Веди меня, ветер!

И меня словно прорвало. Я расхохоталась.

– Ха-ха-ха!!! А тебя и не надо было раздевать… Ха-ха! Ты уже был того… Хи-хи-хи!!! Сам прекрасно справился! Отпустил единственный предмет одежды в свободное плавание!

– Я сказал: не раздеть, а поддеть!

– Я знаю!!! – выдавила я из себя сквозь смех. – Мог бы отдать штаны мне. Я бы постирала! Не пришлось бы голым задом отблескивать! Ха-ха-ха!

– И вообще, если хотела увидеть меня голым, достаточно было просто попросить! – он вдруг расслабился и подмигнул, посылая мне свою коронную улыбочку.

Мой смех оборвался. Я даже поперхнулась.

– Что? Да, я не…

– И не отпирайся! Да, вот так! Красней еще! Во-о-от! У тебя даже уши покраснели! Стыдно должно быть. Приличная девушка, а такими дешевыми трюками развлекаешься!

– Да, я не думала, что ты возьмешь и осветишь своей мужской красотой всю округу. Думала, подожду еще чуть-чуть и пожалею. Сходила бы я тебе за штанами! Так что, если тебе очень хочется побегать нагишом, не нужно сваливать вину за это на меня! Это раньше до меня ты мог тут пугать своим одноглазым змеем местное зверье. А теперь изволь носить штаны! Тут, между прочим, приличные девушки! Сам сказал…

– Эта «приличная девушка» даже не покраснела! И отвернуться не подумала. Небось и на задницу мою пялилась!

Я покраснела снова.

– Нет, правда что ли? Ну я так и знал! – он всплеснул руками, встал из-за стола и картинно отнес кружку в мойку. На выходе из кухни он вдруг обернулся и пригрозил мне пальцем. – А ты и в самом деле пожалеешь.

Пару дней спустя я уже перестала краснеть, вспоминая голого Риагана. Нет, вспоминать-то я, как раз, не перестала. Эта картинка намертво вклеилась в мою память. Но я с ней как-то свыклась.

Мы с Риаганом вернулись к нормальному общению и тема происшествия у реки осталась, казалось бы, в прошлом. До того момента, пока гуляя вдвоем вдоль берега реки мы не выловили его штаны, застрявшие между камней. И началась вторая волна подколок, шуток и попыток поймать друг друга на «солененьком», как называлось у нас в клане завуалированное пошлое намерение.

Должна признать, это было весело. Сохнущие на заборе загона слегка потрепанные рекой штаны-путешественники одним своим видом напоминали нам эту историю. Желая еще раз поддеть Риагана, я даже переделала ее в Песнь о Яре Великолепной и Риагане Белозадом, которую блестяще на мой взгляд исполнила во время вечернего чаепития на крыльце. В ответ на это Риаган прямо на ходу сочинил пару коротких запевок про Яру-вредную лису, заманившую в ловушку благородного охотника. Исполнив эти запевки-дразнилки, он бросил мне в кружку с чаем камешек и демонстративно ушел спать.

Я вылила чай и заварила себе новую порцию. Вот ведь… белозадый… Испортил мне чай. Нужно будет точно подложить ему папоротник в постель. Найти бы только его тут…

Не спеша попивая чай, я сидела на крылечке еще долго. Размышляла. В том числе и об этой нелепой истории. Если бы такое произошло со мной и Миканом, я бы умерла от стыда. Я бы корила себя, а моя внутренняя злюка оплевала бы ядом и мои неумелые шутки, и мою нескромность. И уж точно, я никогда не стала бы вновь поднимать эту тему. А с Риаганом можно. Можно дурачиться, пикироваться шутками и подколками. С ним почему-то не страшно. И не стыдно. И змеюка моя молчит. Отдыхает. И хорошо. Можно отпустить себя и расслабиться. И делать то, что нравится. Риаган не осудит и не испугается. Он уже видел меня в роли злого гоблина, в роли вредной лисы, ядовитой гадюки. Знал мою историю и не попрекал ею. Знал, что я поехала за ним, чтоб забыться, и не укорял. Он ведь знал, что я буду волей-неволей сравнивать его с Миканом. И ведь я сравниваю… И со временем, Риаган все чаще выигрывает эти сравнения. Только он не знает об этом. Да, другой. Совсем другой.

А может быть Риаган тоже сравнивает меня с этой своей Нарой. Может быть он тоже выбирал такую, чтоб была не похожа на нее. Ведь осталась у него на нее обида. Я же видела. Ему все еще больно.

Тогда ему вдвойне тяжело терпеть мою симпатию к сопернику.

Я исполнилась признательности к Риагану за это. Из чувства благодарности и просто потому, что хотелось что-то сделать для него, я заштопала дырки на его штанах. Тех самых, которые уплыли от него по реке.

В кровать я легла уже глубокой ночью расслабленная довольная и почти счастливая. Если бы я знала, что ожидает меня утром, спать бы не ложилась совсем. Не рискнула бы.

Мое утро должно было насторожить меня сразу. Во-первых, на кухне гремел посудой Риаган. Это было необычно. Обычно он не выходит на кухню раньше меня. Во-вторых, оттуда пахло едой. Это уже было из ряда вон. Риаган готовит. В третьих, в дверь постучали и елейным голосом позвали к столу. Умопомрачительный аромат жареной рыбки неумолимо пробирался сквозь щели в двери. Мой желудок проснулся раньше меня и требовательно заурчал, побуждая выбраться из постели. Я потянулась и принялась выбираться из-под одеяла. Посидела пару мгновений на краю кровати, покачивая в воздухе босыми ногами и стараясь проснуться окончательно. Полусонная я стянула с прикроватного столика свой гребень и почти на ощупь расчесала волосы. Вернув гребень на место, я стянула через голову свою ночную сорочку, бросила ее на кровать и потянулась за своим платьем.

И тут же проснулась.

Платья не было.

Я обшарила спинку кровати, на которой я его повесила вчера. Нету! Проверила под кроватью, на случай, если оно соскользнуло на пол. Пусто. Я хотела было достать другое платье, но поняла, что моей одежды в комнате нет, как нет и постельного белья, накидки и даже скатерти.

Я стояла посреди комнаты голая и растерянно озиралась.

Риаган постучал в мою комнату и прямо из-за двери с издевочкой спросил:

– Яра, милая, ты уже оделась?

Кусочки головоломки тут же встали на свои места.

Белозадый!

Я поспешно схватила с кровати свою ночную сорочку и натянула ее на себя. Это единственная оставшаяся у меня вещь.

– Риаган!!! – мой голос звенел металлом.

– Да-да? – осведомился он из-за двери.

Стоит, значит. Караулит. Не хочет пропустить представление.

– Верни мои вещи?!!

– Какие такие вещи? Мои вещи все у меня!

Да, он издевается! Мстит мне за штаны! А я еще их ему штопала!!!

– Риаган! Отдай!

– А когда просят, говорят «пожалуйста»!

Меня начало истерично потряхивать. Слишком знакомый сюжет у песни.

– Если я скажу «пожалуйста», ты вдвойне пожалеешь!

– Яра, ты же не голая. Выходи завтракать, – примирительно мурлыкнул наглец.

Я наступила на горло собственной гордости.

– Пожалуйста, Риаган! Верни мои вещи.

– Ну ла-а-адно! Они на кухне. Можешь их забрать, – смилостивился мучитель. – Заметь, я даже не обижаюсь!

– Принеси их туда, откуда взял!

– Яра, давай потом! Мне на стройку пора. Работа стоит. Давай я выйду, а ты возьмешь с кухни все, что тебе нужно. А я в обед перетаскаю все обратно.

– Хорошо, – буркнула я и прислушалась. По коридору раздались шаги, скрипнула и закрылась входная дверь.

Я открыла свою дверь и выглянула наружу. Тишина. В коридоре никого. Я в припрыжку перебежала в кухню и огляделась.

Вещей нет. Я осмотрела все уголки кухни. Даже в погреб заглянула.

Моих вещей тут нет. Он меня обманул!

И в этот момент снова раздались по коридору торопливые шаги, но уже от моей комнаты к выходу. Он не вышел! Наверное прятался в своей комнате.

Ах ты! Белозадый!!! Я побежала в свою комнату. С моей кровати пропало постельное белье. Я бросилась в комнату Риагана. Его одежды в комнате тоже не было, как и постельного белья. Даже одеяла унес, наглец!

Я вернулась в кухню и выглянула в окно. Риаган стоял там и с улыбкой отомстившего кота махал мне рукой. Меня уже трясло от гнева. Он стоит там весь такой торжествующий, а я тут в одной ночной рубашке. И в туалет хочется еще с ночи.

– Риаган! Где мои вещи!

– Не скажу.

– Хорошо! Что ты хочешь в обмен на них?

– О-о-о! Мы уже торгуемся?!!

– Просто скажи!

– Самую мелочь. Один поцелуй.

– Что? Нет!

– Почему?

– Потому что у тебя уже была такая возможность, но ты отказался.

– Да. Потому что тогда ты этого хотела. А теперь ты не хочешь. Есть возможность тебя позлить.

Я опешила. Ничего себе, заявочка! Он отказался тогда, чтоб помучить меня?

– Ты дурак что ли?

– Ладно, признаю. Если бы ты тогда не ушла в комнату, то я бы взял тебя прямо на кухонном столе.

В голове невольно возник образ нас двоих на кухне в тот вечер. Я однажды случайно застала брата с женой в такой же ситуации. Только сейчас на месте Айгира и Найрани я представляла нас с Риаганом… Себя, обхватывающую его талию ногами, а он… А-а-а!

– Иди к троллям, Риаган! И ты после этого признания заявляешь о поцелуе? Какая из твоих версий правдивая?

Он пожал плечами.

– Иди к троллям, Риаган!

– Хорошо, ходи в ночной рубашке, – и он скрылся за углом дома.

Я все таки сходила до туалета. Прямо в ночной рубашке. Один раз. В другие разы прихватывала с собой коврик и проверяла, чтоб Риагана не было в это время на дворе. Очертания моего тела под рубашкой явно обрисовывались в моей тени на утреннем солнце. Судя по всему, рубашка моя просвечивала. Один раз я подкралась к тому месту, откуда было хорошо видно стройку. Мои вещи были аккуратно сложены под деревом в поле зрения Риагана. Стащить не удастся.

Остальное время я отсиживалась в доме, заперев дверь на засов. Хватит. Научена уже… Я опасалась, что Риаган придумает, как отобрать у меня еще и коврики и ночнушку.

Еще утром я обнаружила в погребе свежее молоко. Явно от утренней дойки. Значит, у козы он уже был и обиходил ее. Сыграть на жалости к брошенным на произвол судьбы животным тоже не удастся.

Он приходил к домику, чтоб удостовериться в том, что я не передумала и по-прежнему держу осаду. В районе обеда я выставила за порог дома его порцию еды. Чтоб не стучал в дом. Возникла даже мысль не пустить его на ночь и попробовать изменить условия возврата вещей. Но этот вариант показался мне ненадежным. А что если он начнет выламывать дверь? Ведь не испугался же он выйти нагишом из реки. Или он пожалеет дверь и просидит всю ночь на крылечке. Терпения ему хватит, я не сомневалась. Он шесть лет один в лесах бродил. Что ему еще одна ночевка под открытым небом? В этом случае ничего не сработает.

Ближе к вечеру я уже обдумывала варианты капитуляции. Согласиться на условия Риагана и посмотреть, что будет. Сидеть в доме безвылазно надоело. Ходить в ночной рубашке – тоже. И я уже мысленно собиралась с силами, чтоб перешагнуть через собственную гордость. Ведь хотела же? Хотела. Вот взять и наплевать на его отговорки. Он ведь тоже хочет этого.

Я представила себе его лицо в тот момент, когда я объявлю, что согласна на его условия. Что он сделает? Растеряется? Обрадуется? Пойдет на попятную? Я вдруг подумала, что я в любом случае выиграю.

Я спряталась за своим ковриком как за щитом и пошла на поиски Риагана, стараясь, чтоб решение не слишком явно читалось на моем лице.

– Я согласна! – объявила я спине Риагана, усердно строгавшего бревно.

Он отложил рубанок и обернулся.

– На что? – он скрестил руки на своей загорелой груди, и я опять вспомнила историю со штанами. Белозадый!

– На твои условия. Один поцелуй за мои вещи.

Риаган пару мгновений стоял в замешательстве и я уже порадовалась собственному триумфу. Показалось, что вот сейчас он сдастся и скажет, что вернет вещи просто так. Он стоял и смотрел на меня с сомнением.

– Не верю. Ты передумаешь.

– Нет.

Он вытер руки сначала о кусок ветоши, а затем еще раз об собственные штаны, и подошел ближе. Не сдастся.

– Ты уверена?

– Да, – я сглотнула нервозный комок в горле и крепче прижала к себе коврик.

– И ты не пожалеешь потом?

– Давай, целуй уже! И покончим с этим!

Я храбро посмотрела в лицо Риагану. Тогда на кухне было по-другому. Настроение вечера, наша душевная беседа сделали возможный поцелуй таким закономерным и естественным. Не было страха или чувства неловкости. Только желание ласки. Совсем другое дело – прийти к Риагану посреди бела дня в ночной рубашке и уговаривать его поцеловать меня в обмен на мои собственные вещи. Бред какой-то! Сейчас я дрожала от смеси смущения и предвкушения, уже готовая разозлиться на Риагана за долгие раздумья. Он держал паузу, а я держалась за коврик. Он посмотрел прямо на мои подставленные для поцелуя губы и улыбнулся. Он заботливо убрал мелкие пряди волос, которые вытащил из моей прически ветерок. Захотелось прикрыть глаза. Ресницы сами собой опустились, растворяя образы в ощущениях. Мужские пальцы приподняли мой подбородок, ласково и деликатно обрисовали самыми кончиками контур моих губ, погладили шею, задев при этом ворот моей ночной рубашки.

Хорошо, что мои руки заняты ковриком, иначе я бы поторопила Риагана. Притянула бы к себе.

Риаган наклонился ко мне медленно. Ближе.

И чмокнул меня в щеку.

Мои глаза распахнулись, а руки с ковриком сами собой опустились и недоуменно повисли.

Риаган посмотрел мне в глаза. Мол, что не так? И чмокнул меня во вторую щеку. Смачно, с характерным звуком.

Злость выбила из моей груди все дыхание. Я хорошенько замахнулась и огрела Белозадого ковриком по голове. Риаган удивленно вскрикнул, не успев даже прикрыться руками. Я шлепнула еще раз. Я неслась за ним до самой реки, попадая сложенным на манер плетки ковриком то по спине, то по плечам, а то и по заднице.

Риаган бежал, уворачивался и ржал, как конь.

Загнав его в воду, я в последний раз наподдала ему ковриком, и ушла в дом. Ночевал Риаган на крылечке.

Утром он вернул мне мои вещи с самым честным видом. Мол, выполнила условие – получай уговоренное. Я с ним не разговаривала. Я все еще была зла. Белозадый!!! Болтун! Наглый котяра!!! Скребся, скребся в дверь, а как ее открыли – передумал заходить! И это он меня называл хитрой лисой? Да я в сравнении с ним – невинная цветочная феечка!

В дом на завтрак я его пустила, а сама ушла к реке. Побоялась, что пристукну этого … Потом самой же лечить придется.

Сама тоже хороша… Размечталась. Млела рядом с ним, ждала прикосновений. Сама пришла к нему, сама предложила. Навоображала. А нужно было предугадать, что он будет выворачивать ситуацию и дальше. Но я рядом с ним теряла способность соображать хоть сколько-нибудь здраво. Я злилась на его фокус и заводилась все больше. Я хотела чувствовать его руки на своем теле. Хотела близости. Вот именно такой, какая была у нас на пикнике, и которая сквозила во вчерашнем не свершившемся поцелуе. Риаган дразнит, отталкивает, играет с моими ожиданиями, но в то же время ощущается невероятно близко. Не на уровне тел, а как-то тоньше, глубже. По-настоящему.

Он специально затеял эту игру. Чтоб позлить. Для меня. Потому что понял, что я на это откликаюсь. И я понимала, что злюсь. И что подпускаю его все ближе. И что хочу близости все больше. Он придумал ее правила и он же меняет их, как ему захочется. Приручение вредной лисы по-риагановски. И я признавала: у него получается.

Ну, ничего. Я еще устрою. Я тоже умею строить козни. Держись, белозадый! Я не самый искушенный боец по этой части, но я быстро учусь.

Было забавно наблюдать, как Риаган пытался приластиться ко мне в течение всего дня. Цветочный венок сплел. Вот уж не думала, что он умеет. Горсть ароматной земляники в кружке преподнес. Я продолжала изображать на лице оскорбленную неприступность, но злость во мне постепенно таяла. Мой нашкодивший наглый кот топил ее мурлыкающим голосом, улыбками и шутками.

К вечеру я уже ощутимо остыла. Но желание отыграться за его фокус с поцелуем осталось. И я потратила половину ночи и весь следующий день на обдумывание деталей своей мести. План был очень рискованный и требовал большой точности исполнения. Я изо всех сил делала вид, что все нормально и что я больше не обижаюсь. Я надеялась, что выглядела при этом достаточно правдоподобно. Иначе вся затея грозилась провалиться, а у Риагана появится возможность снова подловить меня. А он не преминет ею воспользоваться и обернуть мою же шутку против меня. Нет, папоротник в постель подкладывать не буду.

Вечером Риаган удивил меня еще раз. Он предложил мне перемирие.

– Яра, – его голос вытянул меня из мыслей о плане мести.

– Что? – я подняла взгляд на сидящего за столом напротив меня Риагана.

– Ты прости меня за вчерашнюю выходку…

– За какую именно? – осведомилась я.

– За поцелуй. Это было некрасиво с моей стороны. Мир? – он примирительно улыбнулся и протянул мне руку через стол.

Интересно, это он про то, что чмокнул по-братски вместо того, что я ждала? Или про то, что он вынудил меня согласиться на этот поцелуй? Или про то, что заставил почувствовать себя по-дурацки?

Я смотрела на вытянутую в мою сторону ладонь в небольшом замешательстве. Чего ожидала? Не знаю. Может того, что подам я ему руку, а он мне лягушку подложит или жука.

– Ты не бойся. И не сомневайся. Это я по-честному. В самом деле. Хватит уже дурацких розыгрышей.

Это он так рассчитывает закончить эту войну с перевесом в свою пользу? Ну уж нет! Это я буду решать, когда заключать мир. И я к миру еще не готова! Я улыбнулась и вложила свою ладошку в его руку.

– Хорошо. Я верю, что ты сейчас честен.

Я выбрала идеальный день для мести. Вернее – ночь. Накануне с рассвета почти до самого заката Риаган провозился на стройке. За столом он был молчалив и с трудом ворочал ложкой. Устал. Это мне на руку.

Не смотря на усталость, Риаган как обычно уничтожил двойную порцию ужина и доел все лепешки, прихватив парочку последних к себе в комнату.

Я вслушалась в звуки в его комнате. Он заснул быстро. В первые часы сон наиболее крепкий. Именно в этот период я выскользнула из своей комнаты со свечкой в одной руке и с принадлежностями для шитья во второй.

Тихонько отворив дверь в комнату Риагана, я прислушалась. Вроде спит. Я прокралась к его лежаку и аккуратно поставила горящую свечку у изножья. Я работала очень осторожно, едва касаясь и готовая в любой момент сорваться с места и убежать, если он вдруг проснется.

Риаган так и заснул с недоеденной лепешкой в руке. Он лежал на спине неподвижно. Это очень облегчало мою задачу.

Я достала швейную иглу с вдетой в нее ниткой и приступила к работе. Аккуратно, стараясь как можно меньше натягивать ткань штанов Риагана, я шила. Сначала я пришила к простыне низ одной штанины, потом такая же участь постигла и вторую. Медленно, но верно я двигалась вверх вдоль штанин, пришивая их к постели, частенько прихватывая в стежки еще и нижние слои постели – матрас и шкуры, подстеленные под простыней.

Сердце колотилось в груди как бешеный заяц в клетке. Я старалась, чтоб мои руки не дрожали и двигались точно. Представление о том, как превратившийся в рулончик Риаган будет смешно выбираться из постельного плена, доставляло почти эйфорическое удовольствие.

Со штанами я управилась довольно быстро. Ровные крепкие стежки накрепко пригвоздили Риагана к простыне. Я даже пояс штанов умудрилась прихватить в шов. Вторая часть моего плана требовала большей аккуратности. Я взяла одеяло и очень медленно и легко от стоп до пояса накрыла им Риагана. Убедившись, что объект моей мести по-прежнему спит, я быстро пришила одеяло к простыне. Это было проще, чем со штанами, так как не приходилось беспокоиться о том, что одеяло касается кожи. Второй слой ткани меньше ощущается телом. Одеяло получилось пришить довольно близко к телу и это было удачно для плана моей мести.

Сложнее было с верхом. Риаган спал без рубашки. Но и тут удача была на моей стороне. Я смогла и накрыть его одеялом почти по самое горло, и пристрочить одеяло к постели.

Один раз я чуть не умерла со страха, когда Риаган вдруг пошевелился, натянул одеяло, и стал поворачиваться на бок. Сейчас проснется, решила я и подхватила свечку, готовая удрать. Но Риаган посучил немного ногами, простонал что-то сквозь сон и затих снова.

Уже успевшая добежать до двери я, на трясущихся от страха и возбуждения ногах вернулась к лежаку.

Оставалось самое рискованное. Последним этапом я пришила волосы Риагана к подушке. Я не была уверена, что хватит их длины, но мне все же удалось прихватить довольно много прядей.

Стараясь не хихикать в голос, обрадованная и взбудораженная я забрала свою свечку и на цыпочках посеменила в свою комнату, чтоб немного поспать. Пробуждения Риагана я ни в коем случае не пропущу. Я его услышу даже сквозь крепкий сон.

Я не ошиблась. По дому раздалось раскатистое: «ЯР-Р-Р-РА-А-А-А!»

Я кубарем скатилась с кровати и понеслась в соседнюю комнату. Распахнув дверь, я чуть не задохнулась от смеха. Риаган сидел на кровати спеленутый и пытался высвободить руки. Подушка словно изысканная корона венчала его голову, намертво пришитая к волосам.

Пока волна моего смеха нарастала, Риаган смог высвободить одну руку. Он попытался помочь себе вытащить вторую руку, но запутался в беспорядочных швах одеяла и простыни, скатился с кровати на пол.

– Ты чего натворила, лиса?

Я утирала слезы, выступающие на глазах от смеха.

– Мы же договорились! Ты сказала, что согласна! Мы руки с тобой пожали!

– Я ведь не сказала, что розыгрышей больше не будет, – сказала я сквозь смех, наблюдая, как багровеет от злости лицо Риагана. – И ничего не обещала. Я сказала, что верю тебе, что ты честен. А руку я пожала просто потому, что это было приятно.

Риаган делал попытки выбраться, извиваясь всем телом, отчего стал напоминать гигантскую личинку.

Я согнулась пополам от нового приступа смеха.

– Ты понимаешь, что я все равно выберусь отсюда и тебе будет плохо?

– Ага!

– Ты страх потеряла?

– Ты сначала выберись! Аха-ха-ха!!! А оно того стоило, – смеялась я показывая на него рукой.

Раздался треск, швы поддались и Риаган с торжествующим воплем выпростал вторую руку. Он выругался, сорвал с волос подушку и запустил ею в меня. А в следующий миг эта гигантская белая гусеница поползла в мою сторону, одновременно орудуя руками и высвобождаясь из своего кокона. Одеяло и простыня уступали в неравной борьбе и довольно быстро пали к ногам Риагана. Ну, то есть сползли до уровня бедер.

– Иди сюда, милая! – рычал Риаган, сдирая мои швы со своих штанов. Смотреть дальше, как вылупляется эта бешеная бабочка или, скорее, шершень, я не стала. Риаган на четвереньках рванул в мою сторону, все еще стреноженный простыней. Я взвизгнула и выскочила за дверь. Прижав ее плечом, а огляделась по сторонам и не нашла, чем ее подпереть. Дура! Нужно было заранее это продумать!

Риаган толкнул дверь. Я толкнула ему навстречу со всей силы. Дверь хлопнула об косяк, закрывшись, но почти сразу медленно поехала под напором Риагана вместе с моей мелкой тушкой. Я уперлась сильнее, навалившись всем телом и все равно съезжая пятками по полу. Бесполезно. Я отскочила и бросилась к входной двери.

Дверь со всего размаху хлопнула об стену и белозадый шершень вывалился в коридор следом. Риаган поймал меня за подол ночной рубашки, но не смог удержать. Я дернулась и, откинув засов, выскочила на улицу, оглядываясь назад. По коридору за мной, сшибая плечами дверные косяки, неслось само возмездие.

Я сбежала с крыльца и угодила в ловушку. В свою собственную. Я запнулась об кадушку с водой, которую сама же и забыла занести накануне в дом. Я зацепилась ногой за ручку кадушки и полетела вперед, обдирая об землю колени, ладони и бедро. Кадушка перевернулась и вниз по склону потекла холодная с ночи вода. Прямо под меня. Я мгновенно оказалась барахтающейся в грязном ручейке.

Риаган больше не преследовал меня. Он смеялся.

Рядом с моими ногами валялась на боку опрокинутая кадушка. На дне ее оставалась пара пригоршней воды. Я зачерпнула в ладони воды, чтоб плеснуть Риагану в лицо. Я вскочила на ноги, но поскользнулась на грязи и снова рухнула на землю.

Я никогда раньше не ругалась. Но сейчас вдруг из моего рта вырвалось такое цветистое ругательство, что Риаган перестал смеяться.

– Ничего себе! Рот тебе с мылом вымою, если будешь ругаться!

– Тебе можно, а мне нельзя? – заорала я, потирая ободранную коленку и поднимаясь на ноги.

– Мне просто нельзя, а тебе вообще нельзя! Давай помогу, – он протянул мне руку.

– Иди к троллям! – послала я его, отпихивая его руку.

– Пойдем к реке. Нужно твои коленки промыть.

– Пусти! Сама пойду, – отказалась я от помощи и, прихрамывая, поплелась рядом с Риаганом к реке. Кончики моих волос слиплись в грязные сосульки. В них застряли песчинки и комочки земли. Весь бок, область коленей и рукав ночной рубашки вымокли. Мокрая грязная ткань липла к телу. Я придерживала ее рукой, чтоб она не слишком явственно обрисовывала мое бедро и зад.

На берегу Риаган усадил меня на камень у самой воды и, приподняв подол рубашки, принялся обмывать мои коленки. Зачерпывал воду, выливал мне на ноги и растирал ладонями, аккуратно смывая грязь. Я сжала на уровне груди грязные ладошки, следила за движениями его рук и млела. Против воли поджимались пальцы на моих ногах. Подол рубашки был закатан до середины бедер. Я сжимала коленки от умопомрачительного щекочущего ощущения внизу живота.