скачать книгу бесплатно
– Не трогай его. Пол чистый. Я на нём что-нибудь зажарю. Чуть позже.
Оля скептически хмыкнула и выпрямилась. Аня, уставшая после уборки, опустилась на стул. В дверь постучали, и Аня, как обычно в эти дни, радостно вскочила.
– Оля, открой! – попросила она.
– Ладно уж, так и быть, открою, – хихикнула подруга, весело наблюдая, как подруга мечется по комнате.
На пороге стоял Игорь, и Аня отвернулась, чтобы скрыть разочарование.
– А, это ты, – протянула Оля.
Игорь сверхвежливо раскланялся прямо с порога. Деревянный от стеснения, он протянул Ане коробку дешёвых конфет.
– Это тебе, Анечка, – сказал он с натянутой улыбкой.
– Спасибо, – вздохнула Аня, поднялась и поставила чайник.
Разговор не клеился. Игорь стал ещё скованнее. Откушав чаю с конфетами, Оля сочно зевнула, нещадно захрустев челюстью, и засобиралась в гости к друзьям в соседнюю комнату.
– Анечка, что ты делаешь в среду? – вопросил Игорь, когда Оля уходила.
Она вернулась через пару часов. Игорь вовсю беседовал с Анечкой:
– Анюточка, а что ты делаешь в четверг?
На бледном лице Анюточки застыла отрешённая маска.
– Ты такая сегодня печальная, – заметил на редкость наблюдательный гость. – Давай я тебя развеселю.
Оля подавилась смешком.
– Давай, развесели, – хмыкнула Аня.
– Я специалист по точечному массажу.
– Да-а?!
– Я тебе массаж сделаю.
– Раздеваться?
Игорь мучительно покраснел. Нет, раздеваться, к счастью, не надо. Игорь не ожидал от Ани согласия и не на шутку испугался. Он робко взял её за тонкую шею трясущимися руками, и Ане захотелось немедленно закатить глаза. Через две минуты с массажем было покончено, и переволновавшийся парень напоследок нервно шмыгнул носом. Аня потрогала шею – цела ли?
Затем они сыграли в шахматы. Тут Игорь попал в свою стихию, осмелел, быстро обыграл Аню и, довольный, начал церемонно откланиваться. Девушки оживились. Натянув ботинки, гость шепнул Ане на ухо:
– Знаешь, я ведь гиперсексуалист.
– Кто тебе сказал это? – насмешливо фыркнула та.
Игорь покраснел и поспешил ретироваться.
– Ф-фу, наконец-то отделались, – вздохнула Оля.
– Два с половиной часа выпали из жизни, – резюмировала Аня и ещё раз на всякий случай потрогала шею. – Конфеты так себе. Лучше б мешок картошки принёс. Пойдём, прогуляемся.
На улице было свежо и прохладно. Сквозь кроны деревьев полыхали оранжевые лучи заходящего солнца. Асфальт немного подсох, и слабый ветерок затягивал лужи тонкой плёнкой пыли. Настроение у Ани поднялось, она приосанилась и перебросила за спину русые волосы. Прохожие оборачивались ей вслед. Ольга округлила пухлые губы и вызывающе выставила вперёд грудь – пусть и ей оборачиваются!
Анюта провожала взглядом каждую красивую машину.
– Что мимо едете? Хоть бы побибикал кто-нибудь, – заметила она.
Машины бибикали вслед молоденьким привлекательным девушкам. Аня снова осталась недовольной.
– Что бибикаете? Хоть бы кто-нибудь остановился.
Её желание исполнилось. Напротив девушек на ужасающих басах мощного рэпа остановился красный разбитый «москвич», какой впору перевязывать тросом, чтобы не развалился окончательно. Из него выглянул прыщавый юнец в засаленной олимпийке и шутливо провозгласил:
– Вай, дэвюшки, покатаемся, да?
– Дарагой, лучше б ты побыбыкал! – с досадой ответила Оля.
Неделю спустя, когда девичья память стала заволакивать бесцветной тиной изломанные брови и яркие серые глаза, а меланхолия почти бесследно испарилась, в гости явился Константин Фёдорович. Анина обида рассеялась от счастливого влюблённого взгляда, от мягкой улыбки. Костя водрузил на стол два больших пакета:
– Разбирайте, девчонки.
Оля полезла в пакеты, а Аня юркнула за занавеску у входа, где тишком обрызгала себя туалетной водой, чтобы перебить табачный запах.
В пакетах – фрукты, сладости и бутылка ликёра.
– Это всё нам? – лукаво удивилась Анюта.
– У меня сегодня день рожденья, – сообщил Костя.
– Поздравляем, – дружно сказали девушки и, перебрасываясь с гостем смешками и безобидными колкостями, быстро организовали стол из фруктов и сладостей. Еды у студенток никакой не было. Стол они покрыли красивой скатертью, расшитой мелкими розочками. Эту скатерть подруги бессовестно стянули когда-то с бельевой верёвки во дворах. Анюта села так, чтобы загородить спиной лужу маргарина на полу. Хоть за шторкой и не видно, но мало ли. И подняла на гостя хитрые лисьи глаза:
– Как ты узнал, в какой комнате я живу?
– А ещё я узнал твою фамилию. Журавлёва, верно?
– Верно.
– Прекрасная фамилия для девушки. Ты учишься на втором курсе, так?
– Следователь нашёлся, – хохотнула Оля. Она с любопытством разглядывала очередного Анькиного воздыхателя, но ожидаемой зависти не испытывала. Ей нравились другие, светленькие, с лёгким взором, а у Кости взгляд тяжёлый, придавливающий.
Парень с гордым видом разлил розовый тягучий ликёр по гранёным стаканам. Импровизированные фужеры поднялись над фруктами и брякнули друг о друга. Аня пригубила ликёр. Ольге, заядлой театралке, даже не требовалось никуда идти, театр вот он, рядом: Анюта задержала дыхание, будто задохнулась от крепкого напитка и теперь изо всех сил скрывает это. По девичьей бархатной щеке скатилась непрошеная слезинка. Костя смотрел на неё необыкновенно серьёзно, даже улыбаться перестал. Ольга, поражённая скрытыми талантами подруги, забыла о собственном стакане, переживая одновременно восхищение и досаду. Деликатно кашлянув, она прервала затянувшееся молчание:
– Позвольте спросить, а сколько нашему имениннику исполняется?
– Мне? Девятнадцать, – доверительно сообщил собеседник, не подозревая подвоха.
Аня вскинула глаза:
– Девятнадцать?
Тут она сыграть не сумела. В голосе проскользнуло плохо скрытое разочарование. «Ну, парень, чао», – решила Оля. Костя оказался интересным собеседником, но, тем не менее, не прошло и часа, как разочарованная Аня вежливо выдворила его из комнаты, соврав, что они с Олей ложатся спать. Дождавшись, когда безутешная тень несостоявшейся партии исчезнет из-под окон, девушки побежали в ближайший магазинчик.
– Вот это другое дело, – сказала Оля, заталкивая бутылку креплёного вина себе под ветровку, подальше от глаз бдительной вахтёрши. – А то – ликёр…
Подруги закусывали вино шоколадом и грушами.
– Ты, Анька, дура, – втолковывала Оля подруге, крепко зажав сигарету между пальцами. – Пусть ему хоть трижды девятнадцать. Чем он тебе не угодил?
Аня по-бабьи безысходно вздыхала.
– Папа – директор предприятия… – перечисляла Оля достоинства парня.
– Предприятие давно уж банкрот, который ещё и воняет на всю округу.
– Ну и пусть воняет, тебе-то какое дело? Денежки имеются, машина есть. Выйдешь за него замуж…
– За папу? – хихикнула Аня.
– Тьфу ты, дура! Выйдешь замуж, будешь жить в престижном районе города. Оденешься-обуешься. Сапоги зимние сколько лет носишь, а? От сестры старшей достались? Ну-ну. Такую красоту в золото заворачивать надо, бриллиантами обвешивать, а не в сапоги с чужого плеча засовывать. В зеркало, поди, каждый день пялишься, удовольствие получаешь, а сапоги как с бомжихи снятые. Дура ты! Я бы в такую партию зубами вцепилась бы.
– С чего ты взяла, что он на мне женится?
– Захочешь – женится, с твоими-то талантами! – хохотнула Ольга.
– Не хочу.
– Ну и будешь свои сапоги ещё десять лет носить, сроду не купишь новых. Да и парень-то неплохой, Ань. На лицо пригожий, не урод какой-нибудь. Рыцарь. Где ты рыцарей сыщешь в наше время?
Аня успешно делала вид, будто этот разговор ей безразличен, и Оля вскоре махнула рукой. Ей-то какая боль, в самом деле?
«Рыцарь» тем временем неторопливо катался на машине по улицам. Возвращаться домой не хотелось. Счастье в груди никак не помещалось, и Костя, безбожно фальшивя, распевал песни. Скоро он увидел компанию знакомых, остановил «жигулёнок» и вышел. Одна из девушек с радостным восклицанием повисла у него на шее.
– Ты что сегодня такой счастливый? – спросила она и притёрлась к нему мягкой грудью. – Сияешь, как тазик начищенный.
– Давненько я тебя не видел, Светик, – ответил Костя, расцепил на шее её руки, но не отпустил. – Соскучился. Как дела?
Они отошли в сторону от компании и поцеловались, потом вдвоём сели в машину и отправились домой к Светику.
На следующий вечер к подругам пришли соседи, одногруппники Антон и Майя. Общежитие делилось на секции. Каждая секция включала пять комнатушек, кухню, превращённую в курилку, душевую и умывалку. Антон и Майя жили в соседней комнате. Антон, крепкий подвижный парень, с несчастным видом увалился на кровать:
– Май, ты не помнишь, кому Серый мои карты давал? Ох, задница болит…
– Он сам не помнит, кому давал, – ответила Антону светленькая астеничная Майя, обращаясь, однако, к Оле.
– Что давал? Задницу? – беззаботно хохотнула Оля, и локоны-пружинки так и затряслись от смеха.
– Неплохо, – поперхнулся Антон. – Девчонки, у вас же были карты.
– Где-то были, – отозвалась Оля, и, всё ещё смеясь, полезла в тумбочку. Мятые бумажки полетели в разные стороны. Колода нашлась, старая, зашлёпанная.
– Мы же учиться пришли, Антошка, – с беспокойством напомнила Майя.
– Возьмёшь у девчонок лекции и учись хоть всю ночь, – отмахнулся Антон. – Анюта, дай Майке лекции до утра.
Аня протянула Майе лекции.
– Только я сначала объясню, что к чему, – сказала она и раскрыла тетрадь. – Сначала списываешь вот отсюда. Тут клочок посерёдке есть, я сама у кого-то списывала. К нему расшифровочка имеется, а то стенографии слишком много. Дальше пишешь как есть. Здесь пролистываешь пустые листы, меня самой на лекции не было. Ты на лист больше пролистай, у тебя почерк крупнее. А здесь лекция вклеенная, это не пиши, это с другого предмета.
– Ясно. А задачи?
– А задачи – с другого конца. Тетрадь переверни только.
Разобравшись с учёбой, студенты сели за карты. Только сели – пришёл Костя. Анюта, как ни странно, искренне обрадовалась.
– Это Костя. Костя, это Антон и Майя, – познакомила она всех. – Костя, в покер будешь играть?
– На интерес?
– Да ну, на интерес. Мы на мелочь играем.
Костя подсел к столу, и игра началась. Разговоры за столом – как в кругу старых, прожжённых джентльменов:
– Леди и джентльмены, делаем ставочки, пожалуйста…
– Пожалуйста, разменяйте мне…
– Да, конечно, с удовольствием…
– Нет-нет, что-нибудь помельче, пожалуйста… Благодарю, с вами приятно иметь дело… Фук-фук! Гони р-рубаль!!!
Это Майя забыла сделать ставку. Аня огребла кассу, оставив борозды на потёртой клеенке ухоженными ногтями. Кассу она огребла вместе с Антошкиным рублём, который тот уже поставил.
– Мои деньги, деньги отдай! – Антон внедрился в Анины сбережения обеими руками и безошибочно выкатил оттуда заветный рубль. Оля с треском швырнула веер на стол, Антон в азарте кусал зубами край столешницы. Дым от сигарет повис в воздухе двумя пластами. Костя забавлялся. Его не интересовала игра, зато он сидел напротив Ани, и её близость будоражила. Эх, какая там Света! Нет, Светик – отличная девчонка, но неказистая, словно мышь, только вот влюблена она в него, как кошка…
– Девчонки, сварите что-нибудь, а? – попросил Антон. Аня поставила вариться рожки, и в игре все о них забыли. Рожки прикипели ко дну кастрюли. Аня схватила горячую посудину и поставила её на стул, оббитый кожзаменителем.
– Что ты делаешь? – ужаснулась Оля и оторвала кастрюлю от стула вместе с кожзамом. И заскулила над испорченным стулом, вызвав общий приступ хохота.
Студенты закруглили игру, вырученные деньги сложили вместе, на них были куплены две бутылки вина и тут же распиты. Гости засобирались домой. Аня проводила Костю до крыльца общежития. Они остановились на крылечке под фонарём. Ей хотелось целоваться, и глаза её загадочно заблестели. Костя улыбнулся и вдруг сказал:
– Если я тебя хоть раз увижу с сигаретой, я сломаю её об колено, а тебя поставлю в угол. Надолго!
– Сигарету? Об колено? Я не курю! – оскорбилась Аня.
