руке у матери было кольцо с розоватым камнем. А еще раньше я нашел в старом доме одну фотографию. На ней мама такая молодая, похожа на Бетти Пейдж. Позирует в нижнем белье. Ту фотографию точно делал не отец. Может, Захаров. Да уж, есть о чем волноваться.
Двери лифта открываются, за ними оказывается огромная комната с белыми стенами, черно-белым мраморным полом и потолком в марокканском стиле, высотой метров пять – не меньше. Ковра нет, поэтому наши шаги отдаются громким эхом. Вокруг камина в дальнем конце комнаты стоят диваны. Там кто-то сидит. Три огромных окна выходят на Центральный парк – на фоне сверкающих городских огней он кажется черным пятном.
Подойдя ближе, вижу, что на диване сидит мама в полупрозрачном белом платье, такого я у нее не видел. Кажется, дорогое. В руке у нее бокал с янтарной жидкостью. Мать не вскакивает, не принимается болтать, как обычно, – только улыбается сдержанной, почти испуганной улыбкой.
Но меня все равно охватывает несказанное облегчение.
– Ты жива.
– Добро пожаловать, Кассель, – здоровается стоящий у камина Захаров.
Он подходит к Лиле и целует ее в лоб. Точь-в-точь хозяин какого-нибудь роскошного поместья, а не преступный босс в своей огромный квартире на Манхэттене.
– Хорошая квартира, – я киваю (надеюсь, что вежливо).
Захаров по-акульи улыбается. Из-за отсветов камина его светлая шевелюра кажется золотой. Даже зубы блестят золотом, и я невольно вспоминаю Гейджа и пистолет, приклеенный скотчем у меня в шкафу.
– Лила, иди, займись домашним заданием.
Лила с перекосившимся от гнева лицом легонько дотрагивается до своей шеи – там у нее шрамы, она же теперь полноправный член преступного клана, а не просто дочь Захарова. Но ее отец не обращает внимания. Наверное, он даже не осознает, что только что обошелся с ней, как с ребенком.
– Иван, ты не против, если мы с Касселем пару минут побеседуем наедине? – осторожно спрашивает мама.
Она встает, берет меня под руку и уводит по коридору в необъятную кухню с полами из черного дерева. Столешница-остров в центре облицована ярко-зеленым камнем – возможно, малахитом. Сажусь на высокий табурет, а мама ставит на плиту прозрачный стеклянный чайник. Она хорошо ориентируется в квартире Захарова, и мне от этого не по себе.
Очень хочется схватить ее за руку, удостовериться, что это не сон, но мать занята и будто не замечает меня.
– Мам, я так рад, что ты… Но почему ты нам не позвонила и…
– Я совершила серьезную ошибку, очень серьезную, – она открывает серебряный портсигар, достает сигарету, но не прикуривает ее, а кладет на столешницу. Никогда раньше не видел маму такой взволнованной. – Зайчик, мне нужна твоя помощь.
Мне невольно вспоминается Мина Лэндж – неприятная ассоциация.
– Мы очень волновались. Несколько месяцев от тебя не было вестей, а в новостях что показывают – видела? Пэттон жаждет твоей крови.
– «Мы волновались»? – с улыбкой спрашивает мама.
– Я, Баррон, дедушка.
– Замечательно, что вы с братом снова сблизились. Мои дорогие мальчики.
– Мама, тебя показывают по всем каналам. Я серьезно. Копы тебя повсюду ищут.
Мать нетерпеливо качает головой.
– После тюрьмы я хотела раздобыть денег по-быстрому. Мне, зайчик, ох как трудно было в тюрьме. Я все время планировала то дельце, планировала, чем займусь, когда выйду. Кое-кто был мне должен, кое-что было припасено на черный день.
– Например?
– Бриллиант Бессмертия, – отвечает она почти шепотом.
Я видел на ней то кольцо. Она надевала его один раз, после смерти Филипа, когда мы обедали в ресторане. У этого камня уникальный цвет – будто в стакане воды растворили каплю крови. Тогда я решил, что ошибся, перепутал, хоть и знал, что у Захарова на булавке для галстука подделка. Мало ли – может, оригинал он просто припрятал. Уж конечно, я и подумать не мог, что его украла моя мать.
– Ты его украла? – одними губами спрашиваю я, оглядываясь на дверной проем. – Обокрала его?
– Это было очень давно.
Поверить не могу, что она так спокойно об этом говорит.
– Еще когда ты с ним мутила? – шепотом спрашиваю я.
Видимо, в первый раз в жизни удалось хорошенько ее удивить.
– Я…
– Я нашел фотографию, когда убирался в доме. У фотографа кольцо – точь-в-точь как у Захарова с дедушкиных снимков. Тогда я не был уверен, но теперь знаю наверняка.
Мама оглядывается на дверной проем, потом снова на меня. Прикусила нижнюю губу, так что помада слегка размазалась по зубам.
– Ладно. Да, было. Тогда или около того. В общем, я его украла и заказала копию… Я знала, что он захочет вернуть камень даже спустя столько лет. Без него он оказался в неловком положении.
Да уж, это мягко говоря. Глава преступного клана точно не захочет, чтоб все вокруг догадались, что у него украли главную его драгоценность. Причем украли много лет назад, а он с тех самых пор щеголяет с подделкой. Особенно, если эта драгоценность – Бриллиант Бессмертия, который, если верить легендам, делает своего владельца неуязвимым. Это же будет явная демонстрация слабости.
– Ага.
– Вот я и подумала, что продам камень обратно.
– Ты – что? Да ты с ума сошла? – вскрикиваю я уже в голос.
– Все должно было пройти без сучка, без задоринки, – мама, зажав губами сигарету, наклоняется к горелке, чтобы прикурить, а потом глубоко затягивается и выдыхает облако дыма.
Кончик у сигареты поблескивает красным.
На плите закипает чайник. Рука у мамы дрожит.
– А он не против, что ты здесь куришь?
– План был хороший. С посредником, все продумано. Но оказалось, что камня у меня нет. Только подделка.
С минуту я молча пялюсь на нее.
– Значит, кто-то нашел его и подменил?
– Выходит, что так.
Чем дальше – тем хуже, и расспрашивать уже совсем не хочется, но выхода, вероятно, нет.
– И?
– Иван готов был немножечко заплатить, чтобы вернуть свой камень. Он ведь уже и не чаял его увидеть. Я собиралась продать ему бриллиант обратно. Но когда выяснилось, что это подделка… Иван убил посредника и узнал, что за этим стою я.