скачать книгу бесплатно
– Вы выглядите чертовски усталой, – участливо произнесла Молли.
– А я и впрямь устала до чёртиков, – отозвалась Эдна. – С ног сбилась, дьявол вас всех раздери. В кухне чертовская жара. – Она одёрнула белый фартук и захлопала руками, напомнив Молли огромную жирную индейку.
– Присядьте, – предложила ей Молли. – Отдохните. Я помешаю ваш проклятый суп, а вы устраивайтесь поудобнее. Смелее, Эдна. Вам чертовски давно пора отдохнуть.
Эдна с подозрением воззрилась на Молли. Но какие-то нотки в голосе девочки успокоили её.
– Садитесь, так вам будет удобнее, – уговаривала её Молли.
И Эдна, ленивая от природы, согласилась.
– И впрямь почему бы мне не отдохнуть. Ты, поди-ка, битых два дня в постели прохлаждаешься, а я тружусь тут как проклятая.
Она опустилась в кресло, раскинув ноги, как кукла.
– Мне кажется, так вам намного удобнее, – сказала Молли, забирая у Эдны ложку. – Вы, наверное, чертовски устали.
Эдна кивнула.
– И впрямь… Уф-ф! – Она откинулась на спинку кресла и шумно вздохнула.
– Вы поступаете правильно, – говорила Молли, спокойно глядя на Эдну. – Дышите глубоко, вот так, очень глубоко, и вы – сможете – сильнее – расслабиться.
– М-да, ты, глядишь, права, – согласилась Эдна, испустив ещё один хриплый вздох.
Голос Молли зазвучал чуть-чуть медленнее:
– Вдохните – ещё – несколько – раз – и – вы – поймёте – как – вы – расслабились… и как – вам – нужно – было – сесть…
– Да, – подтвердила Эдна. – Мне чертовски нужно было присесть. – Вдруг она открыла глаза. – Погоди-ка… ты ведь дьявольски заразна. Мне не велено подпускать тебя к этой проклятой еде.
Препятствие было неожиданным. Видимо, загипнотизировать Эдну будет не так легко, как казалось поначалу. Наверное, надо было раздобыть что-нибудь вроде маятника и сосредоточить на нём разум Эдны.
– Не волнуйтесь, кипящая вода в проклятом супе – убьёт – всех – микробов, – сказала Молли и вдруг в порыве вдохновения схватила ложку и принялась медленно, ритмично помешивать суп. Деревянная ложка двигалась в такт её словам. Эдна не сводила глаз с ложки. – Разве – вы – не – согласны, – говорила Молли, – что – кипящая – вода – убивает – микробов? Не – нужно – беспокоиться. – Молли изо всех сил сосредоточилась на словах и движениях. Эдна, кажется, хотела что-то сказать, но была не в силах оторвать глаз от вертящейся ложки, и вскоре её сморила ленивая истома.
– М-да, ты, пожалуй, дьявольски права, – проговорила она и опять осела в кресле.
– Мне – кажется – так – вам – гораздо – удобнее – и плечам – и спине, – говорила Молли.
– Мм-мм, – подтвердила Эдна. – И впрямь. – Потом добавила: – Знаешь, Молли, у тебя очень большие глаза.
– Спасибо, – ответила Молли, впиваясь в Эдну зелёными глазами. – Ваши – глаза – возможно – очень – устали – веки – тяжёлые – видите – вам – очень – нужно – отдохнуть.
Взгляд Эдны начал затуманиваться. Она неотрывно смотрела в глаза Молли и следила, как та мешает суп.
– А – в этой – кухне – так – тепло – и – приятно – вы – сидите – в кресле – а я – помешаю – суп – вот – так – вокруг – и – вокруг – и – вокруг. – Молли крутила ложкой, стараясь не смотреть на куриные головы, плавающие в кастрюле. – Вокруг – и – вокруг – вот – так – я – мешаю – суп – а вы – Эдна – расслабьтесь – ещё – и – ещё – вам – наверное – хочется – закрыть – глаза…
Эдна не закрыла глаза, но взгляд их стал отрешённым и сонливым. От радости Молли чуть не закричала «Ура! Получилось!», но удержалась и спокойно проговорила:
– Я – стану – считать – в обратную – сторону – от – двадцати – до – одного – а – вы – будете – рас-слаб-лять-ся – всё – больше – и – больше – пока – я – считаю. – Молли не переставая мешала суп и старалась, чтобы её голос звучал убаюкивающе. – Двадцать… девятнадцать… – Хмурая складка на лбу Эдны разгладилась. – Восемнадцать… семнадцать… – Веки Эдны затрепетали. – Шестнадцать… пятнадцать… четырнадцать… тринадцать…
При счёте «тринадцать» глаза Эдны плотно закрылись и по телу Молли поползло приятное щекочущее чувство.
– Чувство слияния! – ахнула Молли. Потом, заметив, что веки Эдны снова затрепетали, продолжила считать: – Одиннадцать… десять… девять… Теперь – Эдна – вы – полно-стью – рассла-бились – и – погру-зились – в транс… Восемь… вы – спокойны… Семь… Совер-шенно спо-койны.
Молли перестала перемешивать суп и подошла к Эдне.
– Шесть, – продолжала она, остановившись в полушаге от неё. – Пять… Пока я считаю, вы, Эдна, всё глубже и глубже погружаетесь в транс… а когда я дойду до нуля, вы будете делать всё, что я скажу… четыре… три… два… один… ноль… Хорошо, – произнесла Молли, глядя на Эдну, обмякшую в кресле. Получилось! Девочка не верила своим глазам. Низкий, размеренный голос, за который она получила прозвище Дрёма, несомненно, лучше всего подходил для гипноза. Может быть, в её глазах тоже скрывалось что-то необычное. Ей казалось, что в эту минуту они светятся изнутри.
На миг Молли растеряла все слова. Она так старалась погрузить Эдну в гипноз, что даже не задумалась о том, что же она хочет ей внушить. Поэтому она начала с первого, что пришло в голову.
– С этой минуты, Эдна, вы будете очень, очень хорошо относиться ко мне, к Молли Мун. Будете защищать меня, если кто-то меня отругает или начнёт дразнить или задирать. – Начало было хорошим. – А когда я приду на кухню, вы разрешите мне делать бутерброды с кетчупом… Будете покупать мне в городе всякие вкусные вещи, потому что вы очень, очень меня любите, и… и никогда больше не станете готовить рыбу под сырно-ореховым соусом. И вы вообще никогда больше не будете готовить рыбу, если она не будет свежайшая… поймана в тот же день… и… – Молли неуверенно замолчала, потом наобум добавила: – И вы заинтересуетесь… итальянской кухней. Достанете итальянские поваренные книги, будете стараться и станете лучшей итальянской поварихой в мире… и с этого дня будете готовить самые вкусные итальянские блюда. Только не для мисс Гадкинс – её вы будете кормить по-старому, только класть ей в тарелку намного больше перца, чем обычно. И, сами о том не догадываясь, будете перчить еду и для Гизелы Хеккерсли, и для Гордона Бойлза, и для Роджера Фиббина… Понятно?
Эдна машинально кивнула. Зрелище было восхитительное. Молли едва удержалась от смеха, но тут у неё в животе громко заурчало, и она твёрдо произнесла:
– А теперь, Эдна, вы отвезёте меня в город, и купите чего-нибудь вкусного на завтрак, и по дороге останетесь у меня в подчинении.
Эдна кивнула, встала и, не открывая глаз, шагнула к двери.
– Но, разумеется, – торопливо добавила Молли, – для этого вам придётся открыть глаза!
Эдна открыла глаза и опять кивнула. Взгляд у неё был отрешённый и стеклянный, как в прошлый раз у Петулы.
– Хорошо, Эдна. Пойдёмте.
И Эдна, как была, в белом фартуке, поварском колпаке и в белых башмаках на деревянной подошве, слепо, как зомби, вышла из дома. По дороге Молли прихватила пальто, чтобы прикрыть свою пижаму, а Петула на дорожке взяла в пасть маленький камушек.
Ездить с Эдной и в лучшие времена было малоприятным занятием. Она могучей ногой нажала на педаль газа так, что из-под задних колёс веером взметнулся гравий, и Молли поспешила пристегнуть ремень. Эдна, видимо, ещё не до конца вернулась в реальный мир. На её лице застыло весьма странное выражение – как будто ей за шиворот уронили кусочек льда. Она катила по дороге в Брайерсвилль резкими зигзагами, чуть не врезавшись во встречный грузовик. Потом проскочила два светофора на красный свет и зарулила на цветочную клумбу в парке, куда въезд был воспрещён. Наконец она остановила машину на тротуаре около кафе и, тупо глядя перед собой, ввела Молли и Петулу внутрь. Молли озабоченно выглянула из двери на улицу. Слава богу, кажется, их не заметил ни один полицейский.
В кафе двое строителей подняли головы от сэндвичей с беконом и пристально посмотрели на Эдну. Мало того что в своём белом наряде она выглядела довольно странно, да в придачу ещё и двигалась как заводная кукла. Молли поспешно усадила Эдну за стол.
– Что вам угодно? – спросил проворный официант с гвоздикой в петлице.
– Э-э, пожалуйста, – начала Молли, потому что Эдна не отрываясь сверлила удивлённым взглядом солонку и начала пускать слюни. – Я хочу четыре бутерброда с кетчупом, только не кладите слишком много масла, и полстакана концентрированного апельсинового сока, ничем не разбавленного. – Молли облизнулась. Как приятно заказать свои любимые вещи.
Официант стоял в замешательстве.
– Принести отдельно воды, чтобы разбавить сок?
– Нет, спасибо, – отказалась Молли. – Только принесите, пожалуйста, мисочку воды для нашей собачки. – Петула преданно уселась у её ног и, склонив голову набок, смотрела, как Эдна задумчиво дёргает себя за нижнюю губу.
– А что желает леди? – поинтересовался официант?
– До чёртиков обожаю всё итальянское, – заявила Эдна и сунула вилку в рот.
– Как хорошо хотя бы на денёк выйти из больницы, верно? – ласково обратилась Молли к Эдне, как будто ту отпустили погулять из сумасшедшего дома. Официант сочувственно улыбнулся.
* * *
Двадцать минут спустя, после самого удивительного завтрака в жизни Молли, они ехали обратно в приют. Путь лежал мимо городских магазинов. Мимо фотомагазина под названием «Редкий кадр», мимо велосипедного магазина «Восьмёрка», мимо антикварной лавки с названием, выведенным старинной вязью: «Золотая ржавчина». Молли представила себе шикарные вещи, которые ей всегда хотелось иметь, и почувствовала себя наверху блаженства. У мисс Гадкинс на банковском счету наверняка сложены тонны приютских денег. И надо только загипнотизировать мисс Гадкинс, чтобы она взяла Молли в поход по магазинам. Молли покосилась на Эдну – та сияла идиотской ухмылкой, широко разинув рот. Она была полностью во власти Молли. Интересно, всех остальных так же легко загипнотизировать, как Эдну? «Видимо, – решила Молли, – у меня есть природный талант».
– Эдна, – сказала Молли, – когда мы вернёмся, вы пойдёте на кухню. Как только войдёте в дверь, вы очнётесь. Вы забудете о нашей поездке в город. Не будете знать, что я вас загипнотизировала. Расскажете мисс Гадкинс, что я спускалась к вам за таблеткой от головной боли и что, по-вашему, я всё ещё серьёзно больна. Понятно?
Эдна кивнула.
– И с этой минуты, если я хлопну в ладоши один раз, вы тотчас же снова впадёте в транс и будете выполнять всё, что я скажу. А когда я хлопну в ладоши два раза, вы выйдете из транса и не будете помнить ничего о том, что произошло. Понятно?
Эдна кивнула ещё раз. Её рот был раскрыт, нижняя челюсть свисала, как у куклы. Потом, изо всей силы топнув по педали газа и нажав на клаксон, она на полной скорости повела автомобиль в гору.
* * *
Профессор Нокман спал беспокойно. Ему мерещились маятники и вертящиеся узоры. Проснулся он оттого, что под окнами его номера в брайерсвилльской гостинице загрохотал и громко засигналил автомобиль. Он протёр глаза и провёл языком по давно не чищеным зубам. «Да здесь шумнее, чем в Чикаго», – проворчал он, выпутал медальон со скорпионом из тесёмок на фуфайке и потянулся за стаканом воды.
После неудачи в библиотеке профессору пришлось задержаться в Брайерсвилле. Он решил, что, если почаще нажимать на бестолковую библиотекаршу, она сумеет отыскать книгу. А может быть, ему удастся увидеть человека, который её читает. Брайерсвилль – городок маленький.
С самого четверга он бродил по улицам, высматривая людей с книгами в руках. Матери с маленькими детьми переходили на другую сторону дороги, чтобы не сталкиваться с ним, а какая-то компания подростков обозвала его психом. Профессор не обратил на них внимания. Ему нужна книга доктора Логана, и он был полон решимости её отыскать.
Ему необходимо было узнать секреты, скрытые под её обложкой. У него были на это свои причины, и они не имели ничего общего с музейными исследованиями.
Профессор Нокман очень много знал о жизни великого гипнотизёра. Он читал о том, как Логан вырос в Брайерсвилле и переехал в Америку, где работал на сцене, гипнотизировал публику, прославился и разбогател. Нокман изучал пожелтевшие вырезки из старых газет, где описывались чудеса, демонстрируемые доктором на сцене. Эти чудеса сделали доктора мировой знаменитостью своего времени. Нокман даже посетил Гипнос-Холл – дворец, построенный Логаном на деньги, заработанные за сценическую карьеру.
Но особенно его поразило то, что доктор Логан, оказывается, написал книгу, в которой рассказывал всё, что знал о гипнозе, и учил всех желающих своим приёмам. Книга вышла очень малым тиражом и стала чрезвычайной редкостью. Профессору Нокману удалось выяснить, что один из немногих сохранившихся экземпляров находится в библиотеке в Брайерсвилле. С этой минуты он думал только об одном: раздобыть эту книгу. Он почти добрался до неё, но глупая библиотекарша умудрилась её потерять.
При мысли о библиотекарше Нокман затрясся от ярости. Вот бы вцепиться в её тощую шею!.. При этой мысли вся кровь бросилась ему в голову. Побагровев, как помидор, он потянулся к телефону.
– Дежурная? – сердито сказал он. – Принесите мне чашку библиоте… простите, чашку кофе.
Как он мечтал об этой книге! Никогда ещё он ничего так не желал. Ни разу за всю свою бесчестную жизнь он не был так одержим одной-единственной мыслью. От её находки зависели грандиозные планы. Никто не посмеет встать у него на пути, и он не вернётся в Штаты, пока эта книга не окажется в его жирных грязных руках.
Глава восьмая
Ввихре взметнувшегося гравия Эдна и Молли приехали обратно в приют. Там было пусто и тихо: мисс Гадкинс ещё не вернулась из города, а дети – с прогулки. Петула отправилась погулять по саду, а Молли, очень довольная, поднялась к себе на чердак. Она села на кровать и задумалась. Какая необычайная удача! Загипнотизировать Эдну – это казалось радостным сном. Молли размышляла о своих новых возможностях, а из кухни под лестницей доносилась тихая музыка. От усталости у девочки начали слипаться глаза. Когда она гипнотизировала Эдну, с ними произошло что-то странное. Они как будто светились изнутри, а сейчас стали тусклыми и тяжёлыми. Молли перелистала книгу – не написано ли там что-нибудь о светящихся или усталых глазах? В главе «Как загипнотизировать толпу» нашёлся раздел под названием «Всё дело – в глазах».
«Чтобы загипнотизировать большую толпу, нужно полагаться только на свои глаза. Это занятие очень утомительно для глаз. Рекомендуем следующие упражнения».
Дальше шли схематические изображения. Глаз, смотрящий влево. Глаз, смотрящий вправо. Глаз, смотрящий на далёкие и близкие предметы. Потом ей попался заголовок «Упражнение с зеркалом».
«Встаньте перед зеркалом и смотрите прямо в свои глаза. Старайтесь не моргать. Вскоре ваше лицо изменит форму. Не пугайтесь. Вы почувствуете, будто ваши глаза светятся изнутри. Именно этого чувства свечения вы должны добиться, чтобы гипнотизировать людей с помощью глаз. Только так можно загипнотизировать толпу».
Значит, Молли загипнотизировала Эдну с помощью глаз? Девочка была уверена, что больше всего ей помогли ложка, послужившая маятником, и голос. Она подошла к зеркалу и всмотрелась в себя. Лицо, как всегда, было розовое, пятнистое, нос картошкой. Она вгляделась в свои зелёные, близко поставленные глаза. Они встретили её напряжённым взглядом. Десять секунд, двадцать, тридцать. Глаза задрожали и вдруг начали расти. Они становились всё больше и больше. Музыка снизу доносилась как будто издалека. Молли сосредоточенно смотрела в свои глаза, стараясь не моргать. Она пыталась вновь вызвать то незнакомое чувство – как будто глаза светятся изнутри. Вдруг случилась удивительная вещь. Собственное лицо Молли растворилось, будто по мановению волшебной палочки, и на его месте возникло совершенно незнакомое лицо. Волосы стали оранжевыми и торчали в разные стороны, как колючки. На боку носа выросла большая английская булавка, а веки покрылись сине-белой косметикой. Она предстала перед собой в облике панка. По ногам у Молли поползли мурашки, глаза будто бы вспухли и засияли. Они пульсировали, то включались, то выключались, будто луч маяка. Именно такими, как утверждает книга, должны стать глаза, чтобы загипнотизировать толпу. Молли заморгала и через минуту с радостью увидела в зеркале собственное лицо. Странное было ощущение. Неужели таким упражнением она загипнотизировала сама себя через зеркало? Может быть, книга объяснит, что произошло.
Молли пролистала раздел под названием «Упражнение с зеркалом». Там нашёлся параграф «Загипнотизируйте себя».
«Представьте себя в таком облике, какой вы хотели бы иметь, – советовала книга. – Например, если вам хочется стать добрее или смелее, вообразите себя таким, и тогда в зеркале вы увидите своё изменённое отражение».
Молли озадаченно оторвалась от книги. Она никогда не воображала себя панком, однако в зеркале предстала именно такой. Как будто она подсознательно хотела стать панком и с помощью гипноза увидела свою истинную индивидуальность. Кто такие панки? Она всегда считала их людьми непокорными, бунтовщиками. А Молли очень хотелось взбунтоваться. Видимо, подсознание шло на один шаг впереди неё и показало, кем она в глубине души хотела бы стать.
Она спрятала книгу под матрац, села и задумалась: какие ещё свои черты она могла бы извлечь на белый свет? Потом, всё ещё размышляя, она взяла карандаш и принялась сверлить дырку в куске мыла. Выдернула шнурок из бахромы на покрывале и просунула его в дырку. Получился самодельный маятник. Правда, не очень хороший, но на первое время сгодится. Хоть Молли и устала, но ещё можно успеть испробовать его на Эдне, пока остальные не вернулись. Молли накинула халат и спустилась по лестнице.
По дороге она прошла мимо Петулы, и та весело затрусила за девочкой. Миновав крутую лестницу, Молли очутилась на шахматных каменных плитках в вестибюле. Молли опять услышала музыку – она доносилась из телевизионной комнаты. К её удивлению, оттуда же слышался хриплый голос Гизелы. Та пела. Наверное, ей удалось каким-то образом увильнуть от субботней прогулки.
Молли на цыпочках прошла по коридору и заглянула в гостиную. Гизела была одета в кошачий костюм, приготовленный специально к конкурсу талантов: белый свитер, белые колготки, белые чечёточные туфли и белые пушистые ушки на головной ленте. В руке она держала белый хвост и, помахивая им, танцевала и пела.
Простите за то, что гоняю я птичек,
Простите за то, что ловлю я мышей.
Люблю воровать молоко я из миски…
А всё потому, что я – киска! О’кей!
Мяу-мяу!
Гизела отплясывала чечётку, широко распахнув глаза и хлопая ресницами. Вид у неё был глупейший. Молли смотрела на неё и жалела, что под рукой нет фотоаппарата. Потом ей пришла в голову другая мысль. Когда Гизела отвешивала поклон, Молли вздохнула поглубже и вошла.
– А, Дрёма, это ты… и с тобой эта вонючая псина. Надеюсь, тебе не стало лучше? – простонала Гизела. Петула ответила рычанием.
– Да, мне лучше, спасибо, – ответила Молли и достала из кармана самодельный маятник. Она села перед Гизелой и принялась покачивать маятником, как будто играла с ним от нечего делать.
– Это ещё что такое? – поморщилась Гизела. – Тебе приходится повсюду таскать с собой мыло, потому что у тебя ладони потеют?
Молли подняла маятник к её лицу и ритмично покачивала им из стороны в сторону.
– Что ты делаешь?
– Ничего, просто рас-слаб-ляюсь, – ответила Молли.
– Не ври, – огрызнулась Гизела. – Ты хочешь меня загипнотизировать. Такие дурочки, как ты, всегда считают, что гипноз бывает по-настоящему.
Молли перестала раскачивать мыло.
– Ничего подобного, – быстро возразила она.
– Ты же круглая дура, – осклабилась Гизела, и Молли поняла, что с Гизелой нельзя действовать столь прямолинейно. Предыдущий успех вселил в неё излишнюю уверенность в себе. Теперь Гизела начеку, и загипнотизировать её будет труднее.
– Я и не думала тебя гипнотизировать. Это не маятник, а… а просто мыло на верёвочке, чтобы не потерять его в ванне.
– Надеюсь, ты не собираешься принимать ванну, – язвительно проговорила Гизела, перематывая кассету. – Гадкинс будет недовольна, узнав, что ты нарушаешь её наказание. Если ты с головы до ног испачкалась в рвоте, такой и оставайся. Тебе запрещено принимать ванну четыре недели.
– Да, – подтвердила Молли. – Просто я готовлюсь заранее.
Гизела с отвращением взглянула на Молли.
– Редкостная дура, – произнесла она. Потом, глядя, как Молли выходит из комнаты, бросила ей вслед: – Кстати, слышала новость?
– Какую новость?
– Рокки нашёл себе семью.
Молли показалось, будто её с головы до ног окатили холодной водой. Еле шевеля губами, она пролепетала:
– К… когда?
