скачать книгу бесплатно
Она нарочно стала перечислять те блюда, которые любила меньше всего:
– Гороховый пудинг? Угорь? Язык?
Он озорно блеснул глазами.
– Язык. Именно язык! – Розамунда покраснела до корней волос. О Господи, какая двусмысленность! – А вот от угря я воздержусь, – продолжил он. – Да, и молю вас, только не приносите мне местный деликатес, который готовят из коровьих копыт!
– А как насчет маринованных свиных ножек? – спросила она, едва сдерживая смех.
– Признаюсь, я еще никогда не видел такую ножку, которую мне хотелось бы съесть. – В глазах его вдруг вспыхнули веселые огоньки. – Впрочем, сейчас я могу укусить…
Она невольно поджала ноги.
– Не надо!
– Не надо? Как скажете, госпожа. Ваше желание для меня закон. До завтрашнего утра я ваш и не прикоснусь к вам без вашего согласия. А вы вольны делать со мной все, что пожелаете.
Он говорил совершенно серьезно, и Розамунда представила, как целует его нагое тело – дюйм за дюймом. Справившись с внезапным волнением, она шагнула вперед и наткнулась на его любопытный, поощряющий взгляд.
Полная грешных мыслей, она уже готова была переступить черту и покрыть поцелуями его нагого, безвольно лежащего под ней. Она не станет раздеваться, и это послужит ей защитой от его посягательств. Сумеет ли она сделать с ним то, что творил с ней он, – довести до высшей точки блаженства, а самой наблюдать и наслаждаться?
Бренд вдруг поднял взгляд, как будто она высказала вслух свои безумные фантазии, и ее накрыло жаркой волной желания. А в самом деле, почему бы не остаться с ним еще ненадолго? Не так уж это и опасно. Милли и Джесси работают внизу, они не станут…
Внезапно с улицы донеслось знакомое позвякивание колокольчиков.
– Не может быть! – испуганно охнула девушка, мигом сорвавшись с пламенных высей в пропасть холодной действительности.
– В чем дело? – Бренд вскочил с кровати, вмиг встревожившись и посерьезнев.
– Моя мама!
Он замер, потом непонимающе уставился на девушку:
– Ваша мама?
– Я слышу звон колокольчиков на упряжке ее пони. Черт, только этого мне не хватало!
Розамунда подбежала к окну, осторожно выглянула из-за шторы и увидела, как мать подъезжает в маленьком однолошадном экипаже к парадному крыльцу.
– Она не одна! – Розамунда обернулась. – Что же мне делать?
Он чуть не расхохотался:
– Мама и напроказившая дочка!
– Она все узнает!
Бренд схватил ее за плечи.
– Успокойтесь, таинственная незнакомка. Может быть, она вообще не узнает о том, что я здесь. А если и узнает, то я всего лишь больной, за которым вы ухаживаете. – Он быстро оглядел ее с головы до ног и даже со спины, а потом подтолкнул к двери. – Идите. Она ни о чем не догадается. – Тут он смешался:
– Она захочет сюда зайти?
Розамунда, взявшись за ручку двери, тихо охнула:
– Если она узнает про вас… – а это может случиться, если миссис Акентвейт решит, что на мать Розамунды секретность не распространяется, – если она узнает, что у меня здесь больной, то может подумать, что я не правильно за вами ухаживаю.
– Плохо же она вас знает! – сказал он с усмешкой. – Но на случай ее прихода надо как-то избавиться от запаха.
Только тут Розамунда ощутила специфический запах любви вокруг.
– О Боже!
– У вас есть джин?
– Сейчас не время пить! – Она, впрочем, тут же догадалась, что он намерен делать. – Нет, постойте!
Заскочив к себе, Розамунда взяла бутылку портвейна, которая всегда имелась в их с Дианой спальне: сначала это было запретным детским удовольствием, потом переросло в приятную традицию перед сном.
Запретное удовольствие… Знали бы они, что это такое!
Когда она вернулась обратно, в парадную дверь постучали.
Бренд по-прежнему был не одет. Но он успел распахнуть окно и поворошить ароматическую смесь в чаше на каминной полке. Достаточно ли этого? Розамунда сунула ему в руки бутылку портвейна, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь еще.
Он между тем вытолкнул ее за дверь. Она сбежала вниз по лестнице, но на нижней площадке остановилась и рванула назад, чтобы запереть его спальню. Колени ее подгибались, сердце бешено колотилось. Точно так же она чувствовала себя лет в двенадцать, ожидая скорого разоблачения после какой-нибудь жуткой проказы.
Впрочем, нынешняя проказа с прошлыми не шла ни в какое сравнение.
Что скажет мама, если узнает?
Розамунда поспешно спустилась в гостиную, и вовремя: усталая бедняжка Джесси только ковыляла по коридору, чтобы открыть парадную дверь. Глубоко вздохнув, Розамунда сняла маску и сунула ее в карман. Однако, взглянув в зеркало и увидев на лице отчетливые следы от тесемок, она со стоном снова напялила маску.
Едва она уселась в кресло с книгой в руках, как дверь гостиной распахнулась.
– Привет, Рози! – воскликнула ее мать, невысокая полная женщина с живыми блестящими глазами. – Мы узнали, что ты застряла здесь с каким-то таинственным полумертвым незнакомцем, и заехали взглянуть.
Глава 7
«Мы?» О Боже, только не это! Из-за спины миссис Эллингтон выглядывала любопытная сестра Розамунды.
Девушка вскочила с кресла, стараясь разыграть радостное удивление.
– Мама! Саки!
Саки, которая была на шестом месяце беременности, между тем крутила в руках одну из фарфоровых статуэток, разглядывая надписи на дне.
– Зачем ты нацепила эту ужасную маску, Рози? – спросила она.
Розамунда деланно засмеялась и сняла маску.
– Да так, по глупости. Я думала, это чужие.
– В самом деле глупо, – заметила мать, усаживаясь в кресло. – Чужим ты бы ведь не позволила войти, верно? И вообще, уже давно пора усвоить, что шрамы тебя совсем не портят. – Она пожала плечами, потому что не раз говорила об этом своей дочери. – Ладно, милая, рассказывай нам про своего больного. Кажется, миссис Акентвейт считает его бандитом.
– Разбойником с большой дороги? – небрежно подхватила Розамунда. – Если так, то он был не очень удачлив в своем ремесле, потому что свалился с лошади.
– Вот как? Он свалился с лошади?
Вошедшая в комнату Джесси почтительно присела в реверансе:
– Чаю, миледи?
– Да, спасибо, – кивнула Розамунда, надеясь, что таким образом положит конец мучительным расспросам. – Мы с удовольствием попьем чаю.
Но как только Джесси ушла, мать уточнила:
– Так кто же он, милая?
Розамунде опять пришлось лгать:
– Не имею понятия. При нем не было ни вещей, ни рабочих инструментов. У него вообще ничего не было, кроме одежды и носового платка. Либо он пропил все деньги, либо его обобрали.
– А разве сам он не знает? – поинтересовалась Саки, оторвавшись от полки с книгами, которые в данный момент просматривала.
Будучи не только любопытной, но и хитрой, она могла в мгновение ока разнюхать любой секрет. «Только бы она не наткнулась на какие-нибудь следы моего грешного утра! – мысленно молила Розамунда. – Хоть бы раз в жизни мне удалось прикрыться ложью!»
– Он всю ночь пролежал без сознания, – бросила она равнодушно, – и до сих пор не совсем пришел в себя.
– А может, ему просто нравится валяться в мягкой постели? – предположила Саки.
Розамунда почувствовала, что краснеет, и широко улыбнулась, чтобы скрыть свое смущение.
– Где ты его положила, милочка? – поинтересовалась мать.
Розамунда встала и начала помогать служанке.
– В спальне на втором этаже.
– Рози! – воскликнула Саки. – Ты мягкосердечная дура.
– Не понимаю, что в этом такого. Он не бродяга.
– Откуда ты знаешь?
– Он прилично одет.
– Ну, одежду он мог украсть.
Эта мысль никогда не приходила Розамунде в голову.
– И говорит как джентльмен. К тому же у него холеные руки, явно не привыкшие к труду.
– Значит, проходимец.
Розамунда промолчала, соглашаясь.
– Хватит спорить, девочки, – заявила мать. – Я думаю, Диана не стала бы возражать, узнав, что Рози положила больного человека в хорошую спальню, если, конечно, у него нет вшей.
– Конечно, нет! – возмутилась Розамунда.
– Итак, готов ли этот образец чистоты и невинности к приему гостей? – спросила Саки, усаживаясь возле подноса. – Как он хоть выглядит? Симпатичный?
– Когда блюет? – усмехнулась Розамунда.
– Ему до сих пор плохо?
– Нет. Вообще-то он довольно симпатичный, – ответила Розамунда. Она сомневалась, что Саки уйдет из дома, не взглянув на Бренда, поэтому врать не имело смысла.
– Лысый?
– Нет.
– Косой?
– Нет!
– С гнилыми зубами?
Розамунда собралась прорычать очередное «нет», но вовремя спохватилась.
– Кажется, нет.
– В таком случае, – заявила Саки, слизывая с пальцев крем, – в этих краях его вполне можно считать ангелом.
– Насколько я помню, Гарольд не страдает ни одним из перечисленных недостатков, – заметила Розамунда, имея в виду мужа своей сестры.
– А я всегда говорила, что вышла замуж за ангела, – откликнулась Саки, прихлебывая чай.
– И когда же твой ангел расправит крылышки? – вмешалась в разговор мать.
– Надеюсь, что завтра. Мне не терпится вернуться домой.
– Конечно, милая. – Мать кивнула, тряхнув седыми локонами, выбивавшимися из-под строгой шляпки.
– Но Дигби меня не ждет. Он не станет волноваться, – начала вдруг оправдываться дочь.
– Конечно, нет, милая.
