скачать книгу бесплатно
– Я так сказал чтобы снять предвзятость с ваших умов к этой науке, чтобы вы не настраивались сразу против моих слов. К сожалению эту науку ошибочно задвигают в самый угол и не отдают должного внимания.
– Так все-таки – экология? Не экономика?
– Это неразрывно связанные сферы. Одно не может существовать без другого. Нельзя строить планы по развитию экономики и производства, не беря во внимание, то что все используемые ресурсы – это производные планеты, а не человека. Вы дышите воздухом, пьете воду, без этого вы погибнете, – но почему-то новым айфонам уделяете больше внимания. Вы что, питаетесь айфонами?!
– Аким Иванович, – со своего места поднялся мужчина с блокнотом в руках – Я куратор данного форума. Скажите почему вы используете проектор для вашей презентации, а не скажем, бересту и уголь?
Зал разразился смехом, вопрос попал в цель. А куратор продолжил:
– Мы все знаем о необходимости беречь природу, но при этом человечеству нужно жить. Без новых технологий, без новых рабочих мест, нашу планету, о которой вы так печетесь, ждет социальная катастрофа. Где люди будут работать, чем кормить свои семьи. Наш форум направлен на решение именно этих проблем, а вы рассказываете о том, что все сказанное, вашими, между прочим, коллегами – это ересь и нужно чуть ли не уничтожить все.
– Вы передергиваете мои слова. – ответил Веленский. – Я не говорил про уничтожение, я говорю о том что на планете есть 140 миллионов квадратных километров суши, которая способна разместить и прокормить 100 миллиардов людей, без необходимости стирать с лица земли естественные ресурсы.
Микрофон в зале перешел в руки помощника министра, он не упустил возможности задать и свой вопрос.
– Скажите Аким Иванович, что же вы предлагаете сказать тем людям которые день ото дня ищут и не могут найти достойной работы, не знают как свести концы с концами. Вы предлагаете им переселится в лес и питаться дарами природы?
– Я предлагаю развиваться в другом направлении. Использовать то что нам дает планета, но и восстанавливать это. Зачем нам новые более крутые телефоны? Разве тех что есть не достаточно чтобы решить проблему связи? Зачем ежегодно миллиарды тратятся на то чтобы вставить в и без того совершенное изделие дополнительную камеру? Для чего человечество тратит бесчисленные ресурсы на то, чтобы осуществлять бессмысленные полеты в космос? Что мы там ищем? Наших знаний едва хватает чтобы оторваться от Земли, но мы тратим колоссальное количество ресурсов на эти детские игры, в то время как миллиарды, людей о которых вы так печетесь, умирают с голода! Направьте средства от производства этих ненужных человечеству вещей на то что действительно несет пользу….
Аудитория взорвалась, зашумела, айфоны засверкали камерами, пальцы застучали по экрану печатая сообщения. Аким повернулся к помощнику министра, пожал ему руку и сошел со сцены. Он даже не заметил, что ему забыли вручить грамоту.
Как только он сел, Андрей Куприянов наклонился ближе и без шуток сказал:
– Ты идиот. Воробьев тебя сожрет с потрохами. Не видать тебе деканата кафедры, всю жизнь будешь любоваться из своего подвального окна на любимую природу. Что на тебя нашло?
Куприянов покачал головой и отодвинулся, как от заразного.
Форум продолжался, докладчики сменили один другого, но Аким Иванович никого не слушал, он смотрел в пол и обдумывал, что ему делать дальше. Иногда краем глаза он ловил на себе заинтересованные взгляды кого-нибудь из группы «пиджаков», и даже самого министра. Неужели все-таки зацепил? Надо ли подойти к министру и поговорить о том, что он думает о его докладе и о его выводах? Ведь это так очевидно, – его исследования доказывают ужасную ошибку антропогенного восхождения человека на пирамиду собственной гибели. Министр должен понять, он же заинтересован в развитии страны.
Конференция завершилась теплыми словами помощника министра и на сцену выбежали полуголые девушки из местного ансамбля и закружились в танцах. Для приличия публика высидела еще десять минут, но как только девчонки убежали за кулисы, и включился верхний свет, зал взорвался сотнями голосов, словно шум прибоя, разнося слухи и мнения.
Аким поднялся, и двинулся к группе окружившей министра, но вскоре понял что ему никогда не пробиться в этой толчее. Всё новые и новые люди проталкивались к министру, пытались поговорить с ним, задать «злободневные» вопросы, а плотная стена «пиджаков» грамотно фильтровала этот поток. Аким, все же, попытался подойти, но тут на его пути возник ректор Воробьев.
– Даже не думай, Веленский, – сказал Воробьев, тыкая пальцем в грудь, как раз туда где должен был быть галстук, который Веленский по свойственной ему рассеянности забыл дома. – Ты нарушил наши правила, принес на конференцию доклад, который не согласован со мной; в результате – я получил нагоняй от министра. Тебе это с рук не сойдет.
– Дмитрий Андреевич, – спокойно сказал Аким, – вы мне угрожаете?
Воробьев даже опешил от такой неожиданной наглости, но быстро нашелся:
– Мы поговорим после, но Балдакова ты больше не потревожишь. Это я устрою. Мне и так достаточно за тебя влетело.
Воробьев подобрался к одному из «пиджаков» и указав на Веленского что-то ему сказал. Что-то вроде: «Не подпускайте этого мудака, в синем костюме без галстука, к министру и на пушечный выстрел, он собирается наговорить гадостей. Это мой сотрудник я сам с ним разберусь». Аким понял что с министром ему не поговорить. Как же надоела эта бюрократическая крыса, Воробьев. Кто его сделал ректором? Кто-кто… сам и голосовал за него…
Аким развернулся и пошел к выходу. Вокруг сновали люди, занятые своими делами, и никто не обращал на него внимания. Впрочем люди не обращали внимание и на других докладчиков, всех интересовал только министр, а конференция… а конференция просто красивая декорация для приема такой важной персоны. Что там с докладами? Да кому они нужны, ваши доклады! Всё это прожекты и теории, которые никого не интересуют, так как не имеют ничего общего с действительностью. И где-то в глубине души все эти люди понимали, что критикующий доклад Веленского, его слова, действительно имеют под собой основу, что они самые что ни на есть настоящие и правдивые, и надо бы именно к ним прислушаться, о них поговорить. И у некоторых мелькали такие мысли, некоторые посматривали в сторону освистанного профессора уныло бредущего к выходу. Догнать бы его, поговорить о ресурсах, об антропогенезе… да куда там, надо сначала засветиться возле министра, попасть в камеру, спросить, как там его собака, вышла ли дочь замуж, что он думает про новую трубу в Китай, а вот потом уже можно и поговорить с этим… как там его? А ну ладно, уже ушел наверное…
Веленский дошел до двери зала, получил от девушки, представлявшей организаторов конференции, пакет с блокнотиками, ручкам и визитками и вышел в холл.
– Аким Иванович, – окликнул его кто-то. Из угла вышел мужчина одетый не по погоде в пальто, в то время как все уже ходили в легких куртках и даже просто в пиджаках. Он подошел к Веленскому и протянул руку. – Здравствуйте, меня зовут Валерий Трофимов, я журналист телеканала «Наше время».
Аким сначала хотел воздержаться от рукопожатия с незнакомым человеком, да еще в придачу журналистом, но вежливость пересилила гордыню и он пожал протянутую руку.
– Аким Иванович, я слышал ваш доклад и надо сказать впечатлен, – сказал журналист без тени иронии, которую Веленский напрасно пытался уловить. – Это самое разумное, что я слышал за последнее время на мероприятиях подобного рода. У вас есть какая-нибудь программа действий по вашему исследованию?
– Программа?! – усмехнулся Аким и ответил, как ему самому показалось чересчур резко – Как вы могли слышать, какие могут быть программы к моим утопическим идеям. Я одинок в своем исследовании и даже ректор моего университета был в шоке от моего доклада.
– Не знаю как ректор, а мне показалось всё по теме. Очень своевременно.
– Вы планируете сделать репортаж на эту тему? – раздраженно спросил Веленский. – Думаете раскрутить? Ах ну да, конечно! Чем материал более всего противоречит общепринятому мнению тем выше рейтинги! А нет, вы планируете выпустить экстренный выпуск чтобы рассказать о придурковатом профессоре с его бредовыми идеями и показать то как вы вместе с общественностью возмущаетесь! Надо же, профессор уважаемого университета, и против развития страны! Ведь так сейчас принято делать репортажи?!
Журналист добродушно рассмеялся чем обезоружил разошедшегося Веленского.
– Аким Иванович, – сказал Трофимов. – Я не собираюсь делать репортажи по вашему докладу или о вас в частности. Вы правильно заметили, сейчас новости передаются в несколько искаженном виде и обществу не нужны ренегаты, также как они не нужны и моему каналу и моему редактору. Поверьте он будет в таком же шоке как и ваш ректор, если я принесу ему материал на эту тему. Нет мне придется рассказывать о приезде министра и не более того. Это главная тема недели. А не ваши доклады.
– Так что же вам надо? Хотите посмеяться? Желаете напомнить мне еще раз что я занимаюсь черте знает чем?
– Нет, профессор. – Трофимов стал серьезен. – Я хочу дать вам кое-что что послужит весомым аргументом к вашей теории.
– Что же это?
– Кое-какой материал. Вот он, – журналист протянул Акиму большой желтый конверт туго набитый бумагами. – почитайте на досуге.
Аким машинально взял пакет.
– Что это?
– Посмотрите сами.
Аким приоткрыл пакет и наполовину вытащил первый документ.
«Доклад о разрушении рифа Джомалиг (Филиппины) в результате дисперсии ZT204».
Он поднял глаза на журналиста.
– Зачем вы мне это даете?
– Вы очень подробно и доходчиво объяснили влияние человека на сохранение жизненно важных ресурсов. Здесь информация которая вас однозначно заинтересует и усилит ваши аргументы.
– Что-то я не слышал ни о какой катастрофе на Филиппинах. Это утка какая-то?
– Обижаете профессор.
– Почему же вы тогда сами не сделаете репортаж?
Трофимов недовольно фыркнул.
– Мне кажется или вас не интересует материал?
– Я не могу опираться в моих исследованиях на неподтвержденные факты. Иначе я…
– Я понял, Аким Иванович. Но эти факты ничем не подтверждены. Пока. Поэтому я не могу делать репортаж. А вы, в своей книге, сможете. Она выйдет через год? Два? К этому времени данные уже просочатся.
Аким не хотел брать какие-то непроверенные документы от незнакомого человека, но пытливый ум настойчиво требовал удовлетворить любопытство.
– Что вы хотите взамен? Я не смогу вам оплатить….
– Не надо.
– А что тогда. Рассчитываете что я упомяну вас в книге?
– О, это было бы круто! – усмехнулся журналист. – Но не надо. Думаю мой источник не будет этому рад.
Веленский решил найти повод все-таки отказаться от заманчивого, но странного предложения.
– От кого у вас такие интересные сведения, которые свет увидит через два года? Спецы?
– Можно и так сказать.
– Как доклад спецслужб поможет мне в работе, не понимаю, – сделал последнюю попытку Веленский. – Они же хоть и «спецы», но не специалисты.
– По большему счету они тоже ученые, – ответил Трофимов. – Как и вы. Простите но большего говорить не буду. Берете?
– Хорошо. Посмотрю дома. Когда нужно вернуть?
– Вот. – журналист протянул визитку. – Позвоните мне, как закончите. Мне интересно будет услышать ваше мнение об этом.
– А вы читали доклад?
– Конечно. Это часть моей работы. Читать, проверять, делать выводы.
– И вы сделали вывод, что нужно пристроить материал хоть куда-нибудь?
– Можно и так сказать. Будем считать, что я захотел услышать мнение эксперта, перед публикацией.
– Ну вот. Уже ближе к истине.
– Беретесь? – снова спросил Трофимов и недвусмысленно посмотрел на часы.
– Хорошо. Я постараюсь всё посмотреть за выходные. Позвоню вам в понедельник.
Трофимов кивнул головой и тут же удалился.
Аким проследил за тем как журналист ловко пробирается сквозь толпу окружившую министра. Зачем он дал ему эти документы? Неужели кому-то стало известно о его исследовании экологических катастроф? Этого не может быть. Данные он держит только на своем личном ноутбуке и только на нем ведет работу по этой теме.
Аким задумчиво шел к выходу когда какой-то незнакомец почти у самой двери, толкнул его плечом, но не дав возможности возмутится, извинился обернувшись в пол оборота, и тотчас выбежал на улицу.
Какой-то неудачный это был день, подумал я и перевернулся на правый бок. Надо признать что воспоминания принесли облегчение. Свет больше не давил, да и настойчивые увещевания приутихли. Вообще пропали. Как будто невидимый диктор устал или отошел отлить.
Свет не такой яркий что ли…
Я приоткрыл глаза. Выжигающей молочной белизны больше не было. Свечение по прежнему лилось со всех сторон, но стало каким-то тусклым, как будто светильники притушили.
Белое ничто перестало существовать. Сразу стали видны контуры помещения. По первым признакам – это сферическая камера. Поверхность на которой я возлежал была похожа на прозрачный пенопласт. На ощупь – губка. Значит это к сожалению не рай. И не ад. К счастью.
Я приподнялся, пытаясь навскидку определить габариты пространства, но голова тут же закружилась принуждая вновь занять горизонтальное положение.
Закон Минимума… Надо же было такое ляпнуть. Кому? Для кого он вытащил все эти данные, провел дни и ночи готовя анализ, собрал столько материала. Все эти бездельники с лощеными мордами. А Куприянов каков засранец!
Саранча значит чахнет у него…. Смешно профессор. С чего ты взял что они простят тебе сравнение с саранчой. С насекомыми. Наверное каждый подумал: сам ты – жук навозный….
Ну кто просил тебя Веленский, лезть со своим уставом в чужой огород. Или монастырь? Шел бы ты домой…
Ну зачем ты взял эти документы?! Не зря Ника сказала, что пахнет это всё де… Нет, она сказала – попахивает. Да. Именно так выразилась. Попахивает это странненько и неприятненько.
Она у меня выражается культурно.
Вероника резала овощи, кидала их на раскаленную сковородку, помешивала длинной силиконовой лопаткой и то и дело поглядывала в телевизор, вещавший какие-то архиважные новости.
«Телевизор на кухне – лучший друг домохозяйки», сказала как-то Олеся, одноклассница и давняя подруга, как раз незадолго до того как её собственный старенький пузатый «Goldstar» взорвался прямо на холодильнике, и в возникшем пожаре сгорела вся кухня. Это несчастье никак не повлияло на Олеськины заповеди и едва закончив ремонт, она первым делом повесила на кухне новенький плоский «LG», разместив его на этот раз подальше от холодильника чтобы он «ненамгнитивался». Вероника тоже попросила мужа убрать телевизор подальше от других бытовых приборов, на что Аким сначала попытался доказать что никакое «намагничивание» в пожаре не виновато, а все дело в старой проводке, но быстро уступил упорным и многословным монологам жены, и телевизор разместился на противоположной стене кухни, почти возле самой двери. Смотреть стало не так удобно, особенно тем кто сидел за столом, но Вероника была довольна, – телевизор есть, он что-то показывает и что-то говорит – что еще нужно домохозяйке!
Овощи потрескивали на сковороде. Вероника приступила к нарезке мяса и сразу обнаружила что закончилась соль.
– Дана! – позвала она старшую дочь.
Из зала послышалось недовольное ворчание. Вероника собиралась уже взорваться и устроить взбучку, как Дана появилась на пороге кухни.
– Что, мам, – сонно спросила Дана, хотя очевидно понимала что от нее потребуется.
– Дочь, сходи в магазин, купи соли и…, – Вероника задумалась, что еще ей потребуется для приготовления ужина, чтобы больше не гонять дочь в магазин. – Да, купи уксус… и хлеба.
– Всё? – Дана знала свою мать и знала что ей обязательно что-нибудь понадобиться в самый последний момент, то о чем сейчас она даже и не думала. – Рис, уксус, соус, приправы, салат?
– Точно! Возьми салата.
Дане семнадцать. Взрослая девочка. В этом году она заканчивает школу, а значит уже по праву считает себя слишком взрослой для того чтобы выполнять такие мелкие домашние поручения, и обычно она бы начала ныть и просить отправить в магазин Виолетту, десятилетнюю сестру, но сегодня суббота, и видя как мама вертится на кухни ради праздничного ужина, уговорила себя не дерзить. Виолета же, довольная что на нее не обращают внимания, играла с Захаром, самым младшим членом семьи. Захару было шесть и он во всем слушался свою сестру, которая с удовольствием выполняла роль командира. Тем более что они играли в солдатиков и волей не волей Виолетте приходилось командовать отрядами пластиковых спецназовцев, двигать танки и соответствующе гудеть и бренчать подражая настоящей технике, что приводило в восторг братца.
Дана быстро вернулась, добыв все необходимое, и превозмогая себя спросила нужна ли матери помощь. Получив отрицательный ответ с чистой совестью и легкой душой завалилась на диван с наушниками и планшетом в руках.
Вероника ловко обваляла мясо в приправах и забросила в чугунный «вок». Уютно зашкворчало и по дому разнесся приятный аромат подрумяненного мяса. В телевизоре диктор подошел к главным новостям недели и с веселой интонацией сообщил что в деревне Макеевка Приморского края произошло интересное событие.
Вероника сделал звук погромче. Она любила если в новостях по главному государственному каналу показывали родной край и город. Мол, смотрите, мы не такая уж провинция! Хотя в этот раз кадры репортажа показывали обратное: полуразрушенные останки химкомбината, покосившиеся черные избы крестьян…
На переднем плане появился улыбающийся репортер.
– Жители села Макеевка, в Приморском крае… – начал он жизнерадостным задорным тоном, делая акцент на последнем слоге каждого географического названия, для того чтобы никто не перепутал, и что речь действительно идет о забытой богом глуше где-то на окраинах империи, а не в благословлённой Москве. – … уже несколько дней наблюдают уникальное явление! Они видели НЛО! – камера поехала над домами сельчан показывая поля поросшие бурьяном и сопки на горизонте. Голос репортера приобрел загадочность. – Как говорят жители, странный объект с огоньками видели целых пять раз над самим селом и в поле. – в кадре стали появляться один за другим характерные деревенские жители: многодетная мамаша в окружении толпы ребятишек с выцветшими на солнце волосами; дедушка в потертой кепке в которой ходил ещё его собственный дедушка в «гражданскую»; беззубый алкаш Серега с черным, от беспробудной дегустации самогона, лицом; представитель районной администрации разодетый так, что было понятно – в этом селе он бывает исключительно только при появлении неопознанных летательных объектов; и еще несколько колоритных персонажей местной фауны. Все уверенно говорили:
– Да видели как эта.. пи-пип-пип-пи.. летела над лесом ,а потом завернула во-о-он к той сопке.
– Я не сразу понял что случилось, – прошамкал дед, сверкая последним зубом. – Мои куры начали кудахтать как оглашенные. Я даже подумал что забрался хорек или кот. Вышел посмотреть, гляжу а над домом висит эта… гм… такая треугольная, или как правильно, такая, египетская, как там ее? Во, правильно, пирамидка! Вся в огнях светящихся, как елка.
