Шантажист

Лиманов спокойно перевел на верстальщика взгляд и проигнорировал его выпад.

– На этом все. Можете быть свободны.

Зал взорвался гулом и шорохом подошв, Лена скользнула на выход одной из первых, и мне так стало тоскливо за нее. Я обернулась на Лиманова, чтобы высказать все, что думаю. Он склонился над Зиночкой, что кокетливо похлопывала ресницами и кивала в такт его словам. О чем они говорили, я уже не слышала – спешила к выходу. Только бы успеть. Только бы этот черный стервятник не отправил фото в сеть. Я уже на все согласна, только бы не раскрыть себя сейчас.

Чтобы испариться, нужны деньги, а я машину недавно взяла, все сбережения потратила. Мне нужно время, и я его выиграю.

– Тая, останьтесь! – прокричал Лиманов в спину, когда я схватилась за ручку двери. – Мне нужно с вами поговорить.

Шаг 15

Дождавшись, когда секретарь закроет за собой дверь, я, наконец, подняла на Арсена Славовича испуганный взгляд. Неужели все-таки тот ублюдок отправил фото, и шеф теперь все знает?

– Тая, – начал Лиманов с хмурым видом. Он сидел во главе стола и, сложив перед собой крупные руки, смотрел в одну точку. – Считаешь, что я слишком жесток с Захаровой?

Я поджала губы и прищурилась. Это либо проверка, либо что-то еще, но для начала определим дистанцию между нами.

– Давайте не будем фамильярничать, – язвительно и четко сказала я. – Я вам не тыкаю, будьте добры и вы обращайтесь ко мне с уважением. Если решили хорошего журналиста, единственного достойного по криминальным темам, уволить – ваше право. Я не смею перечить. Я такой же подневольный, как и Лена, а мое мнение – всего лишь мнение. Могу идти? – повернулась на каблуках к двери, оставляя Арсена с открытым от удивления ртом. Пусть увидит меня в другом ракурсе, растекаться перед ним не планирую.

– Тая… стой, – чуть мягче сказал он. – Я думал, что это осуждается среди таких…

Я повернула голову слишком резко, отчего стеклянная комната чуть не ушла в сторону. Уставившись на шефа жестким взглядом, уточнила:

– Каких?

– Таких интеллигентных людей, как ты. Таких изысканных, строгих, идеальных… – Арсен провел ладонью по упрямому подбородку и встал. Мышцы натянули ткань футболки, очертили крупную, подкачанную грудь и рельефы торса. – Ладно, поговори с Леной. Пусть пояснит, зачем она пошла на это. Вдруг и правда что-то важное. И узнай, есть ли что-то еще, более унизительное, чем просто ню фото.

– Я что, по-вашему, похожа на разведчика или доносчика? – стянув руки на груди в тугой узел, посмотрела в его светло-карие глаза, отражающие золото ламп над головой.

Не будет поблажек, красавчик. Мне их никто не давал. Никогда. Даже когда умоляла пощадить, даже когда не получалось дышать от горя. Всем было плевать. Вот и мне плевать.

– Сами спрашивайте, если вам нужно, – повернулась в профиль и собралась уходить, но шеф снова остановил.

– Но ты же сама предложила! – возмутился Лиманов и, наклонив голову, внимательно осмотрел мою спину и попу. От этого откровенно-животного взгляда стало жарко. Арсен нагло и многозначительно скользил по моему телу, а сам спокойно объяснял: – За неуклюжую эротику я увольнять никого не собираюсь. Это личное дело каждого.

– Тогда зачем этот цирк? – искренне удивилась я и встала к нему лицом – хватит пялиться на мой зад. – К чему угрозы увольнением за скелеты в шкафу? Разве у вас их нет?

Он моргнул и растянул зубастую улыбку. Он сейчас мне больше акулу напоминал, чем мягкого и привлекательного мужчину, каким пытался выглядеть.

– У меня? – прыснул Арсен. – Дверца моего шкафа открывается только для очень близких. Ты не из их числа. Пока. А так, нужно знать грешки сотрудников, тогда проще руководить и направлять коллектив. Да никого увольнять я не буду. – Он дернул плечом и ухмыльнулся. – Ты что, поверила? На секундочку, такие скандалы только рейтинг журналу добавляют, а еще… очень уж хотелось, чтобы ты согласилась на завтрак. Заметил, что к Лене ты слишком тепло относишься. В общем-то, сыграл на твоих чувствах.

– Какой наблюдательный, – процедила я. – И что вы обо мне еще знаете?

– Ты скрытная, как улитка, но импульсивная, как пантера. Можешь молчать, когда хочется кричать, но выпускаешь иголки, когда защищаешься. Никому не доверяешь. Тебе проще выполнить самой сложное дело, чем кому-то поручить. Пьешь кофе без сахара. Питаешься скудно, судя по торчащим косточкам ключицы и впалым щекам. Носишь одежду из натуральных тканей, подозреваю, что от синтетики твоя нежная кожа страдает. Не открываешь лишний раз свое тело, но и не стыдишься его – это что-то другое, – Лиманов прочертил пальцем в воздухе линию разреза на моей юбке и ткнул в туфли. – Не любишь высокий каблук, – огладив теплым взглядом мои ноги, Арсен на миг задержался на груди и переместился на губы. – Не носишь лифчик, он тебе не нужен, только давит и стесняет движения. Ты красишь волосы, скорее всего пряча раннюю седину. А еще не хочешь выделяться на фоне других, на губах ни грамма помады, легкий бальзам, чтобы от холода не пересыхала кожа. На глазах едва заметные штрихи туши и никаких теней. Хотя мужиков это не спасает, они западают на тебя с первого взгляда и шеи сворачивают, когда ты идешь мимо.

Арсен резко вдохнул и вдруг замолчал.

Я наклонилась немного, чтобы сдержать рвущийся изнутри панический ужас. Рассмеялась. Истерично и звонко. Пульс от страха, что я для шефа – открытая книга, тарабанил в висках.

А что ты скажешь о моем прошлом? Тоже покопался? Или на закуску оставил?

С трудом выдохнув, я выровнялась, убрала за спину тяжелую прядь волос. Мне здесь ловить нечего: рано или поздно Лиманов доберется до истины, желательно тогда быть подальше от этого города. Сейчас бы продержаться пару месяцев, чтобы хоть немного скопить на жизнь.

Вспомнила, что мобильный все еще в кабинете, и, если я не вернусь скорее – об отсрочке можно и не мечтать. Еще несколько минут, и тогда мне придется искать оправдание своим похождениям, а не Захаровой. Только с той разницей, что у Лены была художественная фотография, а у меня…

– Тая, сходим поужинать? – мягко спросил Лиманов. Стул скрипнул, послышались крадущиеся шаги.

Какой наглый. Согласиться?

Я повернулась к двери, распахнула ее и бросила Лиманову через плечо:

– Нет! Никуда с вами не пойду, прекратите свои заигрывания. Я никогда не мешаю работу с личным, и вы мне неинтересны.

– Серьезно? – его голос прозвучал таинственно и шершаво. Словно грим хорошего начальника вдруг смазался, а на его месте оказался изысканный покоритель дамских сердец. Но я не из тех, кто на такую чушь ведется.

Лиманов приблизился, я слышала, как стукнула ножка стула совсем рядом, словно его отодвинули, как преграду.

– Даже шанса не дашь? – его голос передвинулся мне за спину, а я потянулась к двери, потому что желала сбежать.

И тут я вспомнила просьбу Леры. Вот же! Дождалась, когда Арсен подойдет еще и сказала, не оборачиваясь:

– Соглашусь на обед, если вы возьмете на работу одного хорошего парня.

– Хитро, Таис. Я согласен, – ответил Лиманов, выпустил меня в общий зал, поклонился учтиво и ушел к себе.

Быстро. Не оглядываясь. Не оставляя мне возможности передумать. Гад. Но красивый и умный гад.

Я несколько секунд пялилась на его упругий зад и вальяжную походку, а потом смутилась от взглядов сотрудников и побежала к себе – щипать черного петуха. Чтоб он подавился бобовым зернышком!

Шаг 16

Raven: Ты проиграла, Афина.

Последнее сообщение было отправлено более часа назад. Я стояла у рабочего места, уперевшись ладонями в столешницу, потому что ноги не гнулись, и сердце не успокаивалось. Я хаотично думала, что пернатый сделал после того, как отправил эту фразу, и кто на меня смотрел с особым интересом, когда я находилась в переговорной.

Неужели Паша?

Я зыркнула на его место, но парень уже ушел домой. Многие ушли – рабочий день закончился, номер сдали, можно немного выдохнуть. Стало жутко тихо и мрачно. Притушился свет, замолкли компьютеры, остыли принтеры. Часы на стене в холле стали тикать размеренней и четче: даже сквозь толстое стекло я слышала их пульс.

Присела в кресло, чтобы не упасть. Возможно, сейчас последние минуты моей работы здесь. Возможно, остались крохи секунд, прежде чем откроется дверь, мне заломят руки за спину и уведут в комнату с бетонными стенами и узкой кроватью у стены. Я всегда так представляла тюрьмы.

Ворон ведь много раз пугал, много раз обещал выполнить угрозы, а я не воспринимала всерьез. Я была словно в капсуле наивности, а сейчас, когда никого рядом не оказалось, суета ушла, чужие голоса растворились в темноте вечера, мне вдруг стало до ужаса страшно, что вся моя жизнь, как карточный домик, сломается.

Бессмысленно мучиться вопросами, на которые ответить все равно не могу. Отправил – не отправил? Какая разница теперь? С Леной поговорю завтра, Артура попытаюсь устроить, а дальше… а дальше все равно что. Я устала.

Не скажу, что пряталась все эти годы. Нет. Наивно думала, что все свидетели умерли, а заинтересованные просто забыли. Они все влиятельные люди, не захотят огласки. Я просто вычеркнула тот кусок жизни из своей судьбы, сделала вид, что у меня амнезия. Так было удобней всего, но сейчас придется все вспомнить. Коша явно где-то налажал, оставил толстый след наших общих деяний. Даже после смерти этот урод не оставляет меня в покое. Пакость.

Когда звякнуло входящее сообщение, я даже не вздрогнула. Открыла и пробежалась глазами по строчкам.

Но, прежде чем до меня дошел смысл, почувствовала на себе взгляд. Долгий и любопытный. Приподняла осторожно голову и выглянула из-под упавших на лоб волос. В зале находился только охранник, и он смотрел на меня в упор. И даже не отвернулся, когда я заметила его интерес.

Он? Ворон?

Я прочитала еще раз сообщение.

Raven: Похоже, ты не воспринимаешь меня всерьез. Придется пойти на более радикальные меры. Я, Таисия Богдановна, знаю о тебе все. И если ты сейчас не выполнишь мои требования, пожалеешь, что родилась на свет. Сними нижнее белье и оставь в столе. И не выделывайся, сучка, ты меня разозлила. Или сделаешь это, или завтра тебе конец.

Я снова подняла голову и взглянула на охранника. Он отвернулся и, заложив руки за спину, бродил между столов, а потом сел на гостевой диван и устало откинул голову назад. Руки у него были свободны все это время, не мог он отправлять сообщения. А если делал это отложено?

Raven: Не пялься на него – это не я.

Откуда ты смотришь, тварь?

Кабинет почти пустой, везде стекло. Куда он мог поставить камеру, чтобы следить за мной?

Я встала, поправила юбку, проверила, чтобы декольте не распахнулось из-за пуговиц на блузе, и подобралась. Осмотрела потолок, изучила углы, стыки. Ничего даже близко похожего на слежку. Где твои глаза, ворон паршивый?

Компьютер?

Вернулась к столу и огладила пальцем кант монитора. Ничего. Только вебка смотрела на меня черным глазом. Взломал ее? Но я не удивлюсь, что у него есть доступ ко всем моим данным, личным перепискам и кодам. Даже банковским, твою ж мать.

Я наклонилась, игнорируя пиликающие входящие, достала из стола изоленту и наклеила ее на глазок. Теперь слепой стервятник не сможет за мной наблюдать.

Raven: Думаешь, я настолько глуп, чтобы иметь в запасе только одну камеру?

Блефует. Ну должно же у него быть слабое место?!

Я сложила пальцы и показала пустому кабинету фак. Заулыбалась ехидно, а потом дернулась, потому что по ступенькам со своего офиса спускался Лиманов.

Шаг 17

Стало жарко, ведь он мог увидеть, что я тут жестикулирую. Подумает, что я припадочная. Да пусть думает, мне как-то фиолетово.

Я поспешила выключить компьютер и бросила гудящий мобильный в карман. Не буду читать этого гада при начальнике.

Но телефон не умолкал. Так активно вибрировал, что по телу разносились незнакомые, но безумно приятные колючки. Словила себя на мысли, что эта игра, угрозы, шантаж заводят меня. Вот же гадость! Хоть и вымотал меня этот день, но в моей серой жизни внезапно появился драйв, искры. Я больная, я точно сумасшедшая! Мне не может такое нравится. Не. Мо-жет!

Нужно решить, что делать: поддамся на шантаж один раз, Воронёнок будет тянуть из меня жилы бесконечно. Позволить ему выдать меня? А если это маньяк, о котором говорила Лена? И я не попытаюсь его раскрыть? Должна. Ведь гибнут девочки – это важнее моих личных прихотей и страхов.

Тогда придется играть, но как же это унизительно.

И волнительно.

Арсен застыл возле кабинета, но не входил. В черном пальто он казался еще выше и крупнее. Стоял около двери и просто смотрел мне в глаза сквозь стекло, будто ждал разрешения. И я не сдержалась: улыбнулась и кивнула ему.

Он приоткрыл створку и протянул виновато:

– Думал, что пошлешь меня, куда подальше.

– Это почему? – я засобиралась. Сложила в сумку кошелек, блокнот и только потом достала мобильный из кармана, чтобы переложить, но пока оставила его на столе. Этот кусок пластика начинал меня раздражать бесконечным вибро.

Лиманов пожал плечами и остался у входа.

– Ну, я так… никогда не делаю. – Он помялся. – Не бегаю за женщинами. Тем более, в первый день знакомства.

– Они бегают за тобой? – Я потянулась за пальто, набросила быстро на плечи, проверила ключи от машины – на месте. Они зазвенели между пальцами.

Арсен прыснул и скромно опустил голову.

– Прогресс. Ты перешла на «ты», – заметил он и перевел взгляд на охранника за стеклом.

– Я не обижаюсь, не бери в голову, Арсен. Просто не привыкла к такому напору.

– Буду впредь осторожней, – Лиманов повел плечом и поджал губы, прочесал пальцами темные волосы. Его руки заметно дрожали.

– Работаем дальше? – спросила, пытаясь попасть пуговицей в петлицу, но она упорно не поддавалась. Лиманов, заметив это, подался вперед, чтобы помочь, но я выставила ладонь.

– Дистанция, – подчеркнула сухо и шагнула назад.

– Извини, – отступил мужчина. Хлопнул себя по бедру перчатками. – Черт! Все наперекосяк. Тая, всего один обед. Ты же не откажешь мне?

– Я ведь согласилась.

Он просиял, а потом снова смутился.

– Чувствую себя идиотом, если честно. Могу представить, как выгляжу в твоих глазах. Можешь отказаться, если это так… неприятно.

Прищурилась. Выглядел Арсен прекрасно, вопреки странностям в поведении, но я никогда не цеплялась за внешнее, да и привыкла к одиночеству. Я – прожженная холостячка, изменить мои привычки и взгляды будет сложно.

– Запустим декабрьский номер и сходим на обед. Договорились? – предложила я.

– Заметано. – Арсен с облегчением выдохнул. Немного расправил плечи и осмелился глянуть мне в глаза.

Кожа перчаток под его длинными пальцами поскрипывала, и я быстро окинула взглядом его руки. Подметила для себя детали, насколько позволяло расстояние. Колец и украшений он не носил, кожа идеально чистая, ногти крепкие и тупые. Отсюда не видно было, но, кажется, мизинец у него ломанный, слегка выступала крайняя фаланга. Но это никак не портило его.

– Тебя подвезти? – спросил Арсен, спрятав быстро руки в карманы. Он посмотрел в сторону, будто боялся встречаться со мной взглядом. Мужественные скулы подрагивали, а губы напряженно вытягивались в кривую.

– Нет, спасибо, – не стала тянуть. – Я на машине.

– Тогда до завтра? – Лиманов помялся пару секунд на пороге, будто еще что-то хотел сказать, улыбнулся краешком губ и, не дождавшись от меня «до свидания», ушел.

Странный. Не знаю, почему, но вот странный.

И тут я поняла, что именно смущает. Меня даже волной жара обдало.

Что такой, с виду приличный, видный и властный в работе, мужчина так сильно волнуется рядом с такой, как я. Хотя несколько часов назад вел себя довольно нагло.

А еще Лиманов совсем не кичится богатством, не выглядит снобом, не кажется избалованным. И я не заметила, чтобы он смотрел на других женщин, кроме меня. Это ведь странно – в офисе полно красивых экземпляров. Здесь и модели, и спортсменки. А я простая… Чем его привлекаю? Почему?

Его нужно остановить. Он должен разочароваться и отстать от меня.

Пусть лучше к Зиночке попристает. Та всегда рада вниманию. Или Таня с первого этажа. Вот кто знает толк в мужских страстях и с радостью их утолит.

Но не я. Я не гожусь в пары. Никак не гожусь. Я даже, как друг, не гожусь. Паршивая овца.

Кивнув своим мыслям, прошла к выходу, но решила все-таки прочитать сообщения на мобильном.

Первое было звуковое. Я от неожиданности не сразу решилась его включить. Пальцы дрожали над кнопкой «плей», а когда в кабинет ворвался искристый мужской хохот, я застыла пораженная.

Ворон отсмеялся и хрипло заговорил:

– На хрен логичней посылать тебя, а не меня. Ты же это проходила не раз. Шлюшка. Да? Приятно было подкладывать свою норку под жирных и вонючих толстяков? Скажи честно, ты получала удовольствие от этого или все ради бабла?

Следующее аудио включилось автоматом.

– Если думаешь, что я блефую – послушай это…

Сначала что-то шуршало, а потом в записи послышался мой голос:

– Хочешь меня? Скажи, что хочешь…

– Хочу…

Я не помню этого момента. Как странно. Но голос точно мой.

Включилось еще одно голосовое от Ворона:

– Так вот тебе мой ответ. Хочу тебя выдрать так, чтобы ты умоляла еще. Слушайся меня, милая Афи, и я буду нежным. Быстро оставила свои сладкие трусики в столе. Или я сейчас же отправляю этот контент в сеть. Мне надоело играть.

После аудио в чате прогрузилось видео.

Я не стала его смотреть, потому что помнила по превью, что там будет. Да не секс, всего лишь подобие, но кто разбираться станет?

Этот петух не блефует. И собрал на меня такой компромат, что любое следствие скажет ему спасибо. А еще его голос. С низкими обертонами и совсем не знакомый. Обработанный? Скорее всего. Значит, он ближе, чем я думаю, и боится, что узнаю.

На этот раз сообщение прилетело текстовое.

Raven: У тебя есть время до выхода из кабинета. Думай, Афиночка, думай. Или мы играем дальше, или в тюрягу. По тебе там кроватка уже лет пять плачет.

И ушел в офлайн.

Скотина! Это так унизительно. Так горько понимать, что ловушка захлопнулась. Наверное, осознание, что пернатая тварь следит за мной, остановило меня и не выбросило в истерику, потому я спокойно вошла в архив, сняла туфли, скатала колготы и, стягивая трусики, задрожала от волнения.

Это ведь только начало, а что потом он будет требовать? Фото члена шефа? Или публичное унижение? Может, проще сдаться?

Нет. У меня есть немного времени. Я смогу притупить его бдительность, продумаю план и сбегу. Так далеко сбегу, что никто меня не найдет и никогда не узнает.

Трусики зажала в кулаке, а потом всунула в карман пальто. Как же стыдно! Надевая назад колготы, не попадала зуб на зуб от трепета и неосознанного жара между ног. По коже гулял холодок, а постыдная влага от острых ощущений собралась на капроне. Урод не будет меня волновать этими приказами. Никогда.

Я швырнула демонстративно трусы в нижний шкаф стола и почти сбежала из кабинета. Закрывая его, осознала, что дубликат ключей есть только у охранника. Кто еще может забрать из стола мое белье?

Но Коля все время сидел на диване и ничего не говорил, не записывал мне аудиосообщения. Я бы все услышала через стекло. Не он это!

А если заранее подготовился? Да бред.

Проходя мимо, решила перепроверить догадку.

– До свидания. В моем кабинете, кажется, розетка искрит. Может, стоит вызвать мастера?

Николай перевел на меня сонный взгляд. Светлая челка смешно торчала и придавала мужчине небрежный вид. Симпатичный, уютный мужчина. Только чего-то не хватает. Харизмы, что ли. Или изюминки. Нет, остроты.

– Я выключу свет на пакетнике, – устало протянул он, – а утром напомню электрику. До свидания, Тая, – снова отклонился назад и прикрыл глаза.

Голос у него другой, совсем не похожий на шантажиста. Высокий, без хруста и глубоких обертонов. Не он. Или все-таки тщательно спрятался? Обработал программой?

Я еще некоторое время разглядывала светлые пшеничные волосы охранника, острые скулы, поджарое тело. Ему под сорок, на руке кольца нет, слышала, что живет гражданским браком с поварихой из нашего же комплекса. Он не сильно разговорчивый, но на девчонок откровенно поглядывает, не стесняется глазеть. А вот полное отсутствие интереса ко мне насторожило. Специально делает вид? Или что-то другое?

Шаг 18

На улице сильно похолодало. Ноябрь не изменял традиции и под конец позволил снегу выстелить дороги скользкой грязно-сморщенной ватой, сбитой на обочине в колтуны.

Из-за нервов, я ехала очень медленно. Боялась, что не удержу руль и вмажусь в остановку или, не дай Боже, не замечу в вечерней мгле человека.

А еще меня не отпускало ощущение, что за мной тянется слежка. Тонкой иголкой царапает затылок и стягивает, стягивает лопатки, заставляя дрожать и бесконечно сбрасывать с себя невидимые путы. И оборачиваться пугливо.

Чтобы не дергаться и сосредоточиться на дороге, намеренно выключила мобильный и бросила его в бардачок. Подальше.

А мерзкий Шантажист все равно не выходил из головы. Я до безумия хотела его разоблачить, будто это очистит меня от старых грехов. За-блу-жде-ни-е. Ничего меня не очистит. Я навсегда запятнана чужим горем. И не одним.

Вернувшись домой, с порога, не разуваясь, пошла в кухню и включила чайник. Долго стояла над столом и смотрела в одну точку перед собой. Сдерживала слезы и истерику, цеплялась за силу воли, как тонкую соломинку, а потом не удержалась. Рвануло так, будто в грудь попала разрывная пуля. Я рухнула под стол, оттолкнув рукой табурет, скрутилась клубочком и, пока чайник не взвыл, ревела и орала на пустые стены.

Хорошо жить одной. Хорошо быть одной. Никому не нужно объяснять, что со мной не так. Это первая из причин, почему я не подпускаю к себе мужчин. Вторая слишком болезненна, чтобы ее вспоминать.

Заварив чай, я все-таки скинула пальто, обувь и заплыла в душ. Вода немного сняла напряжение, расслабила мышцы и сделала меня вялой и сонной. Закутавшись в махровый халат, я выползла с чашкой в комнату и расположилась на диване. Подтянула к себе столик и, спрятав под пледом замерзшие ноги, открыла ноут.

Первое, что вбила в поисковик, это имя – Арсен Лиманов. Я должна его проверить. Пока прогружались результаты, открыла соцсеть, единственную, которой пользуюсь, и удивилась отсутствию сообщений.

Как это «мерзкий облезлый птиц» не дергает меня дальше?

Рано я порадовалась. Тут же прилетело сообщение. От Ворона. А следом, с разницей в секунду, от шефа.

Долго держала курсор над окошком чата и сомневалась, кого первым открыть, и все-таки кликнула по значку черных крыльев.

Raven: Хорошая девочка. Послушная.

И много-много огненных смайлов, а потом прилетело фото моего белья, разложенного на темной ткани.

Забрал? Так быстро? Неужели охранник?

Raven: Теперь можно ввести правила игры.

Тая: Какие правила? Ты бесконечно будешь с меня соки тянуть?

Raven: Какая догадливая. Ты раздетая?

Тая: Так я тебе и сказала, петух драный. Давай встретимся, и я разденусь!

Raven: Встретимся, что ты кипятишься, Афина? Или потекла от одной мысли, что окажусь в тебе?

Тая: Пошел ты! Извращенец!

Raven: Ха. Это я извращенец? Ты трусы незнакомому человеку оставила в столе, а я еще и извращенец? Совсем обнаглела.

И рядочек смайлов. Ржущих и не краснеющих.

Ненавижу!

Я задохнулась от его наглости. Долго кусала согнутый палец, думая, как ответить, чтобы поострее, чтобы задеть его и унизить в отместку за его поступки, но потом осознала, что шантажист этого и добивается. Он пытается вывести меня на эмоции, чтобы я сломалась. Здесь нужна другая тактика. Хочет покорности? Будет ему податливая телочка. Только она его засадит глубоко в тюрьму.

И внезапно я поняла, что это не обязательно может быть мужчина. Вдруг это Зина или Таня? Может же женщина прятаться за окошком чата? Может. Значит, нужно потихоньку вывести Ворона или Ворону на чистую воду.

А голос? Неужели можно программой изменить женский в мужской?

Тая: Хорошо. Хочешь играть? Я согласна. Но на один мой ход, ты делаешь встречный.

Raven: Баш на баш? Это при том, что у меня на тебя компромат? Не много ли ты требуешь, Афиночка? Не слипнется?

Смайл «удивленная рожа» прилетел следом. Я скоро даже привыкну к этим экспрессивным картинкам, но для меня эти кривые мордочки – слишком плоские эмоции. Ненастоящие.

Тая: А ты планируешь меня извести своими раздеваниями и пошлыми просьбами, урод? Да хрен тебе.

Не до конца понимала, что творю, но распахнула халат, сделала снимок с вебки и нажала «отправить».

Тая: Мне плевать, что ты требуешь, проси, что хочешь. Мне важно, зачем и почему? Что я тебе сделала? И как далеко ты готов зайти?