К морю, или Событие на планете Би

– Вот именно, – подтверждаю я, пытаясь охватить взглядом огромный незнакомый простор.

– Не умничаете, это и так понятно, – делово подводит финальную черту нашему содержательному разговору Аня.

Тата смеётся, Стас серьёзно говорит:

– Здесь в сто тысяч раз лучше, чем везде, – и зовёт Аню купаться.

– Боюсь, меня медузы укусят, – с хитринкой в голосе отвечает сестра.

– Ты что, не помнишь, что сказал капитан. У этого берега нет ядовитых медузов, – со знанием дела уверяет брат.

Дети, заряженные неуёмной энергией, с озорными искрами в глазах бегут к морю. Войдя по пояс в воду, начинают играть в зеркальное отображение и громко смеются.

– Тут нужно построить мост, – по-хозяйски распоряжается Аня, показывая рукой в океан, стараясь изо всех сил разглядеть противоположный берег: – Можно будет прогуляться, перейти на другую сторону.

– Где ты такое видела? – иронически хихикает Стас.

– У нас в порту, – авторитетно жестикулируя, заявляет сестрёнка, – правда, его ещё не достроили.

– Ну ты что такое говоришь, это пирс – причал для кораблей.

Жена подаёт белую панаму, я надеваю защиту от солнца, беру военный кейс, поднимаюсь к высокой раскидистой пальме. Кладу его на ровную поляну, внимательно набираю код 21-27 и одновременно, как учил капитан, нажимаю две хромированные кнопки. На узком зеленоватом дисплее появляется лаконичная надпись, чёткий мужской голос оповещает: «Код принят». Тёмно-зелёный походный чемодан с характерным жужжащим звуком электромоторов открывается, начинает активно разворачиваться. Я отхожу в сторону, наблюдая как он трансформируется в просторную палатку, похожую на опрятный двухэтажный дом с красивым мраморным рисунком тёмно-зелёного защитного цвета. Блестящая чёрная, как смоль, крыша поднимается метра на четыре, на ровных стенах проступают вентиляционные отверстия с сетками. Как в мистическом кино, появляются большие затенённые окна, словно стеклянные. Но входа нет – нужно немного подождать. Защитная ткань меняет цвет, напоминая несгораемый, пуленепробиваемый материал. Бодро шагаю к морю, оглядываюсь, а палатки нет. Приглядевшись, замечаю едва угадывающийся контур. Потому что знаю, она там есть, а так бы не заметил. Наше временное жилище, как хамелеон, сливается с задним фоном – вот она божественная сумма технологии. Подхожу ближе, палатка снова появляется, впечатляюще демонстрируя свои многообещающие возможности.

– Чудеса инновационной маскировки, —восторженно шепчет Стас.

Пока новый дом формируется, Тата с ребятами разбирают чемоданы, переодеваются, я иду устанавливать датчики. Первый втыкаю в песок на берегу, по риску, как положено по инструкции. Второй – под водой. Третий – в лесу, где сладостно щебечут птицы.

Не знаю, сколько прошло времени, здесь за часами не наблюдаешь. Слышу детский топот и радостные голоса:

– Смотрите, смотрите, появилась дверь!

– Вижу.

– Я первая заметила!

Невольно фиксирую с правой стороны палатки широкий дверной проём с крупной надписью: «Открыто».

Осторожно входим в помещение и удивляемся: просторный зал, приличное освещение, 8 отдельных спальных мест разделяют тонкие звукоизоляционные стенки. Перед окном рядом с четырёх конфорочной плитой стоит посудомоечная машина и большой прямоугольный стол, в выдвижных ячейках – посуда, вилки, ложки, котелки. Возле стола стоят аккуратные раскладные стулья, на стенах видны розетки, в которых есть живительное электричество.

– Видимо, этот черный материал является солнечной батареей, – вслух говорю я, включая ультрабук на подзарядку.

– Точно, папа, – соглашается Стас, – ведь костюм современного исследователя имеет электроэнергию и пошит из такой же ткани. Сам сушится, чистится, дышит и ещё выполняет множество необходимых функций.

Восторженная жена разбирается с кухонной техникой, дети осваиваются в палатке, подробно осматривая все помещения. Сдвигая бархатную штору в дальнем углу, я инстинктивно отскакиваю, вздрагиваю, роняя на пол коробку с подводным ружьём. Мой испуганный взгляд натыкается на притаившегося в углу ужасно грозного человека. Его черные затуманенные глаза смотрят злобно, пристально, он воинствующе сгруппирован и, кажется, что в следующее мгновение бросится на меня.

– Ого! – невольно вскрикиваю и, пятясь назад, невольно понимаю – это боевой робот высотой с меня.

Цилиндрическая, как дыня, лысая голова, бескровное отрешённое лицо с грубой боевой раскраской. Я подозрительно осматриваю, прочные суставы, пружинистые мышцы, угловатые формы туловища, чёрные перчатки и светозащитный комбинезон. Отдалённо он чем-то напоминает терминатора из старого земного фильма. Это электронно-механический помощник Point Bot-18, о котором предупреждал меня капитан. На гладкой белой голени сияет персональный номер, графическая информация. Дети с призывным криком «Банзай!» бегут смотреть уникальную машину. Стас сразу тянется к небольшому нагрудному дисплею.

– Сейчас я его включу!

– Нет, не вздумай! – строго обрывает супруга, – запрещаю, это военный робот – мало ли что.

– Да мы просто поиграем с ним в догонялки и всё, – настойчиво упрашивает Аня, дёргая Тату за руку.

– Нет!

– Но почему?

– Есть вещи, которые делать нельзя, значит, нельзя, и не смейте подходить к нему близко. Вон он какой страшный. Понятно!

Разглядывая агрессивные черты механического человека, я тоже настороженно предупреждаю:

– Работать с машинами такой сложности мне не приходилось, поэтому лучше его не трогать.

– Ладно, – недовольно отвечают дети.

Глава 10

Загадочная пещера.

Пока Тата осваивается, мы с детьми направляемся к небольшой горе, что важно возвышается недалеко, в двухстах метрах от берега. Посмотрим, что там, заодно установим четвёртый градусник, забыл, как он называется. У скалистого подножья находим уединённый грот, откуда журча вытекает маленькая речка с удивительно прозрачной водой.

В пещере мрачно, прохладно, тянет грибной сыростью, из чёрных кривых расщелин неторопливо поднимаются тонкие светящиеся испарения. Они ползут вверх, словно там за стеной могущественный колдун пыхает своей волшебной курительной трубкой. Повсюду прыгают призрачные тени. Голоса наши меняются, разносятся длинным повторяющимся эхом. Немногочисленные растения жадно тянутся к свету, хрустальные сосульки сталактитов свешиваются с потолка витиеватой бахромой, как люстры в королевском дворце сказок. Мы стараемся идти тише, но камни предательски выскальзывают из-под ног, громко стучат. Чистый ручеёк, перегороженный ветками, образует приличное пресное озеро.

– Такую плотину, наверное, бобры соорудили, – догадываюсь я и включаю небольшой фонарь.

– Да, точно, вон какая-то парочка ныряет в ручей, – показывает Анечка.

– Это не ручей, а маленькая речка, – решительно поправляет Стас.

Дочка задумчиво смотрит в воду:

– Наверно, в таких пещерах, скручиваясь клубком, спят длинные реки. За ночь они образуют огромные озёра, моря.

– Не знаю, – поправляя непослушную чёлку, размышляя, бормочет Стас, – знаю только, что облака превращаются в рыб, ныряют в воду. На ночь замерзают, а утром снова оттаивают, как земные лягушки весной, и испаряясь поднимаются в небо.

– Ну, как одна из версий, сойдёт, – философски заключает Аня и неожиданно меняется в лице. – Осторожно, не исключено, что там, в тёмной глубине находится берлогово страшного дертарозавра – пугает нас Аня, делая хищное выражение лица, и угрожающе рычит: – Р-рры!

Постепенно глаза привыкают к темноте, сейчас уже отчётливей видно, как на стенах между зелёным налётом плесени и белыми известковыми пятнами появляются древние письмена, необычные сложные чертежи. В глубине замечаем рассеянный свет, он косыми лучами спускается вниз, зажигая природные люстры. Значит, на верху горы есть открытое пространство. Да, – убеждаемся мы, проходя чуть дальше, – это небольшой овальный проём, похожий на жерло давно потухшего вулкана. Уникальные рисунки становятся сложней, многообразней, какая-то неведомая сила останавливает меня. С каждой минутой я убеждаюсь, что это не природные самообразования, а верные следы разумной жизни. Данным символам наверняка миллионы лет, они хранят мудрые знания древней цивилизации, о которой мы ничего не знаем. Не исключено, что в этих наскальных рисунках зашифровано важное послание нам из далёкого прошлого, строгое предупреждение о чём-то важном? Значит, здесь была разумная жизнь. Если так, то это мировая сенсация, настоящий переворот в научном мире. Пока я изучаю странные фосфоресцирующие полоски на стенах и занимаюсь надписями, дети с интересом идут дальше, собирают разноцветные камни. Ставлю на смартфоне высокое разрешение, фотографирую, жадно пополняя копилку человеческого опыта. Приеду в институт, покажу всем своим коллегам, будем изучать, расшифровывать древние письмена. Я так сильно увлекаюсь любимой работой, что не замечаю отсутствия детей. Осматриваясь и прислушиваясь, понимаю, что они где-то далеко. Кроме мерного шума текущей воды и редко падающих капель ничего неслышно. Направляясь вглубь ущелья, собираюсь закричать, позвать детей и в этот момент слышу отдалённый тревожный гул. Шум нарастает, и через пару минут я вижу бегущих навстречу ребят, они звонко шлёпают ногами по воде, поднимая мелкие серебристые брызги. Приблизившись, начинают наперебой рассказывать, что видели страшного духа пещеры. Мокрые, запыхавшиеся, тараторят наперебой и постоянно оглядываются, словно их кто-то преследует.

– Мы нашли интересный камень, а когда подняли головы, увидели неведомое чудище, – дети руками рисуют в воздухе нечто большое, бесформенное, – оно молча стояло у стены, светилось, как зеленоватое облако, принявшее человеческий облик старца, и недовольно наблюдало за нами.

Я не придаю этому случаю особого значения: что такого, ребята просто играют, к тому же в этот момент стая испуганных летучих мышей с белыми крыльями, о существовании которых мы не подозревали, резко взлетает, поднимая раздражающий высокочастотный писк. Сверху осыпаются мелкие камни, сухие листья, образуя в воздухе небольшое облако пыли.

– Опасность! – с тревогой кричит Стас. – На нас падает дикий зверь!

И, действительно, большая зелёная рептилия срывается с торчащего из стены древесного корня, раскидывает лапы с тонкими прозрачными перепонками. Её падение становится управляемым, в раскрытой пасти зверя блестят белые зубы, выпученные глаза горят зелёным. Он плавно поворачивает голову, постоянно удерживая нас в поле зрения, цокая, закрывает массивную нижнюю челюсть. Слышим неприятный скрежет зубов, короткое завывание, вырывающееся из широкой приплюснутой глотки. Ящур быстро снижается, описывает в воздухе правильный полукруг, прицепляется к мокрой отвесной стене, испуганно оглядывается, смотрит на нас горящими глазами и быстро бежит вверх, лавируя между торчащими корнями растений, скрывается в тёмной глубокой расщелине.

– Ну и дела! – боязливо шепчет Аня, с недоумением разводя в стороны худенькие руки.

– Да, кругом одни опасности, – соглашаясь, кивает Стас, – а ведь он мог нас укусить.

Вспомнив о нашей миссии, я втыкаю в грунт последний четвёртый датчик. Ветер усиливается, мы спешим к выходу. Щурясь от яркого солнца, прикрываем руками свет и поднимаемся на лесистую гору. Тут спокойно, очень красиво, на живописном склоне раскинулся дикий сад, растут необычные высокие яблони, груши и уже созрел розовый виноград. В самом центре вершины находится огромная воронка, плотно заросшая колючими кустами, переплетающимися вьюнами. Незнакомые фрукты разных видов так и манят к себе. Дети радостно бегают, проверяют плоды биохимическим анализатором.

Глава 11

Странная находка

Большое утреннее светило ещё только поднимается над горизонтом, вычерчивая среди едва различимых лазурных волн длинную серебристую линию, разделяющую океан на две равные половины, а загорелые дети уже в делах, в заботах, подкармливают больших синих черепах сыром. Этот аппетитный молочный продукт каждое утро появляется в холодильнике с другим свежим провиантом. За это полюбившееся лакомство добрые земноводные катают ребят вдоль берега, помогают ловить зазевавшихся крабов, морских звёзд, иногда приносят раковины с ценным жемчугом.

Я лежу на тёплом золотом песке, отбивая ритм по пустому животу, как по барабану, и размышляю, думаю, о возможной поездке на Землю. Над бесконечно длинным берегом раздаются восторженные крики, звенит заразительный смех. Моим раскладным сачком для ловли бабочек дети вытаскивают на берег морского ежа, он раздувается, превращается в большой шар с иголками, а потом грустно зевает, сдувается и ползком направляется к воде.

– Все к столу! Стасечка, Ануся, мойте руки, я приготовила вкусную запеканку и ваш любимый лимонный пирог! – повелительно командует Тата, – сколько можно играть, я уже заждалась!

Дети бегут к столу, я тоже поднимаюсь и читаю коротенький список намеченных дел, отмечаю:

1. Датчики «Обелус» расставили, точно по карте.

2. Травы для дыма нарвали.

3. Сухих веток для костра принесли.

Теперь осталось делать то, что ничего не делать, только отдыхать, купаться, загорать. На самом деле я сгораю от нетерпения, хочу найти достоверные продукты разумной деятельности прошлого. Глубоко вздыхаю, заинтригованно смотрю на счастливое семейство, чувствую вселенское благословение, дерзко мечтаю: «Неужели настал мой звёздный час: эти наскальные рисунки действительно оставила древняя цивилизация. Представляю, что будет, когда я вернусь в институт». От таких оптимистических мыслей настроение поднимается под облака. В этот момент на мой смартфон приходит сообщение, читаю вслух:

– Рыбки накормлены, сытый кот спит в обнимку с мышаном, в доме чистота, порядок. Желаю полезного отдыха, робот Фёдор.

– Отлично, – улыбается Анечка, романтично прикрывая глаза. – Вот так бы всю жизнь не учиться, а жить здесь, у моря, наслаждаться красотами, купаться, кататься на черепахах.

– Да, – горячо соглашается Стас, начиная вытаскивать из пакета многочисленные находки.

Дети дружно раскладывают красивые камни, ракушки, жемчужные шарики, обломки кораллов, внимательно разглядывают и начинают бурно обсуждать, спорить, самое необычное показывают нам. Один большой предмет вызывает у меня сильный интерес, от него исходит обратное преломление света. Случайно сам по себе такой камень образоваться не может. Да это и не камень, а какое-то автоматическое устройство, функционирующее и управляемое по заданному алгоритму. Наверняка данный прибор может использовать энергию неживой природы. (Тепло земли, свет солнца, химические реакции окисления…)

– Чтобы приобрести правильную форму конуса, нужны высокоточные инструменты, – озадаченно утверждаю я.

– Ну, естественно, папуся, – в один голос подтверждают дети.

Я рассматриваю правильный конус с пятигранной выемкой в виде морской звезды, от высочайшей точности у меня перехватывает дух. Сбоку отчётливо виден витиеватый рисунок в виде утончающейся спирали, закрученной по часовой стрелке.

– Что за диковинная штуковина? – удивляется Тата. – Это с корабля?

– Нет, это мы здесь, в пещере нашли! – с чувством собственного достоинства заявляют дети.

Стоит находку недолго подержать на солнце, а потом прикрыть ладонью, создавая тень, она начинает испускать радужные лучи, летящие по сложным траекториям, рисовать на ладони надписи на неизвестном языке, непонятные геометрические рисунки в виде колец, кругов, различных замысловатых фигур.

Аня осторожно касается матовой поверхности:

– Неужели драгоценный камень?

– Вряд ли, – задумывается Стас, – может быть, это пробка для гигантской амфоры?

– Что такое амфора?

– Это глиняный сосуд, ёмкость для вина, масла, молока, – знающе отвечает Стас. – Вот такая загадка острова. Возможно, этот бесценный артефакт поможет нам разгадать древнюю головоломку.

– Где вы его нашли? – интересуюсь я, разглядывая уникальную вещь под лупой.

– Вчера в пещере, пока ты фотографировал рисунки на стенах, мы прошли чуть дальше, —напоминает Стас.

Ребята начинают наперебой рассказывать, и каждый добавляет в эту живописную картину свои индивидуальные краски.

– Да, – продолжает Аня, – он торчал из воды на берегу ручья в углублении среди янтарных камней, и, как мне показалось, немного светился. С большим трудом нам удалось его вытащить, подцепив твоим охотничьим ножом. Сразу поднялся вихрь, сильный гул, свист, тёмная вода забурлила, у стены появился зеленовато-жёлтый дым.

– Правда, – подтверждает Стас, – облако густого тумана стало вытягиваться, принимать ясные очертания недовольного старца.

–Тогда я подумала, что это хранитель пещеры, мы испугались и побежали к тебе, помнишь?

– Ну конечно, – нараспев отвечаю я, вспоминая вчерашний поход в пещеру и внезапно поднявшийся ветер.

Глава 12

Тихая охота

Начинается новый солнечный день, незнакомые птицы красиво выводят заливистые трели. Лёжа на берегу с распростёртыми руками, открываю глаза и широко улыбаюсь синему небу. Медленно осознавая настоящее, начинаю томно предвкушать сегодняшнее будущее, сладко потягиваюсь, зеваю нараспев и сажусь. Красавица супруга ходит босиком в лёгком купальнике по берегу, собирает солнечные камни, которые ночью выбросило море. Дети тонкими, как дирижёрская палочка, ветками пишут на песке слова, рисуют весёлых человечков. Набегающая волна стирает записи, а возможно, читает, считывает эту информацию и уносит в бескрайний океан. Стас размашисто выводит с большой буквы «Кавараки». Аня непонимающе спрашивает:

– Что это?

– Когда я был ребёнком, так называл экскаватор, – вдумчиво с небольшим пафосным оттенком отвечает брат.

– А ты вот это моё слово отгадай, – и поправляя длинные пшеничные косички пишет «Свабля».

– Это просто – сабля.

– Нет, не так.

– Тогда не знаю.

– Сдаёшься!?

– Ты сама не знаешь!

– Это в молодости, когда я была совсем маленькой девочкой, так называла свадьбу. «Пака» – лампа. «Трикала» – сахар, хоть у кого спроси, до, ре, ми, фа, соль, ля, си.

«Приятный плеск волны, суетливый гомон белоснежных чаек, смех детей, неужели, – радостно думаю я, – это всё происходит с нами?»

В песочном замке стоит жёлтый утёнок. Чёрные точки на белках глаз пристально смотрят на маленький кораблик с алыми парусами. Небольшой радиоуправляемый грузовик вываливает гладкие камни. Всё-таки взяли с собой любимые игрушки.

Проходит минут десять, и дети с Татой собираются в лес за грибами, тихая охота, это замечательно. А я беру в палатке короткое подводное ружье и облегающий аква-костюм, маску с искусственными жабрами, собираюсь на подводную охоту. Тоже тихий промысел.

– Мамочки мои! – восторженно хлопает в ладоши Аня, – Папа собирается заниматься водолазанием?

– Да, попробую подстрелить крупную рыбу, – отвечаю я, закрепляя на поясе лёгкое многозарядное ружьё.

Со мной ласты и короткие, как дачные спички, стрелы. «Такое оружие в магазине не купишь», – восторгаюсь я, устанавливая переключатель в максимальный режим. На маленьком светло-зелёном дисплее появляется надпись: «Первый автономный». Интересно, что умеет эта современная техника? Недалеко от берега выпрыгивает большая блестящая рыба, по воде бегут круги. Вхожу в воду, обнаруживаю, что один из датчиков, который был полностью под водой, сейчас находится в наклонном положении и поднимается между волнами. «Наверное, небольшой отлив», – заключаю я и нырнув переставляю его подальше. Мир глубин увлекает своей неповторимой красотой. Кажется, прошло всего минут десять, а на самом деле уже полчаса пролетело. Хорошо, что нет ограничений по времени, тонкая маска сама вырабатывает кислород, с избытком синтезируя его из воды, отсутствие тяжёлых баллонов позволяет свободно маневрировать. Замечаю большую плоскую рыбу, но она очень далеко, не достать. Между густыми бурыми водорослями и остроконечными камнями на миг проглядываются её чешуйчатые серебристые бока, широкий хвост, иногда показывается округлая голова, открывается хищная зубастая пасть. Прицеливаюсь, что-то мигает на дисплее арбалета, высвечивается зелёная стрелочка. Нажимаю спусковую кнопку, но выстрела не чувствую. На дисплее появляется надпись: «Захват объекта», и почти через секунду происходит выстрел. Рыба, что пряталась далеко в водорослях, неожиданно дёргается. Попал? Не может быть! Да, точно, попал!

Мне пришлось сильно потрудиться, чтобы вытащить такую тяжёлую тушу на берег. Сейчас бы сила и ловкость электронного помощника пригодилась, но я не хочу с ним связываться. Вижу мигающий дисплей, слышу входящий сигнал рации, это капитан Вовка.

– Добрый день, профессор, с уловом тебя! Такой гигантский экземпляр у берега – редкость.

– Привет, а каким образом ты узнал?

– Это же современный корабль, приборы зафиксировали выстрел в вашем районе, я включил монитор, вижу тебя через спутник.

– Отличное дело!

– Как отдыхается? Без проблем, настроение огурцом?

– Полный порядок!

– Что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо.

– Кстати, это непростая рыба, а королевский палтус, видишь красный трезубец на голове.

– Повезло мне, – бормочу я, вглядываясь в морскую даль, – здесь у нас лёгкий отлив.

– У нас тоже, – уже более серьёзным голосом говорит Вова и резко прощается, – ну пока, у меня дела. Конец связи.

– До свидания, – скупо киваю в экран, отмечая, что голос друга показался мне немного странным, словно он был чем-то озабочен. Одним словом, капитан, много дел, высокая ответственность – это мы на отдыхе, а он на службе.

Часть четвёртая

Ответственная миссия

Глава 13

Лекарство против страха

или Логика пустого космоса

Ночью сквозь беспокойный сон слышу сухой отрывистый треск деревьев, низкочастотный шум, гулкие удары. Мне снится, что начинается подводное землетрясение, бурное извержение вулкана, с бушующего океана доносится воющий гул падающей воды. Из густых лесных зарослей слышатся яростные крики, по лесу ходят гигантские чудовища, дикие звери плотным кольцом окружают палатку. Тусклое солнечное пятно очень быстро садится, практически падает в океан. Длинные плохо очерченные тени начинают расти, заметно тянутся в тёмную чащу, словно за ними кто-то гонится. Две луны неуверенно подсвечивают пасмурное небо. Набегающая на берег высокая чёрная волна хочет стереть детские рисунки, а они оживают и, как анимационные герои, бегут к нам в палатку за помощью, настойчиво стучатся, умоляюще скребутся в двери.

Проснувшись, понимаем, что в это хмурое утро можно ожидать чего угодно. Нам с женой хватает одного взгляда на растерянные побледневшие от ужаса лица ребят, чтобы понять: случилось что-то исключительное, до безумия опасное, и не во сне, а наяву.

– В чём дело? – спрашиваем мы одновременно, стремительно покидая тёплые кровати.

– Посмотрите сами, что делается на улице! – взывают дети испуганными голосами.

Выйдя из палатки, мы с ужасом видим, что вода ушла далеко от берега на несколько километров. Синие небо закрывают тёмные, низко висящие облака. В огромных грязных ямах плещется множество морских обитателей, им тесно они постоянно натыкаются друг на друга. В поле образуются длинные каньоны, разверзнувшиеся борозды обнажают многослойные глубины планеты, часто показывая белые кости, глиняные черепки и, как мне кажется, металлические рукотворные предметы. Иногда большие участки почвы вздрагивают, начинают двигаться, вращаться против часовой стрелки, словно там, в неизученных недрах планеты выкручиваются гигантские болты, шурупы. Окружающий пейзаж меняется до неузнаваемости и только вокруг нашего дома остаётся нетронутая зелёная полянка правильной округлой формы – это работает защитный экран. Зелёная гора трескается, осыпается, с раскатистым грохотом расходится на две половины. Штормовой ветер поднимает пыль, сухие листья в воздух, временами принося злобное рычание раненых животных. Многие деревья клонятся так низко, что их вершины касаются земли. Длинная трещина, извиваясь кривой молнией, ползёт вдоль негостеприимного серого берега, унося за собой гулкое эхо. Наше беззаботное приключение превращается в тягостный непрекращающийся кошмар, от которого некуда деться.

– Только бы наша планета не лопнула, как перезревший арбуз, – волнуется Стас, нервно покусывая ногти.

Куда ни посмотри, везде неприглядный пейзаж. Аня осматривает узкую тропинку, ведущую к нашему дому, что мы уже успели протоптать, и нетронутую стихией зелёную полоску травы. Её бледное лицо недоверчиво показывает гримасу недовольства:

– Почему? Не верю, – и, шмыгая носом, прячет глаза в ладони, уныло шепчет. – Теперь мы, как тот печальный слон в цирке, не можем свободно передвигаться по острову.

В этот трудный момент всем кажется, что где-то там, высоко в тёмном небе тихо поют тонкие ангельские голоса.

– Нужно держаться вместе и как можно быстрее покинуть это опасное место, – конструктивно предлагает Тата.