Студёная любовь

Участь не завидная – быть чужим всегда и везде, потому что из другого мира. По сути, эти потеряшки – никто. Они никому не нужны, как личности. Нужна только их магия. И изредка тело для пользования.

Гордо вытянув шею, я вышел на улицу. После удара и падения особо уже и искать никого не хотелось. Да и вдруг Эв был прав? Вдруг нельзя другую девушку брать? А я тут носом ворочу. Хотя скорее хлюпаю. Папа и так меня на коротком поводке держит, стоит промахнуться – выбросит из замка, закроет строительство моего завода и лишит трона и звания. Потом только слугой работать, конюшни чистить да на рынке мешки таскать. После царских палат? Ну уж нет!

Невеста не стена – подвинется, переживу и мерзлячку, заведу себе жаркую любовницу, делов-то.

Куда моя блеклая избранница делась?

Около портала толпились пары, бал в самом разгаре. Музыка звенела, огни на площади приглушились, голоса стали тише, а танцы откровенней. Все кружилось и мерцало. Новогодье в академии давно стало чем-то вроде ритуала Единства, здесь создавалось много сильнейших союзов. Не только в плане замужества, но и в плане сотрудничества. Хотя второе встречалось реже.

Большинство гостей-мужчин прилетали сюда именно за невестами, наложницами и прислугами, потому что здесь всегда богатый выбор. Многих не останавливало даже то, что все эти попаданцы и маги – безродные и неизвестные, зато сильные, другие здесь, в элитной академии, не учатся. Их можно использовать в своих целях, а они будут безропотно подчиняться.

За мерцающим порталом расстилалось белое поле, а на горизонте лиловое пламя ночного неба растянулось в широкую полоску. Завтра быть ветру, подумалось вдруг.

Куда Белянка могла деться?

– Любава! – кто-то закричал в стороне, совсем рядом с моими санями, и я присмотрелся. Ага, вот и пропажа нашлась. Имя какое у нее… необычное. Звучит как любовь и забава вместе. Любава…

Сапоги из дорогой кожи были устойчивы, поскрипывали по скользкому льду, но кровь, что лилась из носа, мешала. Прижав руку к лицу, я помчал к будущей невесте – нужно перехватить ее, пока никто не увел.

Ты смотри, забралась на мои сани!

Вокруг искрила сильная холодная магия, напоминающая мамину – водную, студенты и гости испуганно бежали прочь, я же смело ринулся вперед.

Характер дара не до конца понял, не кританская, и девушка явно не слабая – у меня вмиг волосы дыбом встали от напряжения в воздухе. Кожа Белянки засияла серебром, разделилась на полукруглые сегменты, точно у ящерки, а глаза загорелись ярким белым светом, будто лучи дневного светила. Любава расставила руки, как крылья, растопырила пальцы что-то шепча.

– Подружка, прекрати! Нельзя, – под санями бегала маленькая русоволосая пышечка со стрижкой до плеч. Она бесполезно взывала к моей непослушной еще не невесте. – Хватит! Слезай! Тебя накажут за применение магии на празднике!

Я заметил лежащего на снегу Орина, сломанного, будто тросточка. Ого. Во дает девка! Убила возницу? Серьезно?

Големы-лошади высекали копытами искры изо льда, машина качалась и терла стылую землю лыжами.

Глава 10

Синарьен

– Эй! Ты что решила угнать мои сани?! – перекрикивая треск и гул магии, я обратился к белоснежной девушке.

Она врезалась в меня яростным сверкающим, будто лед, взглядом, повернула немного ладони, пальцы едва шевелились, но невидимая сила за миг подняла меня высоко в воздух. На шее стянулся ледяной жгут.

– Любава, ты с ума сошла?! – закричала подружка. – Оставь! Это же принц! Тебя казнят!

– Пышечка дело говорит! – захрипел я, болтая ногами в воздухе и пытаясь достать твердую почву, но подо мной оказалось метра три пустоты. – Ты только не бросай меня – сломаешь спину, а я тебя выбрал!

– Нет! – огрызнулась дикарка на колеснице. Белые волосы кружились, как вьюга, поднялись, ведомые ветром, разлетелись, будто серебристые канаты. – Выбери другую.

– А мне ты понравилась. – Подавившись холодным воздухом, я попытался ухватиться за пустоту пальцами, сорвать с шеи удавку. С трудом и свистом проговорил: – Опусти меня и тебе ничего не будет.

– Нет, – зашипела девка, как змея. Не очень-то она и холодная, вон страсть какая в глазах – готова всех вокруг уничтожить.

Это удивило. Вдруг не все так плохо, как мне сразу показалось?

– Ты и в постели такая горяченькая? – получилось сквозь боль прохрипеть.

– Тебе никогда об этом не узнать, Синарьен ин-тэ, – зло оскалилась Любава.

Толпа зевак увеличивалась, среди большинства студентов-попаданок алело платье Айрин и сияли звезды на черном мундире ее покровителя. Стража академии встала полукругом, удерживая людей подальше, мои вояки маялись подо мной, готовясь поймать, если упаду, маги-учителя собирались обезвредить Белянку, а я болтался в воздухе, скованный ледяными объятиями. Что за магия такая мощная? Я – архимаг, но не смог и малую часть ее силы поглотить или усмирить.

– Подружка, послушай, ты ведь не убийца. Остановись! – снова заголосила девушка-толстушка, попробовала запрыгнуть на подножку машины, пустила в подругу волну блеклой магии, только холодные серебряные волны, выброшенные Любавой навстречу, тут же скинули ее, отбросив на снег. Но пышка упертая. Встала неуклюже, отряхнулась и снова поперла к машине.

– Ты будешь наказана за эти выходки! – выкрикнул я, пытаясь образумить сорвавшуюся студентку, а в сторону вояк заорал: – Не смейте Любаву трогать! Если хоть волос упадет с моей будущей невесты, я вас на бульон пущу!

Стражи и маги покорно отступили. Мое право – убивать ее за причиненный вред или наказывать. Мы пока еще не на суде. Сейчас я хозяин своей жизни.

Девушка, словно услышав мой приказ, внезапно вздрогнула и опустила руки. Магия ослабла, горло и грудь обдало холодом. Я упал плашмя окровавленным носом в сбитый снег.

– Простите, ис-тэ Орисс… – глядя перед собой, прошептала Любава дрожащими губами. – Я не смогла удержать… это зло… не могу больше…

– Любава! – старенький ректор, тяжело передвигаясь, выбежал на площадь, потянул к ней руки, но та не спустилась, замотала головой. – Девочка моя, я помогу… – архимаг сплел между пальцами оглушающий шар, а я, приподняв окровавленные ладони, сбил его на подлете к невесте – стихийным щитом. Шар растекся по куполу, и магия рассыпалась в воздухе голубой пыльцой.

– Я запрещаю! – гаркнул, не замечая, что кровь из носа измазала подбородок и заливает синий мундир и белоснежную рубашку. – Вы ее искалечите!

Ректор обернулся и, заметив меня, глубоко поклонился.

– Ваше высочество, как прикажете.

– Я сделал выбор, никто не смеет трогать Любаву. – На миг я утратил ориентиры и припал на колено – закружилась голова. Стражи помогли подняться, подставив крупные плечи. Кто-то подал носовой платок.

Я попытался восстановиться силой архимага, потому что после падения в голове словно взбитые сливки, но дар внезапно не отозвался, эссаха была пуста, хотя я практически не использовал магию.

Она искрила на кончиках пальцев, но тут же гасла.

За Любаву я не беспокоился, не угонит она мою машину без…

Рука неосознанно коснулась груди, где всегда висел магический ключ для запуска саней, и его на месте не оказалось.

Девушка дернулась к кабине возницы, в тонких пальцах блеснула цепочка с моим медальоном.

Воровка! Когда она успела?

Рианцевый двигатель протяжно загудел.

Русая прыгнула на подножку саней и застыла около моей несостоявшейся невесты. Смелая пышка, надо будет ее наградить за это.

Они сцепились взглядами. Любава безмолвно просила, чтобы коротышка шла прочь, а девчонка настойчиво стояла на своем.

– Глория, уходи! Прошу! – отчаянно крикнула Белянка. Сверкающие слезы покатились по ее щекам. – Я должна уйти.

– Нет, – уперлась подруга. – Я тебя не брошу.

– Бог с тобой, – сдалась попаданка и, скрывшись за дверью, вывернула машину в плоскость полета.

Откуда она знает, как управлять сложным механизмом?

Я ошарашенно открыл рот.

Не улетит – ухмыльнулся, пусть поиграется немного, я пока дух переведу.

Девушка смотрела на ректора сквозь стекло кабины, будто предала самого близкого человека, и шептала извинения. Снова и снова.

Что Белянка задумала? Оглушенный падением и пустой эссахой, я едва мог дышать, не то, что говорить. Грудь сжало, воздух застыл на губах инеем.

Орин вдруг резко вдохнул и приподнялся на локтях. Слава богине, живой. Раскорячился, как паучище, но живой. Нога сломана в колене, но это он сам виноват – нужно учиться падать, такому еще в школе учат.

Воздух скользнул по льду, отталкивая меня, ректора, учителей, стражей и зевак к стене здания, лыжи поднялись вверх, развернулись плашмя, кони восторженно заскрипели-заржали. Сани с хлопком магической мощи исчезли в пелене портала вместе с Любавой, моей будущей невестой, и ее толстой подругой.

Вот тебе и ледышка! Вот тебе и попаданка.

Смоталась.

И подписала себе смертный приговор.

Глава 11

Синарьен

Бал резко закончился. Студентки разошлись по комнатам, недовольные гости отправились домой, портал оставили открытым для меня и еще нескольких вельмож, что подписывали договора на покупку попаданок.

Лекари подлатали меня на месте, кровотечение из носа остановилось, перелома не было, только ушиб. Орина увезли в лазарет, а мастера с ректором уже собрались решать судьбу сбежавшей попаданки.

Я не стал слушать старых консерваторов. Меня нарушение Любавой обета академии меньше всего волновало. Удивило, что магия возврата не сработала, но это и к лучшему, у меня будет время, пока старые архимаги доберутся до девушки.

Пришлось возвращаться домой пешком. Без машины, выстраданной бессонными ночами и смягчающей пространственные перелеты.

Но ничего, я верну все.

И сани. И мою непутевую несостоявшуюся невесту. Как выкручусь и вымолю у совета прощение для Белянки, пока не знаю, но придумаю что-то.

Зацепила она меня. Желание узнать, что кроется за необузданной дерзостью и мощью девушки, было нестерпимым.

Приятный вкус поцелуя, напоминающий ванильное мороженое, все еще оставался на губах и языке, хотя и смешивался с привкусом крови.

А то, что девушка холодная – это исправимо, особенно под покрывалом из шерсти венши. Да в моих объятиях… Еще ни одна не замерзла.

Портал, слишком долго пережевывая без защитного амулета и специальной капсулы машины, что смягчают перелеты, выплюнул мою тушу в трех милях от замка, в колючие кусты шиповника, что изгородью росли на краю королевской земли.

Надо же, впервые координатами промахнулся, и стражи мои где-то затерялись. Хотя какая там точность, я еле ноги волочил после удавки Любавы, вряд ли вообще соображал, куда лечу, ступая в портал.

Чтобы прийти в себя и восстановиться, побыстрее унесся из академии. Я знал, что там сейчас решается судьба моей Беляночки. Она применила магию, нарушив правила бала, да и еще слегка перестаралась, а после вообще покинула территорию академии, что по учебному обету запрещено. Все очевидно – она при всех чуть не свернула мне шею, напала на возницу, которому теперь месяц лечиться, не меньше, ведь наши целители могут не все.

Пришлось скоро возвращаться домой, чтобы поднять вопрос о помиловании девушки на государственном уровне.

Законы нерушимы, Любава угрожала и пыталась убить ин-тэ, это карается смертью всегда, но можно ведь и новые поправки вписать в документ… Я ведь без претензий, жив-здоров и даже очень заинтересован теперь в ее милом личике. Совсем не хотелось публичного суда и расправы над эмоциональной глупышкой.

Я сохраню Белянке жизнь, даже если придется переписать книгу законов Криты. Только бы отец согласился помочь после моего поведения. Ледяная тьма! Он ведь сам меня в это впутал. Что будет, если они казнят Любаву? Я не обручился с ней официально, не успел, но что-то магическое сплело нас. Это очевидно.

Истинных пар у нас нет, но и девушка не кританка. Мало ли, что с ней не так. А с ней все не так! Она из другого мира и не может быть обычной.

Когда все в академии поняли, что студентка рванула в неизвестном направлении без магической печати о нашем сотрудничестве, стало совсем не до шуток. Исполнение ее обязательств, а теперь и наказания, по учебному обету никто не отменял. Это могло отсрочить казнь, дать студентке шанс, но она сбежала.

Крушение, а не Любовь! И почему именно эта девчонка мне попалась? Почему именно на меня Белянка так разозлилась? Она была потрясающая в миг ярости – будто Снежная Королева из старой сказки, что мне в детстве читала бабушка. Я всегда восхищался этим персонажем: холодная, неприступная и великая. В ней пряталась невиданная сила, самый могущественный маг Энтара мог бы позавидовать. А еще мне нравились снежные големы из книги, и нескольких лошадей я спроектировал, оглядываясь именно на эту историю. Вдохнуть жизнь в металл невозможно, но заставить его двигаться с каплей магии – очень даже.

Меня беспокоило, откуда Любава знала, как запускать колесницу? Это непросто, Орин полгода тренировался, а девица с первого раза смогла. Куда полетела через портал? Обычно телепортация возможна при четкой координации, либо если у мага есть дар перемещений и цепкая фантазия. Нужно до мелочей представлять, куда ты отправляешься. Подозреваю, что в Любаве скрыто то, чего мы не понимаем на Энтаре. Создатели порталов и телепортов учатся много лет и не все способны после выпуска правильно это делать. Иногда забрасывают путешественников в такие дали, что потом приходится вызывать отряды боевиков для спасения.

Может, потому папин осколок и выбрал именно ее, особенную? Сильную, властную и неприступную… Настоящую будущую королеву Криты.

Было не по сезону жарко. Я дернул пуговицу, что давила на горло, и расстегнул планку мундира до самого низа. Распахнул полы. Стало свободнее, получилось вдохнуть. Какое-то время лежал на земле, собирался с духом, но, боясь простыть и приморозить задницу, поднялся на ноги. Никс1 все-таки – земля уже больше месяца укрыта белым одеялом. В центр Криты рано приходят холода, снег выпадает за месяц до Новогодья и лежит до конца балована2.

Да что ж меня жжет так изнутри? В груди невидимые угли ворочались, и кожа покрылась испариной. Перед глазами все плыло, будто в знойном мареве.

Я присмотрелся к красным точкам, что покачивались на кустах, и ошарашенно отстранился.

Плоды шиповника были спелыми! Налитые алым цветом, как кровью, будто вот-вот полопаются и забрызгают одежду. Да и оттенки золота на сочно-зеленых листьях совсем не по сезону.

Я улетал на бал – снег лежал. Точно помню!

Что за сновидение?

Ущипнул себя, но так и не проснулся.

Лотта повис над головой, как немой свидетель, высоко-высоко, словно сейчас игнис3, сезон изнуренной жары и иссушающих ветров.

Теплая ткань костюма мигом прилипла к спине, на крыльях носа выступила влага. Чудеса… Да на улице жуткое пекло, снега нет и следа.

Отряхнувшись от листьев и оценив, как необратимо испортился мой парадный мундир, как подрались кружева рубахи до лохмотьев, я выбрался из узкого хода между кустами. Хорошо, что упал не на крышу теплицы. Она вся из стекла – порезался бы прилично. Садовники там розы и редкие растения выращивают. В основном для лекарских целей и совсем немного для украшения королевских покоев.

Из глубины сада навстречу выплыл громила в суконном сером костюме. А вот и слуга. Он и поможет мне до замка добраться.

Я махнул ему, подзывая.

Аны4, пустые, не отличаются умом и сообразительностью, зато они физически выносливые и способны выполнять тяжелую монотонную работу.

Мужик замер, нахмурился, сжал рукоять садовых вил.

Я приблизился, приготовив ладони к применению магии для защиты. На всякий случай. Это неосознанно получилось, ведь стражей поблизости не видать, а нахохленный вид слуги настораживал.

Я давно справляюсь с даром без заклинаний. Статус архимага получил еще до совершеннолетия. Ины, королевские семьи, наделены властью не только править, но и получают магические способности раньше остальных, и равных нам практически нет.

Хорошо, что приготовился – садовник попер буром и выставил передо мной зубастый инструмент.

– Ах ты вор несчастный! – замахнулся служка теплицы.

Я отклонился. Зубья прошли по плечу и разорвали ткань мундира.

Настоящий громила. Как его мама родила-то? Крупнее меня в плечах на локоть и едва ли не на голову выше. Увалень!

– Я – наследный принц, – задрав подбородок, спокойно ответил простецу и откинул спутанную косу назад, чтобы показать свое лицо, но руки не убирал. Придется применить магию – сделаю.

Садовник прищурился, будто пытаясь меня признать, склонил голову к плечу, прошамкал губами, но вилы все еще щетинились в мою сторону.

Я готов был раскрыть щит или ударить его ледяным шаром, чтобы оглушить, но надеялся, что мужлану хватит ума не нападать.

– Я – Синарьен ин-тэ О'тэнли. Угомонись, слуга!

Собрав пальцы в пучок, хотел впрыснуть в воздух немного водной стихии, но магия растеклась перед глазами жидким серебром и растаяла, а мужик и усом не повел, лишь нахмурился пуще.

Чтобы образумить его, я перевел ладонь с магией в сторону стеклянного купола.

– Погибнут цветы, если будешь сильно возникать. Оштрафуют же, тупое создание.

– О как! – вызверился он и оскалился, как дикий зверь. – Обмануть решил, гад этакой, на чужом горе сыграть, паршивец! – и выставил перед моим лицом грязные зубья, тряхнул ими хорошенько. – Я узнаю, что ты за зверь такой, вот только стражу покличу, ошиваешься здесь в поисках наживы! А ну валяй вперед, пока кости целы!

Сухая земля сорвалась с инструмента и запорошила глаза. Ну бык неотесанный! Страх потерял или разум, не иначе.

Я с трудом отстранился, попятился к ограде, а мужлан чуть не проткнул мой живот длинными зубьями. Мне удалось отпрыгнуть, но позади в спину беспощадно вгрызлись колючие лозы шиповника. Магия сорвалась с пальцев и больше не пробуждалась. Что за тьма? Я тряхнул ладонью, снова призвал боевой шар, но ничего. Даже не искрило.

– Сдурел?! Я – Синарьен! Старший сын короля Дэкуса. Я же тебя за нападение казню, кусок примороженного идиота. Ты на кого руки, то есть, вилы, поднял? На будущего правителя? Ты совсем безголовый, смотрю!

– Что ты мне заливаешь? – заржал детина и на удивление показал ровные белые зубы в широкой улыбке. – Давно помер первенец короля. Не ври, вор несчастный.

– Что?!

– Полгода как сани его сорвались в пропасть. Пыф! И нет принца Синарьена! Засранец тот еще был, распутник и бездарь. Теперь средний брат Ланьяр – наследник престола. Признавайся, оборванец, откуда ты вылез?! Где шмотки королевские взял? Меня магией не запугаешь, у меня защита на десять метров работает, – и увалень поцеловал висящий на груди амулет, не оставляя попыток свободной рукой тыкать в меня инструментом. – Ходят тут всякие, охочие полакомиться королевскими травами. А мне потом плати из своего кармана.

Детина напирал, а я не мог пошевелиться, осознавая услышанное.

Как это… сани в пропасть… Как это полгода?

– О нет, – ноги потяжелели, а колени подогнулись. Сердце ударилось в грудь до того сильно, причиняя оглушающую боль. Я согнулся пополам и с трудом выдохнул: – Лю…ба…ва…

Шагнул, пытаясь найти опору, в грудь впились острые зубья, садовник что-то орал, требовал идти вперед, мундир затрещал, но сильнее трещало мое сердце – будто лопалось.

Перед глазами вспыхнула черная пыль, и шею внезапно свело острой болью. Пытаясь скинуть ощущения, перехватил горло ладонями. Жгут закрутился кольцом, стиснул позвонки, и в горле взорвался удушливый кашель. Пока я отхаркивался и пытался дышать, мир запечатался в большое пятно тьмы.

Неужто дерзкая Белянка, которую выбрал отцовский артефакт, все-таки погибла?

Почему так тревожно от этой новости? Почему так скрутило, будто я гриб-дождевик, который провалялся на солнце несколько суток, потерял влагу и осталось его только лопнуть, наступив сапогом?

Тук. Тук-тук. Тук…

И сердце перестало биться.

Глава 12

Любава

Сани, пронзив звонкий портал, напоминающий растопленный янтарь, на полном ходу вылетели в снежную лавину. Долго крутились, сопротивлялись взбесившемуся льду, а после, оставив небо Криты над головой, рухнули в пропасть.

И меня съела тьма.

Вместе с неживыми лошадьми и Глорией.

Я думала, что это все. Финал. Освобождение, которое я так долго ждала.

Боль и правда отступила, подарив облегчение, но жизнь не оборвалась. Я дышала, думала, чувствовала.

Мы крутились в черной пустоте очень долго. Сколько точно – трудно сказать, в порталах время всегда неподвластно пониманию и контролю – это мы учили в академии. Перемещаться нужно только с помощью опытного мага, потому что зеркальное пространство нестабильное и не терпит халатности. Тех, кто допускает ошибки, оно жестоко наказывает, навечно запирая их вне времени. Говорят, тысячи магов погибли между мирами, пока на Энтаре не научились правильно создавать надежные портальные коридоры и телепорты.

Я немного умею перемещать, изучала на втором курсе, пока ис-тэ не убрал эту дисциплину из расписания. Сказал, что мои навыки слишком хаотичные и опасные, нужно развивать стихию воды, та мощнее, чем у энтарцев, и я спокойно с ней справляюсь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Никс – зима или сезон снегов.

2

Балован – март.

3

Игнис – лето.

4

Ан, простец – житель Энтара без магии.