Мозаика, или Алмазы Рау

– Видишь ли Пупсик люди делятся на три категории.

– Какие?

– Овцы, волки и шакалы, волки режут всех, шакалы режут только толпой, а овец режут все.

– А эти, кто?

– Не волки, это точно, они могли бить тебя, когда ты не оказывал сопротивления, значит шакалы, а когда ты показал зубы, проявилось их гнилое нутро, так что давай кончаем их.

– Ну вот и все – буднично вытирая нож об одежду зарезанного быка сказал Палыч – Спят усталые игрушки, книжки спят – пропел он, глядя на зарезанных быков.

– Давай-ка Пупсик еще по сто грамм и валим отсюда.

– Куда?

– Ты думаешь будем сидеть и ментов ждать, я ведь только с командировки, отдохнуть надо.

– А куда пойдем-то? – спросил Пупсик, до которого только сейчас начало доходить в каких командировках геолог Палыч искал нефть.

– Не пойдем, а поедем Пупсик, за Урал, дело там наклевывается верное, сердцем чую, подельник мне нужен духовитый наподобие тебя, сам бог мне тебя послал. И теперь ты не Пупсик, а Пупс.

Глава четвертая. Пупс

С того памятного дня прошло уже два года. Где только не побывали Пупс с Палычем. Зауралье, приморье, Кавказ. Пупс очень изменился за это время, города, деревни, вокзалы, притоны, все слилось в его глазах в единый калейдоскоп. Ничто его уже не удивляло и не пугало. Просто он плыл по течению, и будь что будет.

– Так и надо жить – учил его Палыч – Настоящий босяк свободен от всего, сегодня он здесь, завтра там.

– Так-то оно так – соглашался Пупс – А все равно не хватает чего-то.

– Так чего тебе еще надо? – удивлялся Палыч – Денег вон сколько на руках держал, сколько спускал, а девок, бухла сколько было?

– Да не то все это, деньги или воруем, или грабим, девки любят тоже за деньги. И мотаемся по всей стране, как волки собаками обложенные.

– А мы и есть волки.

– И что, до старости так мотаться будем?

– До старости не получится, посадят.

– А оно тебе нужно, не насиделся, сам же рассказывал, как там плохо.

– Чудак ты Пупс. Но кое в чем прав, осесть надо, а для этого деньги нужны, большой куш.

– Опять в блудняк тащишь, Палыч, помнишь, как в последний раз еле ноги унесли, а денег было кот наплакал, и еще два жмура на нашей совести.

– Ты это брось, бывает не подфартило, а насчет совести, кого мы валим, буржуев, быков, беспредельщиков.

– Да не всегда.

– То случай не тот.

Пупсик закрыл глаза; после того как заколесили они с Палычем по стране, чего только не случалось с ними. События последних лет, как кинолента проносились в глазах Пупсика. Вот поножовщина в гадюшнике в пригороде Хабаровска. Запах перегара пота, табачного дыма, матерная брань, хриплое дыхание, женский визг, острая боль в боку, чувство страха, смешанное со злостью и отчаяньем. Нож в руке живет своей жизнью и входит в чье-то мягкое тело. Палыч, сидящий на ком-то верхом и хладнокровно перерезающий ему горло. И гадливое чувство, как будто искупался в дерьме, после того как вырвались. Вот перестрелка с какими-то бродягами в амурской тайге. Запах пороха, смешанный с удушливыми испарениями болота, отдача карабина в плечо, ответные вспышки выстрелов из зеленой стены леса. Пупсик ловил эти вспышки в прицел и плавно тянул спусковой крючок. Выстрел, еще выстрел, вспышки погасли.

– А ты молодец – хвалил его Палыч, притапливая трупы в болоте – Из шестерых, четверо твои, где так стрелять научился?

– Да не умею я стрелять, никогда не стрелял.

– Значит от бога талант. Ничего, ничего, в болоте их никто не найдет, а этот вообще китаец, его и искать никто не будет. А деньжат у них немного было, но ничего погулять хватит.

Палыч бросил ему несколько пачек денег:

– Ты как со мной, или опять сам?

– Сам.

– Ну и лады, через месяц встретимся в Красноярске, сам знаешь где, а пока отдыхай.

Время от времени, после очередного куша Пупс с Палычем расходились в разные стороны. Палыч шел вразнос и спускал все деньги в кабаках и ресторанах.

– На то они и деньги – говорил он – Легко пришил, легко ушли, один раз живем, Пупс.

Пупсик свою долю клал на счет в банке. С детства привыкнув к скромному образу жизни он не умел и не любил швыряться деньгами. Единственно, что он приобрел за это время роскошный немецкий аккордеон. А отдыхать он привык в тихих маленьких городках, напоминавший родной, куда ему вход был навсегда закрыт. В одном из таких городков в жизни Пупсика случилось событие. В тот день он возвращался в свою съемную квартиру из мастерской, куда он носил на ремонт свой аккордеон. Проходя через тихий дворик, он внезапно остановился. Сначала он не понял, что его остановило, потом, приглядевшись, невольно охнул;

– Не может быть!

Все как в родном дворе, вот кусты сирени, вот скамейки, даже голубятня, а вот этот двухэтажный дом……Пупсику захотелось забежать в подъезд и постучать в дверь, и откроет мама….

Пупсик закрыл глаза и потряс головой, отгоняя наваждение. Он понял, что просто так взять и уйти с этого двора, он не в силах. Преодолевая дрожь, он подошел к скамейке и сел, поставив под ноги футляр с аккордеоном. Вдруг из подъезда выскочила девчонка лет пяти с огромными глазами и бантиками в косичках. Она подбежала к Пупсику.

– Дяденька, а почему вы плачете, вас кто-то обидел? – и строго взглянула на него большими глазами.

– Плачу? – удивленно спросил Пупсик и провел руками по глазам, и в самом деле, слезы.

– Это от ветра, сейчас вытру, и все пройдет.

– Так ведь, нет ветра – не унималась девочка – А, что у вас в чемодане, гармошка?

– Аккордеон.

– А, что это такое?

– Гармошка, только большая.

В глазах девочки появилось любопытство.

– Дяденька, а покажите гармошку?

Что-то в ее глазах и голосе было такое, что Пупсик не мог ей отказать.

– Ох ты! – восхищенно вздохнула девочка – Какая красивая!

Аккордеон и в самом деле был хорош, отделанный разноцветным перламутром и хромированными накладками.

– Дяденька, сыграйте что-нибудь?

– А что сыграть?

– Про крокодила Гену.

Пупсик надел на плечо кожаный ремень аккордеона и по двору полилась мелодия из старого доброго мультфильма. Девочка увлеченно подпевала и в глазах ее сиял восторг. Пупсик играл, и радость девочки невольно передалась и ему, и они так увлеклись, что не замечали ничего вокруг. Из этого восторженного состояния их вывел голос;

– Марина, пора домой!

Пупсик вздрогнул от неожиданности, перед ним стройная женщина с такими же большими как у этой девочки глазами.

– Извините – выдавил из себя Пупсик.

– А вы прекрасно играете, наверно учились?

– Да, а как вы догадались?

– Я преподаю в музыкальной школе, меня зовут Анна – женщина протянула руку.

– Валя, Валентин – и про себя чертыхнулся, чуть по привычке не брякнул Пупс.

– Мама, а давай пригласим дядю Валю домой.

– Конечно пригласим – и улыбнулась Пупсику – Ну что же вы, пойдемте!

– Неудобно как-то.

– Ну, дядя Валя!

После чего они в уютной комнате, напоминавшую его родную, они втроем пили чай с малиновым вареньем. И Пупсик играл на аккордеоне детские песенки для маленькой Марины. Прощаясь, Пупсик пожал руку Анне и погладил по голове Марину;

– Это был самый счастливый день в моей жизни за последние два года – Пупсик вздохнул.

– Вы приходите еще.

– А можно?

– Конечно, мы будем ждать, правда Марина?

– Конечно будем, и приноси гармошку, дядя Валя!

Месяц пролетел, как несколько дней, и Пупсик впервые после смерти матери был счастлив. Кино, мороженной, аттракционы для маленькой Марины и цветы для Анны. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Вскоре на телеграфе Пупсик получил телеграмму: Красноярск отменяется, жду в Свердловске, срок три дня. В назначенное число Пупсик шел к телеграфу с надеждой, что проклятой телеграммы не будет, и вот, на тебе! В этот день он купил огромный букет роз и большой торт и пошел к Анне и Марине, в их ставшую почти родной комнате. Вечер получился невеселым. Марина залезла на колени Пупсику;

– Дядя Валя, а почему ты такой грустный?

– Устал я чего-то.

– Так ложись поспи.

– Нет, не хочу.

– Тогда сыграй что-нибудь.

Пупсик послушно взял аккордеон, но вместо веселых песен, которые так любила Марина, руки сами начали играть грустный вальс «На сопках Манчжурии».

– Что с тобой, Валентин?

– Уезжать мне надо, Анна.

– Куда?

– В командировку, отпуск кончился. В тайгу, геолог я.

– Ты ничего умнее не придумал?

И в самом деле, Пупсик ляпнул первое, что пришло в голову. То, что лепил ему в свое время Палыч. Тфу, черт, как бы не накаркать, в гробу бы их видать такие командировки, как у Палыча. Анна подсела поближе и взглянула ему в лицо своими большими глазами.

– Ты добрый человек, Валентин.

Пупсик горько усмехнулся, видела бы ты, чем занимается такой добряк как я, подумал он.

– Ты бы мог остаться с нами, ты великолепный музыкант, я устрою тебя к себе. Зарплата небольшая, но я тоже работаю, нам троим хватит.

– И дядя Валя станет моим папой – закричала Марина, захлопав в ладоши.

– Я должен ехать.

– Ты уезжаешь навсегда?

– Нет, я обязательно вернусь, завяжу со всеми делами и приеду. Я буду счастлив работать с тобой Анна, и стать отцом для Марины.

Анна опять поглядела на Пупсика;

– Я верю тебе, Валентин. Скажи, ты вынужден заниматься плохими делами?

– Да.

Эту женщину невозможно обмануть, подумал Пупсик, но я ничего не могу ей рассказать, по крайней мере сейчас.

– Я верю тебе, и я знаю, что это очень опасно. Ты заканчивай свои дела и возвращайся, ты нам нужен, мы будем ждать.

– Что купить тебе, Марина?

– Мишку!

– Будет тебе Мишка.

Анна обняла его за шею;

– Мы будем ждать….

Глава пятая. Последнее дело

Трясясь в купе вагона, идущего на Екатеринбург, Пупсик вспоминал последний вечер с Анной и Мариной и скрежетал зубами.

– Проклятый Палыч, что он опять задумал.

Впервые он думал о Палыче с неприязнью. Деньги, разгульная жизнь, как это мелко по сравнению с тем, что он приобрел. Вот бы в самом деле завязать со всем и жить с Анной, преподавать музыку и жить нормальной жизнь. Как раньше с мамой. Но он чувствовал себя обязанным Палычу. Ведь именно Палыч спас его, когда он чуть не повесился, и именно Палыч тащил его раненого на спине после резни в притоне на окраине Хабаровска. Но нет, это последний раз, сделает, что надо и скажет Палычу, что он завязывает. От принятого решения стало спокойнее. Открыв бутылку коньяка, Пупсик налил полный стакан и выпил одним глотком.

– Все, я решил!

И уснул тяжелым сном. Екатеринбург встретил его серым слякотным дождем. Поймав такси, Пупсик назвал адрес. Выйдя из машины, он поймал другого частника, и только на третей машине добрался до нужного дома. Привычка обрубать хвосты совсем не лишняя при его нынешнем образе жизни. Вот она обшарпанная дверь нужной квартиры. Достав нож и сунув его на всякий случай в рукав, знаем мы эти гадюшники, до сих пор шрам на левом боку зудел к дождю, Пупсик нажал на звонок.

– Вах, дорогой Пупс джан: его встретил щуплый чернявый, похожий на майского жука армянин Оник.

– Палыч здесь? – спросил Пупсик, пожимая руку Онику.

– Третий день ждет тебя, ругается – затараторил Оник, пропуская в квартиру Пупсика – Пьет как конь, ругается, нервничает!

Палыч сидел за столом заставленном пустыми и полными бутылками. Худую грудь, покрытую, разнообразными татуировками прикрывала грязная майка на опухшем лице блуждал мутный мало соображающий взгляд. Рядом с ним сидели две размалеванные девицы. Палыч поднял мутный взгляд на Пупсика и его глаза сразу приняли осмысленное выражение.

– Ты где гасишься, три дня уже тебя жду!

– Ты бы, Палыч, лучше майку постирал, дела были, вот и опоздал.

Палыч поглядел на свою майку, как будто увидел ее в первый раз, снял ее и бросил одной из девиц, брюнетке с пышными формами:

– Райка, постирай, видишь, кореш замечание сделал!

Та сделала недовольную мину, но взяв майку, исчезла в ванной.

– Ты, Пупс не стесняйся, та Райка, а эта, – Палыч указал на другую худенькую блондинку – Светка, можешь любую на ночь взять, или обоих сразу, мне для кореша ничего не жалко.

– Я не за этим сюда приехал:

После месяца, проведенного с Анной все это казалось Пупсику грязным и мерзким. На Пупсика навалилось ощущение, что он наступил на кучу дерьма и погружается туда все глубже и глубже.

– Наливай, Палыч.

Палыч поглядел на него с удивлением:

– Ты же это дело не особо приветствуешь, ну да ладно, за встречу.

Алкоголь обжег Пупсику желудок и зашумел в голове, вот теперь легче.

– Ну говори, Палыч, что за дело?

Палыч долго смотрел в глаза, после чего достал бумажник, отсчитал несколько купюр и бросил на стол:

– Райка, Светка, идите-ка в магазин, ну там коньяка, закуси и шампанского себе, нам с корешем потолковать надо, а ты, Оник, сходи к Вахе в шашлычную и шашлыков притащи побольше.

– Вах, сделаем дорогой.

Оставшись наедине, Палыч сразу в лоб спросил:

– Что, Пупс, завязать решил?

– Откуда знаешь, Палыч?

– Поживи с мое, я же мысли твои читаю: Палыч мне жизнь спас, вот мое последнее дело и все, так?

– Так – Пупсик опустил глаза.

– Да не прячь зенки-то. Понимаю, бабу нашел, покоя хочется. Да я и не держу тебя, Пупс. Сделаем делюгу и разбег, семейная жизнь, она ведь тоже денег требует. Да не жмись ты, все нормально.

– А что за делюга? – С облегчением вздохнул Пупсик.

– Помнишь, два года говорил тебе, за Уралом дело наклевывается?

– Ну говорил, так ничего же не вышло.

– Это тогда, а сейчас время пришло. Есть там деревенька одна Медведево.

– Ну и название.

– Это неважно.

Палыч достал из кармана пиджака потрепанную армейскую карту и ткнул пальцем.

– Так это же глухомань такая, что мы там охотится будем или ягоды собирать?

– Насчет ягод не знаю, а вот поохотится придется.

У Пупсика заныло в груди:

– Опять убивать?

– Не дрейфь, это будут конченные отморозки, и еще не знаю, кто кого убьет, поэтому тебя и беру. Но если выгорит, то куш будет огромный. Тогда я и сам от дел отойду, осяду где-нибудь в деревне и буду пчел разводить, а ты будешь ко мне в гости приезжать со своей бабой и медовуху пить. Дело того стоит, Пупс.

– А конкретнее, Палыч?

– Был у меня в Свердловске мент знакомый, жиденок, Штольцман фамилия, гад конченый. Меня пару раз по мелочи отмазывал, хотел, чтобы я стучал. Я в отказ, но потом договорились, я завалил кое-кого, кто ему мешал, а он мне наколки дельные подкидывал. Так вот, его перевели со Свердловска в это долбаное Медведево, представляешь со Свердловска в Медведево!

– Накосячил что ли?

– Да нет, он у начальства отсосать готов, такие не косячат. Родственник у него Аронсон фамилия купил дом в этом Медведево.

– Медом что ли там намазано в этом Медведево?

– Аронсон этот по образованию геолог, и то ли карты какие нашел, то ли чутье у него, жид все-таки, но как-то узнал, что золотишко там есть. Начал строить коттедж и набрал гастрабайторов, ну они там строят, копошатся, а среди них пара человек ушлых, вот они ему золотишко и моют. А чтобы вообще хорошо и спокойно было, он и перевел этого Штольцмана участковым, а старого подпоил какой-то дрянью, тот и крякнул во сне. Вот, Штольцман его крышует, гастробайторы золотишко моют, Аронсон богатеет. Только жадность обуяла ментенка, мало плотит говорил, вот и вышел на меня. Хочет вальнуть дядюшку и все себе захапать, а заодно и старателей, чтобы значит никто ничего не знал.

– И, что, мы завалим дядюшку, а он нас.

– Мы, Пупс тоже не пальцем деланные, думаю вот так. Пойдем мы не туда, где он назначит встречу, и завалим его самого, потом дядюшку, старателей и потихоньку рвем когти.

– Гладко было на бумаге, а с золотом что делать будем, его же продать нужно?

– А не будем продавать, он сам его лихо толкает, раз в месяц к нему приезжают нужные людишки и скупают товар, деньги на счет остерегается класть, хранит налом в сейфе. Ментенок сфотографировал его, я его вскрою. Я имел дело с такими, с виду вроде навороченный, а открыть плевое дело, вот смотри, у меня уже и отмычка есть.

Палыч протянул Пупсику металлическую полоску с гибкими усиками по краям. Заметив удивленный взгляд Пупсика, пояснил.

– Полоска, с боков усики из толстой гитарной струны, я такие еще в советские времена лепил.

– А что мент два года тянул, решится не мог?

– Жаден он, Пупс, жаден, ждал, когда побольше накопит дядюшка.

– Когда пойдем, да и прикинутся надо, все же лес, все дела.

– Прикид уже готов, пойдем пешком через лес, вот тут – Палыч ткнул пальцем в карту – Деревушка башкирская, живет там мужичок, Фаритка зовут, парень он немножко странный, но надежный. У него пара ружьишек для нас припрятано и через лес тропками выведет нас к Медедево.

– А не сдаст?

– Не сдаст, таких бы мужиков да побольше, добро помнит, да и зло тоже.

– Когда двинем?

– Завтра, сегодня отдохнем, потом на автобус, потом на попутках, потом пешком до Фаритки. А вот и девки вернулись, давай отдыхать Пупс, силы завтра пригодятся.

Глава шестая. Костя

Поутру, Костя быстро умывшись и наскоро перекусив, побежал к своему пайку с твердой решимостью закончить с надоевшим покосом. С легкостью пройдя два ряда, он внезапно остановился. В воздухе было что-то не так. Недоуменно оглянувшись, он пытался понять, что его насторожило. Нет, вроде все как обычно; готовые копешки, деревья, в воздухе ни ветерка. А вот оно, что, неестественную тишину пронизывал еле различимый звон, но откуда он раздавался, Костя никак не мог понять, вроде безобидный тихий звон, но от него веяло какой-то непонятной угрозой. Костя невольно поежился и поднял голову. И застыл с раскрытым ртом, в ярко синем небе висела открытая прямоугольная платформа на которой стояла группа людей в одежде странного покроя и ярких цветов. Больше всего они напоминали древнеримские тоги из учебника истории, только в отличии от римских были ярко красного и желтого цветов.

– Вот сволочи, новые русские опять изголяются – зло сплюнул Костя-Вертолетов им уже мало, площадки какие-то придумали.

И подняв ладонь над глазами, начал следить за аппаратом.

– Эх, мне бы такую, завис над лесом, и вся дичь твоя.

Люди на летающей платформе были чем-то встревожены, метались от края к краю и размахивали руками.

– Вроде ровно летит и падать не думает – рассуждал вслух Костя – Чего мечутся или перепились.

Внезапно рядом с платформой появился серый прямоугольник.

– Прямо как неоткуда – удивился Костя – Не было, и вот он.

От прямоугольника исходило чувство угрозы и опасности, настолько реальное, что ощущалось на физическом уровне. Люди на платформе впали ступор и больше не метались, из серого прямоугольника с шипением вылетел тонкий зеленый луч, а сам прямоугольник пропал так же внезапно, как и появился. А платформа со всеми теми, кто на ней находился превратилась в огромный огненный шар.

– Вот это да! – прошептал пораженный Костя – Все сгорели, хотя нет, один успел спрыгнуть, но все равно разобьется, высоко.

Фигура, выпрыгнувшая с платформы, одетая в развевающуюся красную одежду, вопреки ожиданиям Кости не полетела камнем вниз, а раскинув руки, подобно птице, начала плавно опускаться к земле.

– Вот дела – опять удивился Костя – Прямо Карлосон какой-то!

Бросив косу и схватив мелкашку, Костя осторожно начал передвигаться к предполагаемому месту падения странного человека.

– Вот наверно здесь – подумал Костя.

И в самом деле, на небольшой поляне сидела женщина в красной одежде, длинные черные волосы скрывали лицо, в руках какой-то непонятный прибор, переливающийся разноцветными огоньками.

– Эй, ты цела – крикнул Костя.

В ответ яркий луч срезал ветку в каком-то сантиметре над головой Кости.

– Ах ты, сука – руки сообразили быстрее головы, бах и женщина корчится на земле, зажимая рукой простреленную ногу и злобно шипя. Костя подошел ближе, и первым делом отбросил ногой подальше прибор, из которого женщина выпустила луч. Пинком заставил ее поднять голову.

– Что, сука, думаешь денег куры не клюют, и от всего отмажешься?

И со злостью поглядел в ее глаза, в которых злость уступила место боли и страху.

– А ты, ничего, красивая – смягчился Костя – Рана болит?

Женщина затараторила на каком-то непонятном языке.

– Да не понимаю я по-вашему – отмахнулся Костя – Дай-ка ногу посмотрю.

Несмотря на то, что женщина отталкивала его руки, Костя осмотрел рану.

– Да не дергайся, дура, что я баб не видел, что ли, повезло тебе, пуля кость и артерии не задела, и на вылет ушла, но крови немного натекло, но ничего, сейчас перетянем. Располосовав ножом рубашку, Костя скрутил жгут и перетянул ей ногу, повыше раны. Женщина между тем, потеряла сознание.

– Вот сука, крови-то чуть-чуть, а она в обморок, возись теперь с тобой. И с ментом новым объясняйся теперь, откуда ружье, зачем стрелял. А она похоже еще и иностранка, короче неприятностей через край, и, что самое интересное, прямо с неба. Спрятав винтовку, Костя поднял незнакомку через плечо и побрел к дому. Дойдя до дому, Костя бросил незнакомку на кровать, достав пузырек нашатырки, поднес его к носу женщины. Вздрогнув, она открыла глаза и села на кровати.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.