скачать книгу бесплатно
Я вздохнул, подошёл к ней ближе, присел на корточки у изголовья.
«Почему не пускаешь меня в свои мысли? Что прячешь, чего задумала? Вечная моя спутница – воплощённый огонь, кажущаяся всесильной, на самом деле хрупка и ранима… – ладонь сама потянулась к ней и легла на лоб. Агнешка лишь слегка улыбнулась. – Смертельно устала. Я-то знаю, каких усилий тебе стоило это. У моей сестры не бывает полумер, если она отдаёт, то полностью и безоглядно. Спи! Пусть тебя ничто больше не потревожит. Передал покоя и ей, пока не в силах противиться, пусть отдыхает. Завтра будет новый день, тогда и решим, что делать дальше. А пока мне предстоит разговор с Наташей, и чует моё сердце, не простой…
Даня принимал душ, и я решил никого не беспокоить разговорами, вышел на улицу. Ещё светло, солнце только-только закатилось за крыши соседних домов. Знакомая улочка, казалось, опустела. Но это только видимость, жизнь продолжается, скоро посетители заполнят излюбленный бар и начнётся пора развлечений… Конни так и не вышла замуж, пополнела, постарела, выпивает. Жаль её. Но у каждого своя судьба, и мы не властны над нею.
Наташа ответила сразу.
– Наконец-то, вы там что, решили свести всех нас с ума? Ни один телефон не отвечал!..
– В больнице необходимо отключать мобильные, ты же знаешь. Да, только недавно приехали. В метро тоже нет зоны. А потом все так устали, что перекусив, сразу же легли.
– Хорошо, хоть Даня позвонил, подумал о нас с Мариком, он тоже места себе не находил.
– А, ну тогда ты в курсе наших дел. Надо что-то решать с Эрикой.
– Что значит решать? Ей учиться нужно! На носу экзамены, конец учебного года!
– Я сказал ей то же самое, но и её можно понять, подумай сама, девочка влюблена, парень геройски её спас, сам на грани жизни и смерти. Ещё не известно, будет ли ходить… Ты бы меня бросила в таком состоянии?
– Эрик, не сравнивай! Они ещё толком и встречаться-то не начали. Мне с самого начала эта идея ужасно не нравилась! Если бы не Агнешка, я бы её вообще никуда не пустила, и не было всего этого кошмара…
– Что случилось, то случилось, и в этом нет ничьей вины. Она здесь, и уезжать не намерена, я же не могу её силой запихнуть в машину, возможно, через неделю-другую парня отправят в родной город, и она вернётся.
– Кто это может знать? Повреждённый позвоночник может лечиться очень долго. Что она будет делать в Париже, где жить, на какие деньги?
– Конни с радостью выделит ей комнату.
– Молоденькой девочке жить в борделе рядом с проститутками? Эрик, ты думаешь, что говоришь?
– Я снимал здесь комнату, но не стал их клиентом, разве не так?
– Ты – совсем другой, я в тебе полностью уверена, ты – человек глубоко верующий, она ещё совсем ребёнок!
Мы оба замолчали. Немного подумав, я сказал:
– Скорее всего, Агнешка тоже останется с ней, чтобы поднять парня.
– Вот она пусть и остаётся, от неё хоть толк есть.
– Наташа, не кричи, прошу тебя! Ты ведь тоже была как она, даже ещё моложе, когда мы познакомились!
– Вот, и ты ту же песню завёл! Что вы все ополчились на меня? Я – мать, я знаю, что лучше для МОЕГО ребёнка!
– Тогда приезжай и сама забери её, если у тебя это получится. А пока подумай, – я отключил связь. Присел на лавку. Мы ещё никогда не говорили на таких тонах. Резанули по сердцу её слова, будто я так и не стал для Эрики отцом, но я не позволю обиде поселиться в душе. Наташа расстроена, она изнервничалась, переживает, её можно понять и простить.
Вышел Даниил со взъерошенной мокрой головой.
– Вот ты где! А я уже обыскался!
– Домой звонил.
– Мама расстроена не на шутку.
– Да.
– Я тоже считаю, что Эрике необходимо вернуться, у неё впереди вся жизнь. Здесь небезопасно…
– Пойдём, ветер поднялся, ещё простынешь.
Долго не мог заснуть. Думал и так и этак. Не уехал бы я ни за что, случись такое с любимым человеком, под окнами бы, как пёс бездомный, блуждал, голодал, но не покинул. И ведь Наташа такая же, но почему-то считает, что с Эрикой можно поступить иначе.
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 4
«Ангел», – подумал Жюлиан, увидев небесно-голубые глаза, наполненные слезами. Эрика склонилась над ним, погладила его руку со встроенным катетером для капельницы.
– Ты меня слышишь?
Он только закрыл и открыл глаза, это можно было принять за ответ «да».
– Жюлиан, мне так жаль, что это случилось. Я буду здесь, с тобой, всегда рядом…
Уголки его губ дрогнули, видимо, он пытался улыбнуться, но не смог.
– Твоя мама разрешила мне прийти, сюда пускают только на час и кого-то одного. Но я хочу, чтобы ты знал, я здесь, в Париже, и не уеду, пока тебе не станет лучше. Я молюсь за тебя непрестанно.
Вновь закрыл глаза, и мокрая дорожка от слезы осталась на небритой щеке.
– Тебе больно?
Чуть кивнул головой. Это были уже хорошие признаки.
– Выздоравливай! Доктор говорит, ты – сильный, молодой организм справится, и всё будет хорошо, слышишь?
Он приоткрыл рот, и слабый звук, не то стон, не то слово прозвучал непонятно для Эрики. Жюлиан пытался бороться, и это было видно по всему.
– Представляй себе, как ты становишься на ноги, как выходишь на улицу, как улыбаешься и смеёшься… Папа говорит, что наши мысли материальны, и они исполняются. Всё пройдёт! – нежные тёплые девичьи губы прикоснулись к его губам. – Я люблю тебя… уже давно и, кажется, всегда любила! Вот и сказала, – Эрика утёрла слёзы, – теперь ты всё знаешь, и есть время подумать.
Зашла медсестра, проверила показания приборов, записала их, улыбнулась девушке, так трогательно держащей за руку пострадавшего. «Красивая пара», – заметила она про себя, а вслух произнесла:
– Ваше время подходит к концу, больному нужен отдых.
– Да, конечно, я сейчас уйду.
Жюлиан вдруг сжал её пальцы своей ладонью.
– Ты начинаешь шевелиться! Какое счастье! Обрадую твоих родителей. Выздоравливай, ради Бога! Я очень тебя люблю, – она уже более уверенно поцеловала его, погладила по голове. – Всё будет хорошо, я верю! Не может быть иначе.
Родители Жюлиана как-то сразу приняли Эрику, возможно, не без участия способностей её отца, задействовавшего все свои магнетические силы. Агнешка держалась от них в стороне, договорившись с племянницей, что она с ними не будет пересекаться. И лишь когда Эрика вышла на улицу, а за нею отец и мать Жюлиана, Агнешка приблизилась к желаемой цели. Её долг очевиден: нельзя, чтобы парень оставался безмолвной куклой, когда-то он спас её ценой своей жизни, да и не только за это. В глубине души между ними ещё жива глубокая связь.
Проскользнула через коридор без особых проблем, время выбрано правильное, медработники обедают, во Франции – это святое.
Жюлиан вздрогнул, увидев перед собой роковую женщину из сновидений. Он воспринимал их как бред, а их откровенный разговор вне тела скрылся в лабиринтах его подсознания.
Если б мог, то спросил, что она делает здесь и зачем пришла? Но не смог, напрасно напрягался.
Агнешка подняла над ним руки, глубоко вздохнула, и он почувствовал, как ускользает куда-то с бешеной скоростью.
– Вот так-то лучше, мальчик. Тебе вовсе необязательно всё знать и помнить. Образ нашей малышки греет тебе душу, и это хорошо. Ещё раз на те же грабли я уже не встану. Слишком больно терять, да и нет тебе места в моей нынешней жизни. Совсем нет… – говорила на польском, вправляя кости, Агнешка. Процесс этот требует больших усилий, так что про двери и прочее она не подумала, понадеявшись на случай.
– Что Вы здесь делаете, мадам?
– Т-с-с-с… Присядь, дорогуша, отдохни! – она усадила застывшую санитарку на стул. – Проклятье! Опять не дают работать, – выругалась Агнешка.
– Ничего не понимаю! – хирург всматривался в изображение сканера, – где это видано, чтобы позвонок собрался вместе как кусочки пазла? Сравните, коллеги, это сделано позавчера, сразу после аварии, а это – то, что мы наблюдаем сейчас. Кто, скажите, КТО сделал работу за меня без хирургического вмешательства?! Мы отложили операцию, а теперь я не вижу причин её проводить.
Раскрыв рты, доктора потеряли дар речи. Жаль, что этого не видела Агнешка, сцена бы её позабавила. Не впервой ей собирать Жака по осколочкам, поменяй он хоть тысячу имён. А вот процесс сращивания, увы, медлителен, ускорить его не под силу даже самой могущественной ведунье.
Мы с сыном возвращались домой. Агнешка сама предложила свои услуги: присмотреть за Эрикой и подлатать Жюлиана. Если бы только знали его отец и мать, как им повезло! Но она наотрез отказалась знакомиться с ними. И я её хорошо понимаю. Благодарность порою трудна. И в нашем деле тайна – превыше всего.
– Пап, ты уверен, что мы поступили правильно?
– Даня, только представь, что ты полюбил девушку, а тебе запрещают её видеть именно тогда, когда она больше всего нуждается в тебе. Что бы ты делал?
– Я б застрелился… – недолго думая, ответил он, и моё сердце ёкнуло в груди.
– Не говори так! Когда приходят в нашу жизнь сильные чувства, всё остальное отодвигается на задний план и становится мало существенным. Я понимаю Эрику и поступил бы точно так же, твоя мама сделала бы то же самое. Просто она взбунтовалась, потому что дочь впервые вышла из повиновения. Но я уверен, она обязательно всё поймёт и простит.
– Ты на самом деле считаешь, что Агнешка способна его поднять?
Я засмеялся:
– Агнешка может всё, ну или почти всё, это зависит от её настроения.
– Значит, при желании, она могла бы завладеть тобой?
– Скрутила бы в бараний рог.
– Почему же она допустила, чтобы…
– Потому что умеет любить, – я щёлкнул сына по носу. – Дорога ещё длинная, часа четыре, может вздремнёшь?
– У меня есть идея получше! – Даня достал наушники от телефона и включил любимую музыку.
Мне нужно было немного побыть наедине с самим собой, разобраться в собственных мыслях. То, что Агнешка все эти дни скрывала, вызывало тревогу, такого меж нами ещё не случалось. Мы жили на одной волне, взаимо дополняя друг друга. Что же она решила от меня припрятать, и как это связано с Жюлианом? Пока я не находил ответов.
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 5
Наташа обиделась, что я стал на сторону Эрики, якобы все мы против неё ополчились. Тяжело принять, что ребёнок вырос и у него началась своя история любви, я понимаю. Осознаю и то, что наша духовная близость с Агнешкой нравится не всем и порой раздражает. Но мы «не сговариваемся и против других не дружим», детство какое-то, честное слово! Кто бы мог поверить, что услышу такое от моей терпеливой жены?! Но, чего с горяча не наговоришь…
– Агнешка там не ради того, чтобы кого-то позлить, она спасает парня от инвалидности, и уже за одно это ей можно простить все грехи. Эрика осталась, потому что не может иначе, и правильно делает. Не плачь, прошу тебя! Всё будет хорошо, вот увидишь! Вернётся наша девочка цела и невредима. Долго его там держать не будут, переведут ближе к дому, как только критический момент будет пройден.
– Критический? Всё так плохо?
– Солнышко, парень в реанимации, если бы не Агнешка, кто знает, каким вообще был исход…
– А ты не слишком большую ей роль отводишь? Она не Господь Бог, и не властна над жизнью и смертью!
– Ты права. И всё же, мы не раз были свидетелями того, на что она способна.
– Всё эти ваши воспоминания о прошлых жизнях, прости Эрик, но порой мне кажется, что это только прикрытие для чувств, которые вы оба испытываете!
«И снова слёзы. Нет, только не это!..»
– Ты знаешь, что я люблю тебя! Зачем все эти разговоры? Ты хочешь, чтобы мы разъехались и жили отдельно? Но как быть с Мэтом?
– Я хочу, чтобы она не вмешивалась в воспитание моих детей.
– Может быть, наших?
– Прости, не хотела тебя обидеть, конечно, наших, не придирайся к словам.
– Эрика попросила её, обратилась за советом…
– Вот! Ты опять защищаешь Агнешку, неужели так трудно просто понять меня?!
– Я тебя прекрасно понимаю, но прости, это чистой воды эгоизм, уязвлённое самолюбие.
– Не суди, да не судим будешь! – с этими словами она ушла.
Марик всё это время сидел на кухне и потягивал пиво после работы перед телевизором. В наши «разборки» мудро не встревал. И лишь когда всё утихло, подошёл ко мне.
– Не бери в голову, Эрик, у женщин такое бывает. Будешь? – он протянул мне открытую бутылку.
– Нет, спасибо.
– Наташа ревнует, и я её понимаю. Ваш тандем… к этому невозможно привыкнуть. Порой мне кажется, вы с Агнешкой созданы один для другого, и нужно было бы вас освободить и дать волю…
– Не говори ерунды!
Он чуть слышно хмыкнул:
– Ты знаешь, что это так.
– Не знаю и знать не хочу. Что вдруг такое случилось? Жили же ведь по-человечески, помогали, поддерживали все друг друга, никто не лез на рожон. Всем было хорошо.
– Перетрётся, мука будет. Расслабься! В любой семье случаются кризисы. Мы не исключение.
– На этот раз как-то всё иначе, – я не знал, стоит ли ему говорить, но Марик сам меня опередил:
