скачать книгу бесплатно
Глава 7
Сара и Елизавета
Дробя широкими колесами щебень, Роман выехал со стоянки и, пропустив поток машин, сорвавшийся с линии ближайшего светофора, поехал вдоль моря по шоссе, в сторону загородной «аллеи ионитов» или, как ее называли некоторые, «дороги тамплиеров», по обе стороны которой цвели цитрусовые плантации. Деревья переплетались высоко в небе, пряча под собой, словно в тоннеле, прохладный сумрак серого асфальта.
На сиденье рядом валялся порядком измятый листок – карта майора ирландской военной полиции Роя.
Круглая площадь, к которой примыкал древний порт, заканчивалась несколькими узкими улочками, одна из которых тянулась к выезду из города. Вдоль залитого солнцем и машинным маслом, пегого от пыли шоссе, мостились механические и автомобильные мастерские, мизерные фабрички вулканизации авторезины, дешевые прилавки, предлагающие невесть какому покупателю ширпотреб, кичливые гипсовые памятники, мангалы и глиняные печи размером с садовую тачку. Впрочем, были и садовые тачки, и лопаты, и грабли, и напоминающие спящих питонов зеленые и серые круги огородных шлангов.
Шоссе было длинным и скучным. Роман всегда пытался проскочить его побыстрее, потому что здесь до тоскливой пустоты затиралась в его воображении цветистая легенда острова. Это все равно, как наткнуться в романтичном дворце принадлежащем прекрасной чете суверенов, на отхожее место.
Наконец, «Нисан» вырвался из города, проскочил большой перекресток с ресторанчиком на взлете холма и нырнул в густую тень «аллеи ионитов». В конце дороги были их земли, их виноградники и одинокая башня древней крепости. Роман бывал там несколько раз и однажды на открытой площадке верхнего этажа прочел выбитую на каменной кладке чьей-то настырной рукой надпись: «1933 – ADOLPH H.».
«Неужели? – удивился Роман. – До этих ли мест было тогда, в 33-м, без пяти минут канцлеру Германии? Кто знает? Может быть, он приезжал сюда, чтобы заручиться поддержкой вечности на вершине сторожевой башни ионитов, попрощаться навеки с человеческой цивилизацией и оставить на камне этот примитивный след своего дьявольского присутствия? Впрочем, его уж нет, а след остался. Чей след? Какой ADOLPH H. в 33-м прилипал к вечности в этих местах?».
Пропустив вперед два пыльных «Хаммера» с выглядывающими из узких бойниц этих железных монстров любопытными лицами под легкими летными пилотками, Роман вырулил на шоссе влево, и через пару километров увидел по обе стороны дороги торчащие из земли плетеные стальные конструкции, напомнившие ему недавно виденный американский фантастический боевик о покорении некой планеты.
«Под этими железками, говорят, целый город, – сказал ему как-то Костас, – но это – тайна! Это – глаза и уши НАТО в Средиземноморье».
Роман поежился. «Ничего себе, подумал он, военные врылись в землю, чтобы планировать будущее человечества! Представляю, как смешно Богу! Для Него нет ничего забавнее, чем когда человек рассказывает Ему о своих планах. Где я это слышал?»
В пыльном мареве показались ворота базы. Роман остановился на площади перед ними и приметил справа от дороги ресторанчик, смонтированный из легких конструкций, над которым поднимался серый дымок. После охлажденного кондиционером чрева автомобиля ему почудилось, что он очутился в обжигающей волосы, кожу и даже глотку парилке русской бани. За столиком под тентом, сидели два низших чина военно-воздушного флота Ее Величества и, обливаясь потом, тянули из кружек холодное местное пиво, водянистую светло-желтую жидкость.
– Джентльмены! – обратился к ним Роман. – Здесь где-то есть поворот к солончаковому озеру, и еще там кошачья ферма. Не знаете, где это?
Военные осмотрели его с головы до ног. Один из них неопределенно пожал плечами и отвернулся. Второй смутился, ему стало стыдно за неприветливого сослуживца.
– Это где-то здесь, сэр, – он указал рукой на другую сторону шоссе. – Вон, видите спуск? Надо ехать туда. Осторожней, дорога отвратительная, камни и пыль. Не свалитесь в солончак!
Роман кивнул, вежливо улыбнулся и сел в машину. Он быстро пересек шоссе и нырнул куда-то вниз, на обочину дороги. Только когда автомобиль был уже близок к тому, чтобы принять вертикальное положение и зарыться носом в глубокий овраг, Роман разглядел под колесами подъем из крутого спуска. Колеса подняли тучи серой пыли, корма машины задралась кверху и лишь метров через десять автомобиль, наконец, принял устойчивое горизонтальное положение. Роман облегченно вздохнул и нервно покрутил головой.
– Ничего себе начало! – сказал он сам себе вслух.
Перед ним в обрамлении редкого унылого кустарника и пегих колючек лежало сухое, без единой капли воды, озеро, напоминающее ландшафт из той же фантастической голливудской истории. Белые неровные окружности соли расползались по бурым морщинам оголившегося дна. Мелкая сетка пересохшей серой земли покрывала огромное пространство. Здесь не было жизни ни в каком ее проявлении, не было будущего и настоящего. Прошлое же надежно пряталось под сухой коркой смерти, как под пергаментным панцирем мумии. Тоскливое одиночество свило себе здесь на века знойное гнездо. Все говорило о том, что любые попытки живой природы потеснить бесплодную пустоту обречены: сухая, жесткая масса солончака способна была поглотить любое усилие.
Роман пустил машину по пыльной грунтовой дороге вдоль мертвого озера. С правой стороны, наконец, стали появляться редкие оливковые рощицы. Неожиданно сразу за посадкой открылось странное поселение: небольшой белый домик, за которым угадывались несколько сараев и ряды разновеликих клеток.
Роман остановился и снова вышел из автомобиля. Несмело вытянув шею, заглянул за фасад белого дома. Прямо на него смотрела невысокая полная немолодая женщина в наглухо закрытой серой одежде, в спущенном на плечи белом платке. Лицо ее было румяно, словно она только что отошла от жаркой печи.
– Добрый день, мэм! – крикнул Роман по-английски. Пожилая дама кивнула, на ее лице появилась привычная вежливая улыбка.
– Мэм, я ищу монастырь Святого Николая. Говорят, он где-то здесь, поблизости. Вы не покажете, куда ехать?
Женщина отрицательно покачала головой и повернулась к Роману спиной. Еще мгновение, и она исчезла в тени деревьев за фасадом дома. Растерянный, Роман хотел было вернуться к машине, как вдруг услышал громкий крик, похожий на детский. Он обернулся. Крик повторился, и какой-то низкий и угрожающий звук вторил ему. Роман сделал несколько шагов за дом и теперь уже ясно разглядел несколько рядов больших и малых клеток, за решетками которых неясно мелькали тела каких-то таинственных существ. Роман подошел ближе, и только тогда увидел с десяток крупных кошек, томящихся в клетках. Запах диких животных, мускусный, острый, ударил в нос.
– Мы лечим их, сэр! – услышал он за спиной. – Это бродячие животные.
От домика к нему шла высокая сухопарая пожилая дама в свободном бежевом платье, с ядовито зелеными резиновыми перчатками на сухих руках, в небольшом кокетливом кепи поверх аккуратно уложенных седых волос. У нее был длинный острый нос и маленькие внимательные глазки. Следом за ней шла давешняя женщина с румяным лицом поварихи.
– Да, мэм. Мое имя – Роман. Роман Нестеров. Я здесь из любопытства всего лишь. Ищу монастырь… Эти кошки, случайно, не оттуда?
– Эти – нет. А вон те, – старуха вытянула руку в зеленой перчатке, приглашая Романа заглянуть за первый ряд клеток, – те оттуда. Сегодня их мало. Но, похоже, придется отловить не меньше двух дюжин. Там свирепствует какая-то болезнь. Мы еще даже не диагностировали ее.
Роман оглянулся: действительно, за первым рядом клеток, во втором и третьем угадывалось еще несколько дурно пахнущих существ.
– Да, запах! – сказал Роман. – Здесь такой запах…
Пожилая дама вдруг широко улыбнулась, разогнав контрастные морщины вокруг уголков рта и глаз. Неожиданно блеснул ряд ровных и острых зубов, будто она украла их у какого-то молодого существа.
«Не у юных ли кошек?» – мысленно усмехнулся Роман.
– Запах тут ни при чем, сэр! Вы думаете, им нравится наш с вами запах? Просто они терпеливее и тактичнее нас, мистер Роман. Вы русский?
– Неужели мое произношение меня выдает? Мне говорили, что оно безупречно! – смутился Роман.
– О, нет! Вам правильно говорили. Но, как это у вас… «рыбак рыбака видит издалека». Вот эта дама русская, – старуха кивнула головой себе за спину. Полная женщина заглянула Роману в глаза и утвердительно кивнула. – Она мне так и сказала: Сара, к нам пожаловал мой соотечественник.
Роман пожал плечами.
– Как вы угадали? – по-русски спросил он полную даму.
– Не знаю. Ваша мимика, движения, некоторая скованность… Это неизбывно.
– Никогда бы не подумал!
– Меня зовут Елизавета Ростоцкая. А это – мисс Сара Малроу. Так чего вы хотите?
– Один местный мне говорил, что здесь работают две достойные дамы, одна из которых русская аристократка. Это так? Мне просто любопытно.
– Ну, вот видите, я так и думала! Мы, русские, очень своеобразны. Нас интересует сначала национальность, потом социальный статус, потом возраст, и лишь потом пол, – она засмеялась. – Впрочем, это историческая данность. Без этого когда-то немка не стала бы русской царицей.
– Извините, сэр, – сказала Сара по-английски, – вы тут поболтайте, а мне пора продолжить свое дело: смешиваю еду и толченое лекарство для наших пациентов. Они ужасно хитры и нипочем не станут есть, если я сделаю что-нибудь не так.
– Да, да, конечно. Мне, собственно, тоже пора. Я ведь только остановился спросить дорогу.
Англичанка с достоинством кивнула и, повернувшись спиной к Роману, удалилась, шурша подолом платья. Елизавета слегка наклонила набок голову и откровенно разглядывала Романа.
– Так о чем вы спрашивали, уважаемый? – вымолвила она наконец. – Смелее, прошу вас. Редко удается поболтать с соотечественниками. Признаться, я давно уже не могу попасть в резонанс, когда общаюсь с русскими. Вы… мы стали другими…
– Возможно. И все же ведь мне правильно рассказали о вас?
– Почти. Сара Малроу служила при дворце Ее Величества почти тридцать лет, потом попросилась на пенсию. И вот она здесь. Но я и еще одна молодая дама, леди Каролина, о ней вам ведь ничего не говорили… – ее глаза настороженно и, как показалось Роману, лукаво блеснули, – Мы действительно с ней дальние родственницы по той самой линии. К тому же, мы все девицы… если угодно. Не смущайтесь, это я всего лишь из-за комплекса старой девы упомянула…
– Почему вы заняты кошками, Елизавета? – смутился вдруг Роман и несколько неуклюже поспешил изменить тему разговора.
– Потому что в монастыре, кроме нас и еще четырех старых монахинь-гречанок, этими бедными созданиями некому заняться. А они ведь очень умны, эти дикие звери. Вам известна их история?
– Вы о Ставровуни? О том, что их привезла императрица Елена, и они изгнали с горы змей? Об этом?
– Эта история имеет множество интерпретаций. И все крутятся вокруг того, что вы только что сказали. Но я склонна верить в это.
– Вот как? Почему? Вам сами кошки подтвердили?
– Вы напрасно иронизируете, молодой человек. Именно кошки. Это особое племя. Впрочем, ведь вы спрашивали туда дорогу?
– Да-да. Я для этого и остановился.
В этот момент из-за фасада дома, дробя мелкий острый камень широкими колесами, выехала полугрузовая «Тойота», в кузове которой в беспорядке лежали наполненные чем-то картонные коробки.
– А вот и леди Каролина! – воскликнула Ростоцкая. – Она ездила в Лимассол за едой и лекарствами. Вижу, удачно. Hello, леди Каролина!
Глава 8
Каролина
Ростоцкая заулыбалась и приветливо замахала рукой. Из кабины «Тойоты» бодро выпорхнула худенькая невысокая женщина с каштановыми волосами. Ее бедра обтягивали узкие зеленые бриджи, высокая, полная грудь бесстыдно топорщилась сосками под черной майкой. На запыленных ногах были кожаные светло-бежевые сандалии.
– А вот и наша третья «старуха», о которой стыдливо умолчал ваш местный информатор! – громко сказала Ростоцкая и рассмеялась. – А вы, небось, думали, что мы здесь все одногодки? Впрочем, старые девы всегда одногодки…
Роман смущенно кивнул. Леди Каролине было не больше, чем ему, во всяком случае, еще далеко до сорока. У нее были изумрудные близко посаженные глаза, маленький аккуратный носик, контрастно очерченные бледные губы и втянутые щеки. На лоб нависала каштановая челка. Каролина являла собой абсолютный, в представлении Романа, англосаксонский тип.
Она улыбнулась, обнажив ряд некрупных ровных зубов, и протянула Роману узкую ладошку. Роман смутился почему-то, слегка покраснел и с небольшим опозданием пожал руку, которая оказалась неожиданно крепкой.
– Каролина, дорогая, это мистер Роман. Он мой соотечественник. Разыскивает монастырь. Ты покажешь ему дорогу?
– Конечно. Только… ты же знаешь, я туда ни разу даже не заглядывала.
– Почему? – удивился Роман.
– Я боюсь, – Каролина сказала это так убедительно, что Роман вздрогнул.
– Боитесь?
– Еще бы! Мы там не бываем. То есть я и Лиза. Туда ездит за пациентами только Сара.
– Но как же… – Роман посмотрел на клетки. – Вы же с ними здесь возитесь.
– Не только с ними, мистер Роман! Мы содержим кошачью ферму. У нас есть на этот счет разрешение местного правительства и красного креста. А туда мы не ходим.
– Это странно.
– Странно? – Каролина словно обиделась. – Здесь они в клетках и просто наши пациенты. А там… там они хозяева. Это дикие звери! У них своя иерархия, свои повадки, привычки…
– Но там же живут четыре монахини, насколько мне известно, – Роман от удивления приподнял брови. – Им что же, тоже страшно?
– Не знаю. Но это их обет. Вот что я думаю…
– Так вы меня не проводите туда?
– Почему же? Провожу, если вам так хочется. Но внутрь не пойду. Кстати, найти съезд с дороги не так легко. Но я постараюсь.
Елизавета Ростоцкая махнула рукой.
– Поезжайте. Я сама разгружу машину. А то там Сара одна, на кухне… Опять будет ворчать.
– Вы так близки? – неожиданно для себя вдруг спросил Роман.
Каролина поджала губы.
– Вам, должно быть, наплели всякие глупые сказки про нас. Не верьте никому! Мы просто коллеги… и подруги. У нас общая цель – помочь этим беспризорникам. Какая разница, кем мы были там…
Она кивнула головой куда-то в направлении соленого озера.
– Там? – удивился Роман.
– Ну, не там, а там! – Каролина завертела головой и теперь показала куда-то в направлении бегущей к морю, вдоль озера, дороги.
– Простите меня, – опомнился Роман, – пожалуйста. Это не мое дело.
Каролина тряхнула головой и бодро пошла к шоссе, где стояла машина Романа.
– А вы здорово говорите по-английски! – сказала она примирительно, когда колеса автомобиля вновь дробно застучали по щебню дороги. Вокруг вздымались тучи удушливой, горячей пыли. – И у вас здесь хорошо. Кондиционер…
– На Кипре без него невозможно.
– Возможно. Так же, как и без прошлого.
– Интересная мысль! – ответил Роман, объезжая глубокую сухую яму. Он бросил на Каролину любопытный взгляд.
– А я говорю по-русски…
Роман удивленно приподнял бровь.
– Вас удивляет? Почему же русский может говорить на моем языке, а я не могу на русском? – она усмехнулась, потом добавила, будто оправдываясь: – У нас это было даже модно. Учила в своей альма-матер. Это было трудно. Ваши падежи, склонения… Но я все усвоила, представьте. И неплохо. Акцент есть, но ошибок допускаю иной раз даже меньше, чем русские в своем языке. Не верите? Я люблю вашу поэзию. Например, Блока.
– Вот как! Что именно? – Роман сказал это уже по-русски.
– «Скифы». Там отражена ваша суть, – она вдруг продекламировала с ласкающим слух акцентом, но, тем не менее, на удивление чисто:
«Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,
С раскосыми и жадными очами!
Для вас – века, для нас – единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!»
