скачать книгу бесплатно
– В идеале пять, но начать можем с одного.
– Завтра тогда и начнем. Отметим победу, и начнем, а пока я спать пойду в свою комнату. Слава богу, там зеркалами не успели стены увешать.
– Если тебе зеркала так мешают, давай уберем.
– Не сейчас же убирать. Ну, спокойной ночи, любовь моя.
Клим поднялся.
– Иди, будильник не забудь только завести, – Ира подцепила вилкой лист салата.
– Да… Снова про будильник… А ты не знаешь, что случилось потом с тем парнем, которого я тогда вырубил?
Ира с удивлением посмотрела на Клима.
– Понятия не имею. Об этом надо у организатора, Арнольдовича, узнавать. Насчет того, что с кем стало. Сам погугли.
– Понял, обиделась. Не сердись, Светлячок. Будет тебе Ямайка, будет и малыш, а то и пять.
Мечты Чипы и странный гость
Арнольдовичу, которого на ночь глядя, вспоминали Ира и Клим, возможно, и икалось бы, не будь он так занят. Документы с цифрами и подписями покрывали его рабочий стол в офисе, будто прошел бумажный листопад. Выгнав Чипу в приемную, он стучал по компьютерной клавиатуре, внося данные.
Чипа же отчаянно скучал. Ему жутко хотелось выпить, и не то, чтобы выпить, а нажраться, и заснуть под включенный видак с боевиком. Вместо этого ему приходилось перелистывать журналы, разложенные в приемной для посетителей, где рекламировался бой Клима с цитатами из его книги.
«Без боли никуда, мною часто движет лишь боль, она съедает все чувства, с ней надо договориться и научить её подчиняться… Рождаясь, первое что все мы испытываем – это боль, поэтому боль не хорошо и не плохо, боль это только начало. Настоящий мужик– гладиатор должен испытывать постоянную боль.»
«Боль за отца, за брата, боль и есть душа, если хотите. Ощущая боль, ты понимаешь, что действуешь правильно или наоборот, и это хороший показатель, это важное ощущение. Бывает, нет выхода бежать от боли, закрываться или уклоняться, тогда войдите в неё и пройдите её насквозь, это мой совет. Это хороший стержень и в боксе, и в спорте и вообще в жизни, боль меня часто выручала.»
«Сижу как в шизо, тоже что ли рОман сочинить со скуки. Не пойму, отчего эта книга всем нравится. Баланду ведь Клим травит: пошел, увидел, пришел, подумал. Я вот тоже много о чем думаю, и еще позабавнее думки, чем у Клима. Другой вопрос, лень гнать беса… А так бы прославился, сто пудов…»
От мыслей про собственную гениальность Чипу отвлекли странные звуки, доносящиеся из коридора.
– Там кто еще за дверью шебуршится? – Грозно вопросил Чипа, выскочил в коридор и чуть не врезался в высокого господина. Он был почти на две головы выше Чипы и весьма экзотической наружности. Лысая голова, напоминающая капсулу, с выпуклым лбом, который сливался с широким и длинным носом, утопала в узких плечах. Верхняя губа, словно отрезанная от носа тонкими усиками – карандаш, приоткрывала пластинчатые зубы, а близко посаженные зеленовато – бурые глаза имели овальную форму.
Господина, как оруженосцы рыцаря, окружали три личности в серых спортивных костюмах: один – в синих фасеточных очках, другой – огромный жирдяй и третий, схожий с Чипой по телосложению, парень.
– Вам чего? – Сделав шаг назад, спросил Чипа.
– Переговорить насчет завтрашнего боя. Я – менеджер Мортиса, Дон Аба. Можно войти? – Ответил лысый длинный.
– А позвонить раньше не судьба? Завтра уже через пару часов наступает.
– Это все философия, когда наступает завтра… Так мы войдем? Беспокойство будет оплачено.
Услышав про деньги, Чипа распахнул двери.
– Входите, если дело срочное, уважаемый Аба, присаживайтесь, я начальству доложу.
– Дон Аба, – поправил господин. Его костюм светло– коричневого цвета так громко шуршал и поскрипывал при походке, что Чипа понял происхождение раздражающего шума.
Господин уселся на стул в окружении бодигардов.
Чипа постучался в кабинет и заглянул.
– Дмитрий Арнольдович, тут менеджер Мортиса пришел со своими парнями. Обкашлять надо какую – то тему.
– Не здесь же кашлять, время ночь. Сейчас сохраню все в компе и поедем в нашу едальню, там и поговорим.
Появившись в приемной, Дмитрий Арнольдович с радушной улыбкой протянул руку поднявшемуся ему навстречу лысому.
– Рад личному знакомству, а то все по телефону, по переписке. И ничего, что полночь близится, счастливые часов не наблюдают! Счастлив и рад, коллега! Обещаю славный бранч!
– Не буду извиняться за неурочный визит. Мы, как люди деловые, понимаем, что он вызван крайне необходимостью. Обстоятельства изменились, – Дон Аба, шурша тканью костюма, ответил рукопожатием. На запястье сверкнул браслет из белого металла с гравировкой.
Следуя за гостями по коридору к лифту, Чипа толкнул Дмитрия Арнольдовича в бок с и прошептал: «Дон этот вроде и крут, а браслетик – фуфло серебряное».
Замыкающий команду визитеров клон Чипы притормозил и, поравнявшись со «знатоком» ювелирки, пояснил.
– Это иридий. Знаешь, отчего динозавры схлопнулись?
– Метеоритом жахнуло, с тебя приз в студию, – выдал Чипа правильный ответ.
– Так. Но метеорит был из иридия, метеоритная пыль покрыла Землю и от контакта с хлором начала выделять токсин. И аллес ящерицам. Так что за ликбез с тебя причитается, Чипа.
– А ты меня знаешь? Откуда?
– Пересекались, не помнишь?
– Так напомни, что за перекрёсток и кто ты есть. Может, ты мне еще должен остался. У меня пол Москвы в должниках лет двадцать ходят.
– Ты фио тогда не спрашивал. Но я Манул, на всякий случай. Насчет долгов сочтемся, не переживай.
– Моя переживалка давно накрылась, как те динозавры. Кстати, есть и другая версия, раз пошла такая викторина. Седьмой ангел вылил свой чашу на воздух и раздались молнии, откуда сие?
– Чипа, хватит бубнить, а то на первый этаж пешком пойдешь, богослов, – прервал их Дмитрий Арнольдович.
– В нашем углу на бараке книжица эта была популярна, – подытожил Чипа и замолчал.
Охранник в холле первого этажа с пульта открыл раздвижные двери, вздохнув с облегчением, что наконец ушли последние офисные дельцы и можно вздремнуть.
На улице сильно похолодало. Ночной город вымер. Позёмный туман, состоящий из мельчайших кристалликов льда, переливался под светом фонарей и огромной Луны, покрыв эффектным напылением китайский красный гелик и припаркованный сзади черный минивэн с фигуркой песочных часов на капоте.
– Зачетный фургон, на таком я бы поколесил, – оценил Чипа.
– Ты сегодня замолчишь или нет, иди заводи, – раздраженно одернул его Дмитрий Арнольдович и совсем другим тоном обратился к лысому. – Мы тогда поедем вперед, а вы за нами пристраивайтесь. И не мерзнете вы в костюмчике?
– Нет, напротив, такая приятная прохлада. И онс ин блю мун, – ответил Дон Аба, указывая вверх.
Дмитрий Арнольдович поднял голову.
– Луна знатная. Но отчего ж голубая, приличная Луна традиционной ориентации.
– Так говорят про второе полнолуние – редкое явление. «Once in a Blue Moon» – «Однажды при голубой Луне», то есть очень редко или никогда. И ситуация, по поводу которой мы здесь, неординарная – ваш боец получил поддержку, непредвиденную с нашей стороны. И чем это кончится, не знаем даже мы. А хотелось бы результатов в нашу пользу, что было бы и логично, и справедливо в данном конкретном случае.
– Так вот о чем речь, – протянул Дмитрий Арнольдович, лихорадочно соображая, как дальше вести диалог. На помощь пришел Чипа.
– Не заводится ваш китайский вездеход, – прокричал он с водительского сиденья, высунул голову в открытое окно. – Чуток приморозило, и стартер не крутит!
– Это не беда. В нашем купе семь мест, прошу! – Дон Аба сделал приглашающий жест в сторону минивэна. – Ваш человек покажет дорогу моему водителю. Туман сгущается, а он с туманом хорошие приятели. Располагайтесь.
– Сигаретку выкурю и поедем, – согласился Дмитрий Арнольдович. Он достал из пачки сигарету. Подбежавший Чипа поднес зажигалку.
– Очкарик на сидушку водилы сел, может, я лучше поведу. Глядите, как заволакивает. Завезет нас очкарик, – пожаловался он.
– Еще слово и ты до утра не доживешь, – пообещал Дмитрий Арнольдович. – Будешь за штурмана, вот и приглянешь за очкариком.
В итоге очкарик сел за руль, начальство расположилось во втором ряду, жирдяй и Манул заняли два последних кресла и одно осталось свободным. Тронулись.
В густом тумане, поднимавшемся все выше, минивэн плыл, как черная подводная лодка.
– С Ленинградки свернешь в центр. – Скомандовал Чипа. Однако, водитель притормозил и подъехал к обочине, высветив фарами девушку в униформе ночной бабочки: коротенькая розовая куртка, мини – юбка, сетчатые колготки и сапожки на шпильке.
– Обалдел, очкарик, съемом сикилявок заниматься? – Возмутился Чипа.
– Не понял, – поддержал его Дмитрий Арнольдович. – Зачем этот венерический букет подбирать.
– Не волнуйтесь, это не для вас. Одно место сзади все равно свободно, – Дон Аба жестом показал очкарику, что надо позвать девушку в фургон.
– Если вам даму для своих людей желательно, и почище можно посоветовать. – Дмитрий Арнольдович брезгливо поморщился.
– Они у меня всеядны. Вы же не хотите испортить им удовольствие?
– Ни в коем случае. Вшей из салона не мне выпаривать.
Очкарик, быстро переговорив с путаной, вернулся за руль. Девушка, оказавшись в салоне бок–о–бок с Манулом, которого подпирал с соседнего сиденья, жирдяй, не произнесла ни звука и занялась растиранием замерзших острых коленок, посиневших от холода.
Минивэн с песочными часами на капоте, в которых застыло стальные крупинки времени, снова нырнул в туман.
– Куда топишь, в центре гайцов полно, – предупредил Чипа, но очкарик набирал скорость. И на развязке следом за минивэном стартанула постовая машина ГАИ, завыла и замигала красно–синим.
– Такой славный вечер накернивался, а очкарик, поймал гиббонов на хвоста, – разозлился Чипа, а Дон Аба разразился трескучим смехом. Дмитрий Арнольдович с недоумением покосился на соседа, подхихикнул, но пристегнулся ремнем безопасности.
Туман мешал понять, насколько приблизилась машина гаи, очкарик то притормаживал, подпуская преследователей поближе, то набирал скорость, закладывая виражи.
– Вы же любите гонки? – Спросил Дон Аба и снова рассмеялся. – Повеселитесь! Мы же почти приехали!
Хотя Дмитрий Арнольдовичу было не до смеха, он сымитировал задорное «ха–ха». Остальные присоединились и даже девушка поддержала компанию лающим, простуженным кашлем.
Патрульная машина почти прижалась к бамперу и тут очкарик начал серьезно поддавать газу. Стрелка спидометра зашкалила за двести, очкарик круто вывернул руль, вошел в поворот и полетел в темный переулок. Резко нажал тормоз, минивэн занесло. Машина несколько раз обернулась вокруг оси и встала поперек дороги. Патрульный автомобиль с разгона впечатался в минивэн с лязгом и скрежетом, весь покорежился и от ударной волны полыхнул, окрашивая туман в багровые тона.
Девушка завизжала от ужаса, закрыв глаза. Чипа и Дмитрий Арнольдович, онемев, тоже зажмурились.
– Квэйс[1 - Прим. пер. «квэйс» в переводе с арабского «хорошо».]? – Дон Аба похлопал Дмитрия Арнольдовича по плечу. Тот медленно открыл глаза.
– Кейс полный, я туда мягких кирпичей наложил под завязку, извините за мой русский, – тяжело выдохнул Дмитрий Арнольдович.
– Хотите выпить?
– Очень хочу.
– И мне срочно надо, – отозвался Чипа.
– Мальчики, с вами так весело, что без стакана не обойдешься. Мне два, а лучше три, – добавила девушка.
– Под горячую закуску, – выпалил Чипа. – Хорошо, что ехали мы, видимо, на броне, а то б спеклись, как гайцы. Что теперь делать?
– Очевидно, выпить и поесть, а потом решать все вопросы. Поскольку мы до вашего ресторана не доехали, приглашаю в наше скромнейшее кафе. Идите за мной.
Предложение, которое выдвинул Дон Аба, возражение не получило.
Бар «Аlways never»
Метрах в десяти от места аварии, в тупике, которым заканчивалась улица, виднелись стены кафе, из серого керамогранита, сплошные и без окон, с красной неоновой вывеской «Аlways never» над входной дверью. Вывеска и чадящий разбитый автомобиль были единственными источниками света, туман погасил и звезды, и луну, темные двухэтажные дома вдоль тупика казались заброшенными. В одном из них в окне на втором этаже зажегся тусклый огонек, Чипа поднял голову и ему показалось, что серый силуэт в окне оторвал себе кисть руки и помахал ему. Чипа моргнул, силуэт исчез, окно потемнело.
Дмитрий Арнольдович по сторонам не смотрел. Он уверенно шел вперед, дымя сигаретой в спину Дона Аба и испытывая прилив злобы, вызванный адреналином и тем, что кому – то удалось его напугать.
– О, реклама боя и на вашей, как вы выразились, беляшной, присутствует, дайте–ка разглядеть, – он уставился на плакат, прибитый к двери четырьмя толстыми ржавыми гвоздями. – Винтажное крепление, понимаю. Стиль выдерживаете, а я вот недоумкал гвоздями плакаты приколачивать. Клима, конечно, вы слабовато изобразили, что это ваш боец на весь плакат, а Клим по сравнению с ним как блоха? Художник так увидел?
– Все соответствует своим параметрам, проходите, – и Дон Аба распахнул дверь.
Внутри бар был с темными гофрированными стенами со множеством огоньков и напоминал внутренности гигантского фосфоресцирующего слизня, пульсирующие от тяжелой музыки, доносящейся из–под танцпола и способствующей лучшему пищеварению этого каменного организма. По крайней мере, он словно отъел у выступающих на площадке женщин части тела: у одной не хватало ноги, у другой кистей рук, третья лишилась груди. Слегка шокированные, гости обменялись мнениями.
– Смотри, Чипа, любые нюансы на стиле. На столиках кривули замысловатые выжжены, лампы–абажурчики с татухами бренда Ильза Кох, публика как на подбор – или тут цирк поблизости остановился, они вам контрмарку в первый ряд, вы им – бухлишко со скидкой? – Саркастически заметил Дмитрий Арнольдович, когда все уселись за стол друг напротив друга.
– Все гости пришли сделать ставку на бой. И все они ставят на Мортиса. Мона! – Дон Аба сделал барменше приглашающий жест.
В отличие от танцовщиц, ее тело, увешанное с ног до головы золотыми украшениями и облаченное в платье из шкуры питона, было полностью в порядке. И она подошла, соблазнительно виляя бедрами.
– Удачного полнолуния, – промурлыкала барменша. – Вам будет подан свежий шашлык из дичи, что принести выпить? Хотя вряд ли стоит пить в полнолуние другое, кроме абсента.
– Мы водку будем, не французы, а на полнолуние нам, прямо скажем, наплевать, – заказал с комментарием Дмитрий Арнольдович. Чипа и путана, с завистью взглянувшая на золотую Мону, согласно кивнули.
– Мона, принеси еще цифры по ставкам, – приказал Дон Аба.
– Хорошо, мой господин, подсчитаю и принесу, – Мона отправилась за стойку.
– Рыжья на мадемуазель кило на пять завесит, – Чипа подмигнул путане. – Клофелинчику бы ей капнуть в коктейль, а?
